***
Владу было чертовски больно, он уже был готов отречься от своих слов о том, что и рта не разинет, если его будут пытать. Плевать, если будут отрезать пальцы или язык, если будут резать или бить, с ним происходили вещи и похуже, чем обычные пытки, он в какой-то степени привык. Но он не ожидал, что будет так больно. Его грязные от пыли и пота, да и от крови, черные волосы спадали на лицо, прилипая к лбу и мешая обзору. Одежда его была порвана, а на теле было множество мелких ран, которые беспрерывно кровоточили. У него отобрали его кольца и амулет — то, в чем была заключена его сила, и убрали от него подальше, чтоб сидел смирно. Влад правда пытался, сжимая зубы и прикусывая язык, сдерживать крики боли, когда ему палили пальцы. Его руки тряслись, а сам Влад запрокидывал голову от боли, стараясь подавлять свои крики. Слуга Повелителя сидел перед ним с совершенно спокойным лицом, как и все слуги этого монстра, которым он промывает мозг. Влад знал, что перед ним даже не человек, и наплевать, что он так выглядит. Глаза его полностью были пустыми, в них не было ничего — абсолютно никаких эмоций и ничего человеческого. Просто человеческая оболочка, которая лишена эмоций, и лишь выполняет чужие приказы и действует по чужой указке. И сейчас эта указка — пытать Влада до обморочного состояния, пока не согласиться перейти на сторону Повелителя, вот же черт. У Морока уже трясутся руки, когда в очередной раз его за руку берет это существо и намеревается вновь начать палить ему пальцы, Влад изо всех остатков сил пытается сопротивляться. Это больно, больно, больно, он человек и не хочет терпеть эту боль. Но он и это существо отвлекается, буквально одновременно поворачиваясь к тому месту темного помещения, в котором Влад мало что понимал, так как его зрение все никак не могло нормально сосредоточиться, где раздался громкий звук чего-то падающего и разбивающегося. И спустя секунду Влад слышит шаркающие шаги в сторону этой комнаты, буквально где-то за стеной кто-то громко икает и что-то роняет и это эхом расходится по помещению. Влад тяжело дышит, не имея даже представления о том, кто здесь. Страшно, безумно страшно, а еще больно, пусть существо и отпустило его руку, создавая в собственной огненную сферу, чтобы освещать пространство. — Так и знал, что ты здесь, ленивая тварь. — икая, пробормотал кто-то, подходя ближе и рукой, склоняясь рядом с Владом, обнял его за плечи, лицом утыкаясь куда-то в висок Морока. Влад же сразу узнал интонацию, голос и энергию друга, черт, черт, черт, он то зачем сюда пришел? Они вроде друзья, лучшие друзья, как часто говорит Саша, но лезть на рожон, в такую опасность, невесть куда…. Нет-нет-нет, Влад не хочет, чтобы Абрикосов был в опасности. Тем не менее шатен продолжает, пока Влад придумывает, как спасти его задницу. — Бросил меня одного и развлекаешься? Влад не видит, но чувствует, как существо переводит взгляд на шатена и чувствует чистый ужас, что сковал его сердце в то же мгновение. Саше нельзя умирать, только не он. — Э-это, мой супруг, пожалуйста, не трогай его, он здесь совсем не при чем. — умоляет, качая головой Влад, пытаясь хоть как-то защитить пьяно покачивающегося Сашу. Повелитель знает, что это неправда, но с малой долей вероятности поверит, потому что у Саши с ним и правда слишком теплые отношения для дружбы, пусть они и не состоят в романтических отношениях. — Да что ты. — вдруг улыбается существо, и Морок понимает, что говорит с Повелителем. Еще одна привилегия «хозяина» — болтать с кем-то через марионетку, даже не находясь рядом с заключённым. Существо под панический взгляд брюнета переводит взгляд на Сашу, хмурясь, а после обращаясь уже к нему. — Если жить не надоело, уходи. Саша, словно не понимая кто с ним говорит, поднимает голову и переводит взгляд на существо, делая еще один глоток какой-то вонючей жидкости, бутылку с которой он, оказывается, держал в руке. Он смотрит в пустые глаза «существа» — потому что марионетку Повелителя сложно назвать человеком, какое-то время, а после, все еще опираясь рукой на стул, плавно поднимает свое тело, ковыляя в сторону существа, подходя к нему практически вплотную. У Морока же словно онемел язык, он хочет крикнуть Саше о том, что это опасно, что его убьют, что он не хочет его терять, но не может выдавить из себя ни звука, он чувствует как колотится сердце в груди и как оно болит за этого парня, который совершенно спокойно стоит перед существом, которое на голову выше него самого и говорит ему заплетающимся языком какой-то бред. — Если тебе жить не надоело, закрой хлебало. — пьяно смеясь, кривляется Саша, после чего делает шаг назад, оборачиваясь спиной к существу, лицом к Владу и…подмигивает ему, после вновь делая глоток какой-то жидкости. — Как хочешь. — рычит существо и тут же хватает Сашу своими руками, поднося пламя к его лицу и Влад бьется в истерике. Он кричит и молит не трогать Сашу, молит делать с ним все, что душе угодно, но он не ожидает, что Саша в буквальном смысле выплюнет все то, что держал во рту прямо в лицо существу. Это сработало так, как вероятно, юный маг и предполагал. Существо заорало от боли, буквально горя заживо, от того, что никак не могло утереть лицо от горящей жидкости. Влад понятия не имел, что это, откуда Саша это взял и сколько успел наглотаться этой дряни, но, черт дери, это работало. Абрикосов же выглядит довольно собранным, даже в такой ситуации. Он, все еще держа полупустую бутылку странной жидкости в руке, быстро подскакивает к столу и хватает вещи Влада, пряча их в карман плаща, а после хватает первый попавшийся под руку острый предмет, и подбегает к Владу, перерезая веревки и наконец выпуская его. Существо бьется в конвульсиях, подтягивая все конечности к себе и трясясь всем своим телом, хотя обожжено было только лицо. Саша без раздумий пихает Влада в спину, достаточно сильно и грубо, чтобы тот шел уже к выходу, а после быстро возвращается к существу и под тихое «молю, не надо» — видимо об этом молила оставшаяся от человека часть души, безжалостно выливает всю оставшуюся жидкость на существо, заставляя его орать от невыносимой боли еще громче, а после, отбегая на безопасное расстояние, складывает руки вместе, выпуская из них маленькую огненную бабочку, созданную лишь для одной цели — подлететь к существу, сесть в жидкость и сгореть. Саша, хватая за руку Влада, со всех ног бежит на выход из помещения, он до сих пор слышит тихие мольбы о пощаде, но все они застывают в крике боли и звуке всепоглощающего огня и треске дерева. Они успевают выскочить до того, как вся деревянная, наполовину погруженная в землю постройка загорится полностью, до того, как она будет похоронена всепоглощающим огнем.***
