***
— Владислав, мальчик не буйный, за него просто беспокоятся родители, вам ничего не грозит. — молодая сероглазая шатенка в медицинском халате шагала по коридорам психиатрической больницы вместе с красивым голубоглазым брюнетом в таком же белоснежном медицинском халате. — Конечно, конечно, Мария Степановна, я не боюсь пациентов, тем более я изучал его дело. — заверил ее Влад, поправляя очки в круглой оправе на носу. — Ну вот и отлично. Прекрасный настрой, Владислав. — улыбнулась Марья, прижимая папку с листами к своей груди. За таким коротким разговором они дошли до очередной палаты больницы. Обычную железную дверь доктор Марья Степановна открыла ключом и приветливо махнула рукой Владу, приглашая в палату. Брюнет кивнул с улыбкой на губах, заходя в палату и начиная оглядываться. Обычная палата, ничего интересного: белые мягкие стены, рядом с одной из стен стояла жесткая железная кровать с одним белым, но мягким на вид матрасом. А в другом углу комнаты сидел ребенок. По крайней мере Владу он показался ребенком. Это был мальчик, на вид ему было лет пятнадцать, с каштановыми лохматыми волосами, а глаза нельзя было рассмотреть из-за того, что челка мальчика упала на его лицо. На нем была белоснежная смирительная рубашка, которая заламывала его руки сильно назад. Марья Степановна кивнула Владиславу, как бы говоря, что оставит их наедине. Юноша согласно кивнул на это, слыша как за ним прикрывается железная дверь. — Привет, солнышко. — ласково начал Влад, подходя к мальчику ближе и присаживаясь на корточки, чтобы их лица были на одном уровне. Шатен поднял на него зашуганный взгляд, пытаясь вжаться в мягкий угол сильнее. — Прости, прости, я не буду на тебя давить, прошу не бойся. — Влад тут же медленно отошел от Саши Абрикосова, как было написано в его деле. — Я Влад — твой новый лечащий врач. Я постараюсь нормализовать твое состояние. — Я нормальный. — сиплый голосом отозвался мальчик, все еще пытаясь вжаться в этот чертов угол. — Это все было. Мне просто никто не верит. Не верят. — продолжал тихо шептал мальчик, мотая головой. — Конечно, конечно, солнышко, хочешь поговорить о чем-нибудь? Расскажешь мне что-нибудь, про то, что тебя беспокоит? Я смогу тебе помочь. — Влад попытался найти контакт с мальчиком, ведь все же его работа заключалась в помощи душевнобольным людям. Мальчик поднял на него полный надежды взгляд карих глаз, шмыгая носом и вдруг неожиданно выдохнул. — Морок… Морок ты пришел. — так же тихо сказал мальчик, боясь, что ошибается, в который раз. Влад не перестал улыбаться, но чуть склонил голову в бок, словно игнорируя прозвище, сорвавшееся с бледных губ, но шатен быстро переключился на другую его фразу. — А ты выслушаешь? — еще раз шмыгнув носом, спросил мальчик, смотря своими огромными глазами на Влада. — Конечно, солнышко, конечно выслушаю. — тут же оживился брюнет, внутренне радуясь, что Саша так легко вышел с ним на контакт. — Ну… Тогда слушай, док. — усмехнулся юноша, тряся головой, чтобы челка не лезла в шоколадные глаза. Влад присел на мягкий белоснежный пол в позу лотоса чуть подальше от душевнобольного, поправляя очки на носу и внимательно слушая Абрикосова. — Я даже не знаю с чего начать. — тихо усмехнулся юноша, дергая плечами. — Я жил обычном, но красивом городе, в Мышкине. — издалека начал шатен. — Однажды туда приехали девочки-волшебницы. Я с ними познакомился только, когда трюки с огнем на заднем дворе школы показывал. Тогда ко мне подошла Аленка — это главная заводила в той компашке, что называли себя Сказочный патруль, представляешь? Она тогда сказала, что мои трюки — фигня, и даже попыталась сама что-то там показать, да только вот не вышло. Она ушла обиженная, а я тогда познакомился с Васей — своим лучшим другом. Он, оказывается, следил за этим Патрулем и утверждал, что они — инопланетные