Я только прошу, не забывай меня

      Как и говорил Сэмюэль, Андор действительно наблюдал за мной. Я чувствовал его взгляд на себе в течение всего дня, что бы я ни делал: занимался на тренировке или в свободное время, общался с друзьями, просто смотрел в окно, занимался своими обязанностями или ужинал. Он не подходил и контактировал не больше, чем обычно, разве что вечные издевки стали звучать реже, скорее для профилактики, чем действительно для попытки унизить. Тренер следил чуть ли не за каждым моим шагом, что-то для себя решая, а я старался быть ещё большим паинькой, чем обычно. Разрушить свои и так ничтожные планы побега проколом было бы совсем глупо.       Прошло больше недели, прежде чем меня наконец допустили до тренировок рукопашного боя. Все это время я каждую свободную секунду посвящал спорту, тренируя как силу воли, так и выносливость, оставляя любые интересы позади. Больше всех меня поддерживала Амелия. Она развлекала меня разговорами, пока я выполнял упражнения, следила за временем, заботливо массировала ушибленные места, чтобы хоть немного облегчить ощущения при регенерации. Подруга видела мои стремления к совершенству, и единственное, что не нравилось ей – я продолжал не есть человечину.       Наверное, я сильно достал всех присутствующих своими капризами, но есть я продолжал исключительно свинину. Поскольку новички первое время тоже отказывались от «нормальной» еды, кураторы приносили им мясо для поддержания сил, и Сэм всегда урывал кусочек для меня. Притом, он каждый раз недовольно ворчал о том, как ему надоели мои «человеческие замашки», будто он сам никогда не был таким же.       После той нашей стычки (коей ее назвать сложно, каждый мгновенно вспыхнул от ярости и быстро потух) Сэмюэль не подходил ко мне несколько дней, будто намеренно избегая. Я не понимал, что в итоге случилось такого, чтобы наше приятельское общение вмиг прекратилось. Потерял интерес к моей теперь не такой интересной персоне? Или действительно обиделся на то, что я не поблагодарил его за всю принесённую информацию? В любом случае, мне самому не хватало общения с ним, и я, улучив момент, когда Ами общалась с Нейтом, а Сэм в одиночестве шёл по коридору в сторону спален, я догнал его.       — Привет, – одним прыжком преодолев расстояние между нами, я обогнал его и повернулся, шёл спиной вперёд. – Простименязанеблагодарность, – протараторил я, понимая, что нужно было сначала обдумать, что говорить.       — Что? – на лице Сэмюэля отразилось недоумение, он остановился и схватил за локоть меня, чтобы и я прекратил идти. Вовремя, я чуть не врезался в стену.       — Спасибо, – я помедлил, подбирая слова. – Вообще за все спасибо. И за то, что помогаешь мне советами, хотя уже давно не обязан, и за дружбу, и за информацию про метку, и за мясо… я, видимо, слишком эгоистичен, чтобы сразу понять, что в этом положении оказался не первый и не последний. И что глупо считать себя особенным обращенным.       Взгляд Сэмюэля смягчился, он молча посмотрел в окно, о чём-то размышляя.       — Да, ты и правда невероятно зациклен на самом себе, – Сэм усмехнулся, покачал головой и посмотрел на меня уже с привычной ухмылкой. – Мне тоже стоит извиниться за свою несдержанность. Срываться на тебя в данной ситуации так же глупо, как ругать щенка за невыполнение команд.       Я закатил глаза, но его издевка меня уже не особо тронула. Это просто шутка, которую нужно принять и посмеяться. И на всякий случай попроще относиться к своей новой жизни. В конце концов, может быть, через тот же месяц-два я больше их всех не увижу, если постараюсь вернуться к нормальной жизни.       Словом, все мое время нахождения здесь перестало напоминать сплошные страдания. Не знаю, что так сильно повлияло на меня: намеченная цель сбежать или проступившая метка верности, – но каждый новый день не приносил столько ненависти к окружающим и к себе.       