***
На следующий день Чимин, как обычно, встает рано. Для него это не новость. Но для остальных... Возвращаясь из ванной, он слышал, как Джихён пытается разбудить Юнги, а тот в ответ сыплет проклятиями. Чимин не смог сдержать хихиканья. Он почти представляет, как Джихён бьет Юнги подушкой, а тот прячется под грудой одеяла. Когда Чимин входит, Миссис Пак уже на кухне. Он берет на себя мытье и нарезку фруктов, в то время как его мать готовит другие блюда. Большинство блюд было уже приготовлено накануне. Это была забавная история, когда Юнги и Джихён пытались помочь. После того, как они много раз ошиались, хотя это всегда(курсив) было из-за Джихёна, который портил всё, Миссис Пак выгнала их, что вызвало большую радость у Чимина. Но когда мальчики ушли, Миссис Пак добродушно рассмеялась и покачала головой в ответ на их безуспешные попытки помочь. "Юнги действительно выходит из своей скорлупы, не так ли, Чимин-а? - сказала Миссис Пак. Чимин улыбнулся, потому что да, это было правдой. Юнги всегда проводил большую часть времени в своей комнате. Даже сейчас ему нравится проводить время в одиночестве, но он старается больше общаться с ними. Иногда он выходил из своей комнаты на обед, прежде чем его звали, и смотрел, как готовит Миссис Пак. И Чимин всегда замечает то, как Юнги широко улыбается, когда его мать подносит ложку к его рту, чтобы что-то попробовать.Также он начал понимать, что говорил Джихён все эти недели назад. Чимин не сказал бы, что знает Юнги, но теперь у них действительно отношения лучше. И у Чимина была возможность увидеть ту милую сторону, о которой говорил брат. Это не всегда так, но когда это выходит, он не может противостоять теплому чувству, которое распространяется по его груди. "Да…Думаю, ему просто нужно было немного времени." - сказал Чимин своей матери Следующим на кухню приходит Джихён. И как только он входит, Миссис Пак выгоняет его. Чимин перегибается через стойку, потому что смеется слишком сильно, и Джихён даёт ему подзатыльник, прежде чем уйти. К тому времени, когда появляется Юнги, вся еда уже готова и ее можно отнести на стол, который они поставили в гостиной. Вспоминая их разговор прошлой ночью, Чимин становится рядом с Юнги, в то время как Джихён и Миссис Пак накрывают на стол, расставляя все блюда, фрукты и вина по нужным местам. "Это для Чарье. Ты знаешь об этом, хён?"- спрашивает Чимин. Глаза Юнги смотрят на двух других, когда он отвечает: "Да, я кое-что слышал об этом. Хотя я никогда по-настоящему не видел." Чимин кивает сам себе. Это ритуал, чтобы отдать дань уважения нашим предкам. "Видишь все эти блюда? Может показаться, что они просто стоят на столе, но на самом деле для каждого типа блюд есть свое место." "А?" - Юнги поднимает брови. "Я этого не знал." "Да. Традиционно рис и суп размещаются на севере, а фрукты - на юге, мясные блюда ставятся на западе и в середине, а рисовые лепешки и некоторые напитки, такие как макколли или соджу, размещаются на востоке." - говорит Чимин. "А как насчет всех овощей?" - спрашивает Юнги. "Они на юге вместе с фруктами." - говорит Чимин. Они молча наблюдают, как Джихён и Миссис Пак накрывают на стол для ритуала. Две свечи стоят по обе стороны в углах. Посередине, между свечами, стоит деревянная доска, в которую воткнут белый листок бумаги с китайскими иероглифами. "Что это такое?" - спрашивает Юнги, указывая на деревянную доску. "О это для почитания. Сначала мы написали имена дедушки и бабушки, а после имя папы." - объясняет Чимин. "Это значит, что мы проведем церемонию трижды, для каждого из них. А после того, как все закончится, бумагу сожгут, чтобы их души могли быть свободны." Как