Что бы мы делали без Розмерты?

— Мирон?! Какая приятная неожиданность! — Тысяча извинений, Гермиона. Не в моих привычках вламываться вот так, без приглашения, но я просто хотел убедиться, что ты в порядке. Эти ужасные слухи, знаешь ли…       Вогтэйл и в самом деле выглядел обеспокоенным и даже немного взвинченным: волосы взъерошены, в глазах неподдельная тревога, яркий удлинённый пиджак модного покроя застёгнут явно наспех — некоторые пуговицы пропущены. — Что же я держу тебя на пороге! — спохватилась Гермиона, отступая назад и давая незваному гостю пройти. — Входи. — Да я буквально на минуту, — сообщил он, войдя в её маленькую прихожую. — Слушай, ты случайно не знаешь, что всё-таки задумал Босс? Что означает это сегодняшнее интервью? Почему он вдруг отыграл назад всю эту историю? И самое непонятное — я весь день не могу его найти. У меня миллион вопросов… — Какая жалость, что вы не проявляли подобную пытливость в учёбе, мистер Вогтэйл, — раздался исполненный убийственного презрения голос Снейпа.       Мирон медленно, как во сне, обернулся и оцепенел словно кролик, увидевший удава. — П-профессор? — на его белом как мел лице застыло выражение вселенского ужаса. — Кто знает, может быть, вам и удалось бы получить хоть раз что-то выше «Отвратительно», будь вы столь же любознательны на моих уроках, — Северус окинул бывшего ученика откровенно брезгливым взглядом и сложил руки на груди.       Гермиона поспешила замять неловкую ситуацию: — Мирон, я и сама ничего не понимаю. Думаю, Босс просто не озвучил нам с тобой все свои планы.       Молодой человек оторвал наконец ошеломлённый взгляд от Снейпа и уставился на Грейнджер так, словно видел её впервые в жизни: — Я… да… в-возможно… — Ваша минута закончилась, — подсказал ему Северус с обманчиво шелковистыми нотками в голосе. — Надеюсь, и вопросы к мисс Грейнджер тоже. Но, может, у вас возникли вопросы ко мне?       При виде характерно изогнутой снейповской брови Мирон отшатнулся, по его лицу пробежала судорога, и он, с трудом совладав с собой, едва кивнул хозяйке и выскочил за дверь. — Северус, ну зачем? — во взгляде и интонациях Гермионы явно читался укор. — Даже не начинай, — мягко остановил её Снейп, тут же привлекая к себе. — Я никогда не смогу относиться к этому безмозглому клоуну иначе. Откуда он знает, где ты живёшь? Он бывал у тебя раньше? — Нет, но ему мог сказать мой адрес Корн — стилист их группы, — пожала плечами она, прильнув к нему ещё сильнее. В его объятиях было так уютно и спокойно, что не хотелось не то чтобы спорить, но и разговаривать вообще. — Столько посторонних людей знают твой адрес, — нахмурился он. — Это небезопасно. Ты иногда делаешь какие-то совершенно нелогичные вещи, — его приглушённый, вкрадчивый шёпот сразу же запустил мурашки по её коже. — Как трудно понять вас, женщины… — «Женщины созданы для того, чтобы их любить, а не для того, чтобы их понимать», — еле слышно процитировала она Оскара Уайльда.

***

      За окном давно стемнело. Настенные часы продолжали как ни в чём не бывало отсчитывать минуту за минутой — начало десятого. В маленькой уютной кухне пахло мясным пирогом, свежесваренным кофе, корицей и ванилью.       Ни дать ни взять — идиллия.       Но нервное напряжение, возникшее между сидящими друг напротив друга мужчиной и женщиной, было настолько осязаемым и всеобъемлющим, что, казалось, оно вот-вот проявится, станет видимым и заискрит, словно магия, которая рождалась от их взглядов и прикосновений.       Гермиона во все глаза смотрела на Северуса, не дыша, и никак не могла поверить услышанному. Как такое возможно? Да кто угодно может поступиться своими принципами, но не он… — Ты сделаешь это? — нервно сглотнула она. — Я же сказал — тебе не придётся выбирать. — Но ведь для тебя это означает полностью изменить свою жизнь… — Я готов, — Северус говорил с такой уверенностью, что не оставалось никаких сомнений — назад пути уже нет. — Потому что миссия Гермионы Грейнджер — менять этот мир к лучшему, это же очевидно. И, если ты решила работать во благо школьного образования, то твоё место в Хогвартсе, а не в министерстве. А я не смогу остаться сторонним наблюдателем и видеться с тобой урывками, время от времени. Я уже говорил тебе — я слишком долго ждал тебя.       Чувствуя, как подступают предательские слёзы, Гермиона опустила голову.       Он сделает это.       Из-за неё.       Ради неё.       Для неё.       Во всём теле вдруг появилась неимоверная лёгкость. И это даже не облегчение, не камень с души. Это какое-то абсолютно новое ощущение — просто довериться мужчине. Просто довериться и откуда-то точно знать, что так и должно быть, что это правильно.       Что так, оказывается, бывает.       И она могла бы прожить целую жизнь и не узнать, что это возможно. Что мужчина, берущий на себя ответственность и принимающий важные решения, — это не глупые фантазии бездарных писак, продающих тонны своих романов именно благодаря слишком идеальным персонажам, обладающим полным набором сверхкачеств.       Так, оказывается, бывает. Хотя Северус вовсе не идеален, как герой маггловского бульварного чтива. Он… — Минерву и Кингсли я беру на себя, — негромко продолжил Снейп. — Завтра же утром я решу все организационные вопросы. Но есть одно «но», — он вернул её с небес на землю.       Гермиона вскинула голову, смотря на него во все глаза. Что бы он ни сказал сейчас, вряд ли это сможет поразить её так же сильно, как сказанное им пару минут назад.       Ну и денёк…       А Северус тем временем пытался справиться с волнением, но оно всё равно проявлялось хрипотцой в голосе, нервными движениями пальцев, крепко сжимающих пустую чашку, выступившими на лбу капельками пота. Его бледные щеки немного порозовели, и, когда он поставил наконец несчастную чашку на блюдце и встал из-за стола, она с ужасом увидела, что его пальцы — его тонкие, изящные пальцы гениального зельевара — дрожат. — Северус, что с тобой? — повинуясь какому-то наитию, она тоже встала и сделала шаг ему навстречу.       Они стояли на расстоянии вытянутой руки и не сводили друг с друга глаз. — Гермиона, — решительно произнёс он наконец, — Хогвартс, конечно, не цитадель целомудрия, но ты должна понимать, что директор школы может состоять в отношениях с преподавателем только в одном-единственном случае.       Прежде чем до неё дошёл смысл этих слов, Гермиона вдруг осознала, что ноги её больше не держат. В ушах противно зазвенело, перед глазами замелькали мушки и внезапно стало нечем дышать.       Северус подхватил её на руки и бросился из кухни в гостиную. Уложив резко побледневшую Гермиону на диван, он опустился на колено, вглядываясь в широко распахнутые карие глаза с нескрываемой тревогой, и, наколдовав стакан воды, осторожно поднёс его к её губам. — Выходит, я ошибалась, — заключила она, сделав глоток.       Сложносочинённому выражению лица Снейпа в этот момент могли бы позавидовать все обладатели маггловского «Оскара», вместе взятые. — Ошибалась в чём? — упавшим голосом спросил он. — В том, что свои двадцать два встречу в статусе разведённой женщины, помнишь наш разговор? — слабо улыбнулась она. — Статус «невеста» мне нравится куда больше.