существа, из-за того, что они колдуют. Вася предложил мне вступить в его отряд сопротивления «Герои Земли». Знаешь, у нас потом столько приключений было, все даже не вспомню. Помню только, что весело до безумия было и все тут. — А дальше, что было? — заинтересованно спросил Влад, вновь поправляя очки, записывая что-то в свой блокнот. — А потом оказалось, что существует Сказочный мир, а у Аленки родители есть, а бабушка, что растила ее — приемная. Там такая история запутанная, я сам плохо понимал тогда, что происходит. Понимал только, что они могут не вернуться из этого Сказочного Мира и все. С ним правда еще один был, Мороком звали. На тебя похож. Сильно-сильно похож. Абрикосов замолчал и теперь пристально смотрел на Влада, улыбаясь как-то пьяно — На кого я похож, солнце? — оторвавшись от блокнота, уточнил брюнет. — Я же говорю, там был Морок — князь тёмного мира, что хотел завоевать Сказочный мир, но, оказалось, после всех наших приключений, что он очень даже хороший. На тебя похож сильно-сильно. Ты правда не он? — Абрикосов замолчал и теперь только пристально смотрел на Влада. Владислав понимал, что мальчик несёт какой-то бред, который сам же создал в своей голове. Хотя, когда он читал документы об этом мальчике, в них говорилось, что шатен попал в аварию вместе со своими родителями, и пролежал в коме больше года. Наверное, просто его мозг отключился и придумал всю эту историю, хотя Александр находился на больничной койке под различными медицинскими препаратами и аппаратами, что поддерживали его жизнь. Как только Саша очнулся, а Влад знал это по рассказам других врачей, что передали ему это дело, то рассказывали, что Абрикосов нес какой-то бред. Про то, что существует какой-то мир, и все мы в нём были, и этот мир был Волшебный, наполненный сказочными существами, в котором он жил чуть ли не с рождения. Доктора не знали, что с ним делать. Мальчик был буйным и ничего не хотел слушать про обычный серый скучный мир, хотя врачи долгое время пытались его убедить, что это всё было только последствия комы и медицинских препаратов. Но, слушая рассказ этого мальчика, Владу становилось только жаль его, ведь он так искренне верил в это, ему там искренне нравилось. Влад и сам не понимал, зачем, но все же спросил. — А дальше, что было? — с интересом спросил Влад, не зная, как ещё можно поддержать этот странный разговор. Саша только странно взглянул на брюнета, думая, что тот пошутил, ведь до этого никто из врачей не собирался с ним няньчится, а только объясняли, что всё это он выдумал и пичкали медикаментами. Этот же психиатр был совершенно другим, он интересовался, как показалось Александру очень искренне интересовался, тем, что он, как говорили врачи, выдумал. Саша не думал, что это будет кому-то интересно, но всё же почувствовал в этом человеке какую-то родственную душу. — Тебе правда интересно? — наивным детским голосом поинтересовался шатен, уточняя точно ли собеседнику интересно слушать о сказочном мире. Влад лишь кивнул, предлагая мальчику продолжить его рассказ, видимо ему очень интересно было послушать продолжение истории. Саша тогда рассказал, что в мире, в котором он был есть соулмейты — это такие люди которые предназначены друг другу судьбой. Эта судьба распорядилась так, что на запястьях у двух соулмейтов нарисованы особенные знаки, характеризующие натуру родственные души, но они противоположны. У него же, сам мальчик попытался показать руку, но они были туго связаны смирительной рубашкой, поэтому он только рассказал, что на его запястье нарисовано солнце, а у того мальчика, который очень похож на Влада, была нарисована на запястье луна, и они были соулмейтами в том мире. Поэтому Саша и удивился, когда увидел его, ведь он уже начал думать, что он всё-таки всё это выдумал. Но это была правда, просто никто не хочет в это