старший сын, Джихён - тот, кто начнет церемонию. Чимин стоит рядом с Юнги, пока не приходит его очередь. Он наливает вино и дважды кланяется. Как только он заканчивает, настанет очередь Миссис Пак. Чимин отодвигается в сторону, и когда он оглядывается на Юнги, то видит, что Джихён стоит рядом с ним, Юнги внимательно слушает все, что он говорит. Младший считает, что Джихён, вероятно, всё ему объясняет. Когда миссис парк закончила выражать свое почтение, Джихён схватил Юнги за руку и направилась к ним. "Мама, может сделать это?" - спрашивает он, и глаза Чимина широко распахиваются. Он не единственный, кто удивлен. Глаза юнги комично расширяются, и он хватает Джихёна за руку: "Что ты делаешь? Я не член семьи!" Джихён просто бросает взгляд на Юнги и говорит: "Конечно, ты он." Затем он снова поворачивается к Миссис Пак. "Он может? Он никогда этого не делал." Миссис Пак ласково улыбается им, а после поворачивается к Юнги и протягивает ему руку: "Иди сюда, сынок. Я научу тебя, как это делается." Чимин думает, что у него, вероятно, очень идиотская улыбка на лице, но он не может остановиться, наблюдая, как его мать учит Юнги, что делать. Юнги явно нервничает, и Чимину кажется, что у него слегка дрожат руки, но он не уверен. Несмотря на все смертельные взгляды, которые он посылает Джихёну за это, у Юнги широкая улыбка, когда он встает и возвращается туда, где он стоял сбоку. Как только церемония заканчивается, Джихён берет три бумаги с написанными китайскими иероглифами и поджигает их с помощью свечи. Они следуют за ним на улицу, где он дает им сгореть. Чимин стоит рядом с юнги. "Ну и как, тебе понравилось?" - спрашивает он. Юнги застенчиво улыбается. "Я это сделал." - говорит он. "Я не думал, что когда-нибудь смогу это сделать. Было интересно." Чимин не знает, почему это так его радует, но он не сомневается в этом. Юнги выглядит по-настоящему счастливым. Он хорошо выглядит, думает Чимин. Вернувшись в дом, они приносят всю еду на обеденный стол. Они не тратят много времени и устраиваются, чтобы насладиться завтраком. Все очень вкусно, и Чимин хотел бы, чтобы его отец и бабушка с дедушкой действительно могли попробовать все то, что им предложили. Он не очень хорошо помнит, как праздновал Чусок, когда его отец был жив, но он предполагает, что тот, должно быть, очень наслаждался праздником. Его мать всегда была хорошей кухаркой. Они едят столько, сколько могут, но Миссис Пак не позволяет им пить много макколли и соджу, потому что им еще нужно посетить могилы. По дороге Чимин и Джихён рассказывают Юнги все о Сонмё и Беолчо, о ритуале посещения родовых могил. Как только они прибывают, Юнги помогает в уборке сорняков вокруг надгробий, но не участвует в выполнении ритуалов. В отличие от дома, стоя перед настоящими могилами, он, вероятно, чувствует, что вторгается в личное, хотя на самом деле это не так. Никто не принуждает его к участию, предпочитая вместо этого с уважением отнестись к его выбору.***
Прежде чем выйти из комнаты, Чимин в последний раз смотрит в зеркало. У ханбока, который мать купила ему в этом году, темно-синие брюки и светло-голубой жилет с серебряным узором. Чимин полюбил его с первого взгляда. У него кружится голова, когда он идет в гостиную, чтобы встретиться с остальными. Однако Миссис Пак - единственная, кто готов, сидит на диване в гостиной. Чимин думает, что его мать выглядит прекрасно в светло-розовом ханбоке. "Хёны еще не готовы?" - спрашивает Чимин. Миссис Пак вздыхает: "Можешь сходить проверить их, Чимин-а?" Он кивает и поворачивается, чтобы вприпрыжку направиться в комнату брата. Он стучит и, не дожидаясь ответа, открывает дверь. Джихён всё еще