***
— А ты пробовал понять его? — Варвара понимала, что время и место не совсем подходящее, что состояние Влада нестабильное и навряд ли он хочет разговаривать сейчас с ней, тогда, когда он стоит у могильной плиты своего возлюбленного, своей души. — Конечно пробовал. — сдавленно сказал Влад, чувствуя, как горячие слезы стекают по его щекам. Он сжимает руки в кулаки, впиваясь ногтями в кожу и ему так больно, что хочется кричать, но он не может. Крик застревает в горле и кажется все слезы он должен был еще выплакать в морге, когда забирал тело, в кафе, когда общался с родителями своей души, или в любом другом месте, все же он занимался похоронами и времени поплакать и пожалеть себя у него было предостаточно. — А по-моему нет. — тихо говорит Варя, подходя к могиле друга и кладя рядом аккуратный букет цветов и крестя могилу. Саша не был верующим, и будь бы жив, наверняка бы как и обычно закатил бы глаза, ведь он атеист и не верит в жизнь после смерти, в Рай и Ад, это ведь бесполезно. — Я пробовал его понять! — все же срывается на крик Влад, бессильно проводя руками по лицу и стараясь не упасть на колени, которые безудержно дрожат. — Но ведь это из-за него. — он не находит слов, чтобы продолжить, он не находит слов, чтобы понять. — Это ведь он бросил меня! У них ведь все было хорошо, Влад так давно, три сотни лет ждал и лелеял мечту о встрече со своей родственной душой. Он был так одинок все эти годы, он не старел и вечно оставался смазливым подростком, пока однажды, как банально, в него не врезался подросток, проливая кофе ему на рубашку. Влад сразу же утонул в его светло-карих, почти золотых глазах, пока тот извинялся за причиненные неудобства. И боже, его соулмейт был прекрасен — у него были аккуратные каштановые волосы, скрытые черной шапкой, ведь, логично, поздняя осень и нормальным людям холодно. Глаза, в которых можно было утонуть, и под которыми залегли темные круги, этот мальчик был похож на маленькую панду, с россыпью веснушек на щеках. Одет он был небрежно — в клетчатую рубашку и обычные черные джинсы с цепью, в носу виднелся пирсинг, но он выглядел так прекрасно, что Влад хотел обнять его и больше никогда не отпускать. Влад ждал его больше трех сотен лет и вот теперь его судьба в этом парнишке, он уверен. Наверно он выглядит идиотом, когда сбивчиво называет мальчика своим соулмейтом и тут же извиняется, прося номер телефона и предлагая свидание. Саша — так зовут его судьбу и это имя такое прекрасное, как и весь его соулмейт, говорит, что все хорошо, но он спешит. Мальчик, намного младше его самого берет в свои руки ситуацию слишком быстро — он просто берет Влада за руку и уводит в менее оживленное место, после просит Влада телефон, записывает свой номер телефона, и звонит себе, чтобы номер высветился. Кивает на свои манипуляции, протягивая телефон обратно, у Влада все это время трясутся руки и он не понимает, как мальчик настолько собран. Саша извиняется и говорит, все время печатая что-то в телефоне, что он свободен только в это воскресенье, так что они могли бы погулять в этот день, Влад энергично кивает, все еще не способный и двух слов связать нормально. И у них было все, как в этих сопливых сериалах — они были счастливы просто находится рядом друг с другом, особенно Влад, который просто боготворил свою родственную душу, и теперь он понимал, что был идиотом. Он постоянно пытался поднять Саше настроение, потому что мальчик почти всегда выглядел задумчивым и каким-то опечаленным. Сашу, словно постоянно что-то очень сильно беспокоило, но он всегда от этого отмахивался и говорил, что все в полном порядке. Влад верил лишь потому, что был одержим счастьем от нахождения своей души. Ему казалось, что он знает о Саше все — ему семнадцать и у него на носу экзамены, он должен хорошо их сдать, чтобы не разочаровывать родителей, которые очень строго к этому относятся. Саша — единственный ребенок в семье и ему пророчат хорошее будущее, потому что он пойдет по стопам родителей и будет врачом. Абрикосов говорил об этом пресным, незаинтересованным и хриплым голосом, показывая, что тема ему неприятна, но Влад был слишком возбужден, чтобы заметить это. Шатен большую часть времени не мог с ним проводить и все время