Потерянный Рай

      Проснулись мы часов в девять от множества поющих в лесу птиц, чьим щебетаниям по красоте мог позавидовать любой певец. После чего с ребятами приготовили завтрак, состоявший из кукурузных хлопьев, овощного салата, а также поджаренного мяса энтелодона. Правда меня этим утром по-особому печалил тот факт, что Стива не было рядом с нами, он бы по достоинству оценил наш завтрак.       В то время, пока мы занимались готовкой, Сьюзи сходила на могилу своего дяди.       — Не забудь, что на тебе ещё приготовление вяленого мяса, — обратился я к Виктору, поедавшему поджаренный стейк.       — Да, да, обязательно этим займусь попозже, — отвечал он с набитым ртом.       — И вообще, пора бы начать заготавливать материалы для заделки дыры. К тому же не забываем про нашу экспедицию в глубь леса.       — А чем ты хочешь её заделать? — спросила меня Сьюзи, словно пропустив мимо ушей вторую часть сказанного мною.       — Я не специалист, и, думаю, вы оба меня подправите, — кивнул я головой в сторону неё и Генри, — но, как мне кажется, нужно сделать побольше досок.Потом попробовать найти хоть что-то наподобие мха. Обложим также листьями пальм дыру. Да и найдём ещё что-нибудь здесь, что может пригодиться в деле.       — Исходя из того, что мы имеем, то добавить к твоим словам особо нечего. Кстати, когда мы ходили собирать дрова для костра, я заметил, что в глубине вместе с тропическими деревьями росли настоящие хвойные. Меня это немного смутило, если честно. Мне казалось, что последние растут не дальше умеренного или субтропического климата, — сказал Генри, остановившись на секунду.       — Во-первых, я удивлен, ты что-то даже знаешь из ботаники, — заулыбался я в ответ, — ну а во-вторых, не стоит этому удивляться. В тропическом климате также произрастают хвойные. Например, каллитрис и агатис.       — Нет, Гио. Среди деревьев я четко узнал кедр, сосну и секвойю. Их я точно не перепутал бы ни с чем, даже несмотря на то, что ты сомневаешься в моих познаниях.       — Отнюдь не сомневаюсь, дружище. Ну, сосна может произрастать и в тропическом климате, а вот кедр и секвойя… Что-то мне не припоминается, чтобы они росли в тропиках. В общем, надо глянуть. Кто знает, что здесь за растительный мир.       — Но что там по походу? Не кажется, что это весьма опасная затея? — резко переключила тему Сьюзи, по всей видимости, желая отклониться от участия в данном мероприятии. Или же, наоборот, желая детально всё разузнать.       — Признаю, что опасности могут поджидать нас на каждом шагу. Но, разве мы можем просто сидеть здесь на берегу, когда у нас возникла возможность быть первыми?       — Не забывай про Стива, — добавил Майкл, сидевший на кресле.       — Вот именно! Мы даже ничего не узнали о его судьбе.       — Я согласен, — поддержал меня кивком головой Генри, — это наш долг. Думаю, что и Стив бы ринулся навстречу опасностям ради нас. Да и ты ради близкого тебе человека сделала бы это, — он посмотрел на Сьюзи, которая склонила голову, слегка загрустив. — К тому же, неужели тебя изнутри не манит интерес осмотреть здешние места? Представь себе, какого масштаба открытие мы совершаем. Мы просто перевернем историю с ног на голову, когда явимся на материк. Где та вся твоя страсть к новому и опасному?       — Не стоит всё смешивать. Когда занимаешься экстремальными видами спорта, можно быть спокойным, что какой-нибудь монстр, затерявшийся во времени, не откусит тебе голову!       — Да, но можно сорваться с какой-нибудь скалы, не имея шанса на выживание.       — Как же ты не поймешь, что это разные вещи.       — В любом случае, только тебе выбирать: пойдешь с нами или останешься здесь одна? — с хитрой ухмылкой на лице вклинился Виктор, — и тут только один вариант ответа: идешь с нами, либо нет.       — Думаю, что ответ очевиден.       — Ну вот и всё. А то развели тут философский балаган, — после чего он повернулся обратно и продолжил есть, как ни в чем не бывало.       После завтрака мы полдня потратили на срубку деревьев для того, чтобы в дальнейшем выпилить из них необходимые доски. И, лишь отобедав, принялись собираться в поход, который решили не откладывать в долгий ящик. Хотя Сьюзи и не хотелось уходить достаточно далеко на первый раз, я и Генри были настроены немного по-другому. Но загадывать никто из нас не мог.       