***
Наказание за излишнее любопытство и разговор с Арденом так и не последовало. Ни вечером, ни на следующий день, ни через неделю. Моя ставшая слишком подозрительной натура все искала подвоха, но его не было. Меня простили. Значит ли это, что я все ещё не потерял доверие к себе? Каждый день был тяжелее предыдущего. Голод становился только сильнее, и съеденная свинина уже не давала того чувства насыщения, которое приходило поначалу. Все чаще стала появляться одышка, тело ослабло, и я очень боялся, что в момент передвижения по крышам просто не справлюсь с собой и упаду, разбившись. И никакая регенерация не поможет истощенному организму. Карел занималась с нами практически все время, отправляя тренироваться все выше и выше, чтобы мы как привыкли к высоте, так и осознавали всю опасность такого движения сразу, и серьёзно отнеслись к подготовке. Вторая группа периодически присоединялась к нам, когда не была занята тренировками с Мартином, на которых они учились максимально безболезненно обездвиживать людей. Раймонд вместе с первой группой занимались всегда отдельно. Всех остальных, кто не попал на выступление, Андор тянул сам, чтобы они не теряли форму. С друзьями общаться времени практически не было. Редко совпадало время перерывов, а огромные нагрузки забирали все силы и желание разговаривать. Потому мы часто, собравшись своей небольшой компанией, просто усаживались в углу окна и молчали. Я ложился головой на колени к Ами, она перебирала мои волосы и тем самым хоть и ненадолго, но вроде как успокаивала мою головную боль. Нейт с Сэмюэлем устраивались по обе стороны от нас. И в такие моменты я понимал, что после побега по ним я буду очень скучать. На своё счастье, я редко встречался с излишне занятым Акирой, который, кажется, поставил перед собой цель унизить меня хотя бы раз в день. Нечастые пересечения заканчивались перепалками, в которых окружающим приходилось нас растаскивать. Теперь я не боялся отвечать ему и, пусть в физическом плане я вечно проигрывал ему, чувствовал себя увереннее. Что интересно, никто из «взрослых» так и не пытался вмешаться в дела и разнять нас. Все будто наблюдали за шоу «кто из преемников тренера одержит верх». Дни тянулись друг за другом медленно и лениво. Тренировки превратились в сплошную рутину из отработок всех навыков, которые только могут понадобиться. Я чувствовал волнение и предвкушение от того, что вновь окажусь на знакомых мне улицах, встречу реальных людей, окунусь в настоящую жизнь, чтобы понять, что мое прошлое не было глупым сном. И тогда в удачный момент я смогу покинуть стены этого ужасного обшарпанного здания и вернуться в свою уютную квартирку. Или это будет опасно делать после того, как люди узнают о существовании вималиумов? — Народ, эй! – в здание со стороны двора зашла милая девушка, тут же привлекая к себе внимание громким звонким голосом. – Там наши сейчас бой хотят устроить в обличии, разрешили посмотреть! Тот самый народ зашумел, все заинтересованно переговаривались, я же вместе со всеми направился к выходу. Рукопашные бои я видел постоянно и сам в них участвовал, и даже успевал замечать, что кто-то проводит бой в обличие вималиума, но обычно на то, чтобы рассмотреть все, не было возможности. Потому сейчас, устраиваясь у края рядом с Ами и Нейтом, я вижу такой бой впервые. Акира выглядит очень пугающим. Несмотря на зиму и низкую температуру, при которой даже вималиумы чувствуют себя неуютно, Акира стоит в одной футболке с коротким рукавом, свободных спортивных штанах и кроссовках. При каждом движении мощный хвост покачивается. Его длина примерно в рост самого вималиума, тяжелые бронированные чешуйки покрывают его по всей длине и кажутся неподъёмным, однако Акира будто и не замечает его, словно жил с хвостом вечность. На ум приходит ассоциация с аллигатором, который так же одним ударом может убить свою жертву, но, в отличие от пресмыкающихся, вималиум обращается с ним ловко, будто с ещё одной рукой. «Ну или обезьяна с хвостом», – мелькнуло в моих мыслях, отчего я криво улыбнулся. Метка на руке Акиры привлекала к себе внимание, словно была ожившим тату. Чуть выше сгиба локтя проглядывались чешуйки, уходящие под футболку и овевающие шею крепкой броней, которая, однако, так же не мешала Акире шевелиться. Заканчивались крапинки чешуек на скулах, концентрируя особое внимание на сияющих бордовым оттенком глазах. Его соперницей стала Лив. Пусть она и выглядела меньше, но в каждом лёгком, расслабленном движении девушки чувствовалась грация. Ее хвост показался мне изящным хлыстом, красивым аксессуаром в довершение ее тёплой водолазке и лосинам. Прежде, чем бой начался, она повернулась ко всем пришедшим, театрально поклонившись. Наши взгляды встретились и Лив, ухмыльнувшись, подмигнула мне, а после отвернулась к своему сопернику. Я же от удивления опустил руку, которой махал ей в знак поддержки. Арден подал знак готовиться: Акира и Оливия замерли, смотря друг на друга сосредоточенно. Именно в этот момент я понял, что они и правда не люди. И дело не в хвостах и не чешуйках, а в тех