— Ты мог пострадать. — когда они оказываются около небольшого источника — уставшие, голодные и раненые, с упреком говорит Влад, наблюдая, как Саша скидывает с себя плащ и рубаху с золотыми украшениями, которые обычно не снимает, и залезает в брюках в воду источника и тут же удовлетворенно стонет от облегчения. Родник — то, что нужно, боже, как же он устал. — И что? Не пострадал же, и тебя спас. — безразлично махнул рукой Саша, откидываясь головой на камни и наблюдая за Владом с неудобного положения. — Что сказали во дворце? — игнорируя слова шатена, спросил Влад, также снимая с себя грязную одежду и думая, будет ли резонно ее сейчас стирать, или придется ограничатся мытьем тела. Хотя, учитывая его больные пальцы и то, что ему раздеться то было трудно от боли… — Что дадут несколько тысяч за наши головы. — искренне весело засмеялся Саша, хотя Влад не видел в этом ничего смешного. Замечательно — теперь они разыскиваемые преступники, а этому только весело. Влад никогда его не поймет, никогда. — Это не смешно. — оставаясь в одних брюках, говорит Влад, также залезая в родник и позволяя себе расслабиться. — А разве нужно плакать от этого? Ничего не измениться, если я буду лить слезы попросту. — пожал плечами Саша, погружаясь в воду по подбородок, а после и по нос, видимо показывая, что не хочет продолжать мысль. Влад даже не заметил то странное чувство, что на секунду мелькнуло в карих глазах. — Где Алена и Варя? — шипя от боли, чувствуя, как холодная вода бьется о свежие раны, спросил брюнет, не понимая, как оденется с больными пальцами, но это было вторичное. — М? Ах, я сказал им не приезжать, так что они остались у Алены — в безопасном месте, все в порядке. — приподнимаясь, чтобы не говорить с водой во рту, кивнул Саша, махая рукой, и несколько брызг попали Владу на грудь, но тот промолчал. Влад еще какое-то время хмуро наблюдает за слишком расслабившимся другом, а после и за тем, как он вылезает и потягивается, и, кажется, совершенно не понимает, что это конец. Влада, видимо, одного это беспокоит. Абрикосов же слишком легкомысленный, чтобы задумываться о таких серьезных вещах, даже если они непосредственно с ним связаны. Саша и Влад — достаточно уважаемые и известные маги, по крайней мере, в этом королевстве. Они уже долгое время прислуживали королю, и поддерживали его буквально во всем, особенно Влад, который пришел на королевскую службу чуть и не ребенком, но буквально пару лет назад все начало идти под откос и начиналось это как-то резко, Влад не мог вспомнить ни одной предпосылки к этому. Их разумного короля, словно в один миг кто-то подменил. Последний раз они встречались, когда король приказал им создать заклинание для контроля над разумом, что уже было странно, ведь это было мощным и в какой-то мере очень опасным заклинанием. Саша тогда наотрез отказался помогать, он сказал, что прибегать к темным силам опасно, и никто не знает, что может случиться, и что он даже под страхом смерти или изгнания ни за что этого не сделает. Он говорил в целом правильные вещи, Влад знал об этом, но все равно сам же и согласился на создание такого заклинания. Он был слепым идиотом, который сам обрек все королевство на то, что сейчас происходит, но в тот момент его преданность королю не знала границ, и даже если Саша достаточно робко попытался ему возразить, что было странным, ведь, обычно, если шатену что-то не нравилось, на мнение других ему было плевать, Влад его не послушал и настоял на своем. А потом даже на эмоциях сказал Саше не вмешиваться во взрослые дела, маг не помнил, что его тогда так сильно взбесило, но спустя время он понял, что говорить другу том, что «Ты чертов простолюдин, который не осознает, что наш Повелитель хочет для народа лишь лучшего», было очень грубо. Он даже честно попытался извиниться за тот инцидент, но заветного «Прощаю» он не услышал до сих пор. Они вроде как замяли ту ситуацию, но осадок остался. Ночью, когда они оба, пусть уставшие и сонные, но все же шли по дороге, которую знал только Саша, и которая по его словам приведет их в то «безопасное место», Влад задумался на секунду о том, что он в принципе знает о друге. Первое время именно эта чертова странная осведомленность в тех местах, в которых он не мог быть осведомлен напрягала в Саше, Абрикосов сам сильно напрягал в первое время. Он был тем выдающимся магом, которого, словно в какой-то детской сказке, привел во дворец король, объявив его еще одним придворным магом. Влад тогда уже был придворным магом не первое десятилетие, и рад «прибавлению в рядах магов» не был, как в принципе и все во дворце. Мальчишка был вечно растрепанный, практически ничего не смыслящий в государственных делах, но сильный в магическом плане, как кинул ему тогда холодно король. Привел его Повелитель потому, что Абрикосов смог защитить от наступления нечисти деревню, в которую приехал сам король, и сделал это почти без каких-либо усилий. И лишь завидев такие магические способности, Повелитель понял, что такого, тогда еще совсем ребенка, упускать нельзя. Саша, когда его привели, искренне старался со всеми подружиться и развеселить, он не понимал, как думал Влад, почему тут все такие серьезные и чем вообще нужно заниматься при дворе. Мороку он не нравился от слова совсем, он терпеть не мог таких неопрятных, в каких-то местах «грязных» и необразованных людей, Саша же вмещал в себе все это. И Влад никогда не упускал возможности сказать юнцу об этом, но тот никогда на него не злился и лишь спокойно еще раз просил объяснить то, чего он не понимал, даже если это была какая-то глупость. — Так ты… — в очередной раз попытался спросить Влад, как делал это на протяжении уже года. За этот год не то, чтобы много произошло, но их с Сашей отношения стали немного лучше, но вот мальчик о себе ничего конкретного не рассказывал, а вопросов к нему было не мало. — Я всего лишь деревенский мальчишка, — почесывая затылок, ответил на очередной завуалированный вопрос Влада «кто ты такой» Саша, улыбаясь и смотря с высоты башни, на которой они были, чуть ли не перевешиваясь за ее стены. Этот вопрос Влад задавал ему уже долго и Саша никогда ничего на него не отвечал, лишь продолжал твердить заученную фразу, потому что о своем «прошлом», если можно это так назвать, не хотел бы распространяться. Пусть в нем не было ничего такого, но Владу бы явно не понравилось, да и никому бы в принципе не понравилось, поэтому он и молчит. — Но ты маг. — настоял Влад, наблюдая за ребячеством шатена. Что такого скрывает этот подросток, что не может никому рассказать? Может, он какой-то преступник или убийца, или шпион, подосланный вражеским королевством? Но, пусть подозрений и было много насчет Саши, замечен он ни в чем таком не был. — Да какой я маг? — рассмеялся тогда Саша, неловко держа в руках свою начирканную от руки книгу заклинаний. Никто никогда понять не мог, откуда у него эта книжонка, но в ней в основном были очень полезные заклинания, словно Абрикосов выбирал самые важные, и самое забавное — никто не знал этих заклинаний. Словно юноша — какой-то всесильный маг, словно он бог и никто не ведает того, что видит Саша. — Я деревенский сирота, порицаемый всеми. Это благосклонность Бога, что мне до сих пор позволено здесь жить. Влад не верил ни единому его слову. Влад ничего не знает о своем друге и это его беспокоит.***
Морок никогда не думал, что будет пытаться искренне сосредоточиться на голосе друга. Они уже почти добрались до нужного места и оставалось лишь встретиться с девочками и обсудить план того, как они будут сопротивляться Повелителю. Сейчас же Морок пытался вытащить друга из какого-то там кабака, в котором Саша выпросил им обоим комнату, и теперь мило болтал с каким-то ребенком, который тут выступал в роли барда. — Саша. — прошипел на друга брюнет, разворачивая его лицом к себе и давая ему подзатыльник, чтобы не говорил так много. Им стоило скрыться, а ещё, возможно, найти лекарственные травы, кажется, Владу не очень хорошо. Голова его казалась тяжёлой, а зрение мутным, самое странное было, что Влад плохо чувствовал свою магию в теле. Саша тогда еще у родника отдал Владу его «безделушки» — как часто говорил шатен, но для самого Морока это были далеко не безделушки, и уже тогда брюнет подумал, что что-то не так, но не придал этому значения. Обычно, даже если он болел, магия всегда четко ощущалась в теле, да, она была неспокойной, но все же ее хоть как-то худо-бедно можно было ощутить. Но сейчас он практически умирал от духоты в этом маленьком помещении и постоянно чувствовал странные спазмы в своем горле, и не мог понять, в чем проблема. Он даже пропустил момент, когда надоедливый ребенок скрылся из