Пожалуй, в таких порывах интереса к чему-то неизведанному и тайному у нас и было большое сходство. Тяга к приключениям, которое затмевает чувства осторожности. И вот, наконец-то, тут, на затерянном клочке земли, эта тяга смогла вырваться в полной мере наружу, не желая отступать перед сложностями. И это мы прекрасно читали друг у друга во взгляде.       Ребята сложили побольше еды и воды в один рюкзак и привязали к нему же топор, который мало ли для чего мог нам пригодиться в пути. Во второй рюкзак положили патроны. В него же доложили три фонаря, фотоаппарат, который, к счастью, уцелел при кораблекрушении и на который мы запечатлели туши энтелодонов и орнитолеста. О чем мною не было упомянуто ранее. Вместе с этой аппаратурой закинули зажигалку и спички. Лучше подготовиться на все случаи. Хотя к таким событиям, через которые мы проходили, было весьма сложно подготовиться.Третий рюкзак мы наполнили на подобие первого, оставив место под патроны и веревки.       Рюкзак с патронами понес я. Остальные два взвалили на себя Генри и Майкл. С собой я ещё прихватил охотничий нож и пистолет ТТ. Из основного оружия же выбрал АК-47. Всё-таки российский автомат непревзойдён, когда дело касается надёжности и убойности. Мой выбор также одобрил и Майкл, который снарядил себя таким же автоматом. Генри же взял М4, а Виктор М16А2. Хотя меня это удивило. Я думал, что Виктор возьмет Калашников. Сьюзи вооружилась парой пистолетов.       — И это недалеко и ненадолго называется?! — возмутилась Сьюзи, — всего того, что вы взяли, может с лихвою хватить на несколько дней.       — Лучше уж перестраховаться. Не дома ведь находимся, — ответил я.       — Всё же постараемся вернуться вовремя.       — Посмотрим. А теперь, двинули в путь. Так, на часах уже начало второго. Думаю, мы многое успеем здесь повидать.       — Постойте, совсем из головы выпало! — остановила нас Сьюзи.       — Что случилось?       — Вроде, в одном из ящиков в шкафчике обслуживания есть рации. Иногда их использует экипаж корабля, когда на нем устраивают банкеты или вечеринки.       — Отличная новость для нас! Бери их поскорее и пошли! — радовался Виктор, потирая руки.       — Одну минуту, я мигом, возьму их, и пойдём, — убегая в свою комнату, протараторила Сьюзи.       Через минуту она вышла с расстроенным видом, по которому можно было понять, что раций нам не видать.       — Ладно, чёрт с этим, пошли, — подал я сигнал, и, спустившись вниз, отряд зашагал бодрым шагам к лесу.       — Ну, с Богом, — выдохнул Майкл и ещё раз окинул взглядом судно.       Зайдя в лес и пройдя триста метров, мы обнаружили, что вместо типичных пальм, хлебных деревьев, папайи и манговых деревьев начались самые настоящие джунгли, в которых отдельными единицами росли те самые хвойные, о которых говорил Генри. Правда, ранее для досок мы свалили пальмы, чтобы сравнить качество. Далее нам буквально приходилось прогрызаться и прорубать себе путь шаг за шагом.       Повсюду висели лианы, перекидывавшиеся с дерева на дерево, а на земле росли малоприятные для нас шипованные кустарники, оставляющие на телах небольшие царапинки. Опасность от этого представляло то, что в таких влажных местах даже маленькие ранки могли долгое время не заживать. Общую картину необычности дополняло и то, что на многих деревьях произрастало большое количество аэрофитов и эпифитов, имевшие белые, синие и зеленые окраски.       Среди этого разнообразия деревьев я смог различить только следующие: пандан, дерево лумбанг, ловоа, терминалия, карапа, цедрела, компассия, шорея. А общее количество видов представленного здесь растительного мира попросту невозможно было бы перечесть, либо заняло бы отдельную книгу. По поводу секвой, то, как уже было ясно, они действительно начали появляться в этой части джунглей. К тому же с ними соседствовали гигантские эвкалипты и ещё множество других растений, которые не характерны, например, для джунглей Амазонии.       Животный мир также был не скуден. Сверху на нас с пристальным вниманием смотрели разного рода приматы, общавшиеся между собой посредством коротких выкриков. Вокруг летало множество птиц, начиная от золотисто-зеленых колибри, заканчивая туканами и множеством видов попугаев. Среди последних были узнаваемы: какаду, жако, ара всевозможных цветов и раскрасок, и зеленые амазоны. Про другие виды, что попадались на глаза, но я не смог узнать, молчу.       