выглядел каким-то очень уж уставшим, но Влад не обращал на это внимания, думая, что он устает от подготовки к экзаменам. По факту так и было, все друзья Саши, с которыми теперь дружил и Влад, говорили, что для Саши нормально — не выходить неделями из дома, даже в сети он появлялся редко, странно, что вообще уделял время Владу. Влад сам не знал, как не понял жирные намеки о том, что Саша совершенно не в порядке, особенно когда он сам чуть ли не кричал о том, что ему нужна помощь. Сигнал 1: разговоры на тему суицида. «Как думаешь, если я прыгну с восьмого этажа я разобьюсь насмерть?» — тихо, качаясь на скрипучем кресле, спросил Саша, смотря в распахнутое окно в своей комнате на звездное небо. «Конечно, если сиганешь головой вниз» — не подумав, что несет и зачем вообще его парню такое спрашивать, быстро ответил Влад. Саша тогда лишь хмыкнул, а потом быстро зашептал, что ему пора идти. Влад не придал этому значения, как и многим другим разговорам, которые Саша заводил. «Как ты думаешь, что испытывает человек, который задыхается на веревке?» «Интересно, что безболезненнее наглотаться таблеток, чтобы умереть, или порезать вены?» «Влад, как ты думаешь, Варя бы плакала на моей могиле, или она бы обижалась, что я не вернул ей ту кофту?» Морок и подумать не мог, что это хоть что-то значит, ведь его сестра тоже задавала такие вопросы, но она интересовалась между делом и то, по разумным причинам — она была писательницей, специализирующейся на детективах, так что ее интерес был обоснован. Но Влад не придавал этому значения, ведь все друзья Саши, которым он доверял, твердили, что Абрикосов иногда бывает странным, так что все это — абсолютно нормально, и если он задает какой-то странный вопрос — не нужно реагировать остро, ведь он обидится. Влад и не реагировал — просто молчал и отвечал серьезно, стараясь не обидеть своего юного, но не менее любимого соулмейта. Сигнал 2: раздача ценных вещей. — Вау, Саша, спасибо, я обещаю вернуть ее в целости и сохранности! — Аленка просто визжала от радости, когда Саша сказал, что она может взять его дорогущую приставку, чтобы поиграть, и игры может взять, и джостики. Влад знал, что приставка Саше очень дорога, ведь ее подарил отец, когда еще жил с ними, и теперь он так просто отдавал такую дорогую его сердцу вещь своей подруге… Влад тогда отмахнулся, думая, что его соулмейт просто прекрасен, раз настолько сильно любит своих друзей. И его не волновало, что Саша сначала рассказывал о том, как ему дорог тот же кулон, который подарила ему мама, а потом ни разу не надел его, хотя утверждал, что не расстается с ним. В Саше по сути было много противоречий насчет дорогих ему вещей. Он мог рассказывать долгую и слезливую историю о том, как ему дорога та или иная вещь и почему она имеет для него такую ценность, а потом просто отдавал ее одной из своих подруг, потому что «им нужнее». Он никак не объяснял, почему так поступает и точно ли с ним все хорошо. Он лишь кивал и говорил, что все в порядке, вещь ему не так уж сильно нужна и расстаться с ней ничего для него не значит. Сигнал 3: проблемы со сном «Почему ты не спишь?» — Влада заволновало это только тогда, когда он вспомнил, что завтра понедельник, и у Саши какая-то очень важная аттестация, про которую он упоминал. Сейчас три утра, ему вставать в шесть, а Саша беспечно болтает с ним по телефону. «В смысле? Я же тебе рассказывал про свою бессонницу. Я не могу нормально спать. Я тебе мешаю?» — шепотом спросил Саша и завозился на кровати, но Влад не особо понял, чем он занимается, потому что беспокойство за родственную душу мгновенно захлестнуло его. «Нет, нет, не мешаешь, все нормально, но… Ты уверен, что все в норме? С такими проблемами может к врачу?» «Слушай, это все от нервов, успокоительное я пью, все нормально» — Саша попытался его успокоить этими словами, но Влад лишь нахмурился, пусть Абрикосов этого и не видел. «Саш, я запишу тебя к своему знакомому врачу» — безапелляционно заявил Влад серьезным тоном, но Сашу это не впечатлило, потому что он лишь как-то грустно хмыкнул. «Я же говорил, что не болен, хватит. Я не хочу это обсуждать, спокойной ночи.» — на этом разговор был закончен, потому что Саша сбросил звонок, вышел из сети и больше не