вида, а когда до него это дошло, то он мертвой хваткой вцепился в плечо товарища, который планировал еще отойти и взять им выпить. — Что? — оборачиваясь с улыбкой на мага, уточнил юноша, после чего стряхнул его руку со своего плеча, взяв Влада за руку, и потащил с собой. — Все в норме, нам не первый раз прятаться. — Это тебе не первый раз прятаться. Я всегда был на стороне Повелителя. — буркнул в ответ Влад, чувствуя, как головная боль, словно взявшаяся из ниоткуда лишь усиливается, да так, что уже приходится стискивать зубы, чтобы не вскрикнуть. — И что? Это что-то меняет? Ты же видишь, что с ним все уже плохо. — безразлично пожал плечами Саша, словно это в порядке вещей — предавать кого-то, кому был предан большую часть своей жизни. Да как он вообще смеет заикаться об этом? Неясная злость забурлила в брюнете и он, пусть и не хотел ругаться с другом, все равно лишь зло, сквозь зубы, прошипел. — Не говори так. — глаза горели от ярости, но Саше же, кажется, было все равно. — Да чего ты заладил, Повелитель, да Повелитель, Господи. — не выпуская руку друга из своей, начал злиться Саша, выводя их обоих из дома, заставляя прогуливаться по узким улочкам неизвестного, хотя, не так, известного лишь Саше городу. Он обещал, что завтра они окажутся на нейтральной территории, в безопасности, где им помогут, где их спасут от краха. Владу ничего не оставалось, кроме как поверить ему. — Может, потому что я ему предан? Как ты вообще смеешь меня осуждать? — Влад злился еще больше, хмурясь и зло сверкая глазами в сторону друга. Тот остановился как раз на границе города, что ж, он был таким маленьким, что неудивительно, что они так быстро достигли его конца. — Владик, я ведь знаю, что ты все осознаешь. Я понимаю, это трудно, трудно перешагнуть через себя и довериться тем, про кого ничего не знаешь и отречься от своих предыдущих убеждений, но, возможно, это приведет к лучшей жизни. Я бы не хотел, чтобы этот… Повелитель контролировал и отслеживал каждый наш шаг, какой тогда вообще смысл жить, если живешь по чьей-то указке? — смотря на звезды, что россыпью заполняли звездное небо, произнес шатен, наконец, выпуская руку друга из своей. — Послушай, знаю, сейчас, не лучшее время это говорить, но пообещай, что когда я умру, ты навестишь меня еще хотя бы раз. Принеси мне ту книжку со сказками, про которую ты рассказывал, я ее так и не прочел. — неловко заводя руку за голову, почесывая затылок, краснея от смущения, произнес Саша, но тем не менее, он улыбался. Влад ничего не ответил, чувствуя себя странно, словно его эмоции смешивались с чьими-то чужими, словно у него в голове был еще какой-то глум, гам и шум, мешающий нормально воспринимать слова друга. Морок так и не понял, что говорил его друг в ту ночь. В кабак они вернулись, когда луна была высоко, и оставалось всего несколько жалких часов до рассвета. Саша больше не проронил ни слова в тот вечер***
— Пожалуйста. — становясь на колени перед Аленой и Варей, которые смотрели на него с каким-то странным презрением, умолял Саша. — Саш, мы не можем гарантировать тебе это, ты и сам понимаешь. Мы не будем лояльны к тем, кто перешел на сторону Повелителя. — хмыкая, а после тяжело сглатывая, сказала шатенка, после смотря на Сашу с какой-то жалостью. — Варя, пожалуйста, я уверен, что он просто под действием Повелителя, умоляю, вы можете его спасти, я знаю, как разрушить заклинание. Прошу помогите мне. — упираясь ладонями в каменный пол, чуть ли не слезно умолял Абрикосов. Иногда он сожалел о том, что знал, чем кончится эта битва, иногда он сожалел о том, что когда-то был учеником одной аристократки. — Еще раз объясни, что конкретно от нас требуется. — тяжело вздохнув, прекрасно понимая, какая ответственность свалится на ее плечи, попросила Алена. — Влад сейчас не особо в норме, Повелитель уже начинает подчинять его своей воле. Его восприятие мира меняется, и скоро все дойдет до того, что он вновь будет на стороне Повелителя. — сбивчиво начал Саша, повторяя то, с чем пришел сюда, в покои наследной принцессы со своей жалкой мольбой о спасении, нет, даже не его жизни, его давно обречена, он просил помиловать того, кто ему нравился уже долгое время. — Вы ведь знаете, что Повелитель планирует подчинить себе людей столько, сколько сможет, он одержим этой идеей, и Влад — тот, кто создал это заклинание, ему нужен живым и под его контролем, но я знаю, что он этого не хочет! Под действием этого заклинания невозможно пойти против воли так называемого «господина», поэтому Влад беззащитен, он всего лишь марионетка. Саша тяжело дышал, внимательно наблюдая за изменением эмоций на лицах девушек, но ничего не мог разгадать, его силы тоже были на исходе, ему осталось меньше месяца. — Саша, нам тоже дорог Влад, но если он будет опасен, ты же понимаешь, что нам придется его ликвидировать. — вздыхая, чувствуя боль за друга, сказала Алена, не зная, как еще она может успокоить его. — Я понимаю, но, молю вас, ваше высочество, хотя бы попытаться его спасти. — упираясь лбом в пол, сдавленно попросил шатен. Только бы получилось вымолить хотя бы обещание. Он сделает все, что от него требуется и даже больше, только бы все они были живы и здоровы. — Мы сделаем все, что в наших силах, Саш. Встань, ты нам не слуга. — закрывая глаза, отворачиваясь от него, сказала Варвара, выходя из покоев Алены. Рыжая проводила ее тяжелым взглядом, а после жестом попросила всех остальных слуг покинуть покои. — Сашенька, ты что-то видел, да? — когда они остались наедине, Алена отослала других слуг, аккуратно и деликатно обращаясь к шатену. — Видел. — сухо ответил юноша, пытаясь понять, что ему делать. Сомнения терзали его уже какое-то время, и необъятный страх сковывал его все больше, с каждым днем. — Я не буду пытать тебя, откуда у тебя эти способности, но ты скажешь хотя бы, что нас ждет? — достаточно спокойно, пусть трясущиеся руки ее и выдавали, спросила Алена. Девушка знала не больше кого-то из дворца или даже Влада или Повелителя, все, что они знали — так это то, что Саша может заглянуть в будущее, но иногда он очень жестко в этом отказывал, да никто его особо и не пытал на эту тему. Хотя, нет, Варя первые несколько месяцев их знакомства и сотрудничества пыталась выпытать у Абрикосова кто он такой и не предатель ли он, но бросила эту идею, так ничего и не добившись. — Переворот, война и истощение. Повелитель будет повержен, если ты про это. — пожал плечами Саша, отворачиваясь и не смотря в сторону принцессы. Абрикосов знал гораздо больше, чем говорил, и он не был настолько туп, чтобы болтать об этом всем и каждому. Иногда Саша сожалеет о том, что вообще был рожден на этот свет, иногда сожалеет о роковой встрече с той женщиной, имя которой уже потихоньку медленно умирало в его памяти, пожираемая магией.***