верить. Саша не понимал почему его закрыли в психиатрической больнице и почему родители редко навещают его, а если и навещают то со слезами на глазах. И каждый раз говорят, чтобы он перестал врать и поскорее возвращался в норму, потому что без него им очень сложно и тяжело принять тот факт что сын сошёл с ума. Влад, слушая рассказ подопечного, искренне верил ему. Люди после комы всё равно несут всякий бред, особенно те люди, которые попали в аварию при тех обстоятельствах, которые пережил Саша. Такие больные часто видят всякие галлюцинации и нередко, когда они долгое время находится в коме, видят мир и живут в нём, а после пробуждения отказывается верить в то, что живут в обычном мире, в которым жили до этого. Таким людям очень сложно объяснить, что всё это было лишь выдумка, ведь это может только ранить их. Брюнет понимал это когда слушал лекции профессора в университете очень внимательно. И он искренне хотел помочь Александру выбраться из этого места, в котором только и делали, что пичкали таблетками, отказываясь принимать их мир, поэтому он с интересом расспрашивал Абрикосова об его мире. А шатен ему это всё с радостью и охотой рассказывал, искренне считая, что Влад всё-таки его судьба из того мира. Время неумолимо поджимало и Саше нужно было уже принимать таблетки, поэтому медсестра поторопила психиатра, чтобы тот уже заканчивал сеанс. Влад только кивнул молодой девушке, говоря Саше, что он придёт завтра и обязательно дослушает его рассказ. Абрикосов же только кивнул и на его бледном лице наконец-то появилась тень улыбки, которую врачи видели очень редко, потому что мальчик был очень замкнутым, что было неудивительно после чудовищной аварии и длительной комы. Влад вышел из комнаты через пять минут с наполовину исписанным блокнотом, а у двери его уже ждала заведующая психбольницей. — Ну, что, Владислав, как он вам? — поинтересовалась женщина средних лет, складывая руки на груди и беспокойно смотря на нового работника. — Ничего такого, всё с ним хорошо, мы поговорили и в принципе мне всё понятно. — уверенно произнес Влад, улыбаясь и засовывая руки в карманы медицинского халата. Блокнот он же убрал во внутренний карман это же самого халата. — Владислав, неужели, вы нашли с ним общий контакт? — удивлённо спросила женщина, поднимая вверх тонкие брови. — Конечно, что такого в этом? Мальчик не буйный, он рассказывает довольно занимательные вещи. — спокойно произнес брюнет, слыша, как за дверью медсестра уговаривает Александра принять лекарство. — Неужели вы будете с ним работать? Вы поможете ему? — скептически изогнула бровь женщина, смотря на Владислава с укором. — Я сделаю всё, что в моих силах, Мария Степановна. — с улыбкой произнес Владислав, после чего добавил. — Я пойду, Мария Степановна. На этих словах брюнет развернуться в другую сторону, и пошел по длинному коридору. Его шаги отдавались эхом по всему пространству.***
Прошло всего пару недель, но отношения Влада и Саши значительно улучшились, чему удивлялись все остальные доктора в больнице. Некоторые даже перешептывались, что Влад слишком странно ведёт себя с пациентами, чуть ли не флиртует с ними, для того чтобы выйти с ними контакт. А душевнобольные только рады этому, рады излить душу кому-то, кто только пришёл в больницу и не знает еще их историю. Некоторые врачи даже поговаривали, что Владиславу скоро это надоест, и он уволиться, но у брюнета не было ни единой мысли об увольнении. Ему искренне хотелось помочь всем этим людям, которых не воспринимали всерьёз даже доктора, просто пичкая медикаментами, чтоб они отвязались и летали в облаках часов шесть точно. За эти пару недель Саша рассказал Владу о многих приключениях, что он пережил со Сказочным патрулем в своём собственном выдуманном мире. Хотя продолжал уверять психиатра, что это всё-таки было всё взаправду, и