отвечал на сообщения Влада, и к врачу его записать не получилось, тот заболел и сказал, что выйдет лишь через несколько недель. Сигнал 4: отсутствие действий в вещах, которые они любили. — Давай сходим мороженного поедим в парк, м? — Влад предложил это под смех Алены и Вари, которым для полного счастья от прогулки не хватало лишь Саши. Тот обожал парки аттракционов и эмоции, которые он получал, пока катался на них. — Там новый аттракцион построили, слышал, что он просто умопомрачителен, у меня как раз отпуск, давай, тут и Аленка и колючка и все твои друзья, выходи. — Я не могу, и не хочу, давай в другой раз. — Влад услышал какую-то возню и сразу нахмурился, думая, что произошло что-то серьезное. Саша обычно радовался как ребенок, когда его куда-то звали, да он и был ребенком, поэтому такой резкий отказ и какие-то странные звуки, похожие на плач очень напрягали. — Что-то случилось? — настороженно спросил Влад, проводив девочек, которые убежали за сладкой ватой, взглядом. — У меня репетитор. — приглушенно сказал шатен, а Влад и правда услышал какие-то разговоры на заднем плане, но они скорее создавали лишний шум. — Давай на следующей неделе. — тут же предложил Влад, который, пусть и был расстроен тем, что не сможет сегодня увидится со своим парнем, но все же понимал его и не хотел настаивать, чтобы не ссориться. Саша иногда очень остро реагировал, когда Влад начинал настаивать на своем, мог накричать и резко уйти, а потом не разговаривать с ним несколько часов или дней и это убивало. — Я не могу. — Влад услышал отчетливый всхлип и его сердце глухо куда-то упало. Ему хотелось сорваться прямо туда, где сейчас страдала его душа, он не хотел, чтобы Саша плакал. — Ладно, а когда ты можешь? — переборов дикое желание сорваться с места, прибежать к Саше и обнять его крепко-крепко, чтобы тот знал, что его любят такой безграничной любовью, что Влад отдаст ему ее всю, уточнил брюнет. — Я не знаю, у меня егэ, мне нужно готовится. — часто задышав, сказал шатен, пока сердце Влада медленно билось от боли родственной души, силясь не остановиться. — Но он только через три месяца, Саш, нельзя все время тухнуть дома, давай развеемся. — предпринял все же еще одну попытку Влад, надеясь хоть как-то помочь Саше. Скорее всего видеть его сейчас не хотели и тем более не хотели слышать его слова о том, чтобы он не переживал и не тухнул дома, а вышел с ними на улицу, но он ничего не мог с собой поделать, ему словно было жизненно необходимо предложить Саше хоть что-то. — Я не хочу, Влад. — резко и вымученно вздохнул Саша, и у Влада на секунду остановилось сердце. — Все нормально? — это самый тупой вопрос, который он мог задать в такой ситуации, но он вырвался гораздо быстрее, чем Влад успел подумать. Конечно же Саша не в порядке, он плачет и Влад это слышит и чувствует тупую боль от этого осознания. — Да, просто… — Саша резко вдохнул, выдохнул и попытался успокоиться, чтобы его голос не звучал настолько уж жалко. — Просто давай не сегодня, и не на неделе, и вообще я не хочу идти в парк, там очень много людей. — это прозвучало уже совсем истерично, и Саша проклинал себя за то, что не мог нормально собраться с мыслями, но страх накрывал его с головой, поэтому он не мог успокоиться. — Хей, тебя ведь раньше это не беспокоило. — Значит теперь забеспокоило, я просто… — Саша не мог подобрать нужных слов, чтобы описать свое состояние, поэтому бессовестно лгал. — Просто не хочу. У меня еще есть дела, я пойду. Звонок оборвался, а Влад мог лишь смотреть на погаснувший экран телефона и не понимать, что произошло. Сигнал 5: самоповреждение — Что это такое? — спросил Влад, замечая на запястье Саши бинт, который слегка пропитался кровью, но уже само наличие бинта на его руке настораживало. — Порезался, пока делал салат. — на секунду опустив взгляд на руку, беспечно сказал Саша, разрезая ножом стейк и тут же блаженно выдыхая от того, насколько он был вкусным. — На венах? — зло усмехнувшись, тут же поняв, что настрой их свидания после длительной разлуки почти в две недели напрочь убит, сказал брюнет, отпивая из своего бокала немного красного вина. — Да. — утирая рот салфеткой, в чем не было необходимости, ответил Саша и тут же ответил, чуть ли не шипя. — Я