Как бы банально не звучало, но в детстве Саша был всего лишь маленьким, неприглядным и очень тихим ребенком. Он рос без родителей, они его то ли оставили, потому что и так жили за чертой бедности, то ли умерли, то ли просто бросили его, Саша не знал, да и знать особо не хотел. Жизнь его ничем не отличалась — он жил себе спокойно и тихо в очень старом, деревянном и медленно гниющем детском доме, предпочитая читать книги, чем, как его «сожители» валандаться без толку по улицам или по самому детскому дому. Он не был каким-то гением или кем-то в этом роде, у него не было связей или хоть каких-то друзей. Его не били, не насиловали, да он иногда ввязывался в драки с особо буйными ребятами из детского дома, да иногда получал, но никогда он не чувствовал себя из-за этого каким-то не таким. Ему вполне хватало того, что у него было, и что-то менять в своей жизни он не хотел, но произошло кое-что, что заставило его изменить свою точку зрения. Тот случай произошел глубокой ночью, когда большинство ребят, да и воспитателей уже спали. Ночь была тихой, мирной и безлунной, по крайней мере до того момента, как кто-то из ребят не решил поиграть ночью в индейцев. Саша не знал, как, зачем и почему другие дети решили ночью поиграть, он слышал только визги тех, кто бегал по коридору за дверьми комнаты. Он слышал смех, топот, и что-то еще, но из-за сонливости никак не мог понять, что происходит. Его действия были заторможенными, а реакция была такой медленной, что даже ленивец был бы быстрее. Но факт оставался фактом — из-за этих игр ветхие бревна, из которых был построен их детский дом, в конечном итоге загорелись. Огонь пожирал все, что только видел, и плевать он хотел на жалкие, отчаянные попытки детей и воспитателей, которые проснулись от диких криков, потушить огонь. Слава богу, что всем удалось спастись, но это не отменяло того факта, что кто-то из младших получил травмы, кто-то сильно обгорел и теперь надрывно плакал, а также никто не отменил того факта, что они остались без жилья и средств к существованию. Это был конец — воспитатели, Саша и несколько детей, что были с ним примерно одного возраста, это понимали. Их спасло то, что их было очень мало и воспитателям еле как удалось договориться с другим детским домом, который находился на окраине городе, ближе к лесу, о том, чтобы недолго пожить у них. Заведующая там была старушка, которая, слава Богам, вошла в их положение, посочувствовала и разрешила остаться. Из-за нехватки денег, многим из них приходилось воровать, в том числе и Саше. Обычно они выходили на многолюдный рынок маленькой группой, чтобы потом обговорить, тихо в каком-нибудь темном переулке план того, кто что украдет, а потом быстро скрыться и спрятаться, желательно убежать сразу в детский дом, а если поймают — друг друга не искать. Когда Саша уже схватил свежеиспеченный хлеб из-под носа у какой-то старушки, то сразу же сбежал. Бежал он быстро, не оглядываясь и несясь в основном по тьме голодных переулков, только бы его не заметили и не поймали. Он сумел юркнуть в один из таких переулков, прислоняясь к грязной обшарпанной стене какого-то дома, тяжело дыша и чувствуя, что с ним что-то не так, только бы не заболеть. — Какой милый ребенок. — ласковый женский голос раздался совсем неподалеку, из-за чего Саша чуть не закричал. — Ты украл это? Женщина, что появилась перед ним, словно из ниоткуда выглядела по-другому, словно фея из сказки. По крайней мере раньше Саша не видел таких красивых девушек, да и одета она была в гораздо более пышное платье, чем носили жители деревни. Возможно, девушка, что была перед ним, являлась какой-то аристократкой, но тогда появлялись вопросы: зачем ей быть здесь, и почему она без охраны, и почему ее вообще интересует, кто прячется в этом грязном переулке, но на это все не было времени. Абрикосов все равно не смог долго ее рассматривать, да и не хотел, из-за своего частого дыхания и сердцебиения, что сильно било набатом в голове, коверкая слух, он мог искаженно слышать лишь приближающиеся голоса, из-за чего не мог не переживать. Сердце стучало словно бешенное, страх заполнил все тело ребенка, и единственное, что понимал шатен — это нужно бежать. Нужно бежать далеко отсюда, нужно бежать обратно в детский дом. — М? — только и слышал Саша, что быстро убежал оттуда так быстро, как только смог. Плевать, что ноги болели до ужаса, плевать, что воздуха в легких не хватало, плевать на все, нужно бежать отсюда как можно дальше. Та девушка его не запомнила скорее всего, и они больше не увидятся, но осторожность — превыше всего. Нужно делать все незаметно, как он раньше и делал, и тогда все будет хорошо. Саша не помнил, как добрался до детского дома, как забежал туда, пытаясь отдышаться и отчаянно прижимал к себе украденную еду. Неизвестный страх поселился в его груди ещё с того момента, как он увидел ту девушку. Саша медленно осел на корточки, тяжело дыша. Он уже даже не реагировал на «напарника», который подошёл к нему, аккуратно прикоснувшись к его плечу и уточнив причину его состояния. — Н-нет, ничего. — кашляя от нехватки воздуха, попытался отмахнуться Саша, только бы не признавать, что испугался какой-то ерунды. — Ладно, мне все равно. — махнул рукой мальчик, что был ненамного старше его самого и протянул руки, чтобы Саша отдал ему украденную еду. Абрикосов повиновался, пусть все равно ещё какое-то время просидел на корточках, после чего встал, пытаясь унять дрожь в коленях, и ушел в комнату, надеясь, что там мало людей и можно будет тихо полежать в кровати.***
— Госпожа Разиль, вы уверены, что хотите подвергнуть этому ребенка? — уточнил слуга, когда они ехали в какой-то маленький детский дом на окраине. Вчера вечером, когда вернулась с прогулки в городе его госпожа высказала желание взять ребенка из детского дома, как потом выяснилось — из единственного детского дома, который остался у них. — Они сироты. Их никто не хватится в любом случае. — улыбаясь, махнула рукой девушка, вновь отворачиваясь к окну. — Тем более, я встретила одного из их детей, ворующих на улице. Если я, скажем, выкуплю этого ребенка, то это можно будет считать благотворительностью. — Ваши покойные родители этого бы не одобрили, моя госпожа. — попытался возразить пожилой слуга, надеюсь образумить ту, кого растил с детства. — Они связали мою судьбу с этим ужасным человеком. — только от упоминания своего «жениха», девушка поморщилась. — Они более жестоки, чем я. — Тогда, почему именно тот ребенок? — тяжело вздыхая, понимая, что он не сможет переубедить Разиль, спросил слуга. — Он похож на моего Марка. — грустно усмехаясь, произнесла девушка, предаваясь воспоминаниям всего на секунду, чтобы не тревожить старые раны слишком уж сильно. Госпожа Разиль — девушка из семьи аристократов, которые являлись приближенными к правителям. Ее родители, желая для дочери всего самого наилучшего, связали ее судьбу с судьбой наследника престола, естественно по обоюдному согласию с родителями так называемого «повелителя». В детстве это не казалось чем-то страшным, все же браки по расчету не редкие, но… Но со временем Повелитель стал показывать свою жестокость, лицемерие и какие-то странные психические отклонения, которые искренне пугали Разиль. Повелитель, имя которого она уже не вспомнит, был избалованным ребенком, который привык получать то, чего желает и наплевать, какими способами он это получит. И что самое странное — многие либо закрывали на это глаза, либо поощряли, именно поэтому странное лицемерие и поддержание своего «хорошенького образа порядочного человека» приелись публике и все считали наследного принца хорошим, кроме Разиль. Разиль за версту чуяла его отвращение к «низшим» людям, хотя сам он не был кем-то выдающимся, он был просто избалованным ребенком, который привык, что ему подчиняются. С возрастом каждая их встреча заканчивалась скандалом, а последний раз Разиль поклялась сжечь Повелителя, если тот не отстанет он нее. Разиль тошнило от этого и несколько лет назад, как только она стала совершеннолетней и могла уже по закону решать проблемы без участия родителей, она разорвала помолвку. Хоть ей после этого еще смели угрожать, да и отношения с родителями испортились очень сильно, а брат, по указке родителей, стал ее сторониться. И пусть это оставляло большой моральный вред и рану на сердце юной девы, та старалась держаться холодной и отстраненной, пусть иногда это и было сложно. Разиль старалась уделять больше внимания учебе, особенно тому, в чем ей не помешало бы развитие — в магии. Она была одна из немногих людей «благословленных богом», лишь потому, что получила