Я не забыл свой дом, не забыл своих целей и уж тем более не забыл своих моральных ориентиров. Я не забыл Кайла. Я все ещё до безумия скучал по своей старой скучной жизни, по тихим вечерам в компании друга, по определённости завтрашнего дня. Не забыл, но теперь меня не охватывала невероятная тоска по жизни вне стен, будто я и правда привык к монстру внутри, который требовал плоти каждое мгновение.       Ежедневные усиленные тренировки тоже давали свои плоды. Я чувствовал себя более сильным, ловким и быстрым, чем это было когда-либо, пусть явно не мог соперничать по силе с остальными вималиумами. У меня почти получалось игнорировать чувство голода и непреходящую усталость, ежедневные порывы во время ужина на раздаче получить свою порцию человеческого мяса. Я продолжал бороться со своей природой и одновременно принимал ее, и все, на что я надеялся – что никому не будет дела до моих заморочек до тех пор, пока я исправно виду жизнь новорожденного вималиума.       Каждый мой день начинался с пробежки, после были тренировки, на которых я уже неплохо справлялся с балансом и контролем своего тела в опасных ситуациях. После несколько часов отдыха, новые разминки уже в стенах здания, по вечерам вновь тренировки во внутреннем дворе. Заканчивался мой день ужином и несколькими часами отдыха перед сном, которые я проводил то в общении с близнецами, которые оказались, на самом деле, довольно славными ребятами. На вималиума они наткнулись случайно, когда ночами бегали по заброшкам, и оказались свидетелями очередного обращения. Конечно, их оставлять в живых никто не собирался, но вималиум быстро передумал их убивать, рассудив, что два крупных спортивных парня будут явно полезнее живыми, чем мертвыми.       — Я все удивлялся, что со своими вечными авантюрами мы до сих пор остаёмся живы, – поделился со мной Лео, пока наблюдал за моими попытками научиться подтягиваться на одной руке.       — Да, только мы думали, что закончим жизнь где-нибудь на штырях, когда неудачно упадём, или нас застрелит какой-нибудь наркоман, – Марк хмыкнул.       — Так у нас до сих пор все впереди, мы ведь живы, – его близнец подмигнул и рассмеялся, будто рассуждения о собственной смерти его и правда забавляли.       В общем, моя жизнь потихоньку начала налаживаться.       Поскольку до рукопашного боя я долгое время был не допущен, то каждый вечер я продолжал заниматься во внутреннем дворике паркуром, пока остальные занимали площадь на крыше близстоящего низкого здания. В один из таких дней, когда я уже было направился на своё привычное место, меня остановил Андор.       Его взгляд был, как обычно, холоден и не читаем, но от него хотелось поежиться. В остальном же, какого-то действительно «послушания» я не ощущал, желание не накосячить было естественным инстинктом самосохранения. Умение тренера найти болезненные точки и ударить именно по ним я помнил слишком уж хорошо.       — Никсен, сегодня идёшь на рукопашку, – как всегда, кратко и по существу, но я был действительно этому рад. – Втягивайся в процесс, времени на подготовку почти не осталось, – мужчина развернулся и ушёл.       Сейчас было сложнее понять, как именно ко мне относится Андор. Если раньше я чувствовал его презрение, то сейчас его не было, но и тёплых чувств он явно не испытывал. Это было скорее похоже на то, как когда встречаешь бездомное животное, которое радостно идёт за тобой и надеется получить наконец дом, а ты просто продолжаешь идти вперёд, зная, что животное ты забрать себе не можешь, но и прогонять нет смысла.       Я направился к выходу из корпуса, догоняя отставших на тренировку вималиумов. На крышу здания можно было попасть только через наружную пожарную лестницу, конструкция которой уже много лет как не могла вызывать доверия. В прочем, в последнее время для меня это уже не казалось проблемой: крепко схватившись за ступеньки, я быстрыми и аккуратными движениями стал подтягивать себя вверх, а после, оказавшись уже на лестнице, не спеша поднялся наверх и спрыгнул на бетонную поверхность.       