хищных взглядах, которые они кидали друг на друга, в плавных движениях, которые с лёгкостью могли нанести последний удар, в неестественном поведении для обычного человека. Раймонд разрешил начать бой, но никто из них с места не сдвинулся. Соперники изучали друг друга, иногда переступая с ноги на ногу, немного передвигались по кругу, пока Лив не сделала первый шаг. Подбежав к Акире, она схватила его за руку, переводя все его внимание на захват, хвостом же обвила его ноги и дёрнула. Акира схватил вторую руку девушки, ударяя ее в бок хвостом плашмя. Лив болезненно охнула. Чуть ослабила хватку. Акира тут же воспользовался этим и отступил назад и попытался схватить Оливию за волосы, но та ловко проскочила под его рукой. За спиной она вновь решилась нанести удар хвостом по ногам, но тут уже мощный хвост Акиры изогнулся и чётко ударил девушку в живот, что и сбило ее с ног. Я привстал, собираясь кинуться на импровизированную арену, когда увидел, что по темной водолазке Лив расползается багровое пятно, но Сэмюэль крепко сжал мою руку и усадил обратно. Как они могут спокойно смотреть на избиение девушки? Тем более, что ей явно нужна помощь! Но, кажется, кроме меня это и правда никого не волновало. Толпа заинтересованно следила за боем, иногда выкрикивая слова поддержки в сторону обоих вималиумов. Тренеры замерли, точно статуи, внимательно и оценивающе наблюдая за боем, но никак не вмешиваясь. А за рассматриванием окружения я пропустил новую подсечку Оливии. Техники боя у них сильно отличались. Акира предпочитал наносить четкие и сильные удары, пользуясь только способностями своего тела, хвост же он подключал, в основном, для защиты или финального удара. В действиях Оливии же было больше резвости: она предпочитала не стоять на одном месте, активно пользуясь способностями своего хвоста: то отвлекала им от своих ударов, то захватывала им соперника, будто лассо, даже помогала им себе подняться при падении. Упавший на пол Акира попытался схватить Лив за ногу, но та ловко подпрыгнула и вонзила острый конец хвоста в бок парня. За секунду до касания хвоста его тела я заметил легкое движение футболки Акиры, будто несколько жучков пробежали под его одеждой по боку. Хвост Оливии смог разорвать футболку, но кожа так и осталась невредимой, хоть по лицу Акиры и пробежала волна боли. Помедлив лишь секунду, он резко дернул Лив за хвост и уронил ее, почти выбившуюся из сил от ранения в живот, на пол. Легким движением Акира перекатился на живот и поднялся, нависая над Оливией. Та хотела вновь ударить его хвостом, но вималиум резко схватил ее за волосы, сильно прикладывая головой о бетонную поверхность. Хвост Лив ослаб и опустился на пол, но Акира, видимо, не собирался останавливаться. Да что же он делает? У неё же кровь уже на затылке, он ведь ее убьёт! Я уже было вскочил с места второй раз, чтобы всё-таки помешать Акире добить Лив, но тот сам замер, замахнувшись хвостом на руку с меткой и едва не коснувшись ее остриём. Удовлетворенно хмыкнув, он отбросил руку Оливии и отошёл. — Бой окончен, – громко объявил Раймонд, кинув Акире довольный кивок. Я же сорвался с места и все же подбежал к Лив. Та уже теряла своё обличие: чешуйки будто прятались под кожу, сияющие голубым цветом глаза приобретали свой родной, пугающе светлый оттенок, хвост медленно свернулся и исчез. Я не понял, он что, втягивается в тело? Или как это работает? Впрочем, меня это сейчас волновало меньше всего. Гораздо страшнее был внешний вид побитой Оливии, а я понял одну важную вещь: в бою со мной такой сильный вималиум все же поддавалась. — Как ты? – тревогу, кажется, слышно по моему дрожащему голосу. Лив приоткрыла один глаз и все так же самодовольно улыбнулась, будто вовсе не она сейчас лежит в луже собственной крови избитая. — А что, волнуешься? – она попыталась сесть, но шикнула от боли в животе: медленно затягивающаяся дыра вновь угрожающе закровила. Я подхватил Лив и помог подняться на ноги, осторожно приобнял ее за талию и перекинул ее руки через шею. Как бы она ни храбрилась, но я чувствую, как дрожит ее тело от боли и усталости. — Акира переходил все грани разумного, – в моем голосе проскальзывает злость, я оглянулся на вималиума, который сейчас стоял с Андором и что-то внимательно слушал. Что они могут обсуждать? Что он переборщил или что надо было эффективнее врезать ей так, чтобы вырубить с одного удара? Эти двое жестоки, и от них можно ожидать всего, что угодно. Лив недобро хмыкнула. — Привыкай, Джастин. Здесь не место для слабаков. И то, что тебя могут побить вималиумы, гораздо важнее, чем то, что этим вималиумом может быть девчонка, – кажется, ей стало лучше, раз самодовольство не оставляет ее даже в таком состоянии. Осмотрев крышу за моей спиной, она улыбнулась так, что у меня мороз прошёлся по коже от этого взгляда, пропитанного опасностью. Но после, глянув на меня уже самым обычным веселым взглядом, Лив крепко обняла меня и, встав на носочки, дотянулась до уха, прошептав: — Я пойду, пока твоя подружка не решила меня добить, – подмигнув мне, Оливия отпустила. — Давай я