в свое пользование клочок магии, который следовало подчинить себе, изучить и научиться пользоваться. Разиль так и делала, и ей даже удалось записывать свои заклинания в книгу, и прятать ее от родителей и слуг. Даже в юном возрасте она понимала, что не стоит рассказывать направо и налево о своем даре. И даже родителям, как бы она их не любила, доверять нельзя было. Но даже ее магические способности не смогли уберечь ее от потери, что оставила шрам на ее сердце. Ее родители и любимый младший брат, ее отдушина, погибли несколько лет назад, казненные Повелителем за якобы предательство правящей семьи. Ей не дали с ними попрощаться, ей не дали наблюдать за казнью, лишь холодно оповестили о том, что ее семья уничтожена. Разиль в истерике уничтожила комнату, в которой была, она была не в том состоянии, чтобы совладать с собой. Слишком больно, за что? За что ей все это? Почему из-за этого эгоистичного ублюдка и его одержимостью «красивыми вещами» она должна ему подчиняться? — Мы на месте, госпожа. Разиль, отвлекаясь от своих мыслей, вышла из кареты, даже не обращая ни на что внимания, прошла в старое, пыльное здание, сразу направляясь в кабинет заведующего, или хотя бы пытаясь его найти. Она прошла по длинному коридору, оборачиваясь и смотря во все комнаты, благо двери были открыты, но там были лишь какие-то пыльные вещи и кровати и это явно не походило на кабинет заведующего. Она мельком слышала шепот детей, что обсуждали ее, конечно, не каждый день их посетит кто-то из аристократов. Когда она все же дошла до закрытой двери, на которой было написано «заведующий», то тактично постучала, но все равно зашла, даже не дождавшись ответа. — Что привело вас сюда, госпожа? — удивилась пожилая женщина, которая явно не ожидала вторжения в свой кабинет, из-за чего она как-то скромно и явно смущенно начала перебирать документы, что неаккуратно лежали на ее столе. — Я хочу купить ребенка. — складывая руки на груди, произнесла девушка, закрывая дверь перед носом своего слуги, что порывался войти в кабинет и помешать им. — Вы имели ввиду взять? — робко уточнила пожилая женщина, начиная рыться уже в ящике стола в поиске нужных бумаг или личных дел детей, Разиль было плевать на то, что она там искала. — Нет, я хочу купить определенного ребенка. — медленно повторила девушка, подходя к столу с чеком и рисуя, по ее мнению, приемлемую цену за ребенка. — Столько хватит? Судя по тому, как поползли вверх брови женщины, этого было даже много. Что ж, для нее эта сумма все равно особо ничего не значит. Даже после смерти ее родителей некоторые предприятия, приносящие прибыль, перешли в ее пользование, поэтому в деньгах она не нуждалась. Пришлось, правда немного сократить количество слуг в поместье, но это ничего. — К-кого именно вы хотите купить? — тут же переменилась в лице женщина, пряча чек куда-то к себе и раскладывая документы, состоящие из старой, пожелтевшей бумаги, перед ней. Как поняла Разиль — это личные дела детей, и слава Богам на лицевой стороне этого документа была написана краткая информация и прикреплена фотография ребенка. Это облегчало задачу найти конкретного ребенка. Внимательно посмотрев на фотографии, что были прикреплены к каждому «делу», девушка сделала свой выбор, тыкая пальцем в нужное дело и подвигая его ближе к старушке. — Его. — спокойно пояснила аристократка, вновь складывая руки на груди и улыбаясь своей самой милой улыбкой, пытаясь заверить старушку, что она уж точно плохого ребенку не сделает, хотя, кажется, этой заведующей уже плевать для чего ей ребенок. Это к лучшему. — Как пожелаете, госпожа. — тут же расторопно произнесла женщина, суетясь и выбегая за пределы кабинета, оставляя Разиль ненадолго одну.***
Вскоре после нехитрых манипуляций они ехали в поместье вместе с этим ребенком. Разиль ничего ему особо не объяснила, просто когда его за руку притащили в кабинет, задержала его буквально на минуту, чтобы проверить, точно ли от этого ребенка почувствовала слабый пульс магии, очень слабый, но он присутствовал, это уже хоть что-то. Мальчик был достаточно тихим на удивление, даже не спросил ничего, даже не сказал. Просто, словно марионетка, кивнул и сел в карету, словно так и нужно. Саша же ехал с напряжением. Все произошло достаточно быстро и сумбурно, так что он особо даже не верил в то, что его забрали, даже нет, не так, его купили. Саша видел чек, который заведующая так активно прятала. Мальчик не знал, почему забрали именно его, почему и зачем он им нужен и, если честно, уже продумывал план побега, осталось только запомнить дорогу, по которой его везли. — Можешь не пытаться сбежать. — лениво произнесла девушка, словно могла читать его сумбурные мысли, и эта догадка заставила шатена нахмурится. — Я не собираюсь мучать тебя или что-то такое. Мне это неинтересно. — Тогда зачем вы меня забрали? — недоуменно спросил шатен, складывая руки на груди и смотря на девушку удивлённо. Может, замашки аристократа? Но она не выглядела очень заинтересованной в нем, но Саша просто не мог придумать даже причину, почему его купили. Он же совершенно обычный, да более тихий и спокойный, но это не может выступать настолько сильным положительным качеством, с помощью которого он бы возвышался над другими. — Ты знаешь того, кто сейчас правит? — лениво и, как показалось Саше, совсем не в тему, поинтересовалась леди. — Его называют повелителем, больше ничего не знаю. — честно сознался парень, не зная, к чему был этот вопрос. Какая разница, знает он правителя или нет, и так понятно, что лично он с ним не знаком, он его ни разу не видел то толком. — Ладно, ты слышал что-то о магии? — вздыхая, словно ее этот разговор уже утомил, спросила девушка. — Нет, зачем мне это? — не совсем понял ребенок, тряся головой, чтобы волосы, которые нелепо отрасли, не мешали обзору. — Объясню все, сразу и один раз. — кивнув головой, произнесла девушка, словно приняла для себя важное решение, а после повернулась к шатену, смотря теперь на него, из-за чего Саше стало неуютно. — Я маг и могу видеть будущее, это одно из немногих, что я могу делать с помощью магии, но тем не менее. В недалёком будущем произойдет кое-что, и это нужно будет предотвратить. Я не смогу этого сделать, а других магов на моей стороне нет, поэтому мне было необходимо найти «ученика», который сможет предотвратить то, что произойдет. — И этот ученик — я? — неуверенно уточнил мальчик, под кивок Разиль. Той явно понравилось, что он так быстро догадался, иначе он не мог объяснить ее ухмылку, что появилась после его слов. — Да, предупреждая твой вопрос — у тебя есть потенциал к магии, если будешь упорно учиться и слушать меня, то это будет хорошо для тебя. — хлопнув ладонью в перчатке по колену, объяснила Разиль. — А если нет? — усмехаясь, вопросительно поднял бровь шатен, думая, будет ли такой вопрос неуместным и наглым. — Не сумеешь подчинить себе магию — она сожрет твое тело и душу. — пожала плечами девушка, словно это в порядке вещей. Хотя, учитывая, что случалось с магами, которые либо слишком часто использовали магию, либо не сумели ее подчинить и потеряли контроль, а это случалось часто, можно было сказать, что это в порядке вещей, да. — Веселая перспектива. — усмехнулся шатен, все равно чувствуя как дрогнул голос и как натянуто и криво звучат его слова. — Очень веселая, малыш. Если согласен — подпишешь контракт, если нет — могу вернуть обратно. — спокойно качая ногой в явно дорогой обуви, произнесла девушка, шикая, когда карета немного дернулась, когда наехала на кочку. — Какая вам с этого выгода? — все же, вздыхая, уточнил в последний раз Саша. Он не понимал, искренне, почему его взяли, неужели лишь из-за потенциала, слабого, как выразилась Разиль, почти ничтожного, шанса, что он сможет подчинить магию себе с верой, что у него что-то получится? — Мне нужен кто-то предрасположенный к магии, желательно человек без семьи, о котором никто не вспомнит, и желательно, чтобы был похож на члена моей семьи, нужен человек, который будет верен мне и спустя время сделает то, что мне нужно будет. Сойдёт? — спокойно, что странно, разве все рассказывают свои планы и намерения абсолютно незнакомому человеку, спросила Разиль. — Вполне. — хмуро произнес Саша, отворачиваясь и смотря в окно. Если честно, все лучше, чем воровать на улице, а после засыпать либо все равно с чувством голода, либо с муками совести.***