Конечно, я наслышан о том, что в той же небольшой Коста-Рике растительность и животная фауна чуть ли не разнообразнее, чем в США, которая в 180 раз больше первой по площади. Но увидев воочию, что на таком клочке земли может быть такое, всё это вызывало неподдельное восхищение.       — Насколько же здесь всё плотно заросло! — с недовольством, пробираясь еле-еле сквозь заросли, бормотал Виктор.       — Радуйся, что на Земле ещё остались не тронутые человеком места, — проговорил я. Причем на секунду задумался о том, откуда же тогда появились энтолодоны.       — Это место не тронул ни только человек, но и сам господь Бог о нем позабыл!       — Зато, нам представился шанс увидеть всю красоту девственной природы и рассказать об этом всему миру. Смотрите, вон сколько красивых цветов вокруг, а какой они аромат испускают.       Действительно, повсюду росли множество разнообразных цветковых растений, имевшие причудливые формы. Многие из них было сложно распознать и понять, к какому виду относились. Особенно ароматный запах испускали небольшие лилово-красные цветки, вросшие большими клубнями прямо в стволы деревьев, и свисавшие над нашими головами, как разноцветные гирлянды. После той вони, что исходила от энтелодонов, этот аромат казался настолько приятным, что мы даже постояли полминуты, чтобы насладиться им вдоволь. После чего вновь продолжили дробление лиан и веток на мелкие щепки.       Метр за метром наш отряд продвигался в глубь острова, созерцая этот зеленый оазис посреди океана. Небольшое количество лучей еле пробивалось сквозь пышные верхушки деревьев, кои как огромные зонты раскинулись над нашими головами.       Причем порой солнца было столь мало, что в какие-то моменты мы оказывались в темноте, на подобие позднего вечера. Поэтому уже раньше времени приходилось прибегать к фонарям. Из-за постоянной тени, что наблюдалась на одном из участков, земля была вся сырая, с большим количеством луж. Так что нам пришлось протаптывать себе дорогу через грязь.       Но благо, что после всего этого удалось зашагать куда бодрее.       — Думаю, что джунгли вскоре закончатся, и нас уже ничего не будет замедлять, — отряхивая свои ботинки от грязи, проговори Виктор, идя в середине.       — С чего ты взял? — поинтересовался Майкл, — может, этот остров весь покрыт непроходимыми джунглями.       — Видите ли, расстояние между деревьями стало увеличиваться.К тому же заросли уже не бросаются ото всюду в глаза. Что дает основание полагать о том, что джунгли ослабевают, если так можно выразиться.       — Ну и наблюдательность! Я только и вижу перед собой кусты да лианы, переплетенные между собой.       — Гио, а сколько мы уже идем? Засекал? И интересно далеко ли мы от пляжа? — обратился ко мне Генри.       Я взглянул на наручные часы, прикинув, когда мы вышли:       — Мы в пути около пары часов. Я думаю, что от берега могли уже удалиться на три километра. Вряд ли больше, принимая во внимание наш темп.       — Всё равно неплохо.       При выходе из нашего «лагеря» мы поставили себе видимый отовсюду ориентир, по которому можно было подправить маршрут. Таким ориентиром послужил вулкан, находящийся, по моему мнению, где-то в центре этого острова. В высоту он, как мне показалось, был не менее двух-трех километров, поэтому на более-менее открытом участке, он должен был быть виден хорошо. В голове же я планировал дойти именно до него, чтобы лучше осмотреть округу и изучить ландшафт всего острова.       По пути мы не забывали делать всякого рода пометки на деревьях, чтобы не заблудиться при возвращении, вырезая крестики на деревьях и обламывая достаточно крупные ветки деревьев. Конечно, это можно было бы прозвать вандализмом, но бродить по кругу в этих доисторических джунглях никто не желал.       Прошло ещё минут двадцать, когда я начал замечать, что вокруг участились папоротники.Конечно, в субтропиках и тропиках они встречаются довольно часто, но меня смущало не их наличие, а размеры и формы. Эти растения походили больше на полноценные деревья, нежели на те кустарники, коих множественное число в лесах Латинской Америки. Но, сославшись на то, что это могли быть циатеи брауна, я решил отложить на потом окончательное решение вопроса об идентификации.       