Пустая крыша трехэтажного здания быстро заполнилась вималиумами, пришедшими на тренировку. По центру на небольшом расстоянием друг от друга лежали резиновые покрытия, какие обычно стелят на детских площадках, чтобы смягчать падение. Вималиумы стояли небольшими группами, переговариваясь и разминаясь перед началом боя. Народу здесь было меньше, чем на тренировках освоения собственной силы у Карел, тем престижнее было оказаться именно в этой компании, где голоса были увереннее, смех – громче, а сила чувствовалась на расстоянии.       На другом конце крыше я заметил Сэмюэля: он сидел у самого края вместе с Амелией, что-то рассказывал с серьезным выражением лица, а она, чуть хмуря брови и отводя взгляд, слушала его, изредка что-то отвечая. О чем вообще можно говорить с такими скорбными лицами, неужели что-то случилось? Я только направился к ним спросить, все ли в порядке, как мне на плечо опустилась сильная рука. Обернувшись, я увидел тренера Мартина.       — Андор предупредил меня, что ты сегодня придёшь на тренировку. Как я понимаю, до обращения у тебя дело ещё не дошло? – я покачал головой. – Ладно, значит, пока что будешь учиться в облике человека, – тренер отпустил меня и отошёл, осматривая ровно выстроившиеся ряды вималиумов. – Уиллис!       Из заднего ряда, минуя компанию Акиры, вышла миниатюрная светловолосая девушка с необыкновенно бледно серыми глазами. Пройдя мимо всех, она остановилась напротив Мартина и замерла в ожидании дальнейших приказов.       — Сегодня тренируешься в паре с Никсеном. Отрабатываешь удары. А ты, – он снова повернулся ко мне, – тренируешься хотя бы защищаться. В идеале – отбить удар.       — А можно мне в соперники парня? – я недоверчиво осмотрел девушку, которая была ниже меня почти на целую голову, худенькую и очень хрупкую. Против ее милого образа, она презрительно поморщилась, некрасиво сжимая губы, во взгляде читался вызов.       — Попробуй сначала выстоять хотя бы против неё, – Мартин лишь хмыкнул и направился к другому концу крыши, периодически расставляя тренировавшихся.       Моя соперница встала напротив и самодовольно улыбнулась. Вся ее поза выдавала расслабленность, будто она вовсе не воспринимала меня всерьёз.       — Я не хочу тебе навредить, Уиллис, – предупредил я, лихорадочно соображая, как встать для блокировки удара. И что за манера у этих тренеров такая: не показать, что делать, а просто бросить все на самотёк? Неужели метод «бросания посреди океана» научит нас быстрее «плавать», чем техничное объяснение?       Я чуть согнул ноги в коленях, с прищуром осматривая Уиллис. Руки поднял на уровне груди, внимательно следя за положением тела вималиума и прикидывая мысленно ее дальнейшие действия. Соперница стремительно подняла правую руку, сжатую в кулаке, целясь метко в нос, но я успел заметить ее замах: своей правой рукой я схватил ее кулак и постарался откинуть в левую сторону, только в этот момент упустил новый удар. Своим действием я повернул корпус в левую сторону, открывая правую половину, но заметил это я уже поздно: ногой девушка ловко подцепила меня за колено и дернула на себя, заставляя упасть на покрытие. Благо, тренировки владения телом не прошли даром, я инстинктивно сгруппировался, тем самым не ударившись головой. Но расслабляться не было времени: Уиллис занесла надо мной ногу, будто собираясь раздавить, как таракана, но теперь была моя очередь делать ей подсечку. Я схватил ее за ногу и резко рванул ее лодыжку себе за голову. Она потеряла равновесие, но лишь на мгновение, а затем четким движением, почти что сев на шпагат, зарядила мне под рёбра локтем так, что в глазах потемнело. Очнулся я через секунду, чувствуя прикосновение острых ногтей к моей шее.       — Убит, – хмыкнула она, поднимаясь и подавая мне руку. Я поднялся. – Меня зовут Оливия. Можно просто Лив, – на ее губах заиграла улыбка, полная самодовольства, но уже не выражающая откровенного презрения.       — Джастин, – машинально кивнул я, рассматривая соперницу. Глаза Лив были слишком необычными, светлая радужка почти что сливалась с белком, создавая ощущение, будто у неё и вовсе есть только один зрачок. Может, именно это придавало ее взгляду тяжести и чувство необъяснимой опасности, может, это и правда энергией исходило из неё самой. Тем не менее, Лив лучше держать в друзьях, чем во врагах, с такими-то данными боя, не характерными для столь миниатюрной фигурки.       — Ты не так безнадёжен, – кажется, в ее голосе прозвучало искреннее удивление. Интересно, все вималиумы такие высокомерные, или только я один такой везунчик, который постоянно на них натыкается?       — Часто с другом смотрел боевики, – я хмыкнул, а Лив посмотрела на меня так, как будто я откровенную чушь сморозил. Да, красноречивые взгляды – это явно ее фишка.       Пока я затерялся в своих мыслях, Оливия нанесла очередной удар в живот, от которого я не успел увернуться. Я шумно выдохнул, сгибаясь пополам, но тем самым делая себе только хуже: Лив изящным прыжком перепрыгнула через меня, слегка коснувшись ладонями моей спины, а после резко перекрестила свои руки с моими, завалила меня к себе на спину и швырнула к краю крыши, где я уже неплохо проехался новом по асфальту, оставляя неяркий, но все же заметный кровавый след от стёсанного носа.       — Прекрати лежать, Джастин, – в голосе Лив сквозила насмешка, она медленно подошла ко мне и присела рядом, опустившись на одно колено. Воспользовавшись ситуацией, я одним прыжком преодолел расстояние между нами, толкая ее в плечи и сильно прикладывая головой об асфальт.       Послышалось недовольное шипение, Оливия чуть дернула ногой, но я все же предугадал ее действие, резко садясь ей на бёдра так, чтобы она не могла меня ни ударить, но скинуть. А затем, скрутив правую руку, быстро приподнялся и перевернул ее на живот, сжимая до такой степени, что Лив тихонько вскрикнула. Только после этого я отпустил ее руку и наклонился к уху, произнеся тихое: «Убита».       Так просто Оливия не собиралась сдаваться, сильно дернула и так ушибленной головой назад, приходясь затылком как раз на мой кровоточащий нос, отчего глухой стон вырвался уже у меня.       — Ты там осторожнее, не перевозбудись, – Лив вылезла из под меня и, поморщившись, потёрла затылок. Сейчас мы сидели на приличном расстоянии друг от друга, но все равно наблюдали за соперником, чтобы тот не напал в такое «перемирие».       — Никсен, Уиллис, у нас здесь рукопашка, а не мордобой, что вы устроили? – Мартин, кажется, только сейчас увидел, в каком состоянии мы оба находимся, и стремительно вернулся. – Вернулись на места и прекратили тут кровью все заливать! – его голос гремел от злости, а я только сейчас заметил, что от отведённого нам кусочка покрытия мы отодвинулись на самый край крыши, откуда, если упасть, если не убиться, то на долгое время загреметь в медпункт.       Я поймал на себе недовольный взгляд Амелии, которая, отвлекшись, чуть не пропустила удар Нейта, в последнюю секунду увернувшись. Ей-то за что меня осуждать? За то, что я все-таки ударил Лив, хотя, вроде как, не собирался этого делать? Так ей тоже сейчас приходится с парнем драться, чего-то она так холодно на него не смотрит.       Пробормотав Мартину что-то вроде «мы больше не будем», мы вернулись на наш участок и посмотрели друг на друга. Вид Оливии меня позабавил: волосы, собранные некогда в косу, распушились, будто в них что-то взорвалось. Вся Лив была в пыли и немного в крови, но последняя, кажется, принадлежала мне. По ее ухмылке я понял, что выгляжу совсем не лучше со своим расквашенным носом и такой же взъерошенной шевелюрой.       Остальное время тренировки я старался отрабатывать исключительно блокировки ударов, не нанося ответов Уиллис. Это требовало достаточной скорости, ловкости и повышенной концентрации, чего мне периодически не хватало, но Лив и не собиралась мне поддаваться. Она использовала обманные манёвры (и очень часто успешно), искусно обходя мои блокировки, нападала внезапно и после больших пауз, тем самым не давая мне зацепиться за стратегию боя против неё. Впрочем, я не был безнадежным, как и сказала мне Оливия. На многие действия я успевал реагировать, отражая атаки, один раз даже умудрившись вновь уложить соперницу на лопатки, правда, не так болезненно, как в первый раз.       