Следующие несколько лет Саша только и занимался тем, что развивал свою магию сначала до среднего уровня, а потом после одобрительного кивка и поглаживания по голове госпожой Разиль, ему разрешили перейти на тот уровень, который и хотела видеть у него Разиль. Госпожа вообще была достаточно странной и относилась к Саше с теплом и добротой, словно он был ее ребенком, ну или родственником, или на крайний случай очень дорогим другом. Она его воспитывала его, поучала, дала кров, еду и возможность заниматься, она даже нанимала ему учителей, только бы учился, и никогда ничего не просила взамен, словно нахождения Саши рядом — достаточно для того, чтобы отплатить за все это. И иногда Саша искренне сомневался, что это было только для осуществления плана, в котором он принимал непосредственное участие. Позже, когда Абрикосов был уже и достаточно взрослым, и достаточно развит в плане магии, Разиль более подробно описала ему то, что произойдет в будущем. — Повелитель потеряет контроль над магией, когда выдастся шанс. Это произойдет всего через каких-то пять лет, и ты должен будешь сделать с этим что-нибудь. — разбираясь с какими-то документами в своей комнате, оповестила его девушка, на что Саша, незаметно для нее, просто кивнул. — Что я могу с этим сделать? Это ты можешь видеть будущее. — в более привычной — такой себе дружеской манере, усмехнулся Саша. За эти несколько лет они уже могли неформально обращаться друг к другу, хотя и раньше между ними этой границы не было. Раньше на Сашу иногда давил стыд за такое обращение к Разиль, но по мере взросления он немного притупился. — Я и это учла. Я много чего должна учесть до своей смерти, Саша. Дай мне свою книжку. — вздыхая, произнесла девушка, вытягивая руку в ожидании, когда Саша положит в нее книжку. Она заставила его прочитать все книги по магии за это время и выписать все самые важные заклинания, если не может их выучить. Абрикосов, прекрасно понимая для чего это нужно, исправно писал лишь необходимые и важные заклинания, остальные — более повседневные просто заучивал. Да, на это понадобилось не мало времени, но все же теперь с повседневными вещами он управлялся быстрее с помощью магии. — Кхм, как ты и сказала, я записал только нужные и важные заклина… — вдруг беспокоясь, что его записи могут показаться достаточно скудными, попытался оправдаться Саша, но был прерван. — Не нужно повторять мне это, ты смышленый, я это знаю. — быстро и резко прервала его Разиль, вздыхая и, подперев рукой щеку, быстро начала записывать необходимое заклинание на чистую страницу блокнота. «И иногда задаюсь вопросом, был бы таким мой брат» — грустно про себя усмехнулась девушка. Саша, как она и ожидала был странно похож на ее младшего брата, хотя, кажется большинство людей по внешности напоминали бы ее брата. Шатен с карими глазами — достаточно распространенная внешность, но все же мелкие, бледные веснушки и ямочки на щеках были не у всех, да и множество родинок на руках, да и в принципе по всему телу тоже встречалось не у многих. Разиль старалась относится к Саше, словно к младшему брату — с любовью и почитанием, и, кажется, их обоих это устраивало. — «Я не смогла сделать счастливым брата, возможно, я помогу хотя бы Саше» — Да, ты выписал самое необходимое. Этого должно хватить в случае чего. — отвлекаясь от своих мыслей, точнее гоня их метлой взашей, пробормотала Разиль, заканчивая писать заклинание. — В случае чего? — уточнил Саша, хотя прекрасно понимал, про что говорит девушка. Все же могут возникнуть непредвиденные обстоятельства, хотя, именно для этого он и изучает магию и ее заклинания столь упорно. — Непредвиденных обстоятельств. Саша, ты должен понимать, что… — девушка вздохнула, как-то странно сводя брови к переносице, словно пыталась подобрать правильные слова. Саша уже хотел возразить, замять эту ситуацию и сказать что-то вроде «да я понял, не беспокойся», но Разиль продолжила раньше, чем он раскрыл рот. — Что ты должен предотвратить попадание заклинания на контроль разума в руки Повелителя. Мне необходимо научить тебя еще одному заклинанию, чтобы деактивировать заклинание наложения контроля на крайний случай. Я забочусь и о твоем будущем, если кто-то из тех, кто тебе дорог попадет под влияние этого заклинания, ты не сможешь здраво мыслить. Я говорю это потому, что знаю, насколько больно терять близких. — эта речь пусть и далась нелегко, девушка все равно старалась выглядеть сильной, старалась не показывать своего истинного беспокойства. Она не хотела бы, чтобы и Саша испытывал ту боль от потери близких, какую чувствовала она. — У меня нет родных. — напомнил Саша, словно Разиль хоть когда-то могла об этом забыть. — Появятся люди, которые будут тебе дороги, как семья, Саш, поверь мне. — грустно усмехнулась девушка, захлопывая книжку Абрикосова, и отдавая ее ему обратно. — Но как я узнаю, если будущее поменяется? Ты же говорила, что будущее очень изменчиво, уже от моего нахождения на твоем попечении будущее раза три поменялось. — забрав свою книгу обратно, хмуро уточнил шатен. Его и правда это беспокоило. Чему-чему, а вот предсказывать будущее его не учили, да и он так и не разобрался, как это происходит, поэтому, в конечном итоге, просто сосредоточился на другом. — Именно поэтому я передам тебе устройство с моей магией, которая позволит тебе около десяти раз заглянуть в будущее. Каждый такой раз будет болезненным и в конечном итоге убьет твое тело. Будь к этому готов. Не смотри в будущее по мелочам, это на крайний случай. — материализуя в своей руке странное, но красивое ожерелье, которое еще было создано так, чтобы было незаметным, и передавая его Саше, который тут же повесил его на свою шею, чтобы не забыть. — Просто сильно сожми камень на ожерелье, когда захочешь заглянуть в будущее, оно покажет тебе ближайшее, и старайся не кричать от боли, это не очень приятный процесс. — Я понял, Разиль. В любом случае я умру. — пожал плечами Саша, сразу пряча ожерелье под рубашку и чувствуя слабый холод от этого металла? Ну или из чего было создано это ожерелье. — Как и я. И еще. — оборачиваясь к приемнику с теплой улыбкой произнесла девушка. — Постарайся закончить все дела, не уходи с грузом. Умри без сожалений. Душа с сожалениями будет лишь мучатся в загробном мире. — Говоришь, как бабка какая-то. — поморщился под смех старшей Саша, хоть и понимал, что это просто ужасно. Разиль последние пару месяцев выглядела ужасно, и Абрикосов прекрасно знал, почему. Разиль рассказала ему много, и иногда обилие этой информации и знаний сильно давило и пугало, хоть Саша всегда старался выглядеть веселым, не хотелось показывать, что ему тоже страшно. Пусть они с Разиль и не были прямо-таки очень близки, но за эти два с лишним года они все же стали кем-то наподобие друзей. Они были больше чем наставник-ученик, но и лучшими друзьями их было назвать с натяжкой. Саша просто не хотел, чтобы за него беспокоились, он не хотел портить кому-то настроение, особенно Разиль. Та за это время стала ему кем-то