***
Саше хотелось разрыдаться и убежать отсюда. Он не хотел быть здесь, не хотел слышать слова священника о их священном союзе, ему было противно. Он впервые увидел этого человека час назад, а теперь он будет считать его супругом. До чего же мерзко. Абрикосов не отрицал, что этот мужчина был красив — его черные волосы были красиво уложены лаком, его голубые глаза сочетались с практически белоснежной аристократической кожей. Одет он тоже был прилично, и на его фоне Саша чувствовал себя неловко. Все в образе этого… Владислава, боже, он знал лишь его имя и репутацию, кричало о том, насколько богат этот человек и на его фоне Саша выглядел какой-то серой, блеклой мышью. И от этого ему было неловко, ведь он ясно ощущал себя какой-то бесполезной вещью рядом с таким человеком. Ему всегда говорили, что деньги — полная чушь, что можно опираться лишь на ближнего человека, что рай есть и в шалаше, и что сила любви решает все вопросы. Любовь ничего не решила, когда его мать умирала из-за того, что отец надеялся на Бога и не выделял деньги на дорогостоящие препараты матери. Саша молил его о помощи, пытался докричаться до него и доказать, что без лекарств матушка умрет. Отец лишь отмахивался. Матушка умерла слишком быстро, чтобы Саша мог это осознать. Абрикосов провел с ней последние часы ее жизни, а после несколько часов рядом с ее хладеющим трупом, осознавая, что все слова отца — ложь. Если бы он выделил им вовремя денег, а не тратил их на женщину, которую нашел, как замену матери, то матушка была бы жива. Если бы отец не нес и не вбивал Саше еще с юных лет, что деньги — зло и порок, и что они ничего не стоят, то Саша не оказался бы на этом дне. Дне, под названием политический брак «во благо семьи, пойми мы не можем выдать твою сестренку за этого человека, но его деньги помогли бы нам, ты что не понимаешь?» Саша все понимал, он давно уже был безвольной куклой в руках отца, еще с тех пор, как матушка умерла, тогда в нем что-то надломилось. Но сейчас вся эта ситуация казалась таким абсурдом, что хотелось рассмеяться, и кинуть этот несчастный букет в рожу этого Владислава. Он стоит здесь, под руку с человеком, которого не знает и которого чертовки боится, потому что весь его образ кричит о том, что он — жестокий и холодный князь, не терпящий, когда ему перечат. — Правом, данным мне господом, объявляю вас супругами. — Саша слышал оглушающий звук закрытия молитвенника, когда осознал, что по всем традициям они с супругом должны поцеловаться. Слезы наворачивались на глаза, когда он слышал вздохи и перешептывания сзади. Сердце гулко стучало в груди, когда фату с его лица поднимали и этот человек приближался. Саша лишь смотрел на него, жалобно поджимая губы, совершенно не желая этого. Кто-то из зала начал восторженно охать и кричать, что это прекрасный союз. Сашу лишь тошнило. — Это ненадолго, обещаю. Потерпи минутку. — шепотом обещал человек, приближаясь, легко целуя его в губы, пока Саша чувствовал, как по лицу сбегают слезы. Хотелось прямо здесь задохнуться и упасть без чувств. Владислав аккуратно большими пальцами стер его слезы, тут же отстраняясь, но из-за того, как свисала фата многие гости думали, что молодожены до сих пор целуются. — Я отведу тебя в комнату, приведешь себя в порядок, ладно? Прости, это традиции. Саша пытался показать нервным кивком головы, что он все понимает, старался кусать губы так, чтобы не было понятно, что он вот вот расплачется, словно дитя малое. Но этот мужчина не казался тем, кто будет его осуждать, хотя, они встретились то час назад, все это может быть наигранным.***