Я совру, сказав, что этот опыт боя для меня первый. Меня не радовала перспектива быть единственным выбранным на выступление вималиумом, которого не допустили до рукопашного боя. Потому к моменту, когда меня все же до них допустят, я хотел быть хотя бы не на минус первом уровне от всех, потому, с помощью Сэмюэля, тренировался в основах. Друг показывал мне, на что следует обращать внимание во время боя, как становиться и оценивать ситуацию, как переводить знания о владении тела в практику боя. Теперь, когда наши с Лив бои перешли в более мирное русло, Мартин успокоился и корректировал то мои, то ее действия, объясняя, как улучшить удары или защиту. К концу боя я был выжат, как лимон, но действительно доволен собой. Впервые за долгое время.       — Ты весь в крови, – констатировала Амелия, подходя ко мне после тренировки и присаживаясь рядом на край крыши. До момента, когда нас активно начнут выгонять отсюда, оставалось ещё минут пятнадцать, потому мне хотелось насладиться ещё хотя бы некоторое время свежим морозным воздухом, а не возвращаться в это просто холодное пыльное помещение.       Как быстро все-таки забывается не только плохое, но и хорошее, а то, что когда-то казалось отвратительными условиями, имело даже некоторые плюсы. Я с тоской вспомнил о своей уютной квартирке, маленькой, но всегда тёплой, чистой, с мягкой постелью. Ещё недавно я удивлялся, почему Кайл любит на парах перекидываться записками, а не писать, как все нормальные люди, сообщения в соцсети, и вот я сам не пользуюсь никакими гаджетами, и мне это кажется нормальным. Впрочем, зачем он мне? Звонить мне некому, да никто и не позволил общаться с внешним миром. Будь у меня телефон, я бы хотел позвонить только Кайлу, сказать, что я жив, здоров и относительно нормально. Только вот, узнай он правду о моем исчезновении, как бы он отнёсся? Я ведь уже даже не жертва похищения, а полноправный монстр, который в любую секунду может накинуться и съесть даже самого близкого друга. То, что я до сих пор никого не убил, просто дело времени, просто не представилось ещё такого голода и силы ярости, чтобы моя новая природа захлестнула меня. Нет, наверное, лучше бы Кайл не узнал обо мне правды. И даже с телефоном я, скорее всего, не стал бы звонить ему.       Единственное, зачем мне мог понадобиться ещё телефон, это интернет. Если раньше новости не интересовали меня так сильно, то сейчас в них я нуждался, как никогда. Интересно, ищут ли меня? Наверняка в розыск подали, объявления повесили, но уже ничего не делают. Никто ещё из без вести пропавших не вернулся, так что вряд ли моя судьба, необщительного парня-сироты, кого-то особенно интересует. Разве что, доставил неудобств университету со своими документами.       Кстати об универе. Когда я ещё учился и приходил на пары, я видел три объявления о пропавших: одно из них принадлежало Амелии, одно – Акире, и был ещё один парень. Как же его имя? Майк, Майлз, Зет… Я никогда с ним не общался, да и он особенно не посещал пары, но я точно помнил, что здесь его ни разу не видел. Неужели за всеми этими похищениями произошло одно реальное исчезновение парня, которого никто не заметил?       — А среди нас здесь есть кто-нибудь ещё из нашего универа? – я поднял взгляд на Амелию, она тут же поменялась в лице, закрыв рот. Черт, она что-то говорила? Я слишком глубоко ушёл в свои мысли и не заметил, что она что-то сказала? – Прости, что ты сказала?       — Ничего, – Ами отвела взгляд и осмотрела крышу. – Я не уверена, не так уж много людей знала там, особенно с других факультетов. А что?       — Когда я ещё ходил на учебу, там висели плакаты о пропаже. На тот момент вас было трое: ты, Акира и ещё какой-то парень. Не уверен, но, кажется, объявление о нем появилось позже ваших. Зак, точно! – я щелкнул пальцами, наконец-то выловив из памяти правильное имя.       