готовится, поэтому Чимин качает головой и говорит ему поторопиться. Затем он идет в комнату Юнги. Он не входит туда, как это было с его братом. Он просто стучит и ждет ответа. Когда ответа не последовало, он снова постучал и наклонился к двери. "Юнги-хён? Ты готов?" С другого конца комнаты доносится недовольное ворчание. Чимин хмурит брови и снова стучит. "Можно мне войти?" Мгновение спустя он слышит голос Юнги: "Да." Когда младший засовывает голову внутрь, он сталкивается с нахмуренным Юнги. Он одет только в белый перед, стараясь придерживать руками штаны вокруг талии. "Хён?" - Чимин изо всех сил старается не расхохотаться. "Я не знаю, как носить эту штуку, ясно?" - сердито смотрит на него Юнги. И тот действительно издает легкий смешок. Он входит в комнату и закрывает за собой дверь. "Позволь мне помочь." "Хорошо" - ворчит старший. Чимин подходит ближе к Юнги и встает перед ним. "Вот, дай мне это". - он берет из рук Юнги скомканную ткань. Он осторожно расправляет его и аккуратно складывает, затягивая вокруг талии Юнги. "Ой, а где же пояс?" Юнги указывает на свою кровать, где разложены остальные части. Чимин тянет за тряпку, которую держит, чтобы заставить Юнги подвинуться к кровати. Он не отпускает ткань вокруг талии Юнги, когда наклоняется, чтобы взять ремень. Он оборачивает пояс вокруг талии Юнги, поверх ткани брюк. "Достаточно затянуто?" - спрашивает Чимин и ждет, пока Юнги кивнет, прежде чем завязать пояс. Затем он складывает верхнюю часть брюк поверх пояса, чтобы прикрыть его. Именно тогда Чимин впервые замечает, какой тощий Юнги на самом деле. Он делает мысленную заметку, что будет заставлять Юнги есть больше. Он жестом приглашает Юнги сесть на край кровати, а когда тот садится, хватает его за лодыжки и опускается перед ним на колени. Юнги уже надел носки, но неправильно. Чимин закрепляет их на обеих ногах, прежде чем схватить одну, чтобы опереться на свое бедро. Затем он туго стягивает край штанины вокруг лодыжки и делает то же самое с другой ногой. У него даже ноги тощие. Он снова встает и жестом просит Юнги сделать то же самое. Он берет серый пиджак, лежащий на кровати, и дает его Юнги, чтобы тот надел. Затем он завязывает внутренние верёвочки, прежде чем перейти к внешним. Затем он придвигается ближе, чтобы взять воротники куртки между пальцами и осторожно потянуть их, чтобы расправить должным образом. Он хватает с матраса черно-золотой жилет. Это действительно мило, думает Чимин и передает его Юнги. Как только он надел его и застегнул, Чимин берет пояс и аккуратно завязывает его вокруг талии Юнги. Он гладит руками торс Юнги, чтобы избавиться от складок, и делает шаг назад, чтобы полюбоваться своей работой. Несмотря на то, что Юнги слишком тощий с куриными ножками, у него широкая грудь, что, по мнению Чимина, позволяет ему выглядеть хорошо в ханбоке. Чимин радостно улыбается и хлопает в ладоши. "Вау, тебе идёт, хён." - говорит он. "Хм….." Юнги прочищает горло, его рука тянется к затылку: "Спасибо." Если бы Чимин не знал лучше, он бы сказал, что Юнги покраснел. Младший тихонько хихикает и говорит Юнги, чтобы он поторопился и надел ботинки, чтобы они могли пойти на фестиваль. Когда он возвращается в гостиную, Джихён уже ждёт их вместе с Миссис Пак. Его брат щеголяет в темно-бордовым ханбоке, который, по мнению Чимина, ему очень идет. Когда к ним подходит Юнги, Миссис Пак ласково улыбается ему и говорит, что он очень красивый. И на этот раз Чимин уверен, что Юнги покраснел.***
