***
Проводив Вогтэйла, Корн сделал себе кофе и уселся с чашкой на широкий подоконник. Единственное окно его крохотного офиса выходило на оживлённый перекрёсток Косого и Лютного переулков, и, бесцельно наблюдая за снующими туда-сюда магами, Ник принялся размышлять о том, как ему поступить с Грейнджер. Он понимал, что просто написать Гермионе письмо и изложить в нём свою просьбу — плохая идея. Важные дела так не делаются, а значит, нужно встретиться лично, обстоятельно поговорить, привести нужные аргументы и постараться убедить её. В том, что у него это получится, Ник почти не сомневался — даром убеждения он владел в совершенстве. Но основная проблема, на его взгляд, состояла в другом — действовать за спиной её супруга было бы неправильно. Это не понравилось бы ни одному мужчине, а уж Снейпу тем более. И хотя Ник сказал Мирону, что вряд ли Грейнджер будет спрашивать разрешения у мужа, на самом деле он не мог быть в этом уверен, а разлада в только что созданной семье он совершенно точно не хотел. Поэтому, взвесив все «за» и «против», стилист принял показавшееся ему единственно правильным решение. Он напишет письмо не Гермионе, а Снейпу, и попросит о встрече с ними обоими. А там будь что будет.***
Сразу после обеда, воспользовавшись «окном» в расписании, МакГонагалл вызвала к себе своих префектов и уже через несколько минут во всех подробностях знала о том, как ведут себя слизеринцы на уроках у Гермионы, во всяком случае, на сдвоенных занятиях Слизерин-Гриффиндор. Её подозрения полностью подтвердились, а особенно ей не понравился дерзкий демарш этой нахалки Коллинз, посмевшей в открытую, при всех поставить под сомнение необходимость маггловедения в Хогвартсе и тем самым унизить молодого преподавателя. Отпустив старост, Минерва задумалась. На Горация не было никакой надежды, да он бы и не смог воздействовать на своих студентов, особенно семикурсников — Слагхорн сильно сдал в последние годы и старался ни во что особо не вмешиваться. Поэтому действовать нужно было самой, причём так, чтобы ни Гермиона, ни Северус ничего не заподозрили. Долго думать не пришлось — в окно постучалась министерская сова, и, впустив птицу и прочитав письмо, Минерва сверилась с завтрашним расписанием Слизерина и довольно улыбнулась. Что ж, посмотрим, будет ли завтра за «змеиным» столом так же весело, как сегодня. А сейчас надо найти Северуса и поговорить с ним насчёт приглашения Поттера.***
— Это ещё зачем? — Снейп отложил бумаги и с подозрением уставился на МакГонагалл. — Поттер решил осчастливить своим вниманием и подрастающее поколение? Ему что, мало всеобщего обожания? — Поттер ещё ничего не знает, — терпеливо начала объяснять Минерва. — Это желание игроков — они хотят, чтобы мы организовали что-то вроде мастер-класса с его участием. И лично мне эта идея сразу же показалась стоящей. Почему бы и нет, Северус? — Ну хотя бы потому, что квиддич существовал ещё до Поттера, хочет он того или нет. С чего вообще все решили, что он — суперзвезда? И потом, мы же как-то обходились без его мастер-классов раньше, ведь так? — Безусловно, но… — К тому же, — не дал ей договорить Снейп, — этот прецедент рискует превратить закрытую школу в проходной двор, Минерва. Тебе известно, как серьёзно пострадала защита замка и каких трудов нам с Филиусом стоило её обновить. Через ворота могут проходить лишь учащиеся и преподаватели, а открывать Поттеру камин я не собираюсь. Для меня, как для директора, безопасность студентов превыше всего. — Совершенно с тобой согласна, Северус, — неожиданно сдалась МакГонагалл. — Нет так нет, обойдёмся. Но знаешь, в данном случае я действую не столько в интересах команды своего факультета, сколько в интересах особы, которая небезразлична нам обоим. Снейп вскинул брови и снова впился взглядом в своего зама. Кажется, он начал понимать, к чему клонит МакГонагалл. А та, вздохнув, продолжила: — Не знаю, поверишь ты мне или нет, но дело здесь вовсе не в квиддиче, а в том, что Гермиона, как мне кажется, была бы рада увидеться с друзьями. Ведь пока Поттер будет занят на поле, она сможет провести время в компании мисс Уизли, но если ты против, то и говорить нечего. Женщина картинно развела руками, поднялась с кресла и направилась к выходу, но не успела она сделать и шага, как услышала: — Думаю, мы могли бы пригласить мистера Поттера, Минерва. Действуй по своему усмотрению. Воспользовавшись тем, что Снейп не видит её лица, МакГонагалл удовлетворённо улыбнулась, и этой улыбке могли бы позавидовать все чеширские коты вместе взятые: — Как скажешь, Северус.***
— Я думала, этот день никогда не закончится. Полное расписание плюс проверка тестов у пятого и седьмого курсов, — устало произнесла Гермиона, входя в апартаменты директора и буквально падая в руки мужа. — Прости, я помню — ни слова о работе… боже, как хорошо… Она вжалась щекой в его грудь, закрыла глаза и едва не замурлыкала от удовольствия. Его объятия дарили ей защищённость, тепло и какое-то железобетонное спокойствие. — Я соскучилась… Почувствовав, как Гермиона расслабляется в кольце его рук, Северус уже по привычке «отсканировал» её состояние. Усталость, раздражение, злость, досада и… неуверенность в себе? Но почему? Это что-то новое. Месяц назад она, не раздумывая, бросила сама себе вызов и была настолько уверена в своих силах, что эта убеждённость ежедневно считывалась им без труда, и Северус был этому только рад — он отлично понимал, что без веры в себя преподавателем стать невозможно. Она с таким рвением готовилась к занятиям, настраивалась, продумывала всё до мелочей, и надо же — неуверенность… Кто был этому причиной, хотел бы он знать. Гермиона подняла голову и привстала на цыпочки, обвивая руками его шею. Едва заглянув в её затуманенные золотисто-карие глаза, он, ни секунды не медля, накрыл её губы своими и прижал к себе ещё крепче. Жадный и страстный поцелуй распалил обоих, и, подхватив любимую на руки, Северус в два шага оказался на пороге спальни, не забыв, впрочем, тут же наложить все необходимые чары, к разочарованию пары десятков любопытных глаз, впившихся в них с портретов.