He was in Busan

"Держи, хён." - Чимин протягивает кружку, которую держит в руке, в сторону Юнги. Юнги кладет ручку между страницами своего блокнота, прежде чем закрыть его и принять чашку чая. Чимин смотрит на стул на веранде, в котором обычно сидит, и на мгновение задумывается, не слишком ли он близко к тому, на котором сидит Юнги, или ему это только кажется. Тем не менее он садится на него. "Но сегодня у меня нет для тебя истории." - Чимин выглядит виноватым. Юнги делает глоток чая и напевает. "Ничего страшного. Мы могли бы просто поговорить." Чимин улыбается и кивает. "О чем ты хочешь поговорить?" Юнги поджимает губы и пожимает плечами. “"Не знаю..." - бормочет он. "Возможно…" - начинает Чимин. "Ты мог бы рассказать мне, почему вел себя так глупо." Юнги вздрагивает, глядя на Чимина на краткий миг, который тот почти не замечает. "Мне очень жаль." - говорит старший. "Мне правда жаль. Я больше никогда так не сделаю." Может быть, это из-за того, как Юнги сказал это, или из-за виноватого взгляда в его глазах, но Чимин решает не давить на него. "Лучше не надо." - говорит он вместо этого, подталкивая локтем руку Юнги. Затем он указывает мизинцем на Юнги, шевеля пальцем. "Обещаешь?" Юнги смотрит на палец, глаза горят весельем. Тем не менее он цепляет свой мизинец за мизинец Чимина. "Обещаю." - говорит он сквозь взрыв смеха, а затем сводит их большие пальцы вместе, чтобы скрепить обещание. Чимин высвобождает руку и гладит Юнги по голове. "Хороший мальчик." Юнги хмурится, отмахиваясь от руки младшего. "Сопляк." Чимин хихикает, чувствуя себя совершенно довольным и умиротворенным после стольких лет. Несколько недель, проведенных без разговоров с Юнги, показались ему очень долгими. Просто возможность просто сидеть рядом с Юнги наполняет Чимина странным чувством счастья. Младший слегка поворачивает голову, чтобы посмотреть на Юнги, и видит улыбку на лице старшего. "Чему ты улыбаешься?" - Спрашивает он. Юнги смотрит на него, широко раскрыв глаза и подняв брови. Он отрицательно качает головой. "Просто" - говорит он. Чимин косится на него, не очень веря в ответ. Но он пропускает это мимо ушей. Его взгляд падает на Блокнот, лежащий на коленях у юнги. "Хён." - говорит он после долгих раздумий. "Ты сказал, что пишешь стихи в этой тетради, верно?" "Да…" - Юнги тянет слово, настороженно глядя на Чимина. "Можно посмотреть?" - спрашивает Чимин. Когда Юнги продолжает смотреть на него, ничего не говоря, тот начинает бессвязно бормотать: "Я имею в виду, ну, знаешь, в прошлый раз, когда я спрашивала, Ты не хотела мне показывать, но я подумала, что раз уж мы теперь гораздо ближе, то, может быть, ты согласишься показать мне, потому что я действительно хочу посмотреть. Это совершенно нормально, если ты не хочешь, я полностью понимаю. Но мне просто интересно..." Юнги прерывает Джимина взрывом смеха. "Успокойся, малыш." - говорит он. Чимин захлопывает рот, морщит нос и бормочет что-то ещё. Долгое молчание затягивается, пока Чимин прикусывает нижнюю губу и сожалеет, что открыл рот. "Ты можешь посмотреть" - тихо говорит Юнги. Глаза Чимина расширяются, когда он резко поворачивает голову к старшему. "Неужели? Я могу?" Юнги коротко кивает. "Д-да..." - говорит он, поднимая руку, чтобы почесать затылок. "Я ... Ммм... Да, я тебе доверяю." Чимин не уверен, что именно это означает, но он чувствует себя гордым. Мин Юнги, вероятно, не говорит эти слова многим людям. "Ты доверяешь мне." - он хочет, чтобы это был вопрос, но это больше похоже на утверждение. "Я достаточно доверяю тебе, что ты не будешь смеяться над тем, что я написал." Чимин не уверен, но ему кажется, что кончики ушей Юнги покраснели. "Конечно, я никогда не буду смеяться. Почему ты так думаешь?" Юнги опускает голову и пожимает плечами: "Даже не знаю. Иногда я чувствую себя очень глупо, когда пишу некоторые вещи. Я имею в виду, что, кроме Джихёна, я показывал свои тексты только одному человеку. И он... он рассмеялся." Чимин сжимает челюсти. "Что?" "Он сказал, что я королева драмы." "Ну и черт с ним." "Джихён тоже так сказал." "Тогда хён был прав." - Чимин чувствует, как гнев медленно пульсирует в нем. "И вообще, кто был этим засранцем?" Юнги издает сухой смешок. "Помнишь того бывшего, о котором я тебе рассказывал?" Пальцы Чимина сжимаются в кулак. Он даже не знает, кто этот бывший или что именно он сделал, но он знает, что бы это ни было, это расстроило Юнги. Чимин мысленно возвращается к той ночи, когда они устроили киномарафон и вместо этого разговорились. Тогда Юнги сказал