не ебучий суицидник, хватит меня во всем подозревать. Саша старался не материться, поэтому такой резкий ответ означал по сути конец диалога, поэтому Влад лишь вздохнул, наблюдая за более грубой и серьезной душой, понимая, что, вероятно, достал его со своими подозрениями. Но Влад ничего не мог с этим сделать — Саша выглядел как ебучий суицидник — мало спал и питался, был закрытым, хоть и пытался сделать вид, что это не так, рассказывал о своих проблемах мимолетом, словно они что-то незначительное и все это беспокоило его, но точно не Сашу. Абрикосов злился и не разговаривал с ним по несколько часов, если Влад поднимал эту тему, поэтому брюнет старался поднимать ее как можно реже. Сигнал 6: попытки суицида в прошлом — Вы уже были у психотерапевта? — спросил у Саши врач-невролог или кто он там, шатену было плевать, Влад припер его сюда, беспокоясь, что бессонница и раздражительность парня не ушли и Абрикосов уже жалел, что вообще не отпихнул еще полгода назад этого психа от себя, еще когда он ни с того ни с сего назвал его своей родственной душой. — Нет. По плану у меня только в следующем месяце. — со вздохом сказал Саша, слыша как Влад за его спиной, и как его только пустили с ним в кабинет, черт его знает, резко вздохнул. — Заткнись, я не буду с тобой это обсуждать. — Ваш… Парень не в курсе? — удивленно спросил мужчина средних лет, переводя свой взгляд с Саши на Влада, последний же выглядел таким потерянным и обиженным на весь мир, что невозможно просто. Он выглядел так, словно его предали. — Вас не должно это касаться, просто делайте свою работу, док. — Саша издевательски улыбнулся, пытаясь вернуть себе самообладание и не срываться хотя бы на тех, кто просто делает свою работу. Конечно же Влад устроил ему допрос сразу после того, как они вышли от невролога, он-то был не в курсе того, почему Саша ходил к психотерапевту, да и не обмолвился он об этом ни словом, Влад даже не в курсе был, что его душа ходит к врачам, тем более к тем, кто занимается психическим лечением. — Чего ты хочешь от меня? — выходя из больницы, уговорив Влада на коктейль, если он расскажет на кой ходит к врачу, спросил Саша. — Зачем ты ходишь к психотерапевту? — все настаивал на своем Влад, смотря очень обеспокоенно на слишком спокойного Сашу, которого это словно и не волновало. Серьезно, что у него вообще в голове? — Потому что у меня была попытка суицида два года назад и я… Типа до сих пор отхожу от нее и принимаю антидепрессанты. — вздохнув, прежде чем продолжить, сказал Саша, сразу замечая какой болью исказилось лицо парня. — Вот только не надо. Это было осознанное решение, мне не нужна твоя жалость. — Саш… — Заткнись, просто… Просто никак не комментируй это, ладно? — Саша тяжело вздохнул и стало ясно, что Влад явно не первый, кому шатен рассказывает об этом, и, скорее всего все они с такой же болью смотрели на Абрикосова, с какой смотрел на него Влад. Сердце сжималось в тисках, но Морок буквально заставил себя проглотить эту боль за родного человека и улыбнуться Саше, словно он все понимал. Словно он понимал, почему Саша пытался убить себя, словно он понимал, что это что-то вроде жизненного испытания, но это было не так. Сердце Влада словно остановилось, когда он об этом узнал, ему больше всего хотелось защитить Сашу, обнять его, прижать к себе и защитить от этого жестокого мира. Сигнал 7: счастье и умиротворенность — Влад, Влад он не сдал! — Аленка почти кричала ему в трубку, пока Влад, проснувшийся после неплохой гулянки с друзьями, пытался понять, о чем речь. — Что ты несешь? — Влад еле приподнялся на локтях, слыша как перекатываются пустые стеклянные бутылки от его телодвижений. Он не был алкоголиком, но вчера на работе был праздник — у его коллеги родилась дочь и он проставлялся, так что, да, Влад был пьян и вчера еле домой добрался. — Саша! Саша не сдал биологию, т-точнее сдал, но ему этого не хватит для поступления. — девочка все еще тараторила, а у Влада все еще не укладывалось ничего в голове. — Влад, молю, он на звонки и сообщения не отвечает уже несколько часов. — П-подожди, может он просто спит? — Влад пытался не думать о плохом, верно, Саша ведь мог просто уснуть и ничего страшного с ним не случилось, он ведь ничего не