Когда они входят на территорию фестиваля, Юнги цепляется за рукав Джихёна. Джихён рассказал ему о празднике, который проходит в каждый Чусок. Там проводятся традиционные танцы и игры, также много киосков, продающих различные виды еды, и это негласное правило, что все должны носить ханбок. Юнги ожидал, что он будет большой и переполненной, но он не ожидал, что будет настолько большой. Повсюду люди, все одетые в ханбоки разных цветов. В воздухе витает запах еды и спиртного. Там так много маленьких огоньков, освещающих территорию. А над всем этим ярко светит луна, ни единого облачка на небе. Юнги действительно не любит людные места. Но ему нравятся Джихён и Чимин. Поэтому он говорит себе, что сможет пережить эту ночь, пока двое других будут рядом. Миссис Пак уже скрылась в толпе других пожилых дам. Юнги полагает, что у нее есть свои друзья. Юнги наклоняется к Джихёну, чтобы сказать: "Не смей оставлять меня одного ни на секунду, ладно?" Джихен издает тихий смешок, но протягивает руку, чтобы ободряюще пожать руку Юнги. - "Не буду." "Хён, хён!" Чимин тянет их за руки. "Они скоро начнут танцевать! Ну же, я не хочу пропустить это, пошли!" И вот они пробираются к толпе людей, собравшихся вокруг круга женщин в красивых ханбоках. Когда одна женщина начинает петь, Юнги забывает о толпе и сосредотачивает свое внимание на ее голосе. Это прекрасно, думает он. Остальные женщины присоединяются к ней и начинают ходить по кругу. Толпа начинает хлопать, и Юнги не уверен, когда тоже начал это делать. Он смотрит, как загипнотизированный, никогда не видевший ничего подобного. Со временем танец становится все быстрее и быстрее. Юнги смеется, когда некоторые из женщин, наблюдающих за ним, присоединяются. Они выглядят так, как будто это лучшее время в их жизни, и Юнги полагает, что это так. Чимин продолжает подпрыгивать на ногах рядом с ним, хлопая и улыбаясь так широко, что его щеки раздуваются, а глаза исчезают. Джихён с другой стороны, выглядит более спокойным. Понаблюдав еще несколько минут, они двинулись дальше, решив подойти несколько продуктовых киосков. Они пробуют немного ттокпокки, который оказывается слишком острым для Чимина и заставляет его прыгать еще больше. Они не упускают возможности выпить немного макколли. Но Юнги говорит, что он предпочитает больше соджу. Поэтому они также берут бутылку соджу, чтобы разделить ее между собой. Они не утруждают себя поиском чашек и по очереди отхлебывают прямо из бутылки, сидя на земле, разговаривают и смеются. Луна так ярко светит над их головами, и в воздухе приятно прохладно. Наступает момент, когда они погружаются в уютную тишину, наслаждаясь тем, что происходит вокруг них. На сердце у Юнги становится так легко, когда он делает еще один глоток из бутылки соджу. Сегодня он отпраздновал свой первый Чусок. По крайней мере, один день он был частью семьи. Он чувствует, что вот-вот лопнет от счастья. Он смотрит на своего друга, который счастливо улыбается кучке детей, играющих в какую-то игру. Яростный порыв любви охватывает его. И все это благодаря Джихёну. Всем этим счастьем он обязан ему. Когда Джихён, не теряя ни секунды, сказал ему, что он также является частью его семьи, Юнги был уверен, что он упадет в обморок или, что еще хуже, заплачет от того, как он был потрясен и как сильно был удивлён. Джихён произнес это так небрежно, как будто это самая очевидная вещь в мире, но для Юнги это значит слишком многое. Он все еще поражен тем, что смог выполнить ритуалы, когда его руки так сильно дрожали. Глядя на своего друга, он может только благодарить высшую силу, которая решила поставить Джихёна на его путь. Юнги содрогается при мысли о том, как сложилась бы его жизнь, если бы в ней не было такого друга, без которого он не смог бы почувствовать столько счастья и без которого он даже не дожил бы до этого дня.