тебя провожу в медпункт, – нет, ну она серьёзно собирается в таком состоянии спускаться по лестнице самостоятельно? — Не переживай, одна не останусь, – помахав мне, Оливия обвела взглядом крышу и, заметив Акиру, направилась к нему. Тот как ни в чем ни бывало приобнял ее за талию, Лив же положила голову ему на плечо. Как можно так спокойно стоять рядом с тем, кто только что безжалостно тебя бил? Я отвернулся от них и заметил подходящую ко мне Амелию. По сжатым губам и мелкой морщинке между бровями я понял, что дело явно опять в моем общении с Лив. Что, мне теперь уже и помочь подняться нельзя, раз она из «дурной компании»? — Если для тебя такая жестокость и норма, то для меня – нет, – сказал я прежде, чем Ами произнесла хоть слово. Она упрямо нахмурила брови и закрыла рот, я же прошёл мимо неё к лестнице. Хватит с меня на сегодня подобного рода эмоций. Мне никогда не понять вималиумов и их любви к жестокости. Оставшиеся два дня до демонстрации пролетели незаметно в тренировках. Мы постоянно повторяли каждое слово плана, нашу роль в нем, зрительно тренировали маршрут и усиленно готовились к выступлению. За несколько часов до начала мы облачились в одежду, которую нам принесли, нацепили маски, и теперь напряжённо ждали, когда Раймонд даст знак к движению. Всего меня охватило нервное возбуждение. Первый выход за территорию. Первая встреча с людьми за месяц. Метка неприятно жжёт, чувство животного голода не отпускает, но я концентрируюсь на том, что находится за этими треклятыми стенами. Там меня ждёт свобода.Глава 8
29 апреля 2021 г. в 14:45
Жизнь каждого из нас уникальна. При этом она является частью системы, которая переплетает между собой нити судьбы так, что в какой-то момент перестаёшь понимать, где чужая, а где твоя собственная жизнь. Каждый шаг в прошлом имеет огромные последствия в будущем.
Раньше я не задумывался об эффекте бабочки. Если где-то бабочка взмахнёт крыльями, то на другом конце земного шара это может спровоцировать ураган. Таким ураганом для меня стал мир вималиумов, в который я попал случайно, но, видимо, навсегда. Из своей шкуры мне уже не выбраться, и человеком я могу назвать себя только по сути, но не по сущности. Бабочкой же для меня стало появление Жнеца.
Когда мы с Кайлом заканчивали школу, мы особенно сильно увлеклись игрой на гитаре. Вообразив себя гениями современности, мы занимались по самоучителю, изучая все новые и новые песни. Мы начинали с самых простых повторяющихся мелодий, и в итоге научились играть даже несколько сложных композиций, отчего были горды собой.
Кайлу, в отличие от меня, голос достался звучный, приятный, с бархатными переливами. Мы играли дуэтом, и Кайл не раз подпевал, добавляя в наше ещё только техничное перебирание струн свою душу. Когда-то мы даже пытались написать свою песню и наложить слова на музыку, но, к сожалению (или все же к счастью?) мы бросили эту затею после нескольких банальных и совсем глупых строк.
В один из дней Кайл притащил на телефоне новую перекинутую ему песню с невероятно живой мелодией, подкрепленную низким, чуть хрипловатым мужским голосом. «Этот певец точно станет популярным», – пообещал мне друг, ставя на повтор все ту же песню, которая вмиг покорила нас обоих. Так мы и узнали про восходящего артиста под псевдонимом Жнец.
И вот теперь тот, кто был для нас кумиром годы, кто вдохновлял нас на творчество и ради концерта которого мы нарушили комендантский час, стоит перед нами, вималиумами. «Главнокомандующий Арден Раймонд» – все продолжало звучать у меня в голове из раза в раз. Неужели он тоже обращённый? Как давно это произошло? Вряд ли он новообращенный, иначе никто бы не назначил новичка на такой пост. Но почему он по должности выше тех же Мартина, Карел и Андора? Он явно моложе последних двух, однако уже командует ими. Чем он заслужил такую высокую должность?
Тем временем в зале снова начали раздаваться тревожные и любопытные шепотки. Не я один узнал в Раймонде того самого Жнеца, и сейчас это активно обсуждалось среди других. И настроение вималиумов тоже было разным: кто-то настороженно шептался, боясь привлечь к себе внимание главнокомандующего, кто-то пытался поближе пробраться к сцене, чтобы рассмотреть певца, некоторые же встретили Раймонда аплодисментами и шумом, высказывая одобрение по обеим характеристикам. И, казалось, лишь я стою, как громом поражённый, и пытаюсь осознать, что весь привычный мне мир становится ложью и облачает вторую сторону разумных существ.
Жнец держится гораздо свободнее тренеров, он спокоен, глаза хитро прищурены, на губах заиграла ироничная улыбка. Однако этот облик не даёт расслабиться рядом, хоть и не кажется напускной маской. От Ардена чувствуется сила и уверенность, собранность и, кажется, искренний интерес к находящимся в зале. Андор что-то негромко сказал Раймонду, обводя взглядом всех присутствующих, но услышать их я не мог из-за шумной толпы вокруг меня. Я же не мог отвести взгляд от командующих, пытаясь поймать за хвост мелькнувшую в голове мысль, которая сейчас проворно вырывалась и пыталась ускользнуть.