Вскоре лес начал ещё сильнее редеть, и мы смогли убрать свои мачете обратно в кобуру, ускорив при этом шаг. Но вдруг мне показалось, что проскользнула какая-та тень далеко впереди. Я слегка насторожился. Ребята также заметили это и вскинули оружие. Я, вглядываясь вперёд, быстро обогнал весь отряд, и обойдя справа высокие колючие заросли, увидел такое, отчего мне пришлось протереть глаза. Остальные тут же встали на месте.       Хотя мы уже и успели повидать необычные вещи и несколько доисторических монстров, следующая картина не могла не изумлять. Метрах в ста пятидесяти перед нами, на небольшой цветущей прогалине, находились две гигантские птицы из семейства фороракосов. Они жадно поедали тушу анхитерия. Последний, в свою очередь, являлся предком современных лошадей, но раза в четыре меньше в высоту.       У каждого из нас возникло такое ощущение, словно мы смотрели какую-то сцену из документальных фильмов, которые часто крутили по телевизору в детстве. Конечно, к такому ещё невозможно было привыкнуть за такой короткий промежуток времени, что мы находились на этом острове. Если бы мы здесь увидели даже привычных для нашего мира страусов, это все равно бы вызвало восторг у нас. А тут — доисторические хищные птицы!       — Т-с-с, — подал я остальным знак, чтобы не издавали звука, продолжив внимательно наблюдать за происходящим перед нами.       Это были величавые птицы, каждая ростом более двух с половиной метров. У них был темный окрас перьев на туловище и белое как снег оперение на длинных и мощных шеях. Их головы украшали небольшие хохолки наподобие тех, которые можно видеть у какаду, но, конечно, намного крупнее. Своим громоздким и твердым клювом они яростно вонзались в брюхо добычи и перемалывали кости.       Мы подумали, что прерывать их обед было бы дурным тоном с нашей стороны. Да и к тому же нам незачем была лишняя стрельба, которая подняла бы ненужный шум. Отряд принялся медленно отходить назад. Но перед этим я все же решил сделать пару снимков, чтобы запечатлеть гигантских птиц. У кого еще будет такая возможность?!       Отойдя на достаточное расстояние, все выдохнули с облегчением.       — Ты видел, какие они были здоровенные?! — изумлялся Виктор.       — Фороракосы и вправду огромны. Кстати, ты заметил кого поедали? — пытаясь проверить знания друга, поинтересовался я у него.       — Точно не могу предположить, но было похоже, что убили, кого-то наподобие капибары.       — Ну схожесть есть. Но, я сразу определил их жертву. Это была лошадь, — все разом ахнули, посчитав, что хищники убили бедного жеребёнка. — Да нет, вы не о том подумали. Это был дальний родственник современных лошадей — анхитерий.       — Уму непостижимо, что мы имели возможность видеть данную сцену. Но сейчас я думаю о том, что могли бы пристрелить одну из этих птиц. Представляешь, какое из неё чучело бы вышло, — радостно произнес Виктор, потирая оружие.       — А теперь представь, какого было бы тащить двухсоткилограммовую тушу обратно на берег? Причем тащил бы сам, один.       Виктор примолк на секунду, видимо призадумавшись, сколь сложная работа бы ему предстояла.       — Не нужно забывать, что у нас разведывательно-поисковая экспедиция. Мы не должны вмешиваться в тот порядок вещей, который здесь существовал миллионы лет.       — Но какой трофей! — продолжал он гнуть свою линию.       — Опять за своё… Ну, давай, стреляй, пусть на нас начнут охотиться куда более гигантские твари.       Он лишь промолчал в ответ, понимая, что не прав.       Из-за фороракосов нам вновь пришлось приняться за нудное и энергозатратное дело — прорубать себе путь сквозь заросли, которые в той стороне, куда мы свернули, произрастали весьма густо. Но мой внутренний мир отдыхал. Я наслаждался ароматами и прекрасными звуками тропического леса, иногда прерывавшимися весьма отчетливыми рыком самых настоящих чудищ.       К нашему счастью, несмотря на то, что пришлось делать небольшой крюк, всё оказалось не так уж плохо. Уже спустя минут десять после того, как мы наткнулись на хищных птиц, отряд убрал мачете, выйдя на небольшую прогалину. Причем в этой части леса они начали встречаться одна за другой.       