Они скрылись в комнате слишком быстро, Саша даже не помнил, как это произошло. Он помнил лишь как рукой растирал помаду с губ, пытаясь избавится от этого ощущения. Владислав на это не реагировал, молча закрывая дверь, а после взглядом пробегая по комнате, пытаясь найти салфетки. Если быть честным, он ожидал чего-то подобного, но не был уверен, что этот мальчик расплачется еще до того как они поцелуются. Влад не был идиотом или насильником, он здраво мыслил и понимал, что никому из них не нравится эта идея, но уже ничего не попишешь. Вообще контракт был заключен с младшей дочерью этого графа, Владу нужна была супруга, но и то, что ему подсунули парня, не было чем-то плохим, ему было просто плевать на общественное мнение, это никак не помешает его работе. Он гребанный князь, его власть распространяется на многие территории и все, что ему нужно — поддерживать свою власть и силу, и если ему для этого нужно просто держать рядом с собой этого ребенка и выдавать его за своего супруга — то он не против. — Это все, что я могу предложить, извини. — находя салфетки и осторожно подходя к ревущему шатену, который очень хотел свалить отсюда, чтобы протянуть их ему, произнес Влад, сразу же делая несколько шагов назад, чтобы держать дистанцию. Саша посмотрел на него слишком уж загнанно, сдавленно пытаясь поблагодарить, пока Влад лишь махнул рукой, вновь отходя на расстояние. — И-извините… — Саша пытался сформулировать предложение, пытался извиниться за свой вид, за истерику, за то что портил все и вся, но получался лишь жалкий всхлип. — Не нужно извиняться, здесь нет твоей вины, малыш. — Влад пожал плечами, словно это и правда не было чем-то ужасным. Он и вправду не видел в этом чего-то ужасного, но юноша перед ним был в истерике и Морок чувствовал ответственность за него. Супруг теперь как-никак, пусть и только на бумаге. — Мне уйти? Скажи, что может помочь тебе успокоится, я принесу это, или приведу кого-нибудь, с кем ты хочешь поговорить. Малыш лишь замотал головой, подавляя истерику. Это выглядело не то, чтобы жалко, но все же смотреть на человека, который рыдал и не мог успокоиться было сложно. Владу просто морально трудно было на это смотреть. Саша — да, он знал имя своего супруга, все еще был ребенком, которого просто принудили к браку и его реакция была очевидна и очень даже нормальна, спасибо, что он не захотел набить Владу лицо. — Ты можешь плакать, кричать, можешь ударить на меня, все же я нарушил твое личное пространство. — мальчик все еще мотал головой, всхлипывая и безуспешно пытаясь это скрыть. Влад лишь вздохнул, подходя и сначала просто кладя руку на плечо Саши, заставляя его посмотреть на себя, а после притягивая к себя для объятий. Слава богу тот не стал сопротивляться, а то Морок чувствовал бы себя последним подонком после такого. Он лишь всхлипнул один раз, сжимая руками рубашку на его спине и постарался успокоиться, выравнивая дыхание. Прошло минут пять, не меньше, прежде чем Саша успокоился и отстранился от Влада, который не то, чтобы обеспокоенно на него смотрел, но все же интересовался, в порядке ли он и могут ли они вернуться в зал. Шатен, как умел, поправил макияж, чтобы не было слишком уж заметно, что он плакал, оглядел себя еще раз, убеждаясь, что он выглядит нормально и спустя время, сжимая одной рукой другую, все же встал, кивая, показывая, что все нормально и они могут выйти. Что же, их обоих ждал очень долгий вечер. Влад также глубоко вдохнул и выдохнул, прежде чем натянуть легкую улыбку и выйти из комнаты вместе с новоявленным супругом.***
Вечер прошел как в тумане, Саша старался пить больше, чем обычно, чтобы опьянеть быстрее и забыть этот ужасный вечер, Влад же просто был рядом с ним, и следил за поведением мальчика. Он принял на себя больший удар: он отвечал гостям на неудобные вопросы, он толкал речи и отводил на себя внимание, когда Саша старался слиться со стеной, потягивая уже третий бокал вина. Честно, не будь шатен настолько пьян, ему даже было бы стыдно за свое поведение, но он был пьяным и уставшим, так что он подумает об этом завтра. — Пойдем, я отведу тебя в спальню. — голос вывел его из оцепенения и еще минуту Саша пытался сфокусировать взгляд на том, кто