Андор остановил взгляд на ком-то в толпе и поманил к себе: вперёд вышел Акира и встал рядом с тренером, пожал руку главнокомандующему и назвал своё имя. Нет, находиться позади всей галдящей толпы – плохая идея, потому я, воспользовавшись заминкой впереди стоящих, пробрался ближе к двери и встал, прислушиваясь к разговору.
— …мой помощник, – закончил фразу Андор, похлопав Акиру по плечу. Тот, находясь в пол-оборота ко мне, поймал мой взгляд и презрительно хмыкнул, мол, посмотри, меня тренер назвал своим помощником, а не тебя.
— Подрастающее поколение всегда приятно видеть, – Арден одобрительно кивнул Акире, после перевёл взгляд на тренера. – На каком этапе подготовки вы?
— Все по плану, – на фоне низкого и мелодичного голоса Жнеца слова Андора звучат особенно холодно и опасно. – Они готовы переходить к этапу стратегического построения.
Раймонд одобрительно кивнул.
— Значит, обсудим все на вечерней тренировке. А сейчас я бы хотел с вами кое-что обсудить, – Арден обвёл всех быстрым взглядом. – Этот разговор не для чужих ушей.
Помедлив, Андор поднял руку, привлекая к себе внимание толпы: все притихли.
— На данный момент все свободны. Вечерняя тренировка будет проходить будет проходить у вас самостоятельно. Выбранный отряд для мирного выступления, сегодня ваша тренировка будет теоретической. Вам нужно будет понять ваше место и роль в мероприятии, тактику действий и реагирование во внештатных ситуациях. Ровно в шесть ждём вас в кабинете, – кивнув Ардену, тренер направился вглубь помещения, где находились их кабинеты. Мартин и Карел направились следом, Акира, чуть помедлив, направился следом за Андором.
Весь день я не мог найти себе место. Появление Жнеца было словно весточкой из прошлого, чем-то ностальгическим. Я не мог перестать думать о доме, о Кайле и об этом чертовом концерте. Было ли совпадением, что меня обратили именно в тот же день?
Мелькнувшая мысль не успела исчезнуть, и я наконец понял, что меня так тревожило. Сейчас, думая все больше о том вечере, я вспоминаю некоторые детали, которые слышал и видел, но не замечал из-за проблем покрупнее. У одного из напавших был знакомый мне голос. И сейчас я этот голос услышал в разговоре Андора и Раймонда.
Можно ли считать, что концерт был ловушкой для поиска новых людей? Сейчас, научившись мыслить, как вималиум, я понимаю, что это имеет место быть: на концерте соберутся те, кто готов к риску, кто готов наплевать на приказы людей и кто не боится нападения серийного убийцы. Плюс ко всему, аудитория у Жнеца – молодые люди, которых преимущественно обращают здесь. Значит ли это, что все пришедшие были потенциальными вималиумами, и только я и кто-то ещё несчастный попался им в тот вечер? Неужели меня обратил тот, кого я считал своим кумиром?
Эти мысли не давали мне покоя. Своим издерганным поведением я уже начал раздражать всех окружающих, друзья же недоумевали, что со мной происходит. Конечно, они не знают, почему это происходит. Вряд ли им сообщали новости о концертах, а по их лицам и так видно, что об Ардене-вималиуме они слышат впервые. Явился я в убежище только через неделю после обращения, так что они даже не смогут точно сказать, в тот день ли день я был обращён. То, как мы стали теми, кем стали, мы не обсуждаем вовсе: я не спрашиваю у ребят, что произошло с ними, они не спрашивают, что со мной. Эта тема мне кажется болезненно глупой, которую не хочется тормошить.
Я не знал, как добиться разговора со Жнецом, да и кто бы мне позволил. Андор наверняка скажет, что от меня слишком много проблем, остальные и вовсе отмахнутся. На жилой этаж тренеров, куда поселили и Ардена, вход был запрещён, могли подниматься туда только те, кто был назначен по дежурству на уборку. В основном, одни и те же, чтобы никто лишний раз не шнырял по комнатам. Я там никогда не был, но вдруг появится вероятность того, что у меня получится туда попасть?
Если Андор меня поймает, то мне точно несдобровать. Пусть в последнее время он практически не контактирует со мной, просто наблюдая за моим поведением и отправляя на новые тренировки, то сейчас чаша терпения может переполниться, и его ботинки любезно повстречаются с моим лицом. Впрочем, если я окажусь на этаже, Раймонд вряд ли меня узнает, а значит вряд ли поймёт, что смена не моя. И, если повезёт, я даже смогу спросить то, что меня интересует. Стоит ли риск того?
Если подумать, я не замышляю ничего плохого. Желание узнать подробности о своём обращении не порицается, заговоров я не планирую, это только здоровое любопытство. Если мне повезёт, я хотя бы буду знать, было это запланированное нападение, либо же случайность и игра моего воображения с голосом Жнеца.
Осуществить задуманное было не так просто, как я ожидал. Выяснив, кто по расписанию сегодня дежурит на этаже тренеров, я с трудом, но договорился поменяться с этим парнем местами. Взамен я обещал отдать ему свою порцию ужина, вести себя аккуратнее и, если попадусь, брать всю вину на себя. Потому, в отведённое для уборки время, я взял все необходимое, и пошёл в сторону лестниц.