Проходя дальше нам посчастливилось встретить небольшие группы пасущихся макраухений. Внешностью они походили на гибрид верблюда и лошади. В высоту достигали где-то полутора метров, а в длину чуть более двух с половиной. Отличительными их чертами являлся небольшой горб на спине, а также тридцатисантиметровый хоботок. И, признаться честно, это выглядело весьма нелепо.       Эти животные оказались совершенно безобидными. В отличие от многих диких животных, коих можно повстречать в непроходимых джунглях Амазонии, эти оказались пугливыми и принимались сразу же бежать наутёк, когда мы пытались к ним приблизиться. Хотя дикие животные, конечно, не проявляют особой симпатии при встрече с людьми, но если они никогда не встречались с последними, то хотя бы интерес по отношению к двуногим гостям у них появляется. Таким образом, животное в большинстве случаев будет убегать или если оно существенно меньше человека, или если оно уже знакомо с опасностью, которую таит в себе наш вид. Но даже если Уоллис побывал здесь, то было поразительно, что животные запомнили этот случай, передав на генетическом уровне память о совсем не мирных двуногих пришельцах.       Ограничившись лишь несколькими снимками этих причудливых животных, мы оставили созданий в покое и зашагали дальше. Спустя пятнадцать или двадцать минут ходьбы послышался оживленный гул, где-то в полукилометре от нас. Конечно, инстинкт самосохранения диктовал нам уходить прочь, в противоположную сторону от этого гула. Но внутренний интерес диктовал обратное.       Прибавив ходу, мы все же решили направиться к источнику звука. Тем более он не был похож на рев или душераздирающие крики какого-то зверя.       Отодвигая последние ветки, мы, неожиданно для себя, вышли к небольшому озеру, окруженному со всех сторон зеленью. Тем самым вода оказывалась в зеленом кольце. Вокруг же лежали, стояли, бегали разного рода животные. Над самим озером летали стаи удивительных птиц, спускавшихся к самой поверхности воды и зачёрпывающих воду на лету. Вдали утоляли жажду мелкие лошади, наподобие той, что была убита фороракосами. Рядом с ними сидели длиннохвостые лемуры, а также подходили крупные грызуны и упитанные тапиры.       Но среди этой «мелочи» нельзя было не заметить настоящих гигантов, мирно разделявших водопой с другими обитателями. По левый берег озера отдыхал ленивец размером со слона. Это был величественный мегатерий, чья полномасштабная копия порой пугала детей в Дарвинском музее в Москве. В пятидесяти метрах от него, поближе к кустарникам, располагалась небольшая группа огромных приматов — гигантопитеков. Эти создания, смахивавшие на орангутангов, были под три места ростом, стоя на двух ногах, и весили как три-четыре гориллы. Интересно было понять, насколько эти мохнатые исполины были умны. Ведь этот род считался весьма близким ответвлением от нашего общего предка и эти создания жили во времена человека прямоходящего — Homoerectus.       Оглянувшись еще раз на округу, мне показалось, что все животные были травоядными, кроме мегатерия, любящего перекусить падалью. Значит, если их не пугать, то здесь было весьма безопасно находиться.       — Ребят, может, сделаем небольшой перерыв? — обратился я к остальным, глядевших на округу с разинутым ртом. И он был бы нам очень полезен, так как после нескольких часов размахивания мачете руки здорово устали. Моя так не переставала ныть с вчерашнего прыжка в воду.       — Я не против. Меня, правда, немного смущают те гигантские обезьяны и тот мохнатый танк, — ответил Генри.       — Не бойся, первые — это всего лишь крупнейшие приматы за всю историю земли. А тот танк — древний гигантский ленивец.       — При таком размере, ему вряд ли суждено лазить по деревьям.       — Да уж, он метров шесть в длину, не меньше. Предполагается, что по весу эти животные были больше африканского слона. Хотя почему были? Вот же, он есть!       Несмотря на то, что близ озера и был шум, но основной источник гула, что мы слышали ранее, явно был не здесь. Но, не обратив на это должного внимания, я принялся фотографировать местность у озера, дабы запечатлеть эту невообразимую картину.       Но тут, неожиданно, звук трещащих веток усилился, и из чащи справа от нас вышла целая группа дейноториев. Гигантские хоботные, которые превосходили современных африканских слонов по всем параметрам. При этом их трубение распугало мелких животных и последние поспешили оперативно спрятаться в лесу и на деревьях.       — Чёрт меня дери! — воскликнули чуть ли не в один голос все мы, пошатнувшись слегка от таких неожиданных гостей.       Гиганты уверенно направлялись к воде. Они имели типичные для своего вида загнутые вниз бивни на нижней челюсти, которые всё еще не ясно для чего использовались. И, быть может, именно нам удастся, наконец-то, прояснить этот вопрос. Хоботные, распугавшие округ, были не меньше четырех метров в высоту. Одна из особей и того была около четырех с половиной или пяти метров в холке. По расчетам же современных палеонтологов масса этих древних слонов должна была превышать вес двух-трех индийских слонов. Их ноги, под которыми слегка подрагивала земля, больше походили на массивные столбы, что держат своды древнегреческих храмов.       Я быстро сфотографировал мегатерия, которого появления хоботных гигантов нисколько не смутило. После чего полностью переключил внимание на гигантских слонов. Они пили воду так же, как и современные сородичи в Африке, используя свои хоботы как насосы по закачке воды, а затем подносили ко рту и выдували всю воду, утоляя жажду. В этой группе я насчитал пять взрослых особей и трёх молодых.       — Это что слоны?! — от удивления открыла рот Сьюзи, — какие они огромные и странные!       — В коем-то роде так. Но они также из отряда хоботных, — ответил Виктор, — предполагается, что были распространены в период неогена.       — Хорошие познания, — отметил для себя знания моего друга.       — Это было не сложно. Дейнотериев можно узнать по их бивням. Кстати, Гио, посмотри туда в глубь озера, никого не замечаешь?       Приглядевшись туда, куда показывал Виктор, я вскрикнул:       — Это же меритерии и палеомастодонты в воде! Не могу поверить, что три предка современных слонов в одном месте в одно и то же время.       — Это ещё не все предки современных животных. Глянь-ка туда, — сказал Виктор, указывая мне пальцем на другой берег, где принимал солнечные ванны амбулоцетус. Я чуть было не подскочил на месте! Ведь это животное, с виду похожее на шерстяного крокодила и имевшее также четыре лапы, благодаря чему было способно спокойно передвигаться по суше, являлось одним из древнейших предков китов. Да, именно с суши и пошли те киты, к которым мы так привыкли. Правда амбулоцетус был значительно меньше своих потомков, будучи в длину «всего лишь» около трёх метров, он имел весьма худощавое телосложение и никакого намека на те огромные жировые отложения, коими наделены морские гиганты современности.       — Вы хотя бы частично понимаете, что нам за честь выпала?! — протараторил я, не веря своим глазам. — Нам посчастливилось наблюдать всех этих животных в одном месте, живыми и процветающими. Мы вернемся в цивилизованный мир как величайшие первооткрыватели всех времен и народов!       — Я, если честно, даже не знаю, что сказать, — поддержал меня Генри, — а ты что скажешь, Сьюзи?       — Что можно здесь вообще говорить? Нужно просто сидеть и наблюдать за этим всем, — ответила она еле слышно, похоже пребывая ещё немного в шоке от дейнотериев.       Это озеро, словно магнит притягивало невообразимых существ, живших во времена неогена и палеогена и считавшихся давно вымершими. Разглядывая всё это животное и растительное великолепие, я заметил, что в озеро на противоположной стороне впадали две довольно бурные речки. При этом из самого водоема выходила одна. Скорее всего она тянулась к океану. И, по-моему, эта была та самая река, которую я с Виктором переходили вброд.       Пока мы любовались фауной, решив воспользоваться моментом и поесть, я и не заметил, как стрелка на часах показала далеко за пять.       — Ого, вот тебе и небольшой привал! — воскликнул я.       — Ты про что? — спросил Генри, посматривавший на озеро.       — Мы здесь находимся уже более часа. Пора выдвигаться дальше.Потом ещё вернемся сюда. Сейчас же нам необходимо обследовать максимально возможную территорию.       — Ты хочешь продолжить путь?! — возмутилась Сьюзи, — может, пора бы возвращаться обратно? Через час уже начнет темнеть. И провести ночь в этих джунглях все же та ещё затея.       — Успеем вернуться, не переживай. Надо продолжать поход.       — Нет, Гио, думаю на сегодня хватит. На поиски Стива отправимся после. Снарядим ещё один тюк с необходимыми нам припасами.       — А вы что скажете? — обратился я к остальным, зная, что друзья так или иначе, но были настроены на ночевку в лесу. Но как оказалось, теперь всё было не столь однозначно.       — Не знаю, Гио. Может, Сьюзи права, и нам на первый раз достаточно. Завтра же можно со свежими мыслями выдвинуться прям с утра, — ответил Виктор, почесывая затылок.       — Понятно. А какого ваше мнение, Майкл?       — Сейчас я поддержу ребят.       — А ты? — Обратился я к Генри.       Он же лишь пожал плечами:       — Ты знаешь, что я был инициатором поездки сюда.       — Ладно, я все понял. Раз меньшинство хочет продолжать дорогу, то ничего не остается, как согласиться на возвращение к судну. Скоординируем наши действия на основании всего того, что мы увидели сегодня и решим, как поступить далее.       Все кивнули головой. После чего мы собрали остатки еды и направились обратной дорогой. Внутри себя я желал продолжить наше путешествие в глубь острова, но при этом мне вовсе не хотелось ссориться с ребятами. Поэтому и пришлось смириться с решением и просто дождаться завтрашнего дня. Ведь мы ещё так и не увидели динозавров, которые были зарисованы в записной книжке Генри Уоллиса. И я сейчас говорил про крупных динозавров.       Обратный путь нам облегчали наши пометки и то, что мы уже прорубили некую тропинку, идя сюда. Конечно, с наступлением первых сумерек этот густой лес преобразовывался и становился не таким приветливым и радушным, как это было днём. Издалека вновь начали раздаваться протяжные жалобные крики и яростные рыки, от которых бросало в легкую дрожь. Порой даже казалось, что за ближайшими зарослями раздавалось чьё-то тяжёлое дыхание. Мы останавливались, прислушивались и, убедившись в своей безопасности, продолжали путь.       В дороге я порой задумывался о том, откуда же могли прийти дейнотерии. По моему предположению такие большие животные не могли обитать в джунглях. Слишком неповоротливыми они здесь становились. Значит, где-то недалеко должно было находиться открытое пространство, где они и, возможно, множество других крупных животных могли спокойно пастись. Мне показалось, что равнина находится в той стороне, где мы встретили фороракосов, так как, именно в том направлении лес быстро начинал редеть. По всей видимости наш крюк оказался немного больше, чем я думал, уведя наш отряд сильно в сторону. Мои догадки о расположении равнины поддержал и Виктор, который только и добавил:       — Завтра же направимся туда! И никакие птицы нам не помешают.       Пробираясь обратно сквозь прорубленную растительность, мы вновь оказались на одной из пройденных прогалин. Здесь было ненамного, но всё же светлее, чем под деревьями. С левой стороны, близ кустов Виктор заметил труп животного:       — Что это там такое?       — О чем ты? — поинтересовались остальные и начали пристально вглядываться в ту область, куда показывал наш друг.       — Ну-ка идёмте. У нас есть возможность посмотреть, что остается после трапезы местных разбойников.       Мы с особой бдительностью зашагали к краю прогалины. Приблизившись, увидели крупную тушу, которая была полностью обглодана с одной стороны. Подойдя ещё ближе, я смог понять по лошадиной голове, которая не была тронута, что перед нами был труп халикотерия. Довольно причудливое животное, которое было в высоту более двух метров и обладало длинными передними лапами. По крайней мере, судил я по оставшейся второй лапе. Задние же конечности были намного короче. В общем, если бы лошадь имела бы строение гориллы, то что-то примерно похожее на халикотерия и получилось бы.       — Хм, кровь совсем теплая. Видимо убили недавно. Думаю, когда мы набрели на озеро, — сказал Виктор, водя пальцем по внутренностям животного.       — Ты погляди сюда! — воскликнул я, осматривая остальную часть обглоданной туши, — это то, о чем я думаю? — показал на заднюю ногу и шею.       — О, Господи! Такого не может быть! — Воскликнул мой русский друг, в то время как другие не понимали, о чем идет речь.       — И что же такого? — насторожившись, спросил Майкл.       Но мы с Виктором молчали словно партизаны. То, что предстало перед нами могло повергнуть в ужас. Ибо, если наше предположение оказывалось верным, то этот остров становился ещё опаснее.       