ему, что не хочет снова вступать в отношения. Он сказал ему, что его нелегко любить. Кем бы ни был этот бывший парень, он заставил Юнги поверить во все это. И Чимин абсолютно ненавидит этого безымянного, безликого человека. Младший может только гадать, что ещё сделал этот бывший. Юнги заслуживает гораздо большего. "Это не имеет значения." - говорит Юнги, выводя Чимина из задумчивости. "Он больше не имеет значения." Кулак Чимина разжимается, и гнев медленно ускользает. Он протягивает руку, чтобы взять руку Юнги в свою, и успокаивающе сжимает ее. Когда Юнги удивленно смотрит на него, Чимин просто улыбается и снова сжимает его руку. Он отпускает руку Юнги и ставит свою кружку на пол, прежде чем нетерпеливо обернуться. Юнги смеется над ним. Чимин, вероятно, выглядит как щенок, ожидающий угощения, но ему всё равно. Он широко улыбается и ждет, когда Юнги даст ему блокнот. Взгляд юнги становится очень нежным, когда он наконец берет блокнот и отдает его Чимину. "Вот" Младший практически подпрыгивает на своем месте, когда он осторожно открывает книгу, едва в состоянии скрыть свое волнение от того, что наконец-то смог увидеть, что Юнги пишет в своем блокноте. Улыбка сползает с его лица, и он трезвеет, читая грязные каракули юнги. Чимину требуется всего минута, чтобы закончить первую песню. Прочитав последнюю строчку, он опускает блокнот на колени и поворачивается, чтобы посмотреть на Юнги. Юнги настороженно оглядывается, ставит пустую кружку на пол и спрашивает: "Чего?" "Хён..." - начинает Чимин. Он тяжело сглатывает, прежде чем продолжить: "Я не совсем понимаю эту песню, но она..." - он снова смотрит в блокнот. "Мне хочется немного поплакать." Глаза Юнги расширяются, когда он смотрит на него. "П-почему?" Чимин облизывает губы и снова берет блокнот. Он прочищает горло, прежде чем начать читать.

"Четыре деревянные стены, со сколами и царапинами, Должно быть держали монстров Должно быть это был их дом, но Расписанные моими слезами, Оглушенные моими криками И стуком моих крошечных кулачков Они стали моим домом, а не собственной Нарнией..."

У Чимина сдавливает горло, когда он снова смотрит на Юнги. Эти слова кажутся еще более тяжелыми в его сердце, когда он произносит их вслух: "Это... это правда?" Юнги отворачивается от Чимина и смотрит вперед, в темноту. Он ничего не говорит, но кивает. "О, хён...." - голос младшего звучит так тихо, что он задается вопросом, слышал ли его Юнги. Он протягивает руку и берет руку Юнги в свою, переплетая их пальцы вместо того, чтобы просто держать. Юнги смотрит на их руки, и Чимин чувствует, как его слегка сжимают. "Ты не хочешь рассказать мне об этом?" - спрашивает он почти шепотом. Юнги не говорит и даже не смотрит на Чимина в течение длительного времени. Однако он крепко держит его за руку, и младший воспринимает это как хороший знак. Юнги делает глубокий вдох и выдыхает, прежде чем заговорить. "В приюте был старый буфет. Он был невелик или что-то в этом роде, но для меня это была лучшая вещь в мире." - Юнги на мгновение переводит взгляд на Чимина. И тот ободряюще улыбается ему. "Итак, этот шкаф." - продолжает Юнги. "Никто им не пользовался. Все просто проигнорировали его и просто позволяли ему собирать пыль. Однажды, после хорошей взбучки..." - Юнги замолкает и вопросительно смотрит на Чимина, когда понимает, что младший ужесточил свою хватку на руке. "Чимин, всё в порядке, это было очень давно." "Это не нормально." - сурово говорит Чимин. "Почему тебя избивали?" Юнги пожимает плечами: "Я даже не помню. Кто знает, может быть, я разбил чашку или что-то в этом роде." "Сколько тебе было лет?" Юнги хмурит брови: "Кажется, 9? Нет, подожди, мне было 8 лет." Чимин делает глубокий вдох, пытаясь сдержать клокочущий в груди гнев. "Как ты можешь говорить, что все в порядке?" - говорит он скорее самому себе, чем спрашивает Юнги. "Как можно бить 8-летнего ребенка?" "Это было мое нормальное состояние." - отвечает Юнги с мягкой улыбкой. "Я и не знал, что это так..." Он замолкает, морщась: "Ты вроде как делаешь мне больно." "Ох..." - Чимин тут же ослабляет хватку. Он пытается высвободить руку, но ее тут же отдергивают. "Я не говорил, чтобы ты меня отпускал" - бормочет Юнги. Чимин не может сдержать тихий смешок. "Могу я продолжить?" - спрашивает Юнги, словно желая отвлечь внимание от их рукопожатия. Чимин добродушно улыбается и кивает. "Так что да, как я уже говорил, однажды после побоев я спрятался в этом шкафу. Если они увидят, что я плачу, меня снова накажут. Так что я спрятался. И сидя в