Проход на второй этаж в этой части крыла был такой же сложный, как и вход в само здание. Попади сюда человек, он бы и не подумал пытаться залезть на эту лестницу, которая на несколько метров вперёд и в высоту обрывалась, пустота под лестницей же была огромной и пугающей, будто уходящей в шахту лифта. Отличная защита от посторонних, при этом достаточно натренированный вималиум сможет забраться.
С полным ведром воды делать это было очень проблематично. Взяв его за ручку и закинув на верхние ступеньки тряпки, я разбежался и прыгнул, цепляясь пальцами за целые края. Каменные крошки больно впились в пальцы, тяжелое ведро мешало балансировать. С силой подтянув себя на одной руке вверх, я с трудом смог поставить ведро на ровную поверхность, а после схватился за выступ уже обеими руками, без особых проблем втягивая своё тело на ступени и садясь у края. Дыхание сбилось, что мне совсем не понравилось, ведь на тренировках я справлялся обычно получше. Впрочем, по сравнению со мной же месяц назад, это невероятное достижение. Страх от прыжков через бездну (хотя высота там от силы метров пять была) уже не так тревожил, будто Андор своими жестокими методами воспитания на начальных этапах выбил этот страх. Если это так, то его метод я могу назвать эффективным, в каком-то смысле.
Оставшееся расстояние на второй этаж я преодолел без происшествий.
Сюда не доносились голоса вималиумов из зала, потому казалось, что стоит гробовая тишина. Если прислушаться, слышны голоса в конце коридора, приглушённые разговоры «работников», кому сейчас не надо было заниматься разделкой пищи или идти на охоту. Я пошёл по коридору дальше, осторожно заглядывая за каждый угол, чтобы не столкнуться с кем-то из тренеров.
Второй этаж, по сравнению с первым, выглядел жилым. Пол не был голым бетонным, вдоль всего коридора располагался старенький линолеум, от времени уже местами потемневший или порванный. В каждую комнату этажа была встроена дверь, на которой висела табличка с именем или именами тех, кто тут проживал. Сейчас двери перед уборкой были нараспашку, комнаты в основном пустовали. Здесь вималиумы не жили, как мы, в спальных мешках. Простенькие, но все же кровати, с небольшим матрасом, подушкой и одеялом. В каждой комнате так же были столы, шкафы, на дверцах которых висели замочки (видимо, чтобы никто из посторонних не влез). Я вспомнил, что где-то на этом этаже должна быть библиотека, в которой Сэмюэль искал значение меток.
В коридоре раздался шум шагов. Притаившись за дверью одной из комнат, я несколько раз себя поругал за такую дурацкую затею, которая может стоить мне покоя. Однако, прислушавшись, я понял, что это шаги не тех вималиумов, которых я сторонюсь. У Андора шаг гораздо тяжелее, Карел ходит и вовсе бесшумно, у Мартина же шаг более стремительный. Да и по звукам, кажется, идут двое. Я осторожно выглянул и успокоился: на этаж поднялись ещё двое парней, задействованных в уборке этого этажа. Увидев меня, они удивленно подняли брови, я же быстро подошёл к ним, стараясь сделать максимально небрежный тон.
— Мы с Гордоном поменялись на сегодня уборкой, он, кажется, запястье повредил, не хочет рисковать, – пришедшие на это кивнули и, потеряв ко мне интерес, пошли дальше по коридору к своим участкам комнат.
На мою удачу, за все то время, пока я убирал одну комнату за другой, по коридору никто из вышестоящих вималиумов не прошёл. Я тщательно протирал пыль на мебели, мыл полы. Кажется, тут мало кто доверяет окружающим: на видных местах никаких личных вещей не лежит, все пусто и, наверное, оставлено в запертых ящиках. Вряд ли те, кто имеет возможность покидать это место, не приносят в свой дом новые личные вещи. Будь у меня такая комната, я бы обязательно заставил ее всем, что напоминало бы мне о моей старой жизни.
Пока я добрался до комнаты Раймонда, то неслабо так устал. Конечно, уборка была в разы проще всех выматывающих тренировок, однако сейчас силы меня покидали куда быстрее, чем некоторое время назад. Ами постоянно грешит на мое неправильное питание и просит перейти на человечину, но я продолжаю игнорировать ее слова. В конце концов, для жизни мне хватает и того, что я сейчас ем, а что будет дальше, посмотрим потом. Тем не менее, я решил сделать себе небольшой перерыв в следующей комнате, но, зайдя туда, заметил у окна силуэт.
На втором этаже жилого корпуса окна были целыми и чистыми, так что уже низко опустившиеся над горизонтом солнечные лучи проникали в комнату. От Ардена по полу потянулась длинная тень до самой двери, где я неловко замер, осматривая профиль своего кумира. Мужчина держался расслабленно, но плотно сжатые челюсти и хмуро суженные глаза выдавали в нем тревожное волнение. В комнате он жил один, что было вполне логично. Я уже было хотел бесшумно выйти, чтобы не отвлекать главнокомандующего от созерцания нашего постапокалиптического пейзажа за окном, как он повернул голову и задержал взгляд на мне.