с ним говорит. — А как же банкет? — заплетающимся языком, прерываясь на долгие паузы, пока его аккуратно взяли за локоть, словно давая понять, что Саша может оттолкнуть, спросил Абрикосов, стараясь не просто волочиться рядом с мужчиной, а нормально идти на своих двоих. — Ты же пьян, успокойся, ничего интересного не пропустишь. — ласковый смех, раздавшийся над ухом было очень приятно слышать, в нем не чувствовалось насмешки или злобы, нет, это как нежная констатация факта. Саша не очень помнил, как получилось так, что он сидит практически голый на мягкой кровати, пока его супруг аккуратно смывает макияж с его лица. Ему просто было хорошо рядом с этим человеком, он не кричал и не попрекал Сашу ни за что, он молча помог ему переодеться, он ни на что похабное не намекал, хотя отголоском воспоминания всплывали слова отца о том, что он должен быть покорен, даже в постели, когда… Даже не если, а когда, когда Влад возьмет его. — Так, вроде все смыл, посмотри на меня. — разговаривая сам с собой, шепотом сказал Влад, пальцами аккуратно поворачивая сонное лицо супруга в свою сторону. Как бы Саша не хотел сейчас уснуть, Влад прекрасно понимал, что засыпать с тонной макияжа на лице — плохая затея. Не то, чтобы ему хотелось тут сидеть и возиться с этим ребенком, но если выбирать между тихим и совершенно не буйным, даже покорным и сонным подростком и кучкой аристократов, которых он вынужден был развлекать, конечно же князь выберет первое. Саша на просьбу лишь что-то неразборчивое промычал и спокойно повернул голову, хотя от него даже усилий никаких не требовалось, он даже глаз не открыл. Влад лишь кивнул, убеждаясь, что все в норме и аккуратно опустил подростка головой на мягкую подушку и укрыл теплым одеялом. На самом деле он не думал о Саше, как о чем-то, что будет его обременять или сковывать, это ведь просто ребенок, который навряд ли сам этого хотел, Влад мог войти в его положение. Ему самому пришлось многим пожертвовать, чтобы сейчас устойчиво стоять на ногах, да и мальчик не был чем-то криминальным или плохим. Конечно же, Влад уже нарыл о нем информацию и изучил, и был приятно удивлен, узнав, что он ни в чем не замешан. Что было прямо-таки счастьем, ведь ему в жены пророчили многих девушек, в том числе большинство из которых имело просто ужасную репутацию. Влад лишь вздохнул, проводя рукой по лбу Саши и мечтая точно также просто лечь спать, но он себе этого позволить не мог. Отдав слугам приказ не беспокоить Сашу, Морок вернулся обратно на банкет. Теперь долгий вечер ждет лишь его.***
— Не волнуйся, все нормально. — махнул рукой Влад, когда Саша за обедом попытался извиниться перед ним за свое вчерашнее поведение. Он очень смущался и пытался подобрать слова, что выглядело мило, и Влад очень старался не улыбаться, как идиот. На самом деле было приятно, что Саша пытался перед ним извиниться, это значило, что он чувствовал себя виноватым за то, что доставил Владу неприятности, хоть Морок и не думал о вчерашнем, как о каком-то самом отвратительном дне в своей жизни. Усталость от общества аристократов уже давно сопровождала его, так что он уже давно привык и не собирался винить в своей дикой усталости подростка. Но Саша выглядел так, словно хотел что-то еще сказать. И он сказал, игнорируя слуг, которые меняли блюда перед ними. — Тогда, чем я могу быть полезен? Я не хочу жить у вас нахлебником, и я неплохо разбираюсь в сферах общественной жизни… — прервала сбивчивую речь подростка приподнятая рука Влада, который не очень хотел слушать его с утра пораньше, он только недавно встал, как раз к обеду, после того как полночи занимался с документами. Не то, чтобы он сейчас хотел лишь оттолкнуть подростка от себя, но и доверять ему сложную работу с документами не очень хотелось. Владу в этом не нужна помощь, сам справится, не маленький, но вот насчет информации… — Если хочешь быть полезным — занимайся