вроде старшей сестры, пусть обычно он это отрицал, не мог он переступить эту черту, не мог. Разиль помогала ему все это время, она была самым лучшим человеком в жизни Саши, она позволила ему забыть о голодной и достаточно холодной жизни в детском доме, давая защиту, кров и все, что Саше было необходимо. Да, Абрикосов по сути был нахлебником, которому повезло, что его заметили, ему повезло, что его магия быстро подчинилась ему, ему просто повезло. Но даже если так, если он не мог даже верно подобрать слово, чтобы охарактеризовать их с Разиль отношения, он прекрасно знал одно — он привязался к ней. Он уже плохо представляет свою жизнь без этой девушки, без ее наставлений, и Саша искренне боялся вновь почувствовать себя брошенным, бесполезным, не знающим, что ему делать котенком, которого выбросили за ненадобностью. Он боялся потерять Разиль, но понял это слишком поздно, да и не изменил бы он ничего. Тело Разиль уже медленно умирало из-за частого воздействия магии. Разиль, прекрасно понимая последствия, хотела уйти мирно и тихо, чтобы никто не знал о ее кончине до того момента, как Саша не будет в безопасности. Ее тело медленно чернело, а конечности отказывались нормально подчиняться ей, и вскоре должно было полностью окоченеть и перестать подчиняться разуму Разиль. Побочный эффект магии, использование магии ведь не может пройти незаметно. «Все имеет цену, мой дорогой. При использовании магии это твое тело и душа.» — пояснила ему еще в начале обучения Разиль. — Повелитель, вообще никто, кроме приближенных слуг не знают о твоем существовании и об обучении у меня. Ты покинешь поместье с деньгами, их хватит на какое-то время, если будет крайняя необходимость, свяжись с Ненсом, он вышлет тебе необходимую сумму. — видя замешательство на лице приемника, пояснила Разиль, стараясь не отрываться от своих дел. — Как ты вообще можешь переживать… — растеряно начал Саша, сильнее сжимая свою книгу в руке, но, поняв, что начал говорить в слух, испугался собственных мыслей, из-за чего предусмотрительно заткнулся. — Продолжай. — настояла Разиль, но все еще не отрывалась от документа, который подписывала. — О таких низких вещах. Я не об этом переживаю. — с тяжким трудом произнес шатен, отворачиваясь, чувствуя, что ему стыдно за свою фразу, пусть но и не мог понять за что конкретно ему так сильно стыдно. — Ты переживаешь обо мне? — получив утвердительный кивок, Разиль вдруг тепло, пусть и грустно улыбнулась. — Малыш, — вставая из-за стола и подходя к Саше, обнимая того, крепко прижимая к себе и чувствуя ответные объятия, девушка продолжила. — Я буду в порядке, мы много раз это обсуждали. — Я. Мне все равно страшно. Я… Я не хочу… не хочу тебя терять. Я знаю, это необходимо, но я не мог. — сбивчиво и тихо произнёс шатен, пряча лицо где-то в шее Разиль. Все же за эти пару лет он вырос и теперь они были примерно одного роста, пусть Абрикосов все равно был немного ниже. — Привязанность — самое худшее, что могло произойти с магом. — тихо пробормотала Разиль, кладя подбородок на макушку Саши. — Милый, я все понимаю, я понимаю твои чувства, но мы оба знаем, что это неизбежно. Разве не лучше, если я уйду без боли? — Лучше. — сквозь зубы пробормотал шатен, понимая, что иррационально все равно сопротивляется очевидной вещи. Он хочет быть с Разиль дольше, пусть и понимает, что от этого ей будет лишь больнее. — Вот и умница. — отстранившись от шатена, произнесла Разиль, возвращаясь к бумагам. Еще нужно закончить кое какие дела. — Я уйду на рассвете завтра утром. Приходи в гостевую к балкону, если захочешь попрощаться. Саша не проронил ни слова, выходя из комнаты. Разиль, как и обещала тихо ушла завтра на рассвете. Саша и Ненсон провели ее в последний путь, оба старались не плакать, наблюдая за счастливой Разиль, что даже в такой ситуации, добровольно лишая себя жизни, не хотела показывать им свою грусть. Она умерла, утопая в лучах утреннего солнца, никто не проронил ни слова в тот день, а Саша покинул поместье с необходимыми вещами днем, бросив лишь, что не будет присутствовать на похоронах. Никто его не останавливал.***
Саша больно ударился спиной, отхаркивая кровь перемешанную со слюной после столкновения со стеной. Вот же черт. Он попытался приподняться на руках, чтобы хотя бы уйти от следующей атаки, и ему это удалось, в последний момент, правда, но то, что он все еще жив, придавало сил. Он еще жив, у него еще есть время, да, критично мало, но все же есть. Он не собирался тратить силы на крик о том, чтобы Влад опомнился, чтобы пришел в себя и вспомнил, кто перед ним и что происходит. Влад не в себе и тратить силы на бесполезные крики — бессмысленно. «Убью Повелителя и всему придет конец» — отчаянная мысль набатом отдавалась в голове, придавая сил умирающему телу. Все началось раньше, чем он предполагал. По предсказанию, по крайней мере, когда он смотрел в последний раз, Повелитель должен был начать действовать лишь через несколько месяцев, потому что Влад, являясь сильным магом, сопротивлялся бы магии, что на него наложили, но что-то поменялось, и естественно, пришлось действовать в ускоренном темпе. Все были на нервах: и Алена, которой самой пришлось выйти на поле боя, пусть она и хотела остаться во дворце, но так как она также была магом, у нее просто не было выбора, как собственно и у Вари. Саша же не спал несколько дней, находясь в таком ненормальном состоянии, что подойти к нему было страшно. Он чуть ли не рвал себе волосы от истерики и переживаний о том, что что-то пойдет не так. Он старался не смотреть в будущее после того, как делал это в последний раз, он знал, что это убило бы его, а силы ему еще нужны. Нужно держаться, нужно быть сильным, он просто обязан их защитить. Он сделает то, ради чего его взяла к себе Разиль. Он сделает все, плевать на цену, он готов ее заплатить. — Когда я умру, — начал Саша, затягивая бинты на руках и сжимая руку до боли. Они уже собирались выдвигаться на подмогу тому войску, что сейчас вело битву на границы, поэтому, зная наперед, что умрет, Саша завел этот разговор. — Похороните меня в месте, с которого открывается вид на море или лес. Хочу быть похороненным в красивом месте. — Что ты такое городишь? — закричала Варя, сильно ударив Сашу по щеке, чуть не плача. Она и так была на нервах, сильно беспокоясь за тех людей, которые сейчас либо умирали в битве, либо были марионетками Повелителя, что уже приравнивалось к смерти. — Мы все вернемся, слышишь? Никто из нас не умрет! — Да, — грустно усмехнулся Абрикосов, потирая рукой болевшую щеку. — Никто не умрет. Боль в теле была адской, но Саша просто не имел права сдаться. Он не может, ему нужно защитить этих людей. Все они борются за свободу, все они не хотят этого, у них нет выбора. Они не хотят быть тупыми марионетками этого психа, поэтому сражаются и сейчас освободить их может только Саша, который см телепортировался во дворец чуть ли не на последних силах. — Тебе не нужно бежать. — голос Морока был таким холодным, что Сашу пробивало на дрожь, но он не мог даже отвлекаться на это. Ему нужно трезво помнить о том, зачем он здесь. — Убьем мы тебя быстро, не беспокойся. Увернувшись от удара, и используя ту черную магию, которую Разиль просила использовать лишь в крайних случаях, Саша одновременно удержал их обоих на месте. Повелителя — потому что тот хотел сбежать, словно крыса, оставив всю грязную работу на Влада, а Влада — чтобы не мешал, потому что именно он наносил ему удары, от которых приходилось уворачиваться. — Т-ты не можешь убить меня! — пытаясь вырваться из темных пут, наблюдая за тем, как Саша, со стекающей с лица кровью и стремительно чернеющей рукой, тяжело дышит, стоя над ним с поднятым к