— Проходи, не обращай на меня внимание, – Арден кивнул на мои ведро с тряпкой и снова отвернулся к окну, будто меня и вовсе не существовало больше.
Здесь уборка проходила гораздо дольше. Во-первых, я старался делать все тщательно и не оплошать, споткнувшись о ведро и разлив воду, что было сложно из-за подрагивающих от волнения рук. Во-вторых, каждое мое действие отдавалось гулом по всей комнате и, казалось, по всему этажу, а отвлекать от мыслей Раймонда хотелось меньше всего. А я ведь все ещё пытался подобрать правильные слова, чтобы начать диалог с ним, но во рту резко стало сухо, и язык упрямо не хотел отлипать от неба.
Тем временем, вималиум действительно не обращал ни на меня, ни на мои попытки уборки ровно никакого внимания. Он мало двигался, отчего создавалось впечатление, будто у окна находится бездушная статуя. Лишь изредка Раймонд переводил взгляд на стол, на котором лежали папки с листами и, взяв и прочитав текст на каждом из них, с кратким вздохом откладывал обратно и возвращался к своей позе. Я изредка поглядывал на него во время работы, пытаясь угадать его мысли и понять, какой же он всё-таки на самом деле. И вопреки моим планам, Арден не давал ни малейшего намёка на то, как он мог бы отреагировать на мои расспросы.
Когда комната была наконец чиста, я поднял ведро с уже порядком грязной водой, которую нужно было срочно менять, и направился к выходу.
— Я закончил, – на всякий случай решил оповестить его, но не получил ничего в ответ, кроме краткого кивка. Уже переступив порог комнаты, я все же поставил ведро на пол и развернулся. Сразу же, чтобы не растерять всю свою смелость, позвал его: – Мистер Раймонд!
В этот раз вималиум повернул голову в мою сторону, явно отвлекаясь от своих мыслей. Но, не увидев на его лице явного раздражения (а вот Андор бы точно взбесился), я решил продолжить.
— Когда я ещё был человеком, мы с другом любили слушать вашу музыку. Даже подбирали мелодии и пытались играть их на гитаре.
Взгляд Раймонда немного смягчился. Неужели радует, что у него даже тут есть поклонники? Или его умиляет моя глупость – заявляться к нему сюда с такими фразами?
— Так, значит, умеешь играть на гитаре?
Я кивнул.
— Немного, самоучка, – Арден одобрительно кивнул, но уже начал терять интерес к разговору со мной, вновь отворачиваясь к окну. Ну уж нет, если я начал, то должен это сказать. – В ночь моего обращения мы с другом были на вашем концерте.
Арден не пошевелился, но я заметил, как напряглись его плечи после этих слов. Легкие будто перестали контролироваться, давая делать только мелкие рваные вдохи, а сердце непроизвольно зашлось нервной трелью.
Вималиум наконец обратил на меня внимание, повернувшись и сосредоточенно всматриваясь в мое лицо, будто пытаясь узнать. А вдруг и правда он к этому причастен?..
— Вы обратили меня? – неужели этот хриплый, вмиг севший голос, принадлежит мне? Раймонд помедлил.
— Нет. Но, видимо, я присутствовал при этом моменте.
Я непонятно зачем кивнул. Я все же слышал его голос в ту ночь, который не просил или приказывал, а спокойно и обыденно, будто говорит о погоде, сказал отпустить меня, иначе я мог не выжить. Нервно сглотнул, чувствуя потребность в хотя бы маленьком глотке воды. По крайней мере, ответ на такой важный вопрос я смог получить.
— Это было запланировано? – голос вновь предательски дрогнул. – Это нападение?
— Ты хочешь знать, случайно попал под раздачу ли? – у Раймонда дрогнул угол губ в саркастичной улыбке, я кивнул. – Может, попался ты и случайно, но концерт был осознанной ловушкой. С введением комендантского часа обращать людей стало гораздо сложнее, потому пришлось решиться на такой опасный шаг и заманить людей.
— Но ведь обратили только меня, – я отвёл взгляд, припоминая события того дня. – Вернее, был кто-то ещё, но этого кого-то нашли мертвым. Его тоже пытались обратить?
— Скорее всего. В любом случае, все пошло не по плану. Кто-то дал наводку полицейским о концерте, либо же сами случайно наткнулись на закрытое сообщество. В ту ночь гораздо больше людей должно было исчезнуть, в том числе и я, – Раймонд хмыкнул, но сказанное его будто ни капли не волновало. – Тем не менее, из-за этой облавы у меня возникло много проблем, потому и появился я здесь только сегодня.
Невероятная разговорчивость для того, кто вполне мог выставить меня за дверь после первых же вопросов. Пусть он и вималиум, но я вижу, он не утратил душу человека. В отличие от того же Андора.
— Почему вы руководите всем? – этот вопрос слетел с моих губ непроизвольно, вслух задавать его я не планировал. Однако, на вопросительный взгляд Раймонда, я решил пояснить. – Простите, если это прозвучало грубо. Но не логичнее ли всем руководить тем, кто взрослее, опытнее и знает поведение всех нас на собственном опыте?
Раймонд помедлил.
— Логичнее руководить тому, кто опытнее. Но если самый старший из обращённых здесь Андор, около двадцати лет в теле вималиума, то это все равно меньше, чем у рождённого таковым. Вималиумами должен управлять вималиум.