делами поместья. — легко махнул рукой мужчина, ловя недоуменный взгляд напротив. — Мне нужна информация, которую ты мог бы подцепить из сплетен и интриг, которые плетут эти мелкие сошки за моей спиной. Влад раздраженно откинул на пустую тарелку грязную салфетку, которой вытер рот. Саша выглядел задумчивым, когда они оба замолчали, и был слышен лишь звон приборов по тарелке. Брови шатена забавно съезжали к переносице, когда он хмурился и видимо что-то для себя прикидывал. — Хорошо, тогда я буду по сути выполнять те обязанности, которые легли бы на плечи вашей супруги? — уточнил Саша, вызывая у Влада улыбку. Тот уже закончил с трапезой, так что поднялся, отодвигая стул и подошел к шатену, кладя свою руку ему на плечо и серьезно смотря в карие глаза. — Да, что-то вроде того, и еще кое-что, — Влад наклонился слегка ниже, чтобы слышал лишь Саша, потому что слуги могли бы разнести и исказить любую информацию, которую услышат. Влад никому не мог доверять, на самом деле он не мог доверять даже Саше, но надеялся на его благоразумие, он мог понять, что юноша так же одинок и потерян, как и Влад. — Я не ожидаю, что мы влюбимся с первого взгляда, но мне было бы приятно видеть твою счастливое лицо каждый день. После этого Влад лишь усмехнулся застывшему Саше и сказал, что он уйдет первым. Абрикосов же после этого не мог отмереть еще с минуту, после чего прикрыл рукой, наверняка красное лицо.***
На удивление Саша справлялся с порученной работой прекрасно. Он еще в первую неделю просчитал все, что ему понадобиться для того, чтобы посещать светские вечера, и одежду и украшения и серьги — на этом настаивал Влад, так как это было вроде как традицией в их семье и было бы неплохо, если бы Саша соблюдал ее, нося серьги. На это шатен лишь пожал плечами, добавив, что тогда нужно будет еще посчитать расходы на прокол ему уха и какую-нибудь серьгу. Морок быстро пробежался глазами по тому списку и примерным ценам, которые Саша привел — он просто умничка, даже указал дома, в которых планировал все это заказать, иногда до этого не додумывались и его опытные работники, из-за чего приходилось тратить на это время, после чего просто оставил свою роспись на листах бумаги и кивнул своему секретарю, чтобы все расходы Саши шли из его бюджета и чтобы его супруга не ограничивали в тратах. Саша тогда попытался возразить, попытался убедить, что такие траты и снятие ограничений вовсе не обязательны, но Влад лишь усмехнулся, возвращаясь к документу. Саша втягивается со временем, все приходит с опытом и уверенностью, что у него есть надежная опора, которая закрывала глаза на мелкие проказы Саши. Не то, чтобы теперь шатен считался кем-то особенным в светском обществе, многие шептались о нем, как о подзаборной шавке, что просто умеет правильно пользоваться ртом. О, Саша умел, он тогда одними лишь спокойными намеками объяснил зазнавшейся даме, что шутки с ним плохи. Влад не очень хотел знать, что его супруг наговорил этой женщине, но та была красная и обозленная на шатена, а тот просто по-дружески хлопнул ее по плечу, сменив взгляд и сказав, что все это была лишь шутка. Но Морок прекрасно видел лицо той женщины, оно означало то, что Саша знал какой-то ее темный секрет, который она упорно пыталась скрыть, и теперь она не может понять, что ей делать. Влад лишь усмехнулся на это, наблюдая, как Саша весело щебечет о чем-то с другими дворянками, которые пытались найти в нем опору. Очень опасная опора, которая докладывает о всех важных сплетнях Мороку, а потом не очень важные сплетни, но очень обсуждаемые, рассказывает за трапезой. Так, например, Влад узнает, что графиня Розенберг беременна от простолюдина, который отчаянно ее добивается, но та его отшивает, потому что «о боже» она замужем и у нее двое детей. Или, что важные поставки из алмазной шахты, которая находится в собственности у герцога Фривольда, накрылись медным тазом из-за