Амелия помедлила, чуть нахмурив брови, взгляд стал задумчивым.       — Я не уверена, – начала она через время, – не уверена, что это тот самый Зак. Попал сюда буквально на следующий день после меня. Ему тяжелее давалось обращение, он несколько дней провалялся в медицинском крыле. Кажется, его даже привязывали, чтобы он никому не навредил.       — И…куда он потом делся?       — Умер, – голос Ами дрогнул, она сжала край кофты пальцами. – Понимаешь, он… как бы это сказать. В общем, он был с тобой примерно одних взглядов на всю ситуацию. Отказывался питаться мясом, ел исключительно свинину, которую ему тоже приносили. Но он, видимо, был гораздо слабее тебя. На свинине он продержался буквально две или три недели, а после его нашли мертвым в его же постели, – Амелии каждое слово давалось с трудом. Я осторожно коснулся рукой ее плеча, на что Ами доверительно прижалась ко мне и переплела пальцы.       — Уверена, что это случилось с ним из-за голода? – на всякий случай уточнил я, понимая, что тема обоим неприятна, но мне остаётся не до конца понятной.       — Он в последние дни мало шевелился, часто падал в обмороки и был раздражителен. Видимо, у него просто закончились силы. Упрямый был, мясо не трогал, хотя было видно, что хочется. Случись это днём… наверное, его бы все-таки спасли, насильно накормив. А так никто даже и не знал, – ее голос перешёл на шёпот, Ами прижалась ко мне только сильнее.       — Прости, что поднял эту тему, – Амелии очень тяжело давался разговор о смерти этого Зака. Пусть она его и плохо знала, видно, что она очень переживает за окружающих. У неё слишком доброе сердце, чтобы жизнь сделала из неё такого монстра.       — Пожалуйста, начни питаться, – Ами подняла побледневшее лицо, в глазах собрались слезы, готовые хлынуть в любую секунду. – Я не хочу, чтобы ты случайно повторил его судьбу.       Так это она за меня переживает, а не о смерти этого Зака?       — Глупенькая, я ведь живой, двигаюсь, и уже месяц чувствую себя прекрасно, – я постарался ободряюще улыбнуться девушке, показывая, что со мной и правда все в порядке. – Вон, даже девчонке из «элиты» навалять смог, хотя она очень даже хороша в бою.       Ами подняла голову и, расцепив наши пальцы, вытерла так и не пролитые слезы. Амелия села ровнее, смотря на уже расходящихся вималиумов. В компании Акиры она нашла взглядом Оливию.       — Подружились? – ее тон вновь стал сухим, будто Ами и вовсе все равно на мой ответ. Я пожал плечами.       — Ну, поладили, – я проследил за взглядом Амелии и тоже посмотрел на Лив. Та поймала мой взгляд, губы Оливии тут же расплылись в самодовольной улыбке. Я лишь хмыкнул. – Она всегда так смотрит… будто знает о тебе самое позорное, и ее это забавляет. И так пристально…       — Это все из-за цвета глаз, – резко оборвала Амелия, а я перевёл на неё взгляд. Чего это она?       — Не ладишь с Лив? – я вопросительно поднял брови.       — У меня с Оливией , – Ами особенно выделила полную форму имени девушки, – никаких проблем нет. Просто она не лучшая компания таких вималиумов, она не как мы.       — Каких – таких?       — Ну, таких, – Амелия поморщила носик, переводя взгляд на город. – Самодовольных нарциссов, которые считают, что весь мир может лечь у их ног. Таких, которые искренне верят в свою неотразимость, и заполняют собой полностью все пространство вокруг. Позеры они все, эти «элиты».       Никогда не обращал внимание на то, что Амелию кто-то может раздражать по-настоящему. Особой любви к «элите» она никогда и не испытывала, но всегда старалась равнодушно относиться к тем, кто ей не по душе, ведь это «ее личное отношение, которое никак не касается других». Сейчас же, однако, Ами высказывала откровенную неприязнь даже не столько к группе вималиумов, сколько к моей новой знакомой, которая хоть и показалась мне такой же самовлюблённой персоной, но ей это невероятным образом шло.       — Уверена, что вся проблема в том, что тебе не нравится такой тип людей? – уточнил я осторожно. – И дело не в личной неприязни из-за чего-то?       Ами бросила на меня быстрый взгляд и вздохнула. Вместо ответа она поднялась.       — Пойдём уже внутрь, – произнесла она, пряча чуть дрожащие руки в карманы. Она права, пора было возвращаться в помещение, которое пусть и не было очень тёплым, но хотя бы ветер не гулял так свободно, как по крыше.       Кивнув ей, я поднялся с края и вслед за Ами спустился с крыши по лестнице.       К нам тут же присоединился Нейт, переводя внимание Амелии на себя. После тренировки я все ещё был грязный от пыли и крови из носа, потому быстрым шагом я направился в сторону туалета, прежде прихватив в комнате сменную одежду.       За прошедшее время здесь моя одежда неслабо поистрепалась. Кажется, я здесь был единственным везунчиком, обращение которого произошло в грязной подворотне ночью, а не в стенах здания под присмотром врачей. А значит, и единственным, кто пришёл сюда со своими вещами, а не выданными уже позже. Тем не менее, и мой маленький выбор футболок, кофт и свитеров уже выглядел неприглядно, одни джинсы так и вовсе пришлось выкинуть, остались только вторые джинсы и спортивные штаны, с которыми я старался обращаться осторожнее.       Еще одной загадкой для меня было, откуда здесь берётся одежда. Поскольку у остальных не было такой роскоши – взять вещи из дома, – то и за столько времени им нужна была хотя бы одна сменка на случай, если старая одежда не успеет высохнуть или порвётся. Но недостатка вещей здесь не было, потому что периодически нам приносили одежду в больших коробках. Среди неё можно было найти многое: разные футболки, свитера, водолазки и куртки, штаны и джинсы, белье, спортивная обувь. Если кому-то могло что-то понадобиться, то можно было попросить себе это, и приблизительно по размеру выдавалось на руки. Разве что, нельзя было обращаться за таким часто, иначе испорченную одежду приходилось носить ещё долго, постоянно зашивая дырки. Так в нас якобы воспитывали аккуратность и бережливость, что было странно, ведь мы вечно катались по земле в грязи на тренировках.       Преимущественно это была простая однотонная темная одежда, не особо чем-то выделяющаяся, без бирок, но и не выглядящая поношенной. К зиме нам пообещали ещё и верхнюю одежду, ведь большинство появилось здесь ещё в тёплое время года, и своих курток иметь вовсе не могли. А ведь это тоже удовольствие не из дешевых. Итак, если взять обычную одежду, сложить её с обувью и куртками, а после помножить на количество вималиумов здесь – откуда у существ, живущих в заброшенном здании на это деньги? Либо откуда они воруют это в таких количествах, чтобы хватило на всех и чтобы их не поймали? Впрочем, подобными вопросами я задавался и по добыче еды: откуда она, в каких количествах появляется здесь и как можно похищать людей так незаметно? Конечно, для окружающих это могли быть «одни из», которые уже пропали, но я точно понимаю, что сейчас каждый новый обращённый на счету, а потому «переводить» исчезнувших на еду хотя бы в данный момент они не станут.       Кровь не хотела отстирываться от футболки, все ещё оставляя грязное пятно у самой шеи. Приходилось долго и методично тереть это место, чтобы потемневшие края наконец начали тускнеть.       — Щенок ещё ни разу не прошёл обращения, а уже занимается рукопашкой, как взрослый, – послышалось в глубине душевых, я прислушался к саркастичному голосу.       — Ну а что, если самостоятельно он ни на что не способен, и его приходится подталкивать для того, чтобы хоть немного приблизиться к роли помощника? – послышался второй голос чуть ниже, а после глухой рык.       — Да он даже до уровня наставника новичков не дорастёт. Чему может научить ребёнок, который до сих пор не способен ни форму принять, ни банально поесть?       Из-за поворота появились двое: Акира шёл впереди с недовольным выражением лица, следом за ним появился ещё один из «элиты», кажется, Кевин. Завидев меня, оба остановились на мгновение, но после с надменными лицами прошли мимо, останавливаясь у раковин.       — Андор не выберет себе такого помощника, – будто меня здесь и нет, с кривой улыбкой произнёс Акира, вытирая лицо водой и смотря на себя в отражение. – Максимум тапки в зубах приносить.       В следующее мгновение – я и сам не успел заметить, в какое – я уже кинулся к Акире, толкая его в спину и пытаясь вписать головой в зеркало, но вималиум легко ушёл от удара. Секунда – и уже я прижат лицом к стене, а рука заломлена до боли. Я попытался отбрыкаться и лягнуть его ногой, но и сейчас Акира увернулся, несильно, но ощутимо вновь приложив меня головой к стене. Послышался его негромкий, но раздражающий смешок.       — Говорю же, не способен ни на что, – самодовольно произнёс он, продолжая давить мне на руку, я лишь стиснул зубы. Рано или поздно я обязательно обойду его по силе и смогу ответить на удар, но сейчас мне остаётся только с рычаниями дергаться, чтобы тот отпустил. Собственная слабость и беспомощность раздражала, но в реальной драке, где мне могли причинить реальный вред, я был всегда бессилен.       — Если бы Андор хотел сделать тебя помощником, то не обратил бы внимание на какого-то щенка, верно? – прохрипел я, все ещё пытаясь вывернуться из его хватки и не заработать при этом вывих. Над ухом раздался его угрожающий рык, хватка ослабла, и я свалился на пол.       — Твоя удача, что сейчас нет времени, – холодно произнёс Акира, выходя из туалета вместе с Кевином.       Когда дыхание восстановилось, и кровь перестала шуметь в ушах, я понял, почему ушёл Акира, так и не закончив разговор со мной. Было приятно думать, что он просто струсил бить, но увы, причина все же была не в этом. Поднявшись с пола и стряхнув новые пыльные пятна (и ведь только переоделся!), я прислушался к звукам в коридоре. Вдали, кажется, в общем зале, стоял гул голосов, который то нарастал, то стихал. Скорее всего, кто-то из тренеров созвал на собрание, либо же что-то случилось. Я поспешил присоединиться к толпе.       Зал был переполнен вималиумами. Те, кто стояли ближе к выходу из здания, залезали на обрушенные этажи, чтобы было получше видно происходящее. Все с интересом шептались, из общего шума я выловил лишь отдельные слова, вроде «поведёт», «познакомимся» и «какой он». Мартин стоял у входных дверей, молча оглядывая присутствующих; его привычно ровная спина и скрещенные позади руки сейчас выдавали скорее напряжение, чем власть. Я внимательно осмотрел зал и выловил взглядом стоящих недалеко от меня близнецов, потому сразу, бормоча извинения окружающим, протиснулся к ним.       — Что происходит? – я похлопал одного из братьев по плечу, он обернулся. Это оказался Лео.       — Сегодня к нам придёт какой-то высокопоставленный вималиум. Говорят, он будет руководить вашим выступлением.       — Интересно глянуть на человека, который может заткнуть наших тренеров и не получить за это, – Марк криво улыбнулся, наверное, представляя эту сцену «затыкания». Да, здесь тренерам никто не был указом, и они знали это, были своего рода генералами этого места, но вот как они будут общаться с высокопоставленным вималиумом, было бы интересно увидеть.       Мгновенно в зале стало тихо, будто кто-то выключил звук. За дверью послышались шаги, а после по помещению разнесся скрип открывающейся двери, на пороге появились Андор и Карел, за ними стоял кто-то, разглядеть его за головами других у меня не получалось.       — Отрядом показательного выступления и дальнейшими действиями, связанными с военными или мирными актами, будет руководить главнокомандующий Арден Раймонд, – Андор сделал шаг в сторону.       Сердце ухнуло куда-то вниз. Я в шоке смотрел на того, кто вышел из-за спины тренера; того, кого я знал при своей старой жизни, кем восхищался, и кто косвенно стал причиной того, что я оказался здесь. Передо мной стоял мужчина, звали которого Арден Раймонд, но которого я знал по его прозвищу.       В мире людей его знали по прозвищу Жнец.