он ничего не выдумал. Влад на эти слова только улыбался и обещал помочь мальчику, если не выбраться отсюда, то хотя бы уменьшить давление на него со стороны врачей и количество, принимаемых им, медикаментов. Абрикосов не понимал, почему и от чего его лечат, но искренне верил Владу, поэтому тепло улыбался только ему, а остальных врачей он на дух не переносил. Саша продолжал твердить на протяжении двух недель, что всё-таки Влад пришёл с ним из Сказочного мира, но он всё почему-то забыл. Шатен настаивал, чтобы Влад вспомнил все их приключения, вспомнил всё, что они пережили, через что вместе прошли и, наконец-то, вытащил его отсюда и они смогли бы убежать обратно. Влад или же Морок, как чаще его называл Саша, просто кивал головой на это и улыбался, обещая помочь. Ещё Саша много болтал о соулмейтах и о том, как было здорово, когда они вместе с Мороком в его мире встречались. Даже в подробностях рассказывал, какие у них были отношения, даже какие метки у них были, что Влад взял себе на заметку. На самом деле никаких соулмейтов и в помине не было. Влад видел выписки из больницы, в которой лежал Александр. В них говорилось, что татуировка у мальчика и правда была, но это была татуировка и появилась она еще до того, как он попал в больницу. А когда психиатр встретился с родителями Абрикосова, те сообщили ему о том, что у Александра просто была на запястье татуировка солнца, которую он набил в пьяном состоянии еще давно. Кстати, у Влада осталось хорошее впечатление о этих людях. Это были приятная семейная пара, и это были люди, которые искренне беспокоились о своем сыне, но были обречены на понимание, что он просто не сможет адаптироваться в их мире, и не говорить всем о том, что всё это ненастоящий мир, ведь на самом деле мир состоит из волшебников и волшебниц. Но они ошибались и удача повернулась к ним лицом. Мальчишка стал постепенно отвыкать говорить о своем мире и говорил больше о соулмейтах, о тех моментах, что он провел с Владом и как развивались их отношения. Старшим Абрикосовым это было по душе, и они чуть ли не боготворили Владислава, всучивая ему большие суммы денег, которые он со скрипом в душе принимал. Психиатр только радовался этому, он прорабатывал с Сашей все, что его интересовало и все то, что он ему рассказывал. Они даже о личной жизни самого Влада успели поговорить, но это неинтересная тема для обсуждения, поэтому они обоюдно ее закрыли. Все, что Саша знал о Владе заканчивалось банальными вещами. Соболев Владислав Александрович — тридцать лет, учился в медицинском колледже чуть больше восьми лет, вместе с ординатурой и всем вытекающим, очень любит тяжелую музыку, хоть по его виду и не скажешь. Влад всегда ходит одетым с иголочки; идеально выглаженные рубашки или свитера, черные брюки и либо кроссовки, либо черные туфли. Влад не особо распространялся о себе, больше рассказывая шатену о интересных аспектах жизни; какие-то новости, что происходит в мире и тому подобное, и через некоторое время Александр втянулся. Начал задавать вопросы, уточнять какие-то моменты, интересоваться политикой и экономикой страной, социальным обеспечением граждан, уточнял какие-то юридические вопросы, когда Соболев ему о чем-то рассказывал. Ровно через два месяца после прихода Влада, с Саши сняли смирительную рубашку и мальчик, наконец, смог налететь на своего психиатра с медвежьими объятиями. Старший тогда только посмеялся, отпуская мальца, и трепля его каштановые волосы. Сегодня был их контрольный прием перед передачей к другому врачу. — Влад, я не хочу расставаться. — в полусонном состоянии бормотал подросток, прерываясь от их основного разговора. Влад тут же потерял мысль, которую озвучивал и тему разговора забыл напрочь. — Солнышко, мы еще встретимся, хочешь обменяемся контактами? На больнице ведь не заканчивается жизнь, Сашенька, ты