коррупции и озлобленности работников в тех краях. Или, что у Аленки — его новой хорошей подруги, появился жених, который приедет к ней свататься через месяц, но она его даже не видела, и она горько заливается слезами от этого. Саша много о чем болтал, и его глаза в такие моменты всегда горели неподдельным огнем, ему явно нравилось, чем он занимался. Влад лишь улыбался, глядя на него с нежностью и восхищением. Еще пару лет назад Саша был более робким и шуганным подростком, которому было дико неловко от того, на какие суммы Влад выписывал ему чеки, которому неловко было танцевать с ним или целоваться на людях, или вообще как-то прикасаться к Мороку ему долгое время было неловко. Брюнет понимал и не давил, и вскоре Саша сам ему открылся, просто в какой-то момент его рот не закрылся, когда он соскользнул с обсуждения важной политической сплетни на обычную и тривиальную, как раз для глуповатых аристократов — развод графа и графини Роланд, и Морок его даже не перебил. Он выслушал все, что сказал ему Саша, потом сказал, что он всегда знал, что у них не прочный союз, но и не настолько важный, чтобы цепляться за этих людей; сказал шатену не оказывать этим людям помощь, если они за ней прибегут и как только Абрикосов снова открыл рот, фраза из которого вылетела, начинаясь со слов, «А, знаешь, что еще…», как Влад прервал его и сказал, что такое он бы предпочел обсудить за ужином. Саша замолк, покраснел, прикрывая рукой лицо и вызывая недоумение секретаря Влада, а потом извинился и спешно выбежал из кабинета. В любом случае Саша стал выглядеть счастливее — он больше не так сильно беспокоился о цене, если вещь ему и правда нравилась, лишь приходил к Владу, удостоверяясь, точно ли ему идет та или иная вещь и точно ли он не тратит деньги впустую. Влад лишь смеялся и говорил, что Саша, если бы работал на Влада официально, то уже штук десять таких дорогих вещей мог бы купить. Иногда шатен ворчал, мол «ну и платил бы мне тогда», но потом в последний раз смотрел в зеркало, сходясь на том, что «я возьму это» и уходил из кабинета под тихий смех супруга. Владу льстила мысль о том, что он сделал Сашу таким — открытым и милым, доверяющим лишь ему и людям Влада, это не было собственничеством — Влад бы не посмел как-то ограничивать Сашу, но что-то такое иногда скреблось в нем. Особенно, когда Саша показательно делал что-то, опираясь на их брак, доказывая, что у него столько же власти, как и у Влада, и что он настолько же опасен для своих недоброжелателей, как и сам князь. Морок еще помнил как долго он смеялся с сцены, когда на его супруга наехала какая-то стерва, кричащая Саше что-то неразборчивое в лицо, но тот остался спокоен — он допил вино, после чего резко разбил бокал о пол, лишь дернув рукой, а потом достал из внутреннего кармана пиджака пачку денег, Влад старался не думать, зачем он ее взял, и кинул этой девушке в лицо, говоря что-то вроде «закрой свою пасть», и потом просто развернулся и ушел к столику с закусками, беря еще один бокал с вином. Влад тогда ушел из банкетного зала минут на десять, пытаясь успокоить странный приступ смеха, а когда вернулся, Саша на его поведение лишь закатил глаза. Они, может и не стали друг для друга любовью на всю жизнь, но точно стали доверенными лицами, которые были на сто процентов уверены друг в друге. Влад доверял Саше все, что знал, он советовался с ним и доверял его информации, которую тот предоставлял, также как и Саша мог полностью избавиться от оков зависимости, в основном финансовой, зная, что нагим и без копейки его из поместья не выставят; Саша мог доверять Мороку все сплетни, которые приносил, зная, что лучше рассказать, ведь это может быть чем-то важным, ну и просто хотелось поделится. Они стали друг для друга хорошими собеседниками и друзьями, обоим было комфортно в компании друг друга и оба сомневались, что хоть когда-то захотят расторгнуть этот союз.