верху мечом. Один удар. Один удар и все будет кончено. — Убьешь меня — подохнет и твой друг! — словно эта фраза могла отрезвить того, кто был готов к собственной смерти, истерично крикнул Повелитель. И эта фраза действительно заставила Сашу опустить меч, но не потому, что тот испугался расправы над дорогим ему человеком, а потому что понял, что сначала должен был излечить Влада, вывести его из лап Повелителя. После этого удара он будет не в том состоянии, чтобы заниматься еще и лечением. Подняв меч и резко проведя им по руке, что не была захвачена тьмой, мальчик поморщился от боли и крови, что начала стремительно капать с его руки. — Ut mens tua sit liber a morbo, quod nostrum hostes adduxit super vos. Oblivisci omne quod factum est ante tempus nostrum discidium, meus fidelis amicus. Non teneat odium contra me, sed memento me. Amen, ut Diabolus vos protegant. — словно мантру, тихим срывающимся голосом произнёс Саша, чувствуя, как стремительно покидают его силы и как с глухим стуком тело Влада обессилено падает на пол, освобождаясь от пут. — Ч-что ты такое? Да какой монстр способен на такое? — кричал и бился в истерике Повелитель и его страх был обоснован, но жалости не вызывал. Не может быть жалости к безжалостному существу. Оболочка глаз Саши заливала тьма, закрывая ему обзор, оставляя лишь мутные пятна. Дышать становилось все труднее и труднее, и Абрикосов не был уверен, что если сейчас не убьет его, то сам не умрет от недостатка сил. Он вновь завел трясущуюся руку над головой, наступая на плащ Повелителя, который все еще пытался вырваться из-под него и безжалостно, под жалкие мольбы о помиловании, проткнул его грудь с той злобой и ненавистью, с той силой, на которую только был способен в таком состоянии. Корона слетела с головы Повелителя, укатываясь куда-то в сторону и ударяясь о ножку трона, а Саша осел на колени рядом с трупом, что еще дергался от боли, но уже в предсмертных конвульсиях, все еще держа меч воткнутым в его грудь. Уставший, обезвоженный и в бесконечном страхе перед смертью, неизбежным и грядущем Саша, истратив все свои силы, магию и энергию, может лишь наблюдать за тем, как его трясущиеся руки едва держат меч над трупом Повелителя. Он чувствует боль от того, что его тело распадается на части — побочный эффект, о котором рассказывала и предупреждала Разиль. Она предупреждала, что его сил хватит лишь на исцеление Влада, а после, вся его магия, истраченная и не тронутая будут пожирать его тело стремительно и без остатка, сжирая его внутренности и душу, беря это как плату за пользование. Саша знал, Саша был готов. Он лишь сжимал зубы и морщился, только бы не кричать, горло саднило, сил не было даже на крик. Он помнил, что с Разиль было то же самое, когда она умирала. Она, как и обещала — ушла тихо и без звука, только горькие слезы в тот день скатывались по ее щекам и теплая улыбка в сторону Саши — лишь для него, отпечатались в юношеском разуме. Так умрет и он. «Надеюсь, меня похоронят в красивом месте» — закрывая глаза, и уже слыша чей-то обеспокоенный, до ужаса напуганный голос и какой-то гам, Саша закрыл глаза, с улыбкой. Он спас их, все хорошо, они будут жить. Как бы не было больно, он возьмет эту боль на себя. Слезы, которые он не смог сдержать, все же скатились по его щекам, когда его губы раскрылись, чтобы испустить последний вздох. Блаженная темная нега забрала его с собой навек.***
Владу сообщили о смерти его друга только когда тот пришел в себя на больничной койке во дворце Алены. Его не посвящали в подробности, отнекиваясь по разному, даже говорили, что это была последняя воля Саши — не рассказывать, какую роль сам Влад сыграл в битве с Повелителем и что вообще произошло тогда. Сам же Морок не помнил ничего, последнее, что он помнил это робкое возражение Саши против создания для повелителя заклинания для контроля над разумом. Дальше он знал лишь от других — он стал самым первым из тех, кого подчинил себе Повелитель, а также повлияло то, что Саша просил не трогать его, ему тонко намекнули на то, что только из-за этого Влада сейчас не трогают. Несколько дней после этого Влад просидел в странной прострации. Он не знал, как правильно отреагировать на это, а учитывая его провал в памяти, легче не становилось. К нему закрались сомнения, что они поссорились перед смертью Саши, а еще о том, что он должен был что-то сделать, что-то сказать, а еще Влад долго пытался анализировать, зачем это нужно было самому Саше. Но он не пришел ни к чему ровным счетом, лишь зазря потратил собственные нервные клетки в переживаниях. И все же, как бы больно ему не было, сколько бы слез в подушку он не проронил вспоминая о счастливых моментах, проведенных вместе, это не могло заменить бесконечное чувство вины перед другом. Если бы он только мог, он бы не допустил, он бы помог, он бы сделал все, что от него требуется, но не допустил бы смерти Саши. И все же, ничего из этого не могло заменить того факта, что завтра его отведут на могилу к Саше. От этого было невыносимо больно, а еще было безумно больно от чувства собственной бесполезности в этой ситуации. — Какое… красивое место — именно это произнес Влад, когда его привела Алена на могилу Саши. Вид здесь и правда открывался красивый — над головой бескрайное небо, на котором ночью появляется россыпь звезд, на которые Саша так любил смотреть, на море, по которому часто проходили корабли, в которых Абрикосов тоже был заинтересован, он любил смотреть на их белоснежные паруса и даже, словно ребенок, махал каждому проплывающему кораблю, пускай его бы никогда не заметили с берега, а сама могила была под мощным дубом, мощные ветки и богатая листва которого создавали тень, в которой шатену было бы приятно читать книги. Они были на обрыве, на безопасном расстоянии, чтобы можно было просто расслабиться и не переживать ни о чем. Спокойное, умиротворенное место. Будь Саша жив, ему бы понравилось. Он бы сначала грелся на солнце, стоя, раскинув руки чуть ли не на краю обрыва, а после просидел бы под дубом все оставшееся время, и посвятил бы это время либо чтению, либо сну. — Его желание. — тихо пробормотала Алена, оставляя Влада и «Сашу» наедине. Влад сидел, вытянув ноги по теплой земле, прислонившись спиной к могильной плите, молча роняя слезы. Прошло не мало времени с той войны и смерти Саши, многое уже забылось, но только могила его драгоценного друга осталось той же. Воспоминания, пусть и обрывками, скорее клоками, что изредка всплывали в памяти, со временем удалось худо-бедно сложить в единую картину, пусть Влад до сих пор не мог сказать, что такого он сделал, но единственное, что ему удалось узнать — раньше они служили Повелителю, и их правитель сделал плохую вещь, Саша не подчинился и за это его убили. Роль Влада в этой истории обходилась за десять километров, и Морок все никак не мог узнать, что произошло в тот день, но все равно чувствовал за все произошедшее свою вину. Он не уберег Сашу, этого было достаточно, чтобы молча и тихо страдать об этом в одиночестве на его могиле. Да, сам Саша не был бы рад такому, но что есть. — Возможно, — грустно усмехнулся Влад, прижимая руки к лицу, чтобы окончательно не разреветься. Боль вроде должна была поутихнуть за прошедшие годы, но что-то никак не получается. — Повелитель был прав. Я не заслуживаю ничего хорошего. — надрывно, почти истерично шептал князь. Он помнил эту фразу отчетливо, словно это было всего несколько часов, а не лет, назад. — Вот и плачу за грехи, которые не помню. Прости меня. Если бы я только мог, я бы все сделал, чтобы вернуть тебя. Прости…. И Влад продолжал слезно молить об этом, пусть это и было бесполезно. Но молить о невозможном — это все, что он мог делать.