этом шкафу, я думала, что, может быть, сойду с ума, но, как ни странно, это было так... Утешительно. Я знаю, это странно, но я чувствовала, что этот старый потрепанный шкаф заботится обо мне. Как будто он знал, что мне больше не к кому идти плакаться." Грудь Чимина сжимается до такой степени, что он боится, как бы что-нибудь не лопнуло в его грудной клетке. Юнги тихо хихикает: "Возможно, это был просто мой детский ум, пытающийся защитить себя, найти хотя бы маленький кусочек утешения. Но это сработало. После этого всякий раз, когда меня наказывали, мне снился кошмар или меня охватывала паника, я пряталась в этом шкафу. Это было лучшее место на земле, где я чувствовал себя в полной безопасности." Чимин даже не понимает, что плачет, пока Юнги не смотрит на него. Глаза старшего расширяются, и он протягивает свободную руку, чтобы вытереть щеку Чимина. "Эй, почему ты плачешь?" - голос Юнги мягче, чем когда-либо Чимин слышал. Младший быстро моргает и поспешно протирает глаза. "Извини, я просто..." - он замолкает, глядя на старшего. Взгляд Юнги тревожно нежен. Чимин высвобождает свою руку из хватки Юнги и, прежде чем тот успевает отреагировать, обнимает его за плечи и притягивает к себе. Юнги напрягается под его прикосновением в течение долгого момента, прежде чем он расслабляется, обнимая его в ответ одной рукой, чтобы похлопать по спине. Это немного неловко, объятие, учитывая, что они сидят, и подлокотник его кресла немного больно впивается в ребра Чимина. Но он понимает, что ему все равно. Его это не волнует. "Со мной всё норм..." - начинает говорить Юнги, дыхание щекочет шею Чимина сбоку. Однако младший обрывает его несколько резче, чем намеревался. "Это не нормально. Перестань так говорить." Юнги глубоко вздыхает. "Ладно, может быть, тогда все было не в порядке." - говорит Юнги. "Но теперь все в порядке. Я ведь больше не прячусь в шкафу, правда?" Юнги отстраняется, и Чимин неохотно отпускает его. "Я в порядке." - тихо говорит старший. "Теперь меня окружают хорошие люди. И этого мне достаточно." Чимин кивает. "Окей." Юнги вытирает еще одну случайную слезу со своей щеки. "Теперь я в порядке, малыш." Чимин снова кивает, больше для того, чтобы убедить самого себя. Он просто хотел бы вернуться назад во времени и держать маленького Юнги в своих объятиях. Должно быть, ему было так страшно и больно. Единственным его другом был шкаф. Это несправедливо, думает Чимин. Почему Юнги должен был так жить? Почему кто-то должен так жить? Это просто нечестно. Они откидываются на спинки стульев, и наступает уютная тишина. Чимин первым нарушает её. "Вообще-то я удивлен, что ты знаешь про Нарнию." Юнги бросает на Чимина кислый взгляд и легонько хлопает его по руке. "Тэ заставил меня посмотреть этот фильм." Чимин тихо хихикает. Он может представить, как Юнги легко поддается Тэхену. "Так почему же Нарния?" "Потому что я жалею, что не знал тогда о Нарнии. Тогда я мог бы притвориться, что нахожусь в этом шкафу. Я мог бы притвориться, что мой маленький потрепанный шкафчик-это Нарния" - говорит Юнги с ноткой грусти в голосе. "Настоящий я не смог бы этого сделать, но, по крайней мере, песне достанется Нарния.” Чимин прикусывает нижнюю губу, он жаждет снова заключить Юнги в объятия. Но он стоит неподвижно, не в силах отвести взгляд от него и грустной улыбки на его лице. Когда молчание затягивается, Юнги поворачивает голову и смотрит на Чимина. "Ты думаешь, я королева драмы?" - спрашивает Юнги. И сердце Чимина немного разрывается от того, как тихо звучит голос Юнги, нерешительно и настороженно. "Нет." - отвечает Чимин. Он не думает, что ему нужно объяснять дальше. Юнги ищет что-то на его лице, его глаза блуждают повсюду, и когда он наконец находит это что-то, Юнги смотрит прямо в глаза Чимина и улыбается. Маленькая улыбка, но младший знает, что она значит куда больше, чем кажется. Он также улыбается в ответ. Чимин отдает блокнот обратно Юнги. "Я хочу прочитать остальные." - Говорит он. "Но не сегодня." Юнги молча забирает обратно. "Когда захочешь." Младший улыбается. "Спасибо, что доверяешь мне." "Как же я мог не делать этого?" - шепотом спрашивает Юнги. Чимин не уверен, должен ли он это слышать, поэтому не отвечает. "Уже довольно поздно..." - говорит Чимин, зевая. "Пойдем спать." Юнги хмыкает в знак согласия. Этой ночью Чимину снится одинокий фонарный столб в снегу. Рядом с ним стоит маленький мальчик с такой широкой улыбкой, что у него видны десны. Величественный Лев с ярко-красной шерстью стоит рядом с мальчиком: друг, защитник.