Я растерялся. В каком смысле, рождённый? Неужели он хочет сказать, что он родился уже монстром и никогда не был человеком? Быть такого не может. Он человечнее большинства тут.
— Я думал, вы обращённый, – зачем-то поделился я. – Не похожи вы на того, кто всю жизнь пробыл мо… – тут же осекся, краснея. Правильно, давай, выведи его из себя, и тогда тебе точно не разрешат участвовать ни в каком выступлении.
Однако Арден отреагировал на удивление спокойно. Хмыкнув, он закатил рукав, где была такая же метка, как и у меня, без особых отличий рождённого от обращённого, только витиеватый знак по центру был другой. Я поднял свою руку, сравнивая, точно ли нет отличий, по которым можно определить время существования вималиума в этом теле.
— Как интересно, что именно вималиумов ты называешь монстрами, будто в людях есть что-то человеческое, – Раймонд одернул руку и опустил рукав. Только сейчас я понял, что никогда раньше не видел его метки либо из-за рукавов одежды, либо из-за аксессуара на руке, который вроде как дополнял образ певца, на самом деле полностью закрывая знак другого вида.
Арден продолжил смотреть на мою руку, которую я так и не опустил.
— Давно я таких знаков не видел. Андор готовит тебя в свои помощники?
Я неуверенно пожал плечами.
— Не сказал бы. Ещё до моего появления он готовил для этого Акиру, а со мной не то что бы особо контактирует, – и это сбивало меня с толку. Что у него за методы такие? Ведь никто вокруг не сомневается, что он сделает меня своим помощником, только я не понимаю, зачем ему могу понадобиться я, когда рядом есть тот, кто по доброй воле всему учится.
— Знаешь, будь я на месте Андора, я бы выбрал тебя. Твоя преданность может сыграть ему на руку, а вот от вспыльчивого, пусть и послушного, помощника можно ждать чего угодно, – я поежился, вспомнив утренний случай. Да, от Акиры можно ждать чего угодно, во всяком случае, если что-то идёт не по планам.
— Достаточно, – низкий холодный голос за спиной заставил оцепенеть на мгновение, так и не дав мне произнести свой следующий вопрос. Осторожно обернувшись, я увидел хмурого и явно не в настроении Андора. — Вы и так ему рассказали больше положенного, Раймонд.
Арден спокойно пожал плечами.
— Мальчишка умеет слушать. Он располагает к бессмысленной болтовне. Тем более, он мой фанат, – Арден подмигнул мне с ухмылкой, тренер же раздраженно, но молча закатил глаза. – Он всего лишь хотел узнать о новом для себя мире больше. Нет смысла ругать его за любопытство.
Я неосознанно весь сжался, втягивая шею в плечи и чувствуя, как от Андора исходят волны ярости. Убьёт. Убьёт, убьёт, убьёт, а потом ещё раз убьёт. Только не при Раймонде, но обязательно.
Тренер вышел из комнаты, махнув мне пальцами, чтобы я следовал за ним. Скомкано поблагодарив Ардена за ответы, я вышел следом, прихватив свои вещи. По коридору к лестницам мы шли молча, пока Андор резко не обернулся ко мне, заглядывая в глаза. От этого холодного, пронизывающего взгляда мне стало не по себе, я опустил глаза в пол.
— Кажется, тебя не должно быть на этом этаже, – вновь заговорил он, заставив меня вздрогнуть. – И какими судьбами ты здесь околачиваешься?
— Простите, сэр, – сбивчиво произнёс я. – Мне было очень важно поговорить с мистером Раймондом. Я помнил его в ночь моего обращения и хотел знать, был ли я именно его жертвой. Это ведь все казалось мне одной большой случайностью, а теперь… – Андор выжидающе смотрел на меня и молчал. – Я все же сам загнал себя в ловушку. Я решил пойти на концерт, рискнул своей жизнью и проиграл. И я рад, что именно мистер Раймонд оказался вместе с тем, кто обратил меня, и не дал меня случайно убить.
Мой голос опустился почти что до шепота, а тренер все продолжал молча стоять и смотреть на меня. Рискнув, я осторожно поднял взгляд и посмотрел в его абсолютно нечитаемый взгляд, ожидая хоть какой-то реакции. Только бы не запрет на участие в выступлении, что угодно, только не это!
— Замени воду, – неожиданно произнёс Андор, кивнув на мое ведро. – И чтобы оставшиеся комнаты тоже блестели, – не сказав больше ничего, он развернулся и скрылся на лестнице.
А я все продолжал стоять и стоять на одном месте, переваривая все сказанное Андором. И это все? Никаких наказаний? Ни одного удара? Просто сказал продолжить свою работу и ушёл? Это было более чем не похоже на него, на того Андора, который неделями истязался надо мной морально и физически, который стал слишком спокойным после получения метки. Может, принцип его работы – сломать волю и банально подчинить? А тут он увидел мою метку и понял, что и ломать тогда уже больше некуда? Но проблема в том, что я не чувствую себя сломленным. Скорее, это затишье перед бурей, в которое я смирился со своей сущностью, но не смирился с клеймом людоеда и убийцы. И я так ни разу и не почувствовал убийственной силы подчинения, я все ещё могу бороться и идти против правил. Правда, иногда (а, может, и всегда) я испытываю страх около Андора, но ведь это банальный инстинкт самосохранения. Я не собачка. Не его послушный щенок, который будет лаять по приказу.