еще так молод. — улыбнулся брюнет, сидя на кровати и, закинув ногу на ногу, болтал одной из них. — Обещаешь? Родители говорили, что заберут меня в другой город, когда я вылечусь. Я не хочу, Влад, мне с тобой так хорошо, тем более мы ведь соулмейты, разве нет? — лежа на полу на животе и болтая согнутыми ногами в воздухе, расстроенно спросил Саша. Он уже не раз поднимал эту тему, но его психиатр лишь отмалчивался и ничего не объяснял Абрикосову, говоря, что тот еще слишком мал. А Саша дулся на него, не понимая причину его молчания. Влад обдумывал его слова насчет соулмейтов слишком часто. Однажды даже поддался его слезам о том, что мальчишка не верит в их связь и, чтобы его не разочаровывать, Влад в тот же день пошел и набил небольшую черную луну на своем запястье. А на следующий день комната шатена взорвалась счастливым писком и криком о том, что шатен знал об этом с самого начала. С тех самых пор, после многочисленных извинений о том, что Саша никогда не сомневался в их связях, ему просто было тревожно, Александр верит безоговорочно в их родственную связь. Владислав же знал гораздо больше чем Саша, и это его не особо радовало. В отличие от него, Соболева посвятили во все тонкости этого дела. Пусть Владиславу и удалось найти с ним контакт, и даже отучить бояться людей, почти превратив его в нормального человека, Саше все еще требовался уход. Сильный и с постоянным наблюдением, и как бы Владу не хотелось, но Абрикосова и правда перевозили в другой город, но лишь для того, чтобы подлечить в другой больнице. Уже с более мягкими условиями и без смирительных рубашек. С пациентами работали психологи и специальные люди, которые основательно готовили их к выходу в общество. Но, как бы больно не было расставаться, старший прекрасно понимал, что это необходимо. Он не сможет держать его у себя вечно, Влад это понимал, и он также не хотел прослыть педофилом. Он помог ему, этого достаточно. Теперь Абрикосов сможет стать полноценным гражданином и влиться в общество. Отвлекла брюнета от своих мыслей гнетущая тишина, будто вечно шумящий Саша куда-то исчез. Отлепив взгляд от мягкой белой стены, Влад заметил, что его подопечный вырубился прямо на мягком полу. Он сопел, свернувшись калачиком, прямо в одежде и смешно дергал носиком во сне. В комнате уже было темно и только тусклый свет из коридора хоть немного освещал темное пространство. Свет в комнате они при приватных разговорах не включали, лишь на сеансах, когда Владу был необходим свет для письма. Сегодня их последняя встреча, можно сделать исключение. Вздохнув, Владислав положил во внутренний карман медицинского халата свой блокнот, который все равно каждый раз доставал, хоть в нем и не было нужды, и встал на ноги около кровати. Посмотрев сверху вниз на спящего шатена, Влад улыбнулся, подходя к нему и аккуратно беря на руки, также аккуратно, словно фарфоровую куклу, перекладывая на кровать. Абрикосов даже не поморщился, только заерзал на кровати, расслабляясь и устраиваясь поудобнее. Брюнет аккуратно накрыл его тело одеялом. Морок улыбнулся, умиляясь такому спокойному Герою. Когда он спал, был просто милашкой. Князь давно это понял, еще когда он был с ними. Поднеся руку к голове шатена, князь дотронулся до лба возлюбленного пальцами. От кончиков его пальцев тут же полилось слабое голубое свечение, а Саша нахмурился во сне, что-то недовольно еле разборчиво бормоча. Влад размывал в воспоминаниях Абрикосова последние крупицы о его связи с волшебным миром. Делал он это на протяжении двух месяцев, и лишь поэтому ему становилось легче и он выздоравливал. Пусть он никогда и не болел. — Так будет лучше, Герой — в темноте комнаты блеснули голубые глаза. Напоследок, Морок оставил на виске шатена легкий поцелуй, повторяя лишь для того, чтобы убедить в этом самого себя: — Так будет лучше.