сделал с собой, да? Верно же? — Он с пяти утра ждал результатов. Влад, он что-нибудь с собой сделает, я не могу, я не в городе. — кажется рыжая уже заливалась слезами там, потому что Влад слышал ее всхлипы. Но он тоже не мог ничего сделать, он мог лишь звонить и писать Саше, а еще мог позвонить его родителям, благо номер его матери у него был. Саша не распространялся, где он живет, то ли не доверял, то ли что, Влад не знал, но они всегда встречались на нейтральной территории или дома у Влада, поэтому даже адреса Саши у него не было. — Ладно, ладно, я сейчас что-нибудь придумаю. Руки тряслись, а мозг отказывался выдавать хоть что-то логичное. Единственное, что мог сейчас делать Влад — позвонить матери Саши и надеется, что все будет хорошо. — Алло, Татьяна Владимировна?***
В ушах все еще стоял истеричный крик женщины, когда та зашла в ванную комнату. Влад никогда не забудет тот душераздирающий крик матери, потерявшей ребенка. Кажется после этого крика в нем тоже что-то оборвалось. Его сердце застучало, словно бешеное, боль на секунду ослепила его, когда на руке появилась черная метка, обозначающая то, что его родственная душа умерла. Влад уже видел похожую полоску на своей руке — как раз два года назад, когда Саша…пытался убить себя, но тогда полоска на руке была светло серой, означая то, что родственная душа при смерти, но скорее всего останется жива, теперь же полоска была угольно черной. Влад не смог успокоиться, сидя как на иголках, до тех пор, пока снова не смог дозвониться до родителей Саши. — Он мертв. — трубку, вопреки ожиданиям, взял мужчина, видимо супруг Татьяны Владимировны, который тоже звучал достаточно подавленно, пока на заднем фоне слышались истеричные крики. — Прими мои соболезнования, ты же вроде как его соулмейт. Я скину тебе свой номер, думаю, нам есть о чем поговорить. Влад не находил себе места, он не мог ни есть, ни пить, он не мог делать ничего, он просто бездумно слонялся по дому, не зная, чем себя занять. Его родственная душа умерла, у него больше нет человека, которого нужно ждать, да Влад уже и не хотел никого ждать. У него не было злости на Сашу или еще на кого-то, он просто не понимал. Он не понимал, почему Саша решил так поступить, все ведь было хорошо, он ни разу не обмолвился, что его что-то не устраивает, что у него проблемы или что-то не так. Разговор с отчимом Саши тоже не дал ничего, кроме боли. Мужчина, конечно, спокойно принял его, но и не сказать, что он выглядел опечаленным смертью единственного пасынка, Влад только недавно узнал, что мать Саши вышла замуж второй раз, когда Саша был ребенком. Он лишь сказал, что похороны скорее всего будут не скоро, возможно через месяц, потому что эта ситуация пошатнула их семью. Татьяна Владимировна не встает с постели Саши, коря себя за то, что недосмотрела, и он ничего не может с этим сделать, и скорее всего ему одному придется заниматься всем процессом похорон, а ведь он ни разу этого не делал. — Я могу заняться похоронами. — хрипло сказал Влад, отпивая немного черного чая из чашки. Они встретились в кафе, недалеко от работы Влада, но ему ничего в горло не лезло с того дня, поэтому он обходился лишь питьем, в то время как отчим Саши ни в чем себе не отказывал, особенно, когда Влад пообещал оплатить счет. — Ты выглядишь юным, неужели уже занимался похоронами? — пережевывая заказанный стейк, удивился мужчина, кивая в сторону немного осунувшегося, но все еще молодого лица Влада. Теперь он останется таким навсегда, ежели судьба не сжалиться над ним, раз уж он потерял свою родственную душу. — Я ждал Сашу три сотни лет, конечно, мне доводилось заниматься похоронами. — хрипло сказал Влад, замечая как вытянулось лицо мужчины и как он резко закашлялся. — Это ты… И семью всю похоронил… И друзей… — удивленно сочувственно пробормотал мужчина, смотря на Влада так, словно он ветеран войны. Нельзя было отрицать, что Влад учувствовал в войне, но все равно теперь эта жалость была излишней. Влад ничего не чувствовал, словно он умер вместе с родственной душой. Больше ничего не двигало его вперед, ему ничего не хотелось, работа и жизнь в целом казались каторгой. — И соулмейта. — горько усмехнулся Влад, смотря потухшими голубыми глазами в лицо мужчины.