Интересно, как Андор выбрал Акиру в свои помощники? Тоже сначала измывался над ним, а потом в какой-то момент стал прощать ему все? Акиру не посвящали ещё в дела вималиумов, я уверен, что тренер ещё присматривается к нему, но что, если он все же решит выбрать меня? Да хоть по наводке того же самого Раймонда.
Я остановился уже в туалете, чтобы вылить грязную воду и набрать новую, и покачал головой. Нет, он не выберет меня. Да и нет мне никакого дела до их взаимоотношений. Я сбегу раньше, чем вообще настанет время этого выбора. Главное, чтобы сейчас никто не спалил меня на непослушании (и эта миссия уже, кажется, провалена) и оставили в покое. А как выдастся удобный случай, покину эти стены уже навсегда, и больше меня не будет волновать ни метка, ни Андор с его помощниками, ни их желание показать людям своё существование.
Как я планирую вернуться домой и решить все проблемы, нависшие надо мной после исчезновения, я старался пока что не думать.
К вечеру я чувствовал себя уже выжатым, как лимон. Уборка, весь этот стресс от встречи со Жнецом, а потом и с Андором, после выматывающая тренировка, чтобы не потерять форму – и вот я уже не хочу ни на какое собрание, но исправно передвигаю ногами вслед за остальными.
Снова тот кабинет с доской, где несколько недель назад нам кратко рассказывали о тактике. Снова все те же люди, только около тренеров теперь ещё стоит и главнокомандующий.
Собрание продлилось дольше, чем в прошлый раз. Около получаса тренеры вместе с Раймондом негромко переговаривались, осматривая всех присутствующих и что-то черкая на бумаге. Изредка они отдавали команду перестроиться, кому-то отойти к одной стене, кому-то – к другой. Такая мешанина происходила несколько раз, и я изредка ловил на себе задумчивые взгляды всех четверых.
Наконец, когда их переговоры были окончены, Андор со списком вышел вперёд и начал по очереди подзывать к себе вималиумов.
Первым он вызвал – кто б сомневался – Акиру. Он вместе со своим прихвостнем Кевином, Оливией и ещё одной высокой рыжей девушкой, имя которой я не знал, должны были участвовать в выступлении вместе со Жнецом, как отличившиеся хорошим усвоением всех дисциплин.
Во вторую группу, которая будет располагаться в ограждении площади через главную улицу, из знакомых мне ребят попал только Сэмюэль. Здесь были, в основном, «старички», которых уже выпускали в город, делали кураторами для новичков, некоторые из них даже удостаивались чести пойти на охоту. Этой группой руководил Андор.
Амелия и Нейт оказались в разных группах, которые возглавили Карел и Мартин. Их территорией были примыкающие к площади улицы. Деление было такое, что в каждой из групп количество девушек и парней было приблизительно одинаковое.
Перечисление имен для групп уже закончилось, а мое имя так и не прозвучало. Где-то внутри стала зарождаться паника, что Андор все же обозлился на меня за самовольный поступок, и теперь хочет прилюдно отстранить от мероприятия. Казалось бы, вроде остались те двадцать человек, которые должны следить за порядком и создавать массовку, но имеет ли значение один лишний человек?
Остались неназванными три имени. Два. Одно. И это все ещё мое имя.
Раймонд поднял на меня взгляд, а я нервно сглотнул.
— Андор говорит, что ты все ещё не прошёл через обращение. Это правда? – я медленно кивнул. Но у меня же есть ещё девять дней до выступления, вдруг я ещё успею?! – Это плохо. Идти-то мы будем в своём обличии, и отсутствие формы вималиума может быть заметно.
Я сжал кулаки и опустил голову, чувствуя, как все в зале таращатся на меня. Конечно, как же, история со мной и без цирка. Я обещал Андору, что не буду лезть, если он увидит, что я не готов по итогу, но ведь у меня ещё больше недели до выхода, несправедливо вот так меня выгонять. Когда я поднял голову, чтобы сказать это, Арден продолжил:
— Однако твои тренеры отзываются о тебе неплохо. Ты достаточно хорошо, для того, кто ещё не обрёл форму, освоил технику владения телом и умеешь постоять за себя в бою. Не шибко много, но если пустить тебя массовкой по крыше, может, это и не доставит много проблем, – только сейчас я понял, что задержал дыхание ещё с начала его слов, и теперь облегченно выдохнул. – Надеюсь, люди будут слишком сосредоточены на том, что будет происходить внизу, чтобы обратить внимание на одного безхвостого на крыше.
И на том спасибо. Сейчас мне было уже не так интересно, в какой конкретно группе я буду, лишь бы выбраться из оков этих зданий в город хотя бы на вечер. И сейчас я был даже почти готов улыбнуться на то, что жизнь складывается не так уж и плохо.
Раймон разговаривал со своей группой отдельно от нас. Сложив листки со схемами на столе, он им сосредоточенно втолковывал что-то, иногда задавая вопросы всем троим. Андор вместе с Мартином инструктировали группы ограждения территории, Карел же забрала нас и вышла в коридор, чтобы не толпиться всем вместе в душной и не такой уж большой комнате.