На теле убитого зверя я заметил ничто иное, как колотые раны. И несколько ран от чего-то тяжёлого и тупого. Конечно, можно было подумать, что это дело челюстей какого-нибудь крупного плотоядного хищника. Но крупный каменный наконечник, застрявший в плоти жертвы, говорил совсем о другом. И после этого все сразу поняли, о чем же мы так переживали.       — Судя по всему на этой земле бродят куда более разумные существа, чем мы могли себе представить, — проговорил я себе под нос, но достаточно громко, чтобы мое бормотание разобрали другие.       — Быть может, этот остров населен более развитыми приматами, чем те, которых мы видели, — предположил Виктор, — ведь известно, что некоторые даже современные обезьяны способны изготовлять простейшие инструменты.       — Да, но для изготовления наконечника потребуется куда большая сообразительность, чем наблюдается у шимпанзе. Так что мы вполне можем иметь дело с каким-нибудь эволюционным звеном современного человека.       — Это же восхитительно! — радостно воскликнул Генри, — представь себе, как это открытие дополнит всю теорию антропогенеза! Потерянное звено!       — Да, но отныне нам необходимо быть намного аккуратнее в своих действиях и наблюдениях.       Запечатлев место убийства, мы продолжили свой путь к пляжу, смотря во все стороны и прислушиваясь к каждому шороху, который раздавался в тех или иных кустах. Кто-то поглядывал наверх, где беззаботно сидели древние представители приматов, похожие на современных гиббонов.       Спустя двадцать минут после того, как нами был обнаружен халикотерий, мы вдруг наткнулись на небольших птенцов. Конечно, пташку при росте в полметра, вряд ли можно назвать птенцами. Но всё же это явно были птенцы какой-то доисторической птицы, чьей именно я не мог понять и лишь надеялся, что не фороракоса. Птенцы имели светло-зеленый окрас только сформировавшихся перьев на спине и белые перья с небольшими участками пушка по всему остальному телу. Резвясь, они даже не замечали нас, хотя мы находились в каких-то пятнадцати метрах.       -Какие милые комочки перьев, — с умилением смотрела на них Сьюзи.       -У этих комочков, наверняка, есть мать. И что-то мне подсказывает, что она вряд ли отошла далеко, — говорил я полушепотом.       И стоило мне договорить эти слова, как из леса появилась могучая птица. Ростом она была около метра восьмидесяти, массивная и злобная на вид. Она имела зеленый окрас на спине, ванильный на брюхе, а шея её была покрыта красными перьями. Громоздкую шею украшала массивная голова с огромным и прочным клювом, наверняка способный с легкостью дробить кости. А по её упитанным бокам находились коротенькие крылья. Я некоторое время думал, что это за вид, как вдруг, сам того не желая, воскликнул в полный голос:       — Гасторнис!       — Что гасторнис?! — перепугавшись, вздрогнул Майкл.       Птица остановилась, потянувшись вверх, словно пытаясь вслушаться в окружение.       — Ой, случайно вышло, — сглотнув слюну, шепнул я остальным и через мгновение меня бросило в легкий холодный пот, когда осознал, что она смотрела в нашу сторону.       Мы же продолжили внимательно глядеть за ней. И вскоре, спустя полминуты, птица успокоилась, принявшись щебетать с отпрысками. Хотя эти выкрики сложно было назвать ласковым щебетом.       — Так вот, — продолжил я перешептываться с остальными, словно другого времени не мог подобрать для этого, — гасторнис — это доисторическая нелетающая, хищная птица. Обитала во время палеоцена и эоцена, в период палеогена. Вы только поглядите, какой великолепный экземпляр. А какой величавый вид!       — Ну раз говоришь, что хищная, то думаю стоит уходить отсюда подобру-поздорову, — ответил Майкл, разворачиваясь в противоположную сторону.       Но стоило нам сделать пару шагов, как сзади раздался злобный вопль. Мы сразу оглянулись на то место, где стояли птенцы. Их не было. Птица заметила нас! Она выпрямилась и начала издавать ужасные и устрашающие звуки, которые были смесью криков грифа и кукабарры.       У меня возникла мысль, что таким образом она пытается отогнать непрошеных гостей, в лице нас. Но из-за нашего промедления и близкого расстояния к её птенцам, она решила действовать.       Сорвавшись с места, гасторнис кинулся атаковать. У нас возникла небольшая паника. Кто-то желал бежать. Кто-то - метнуться в заросли. Я же, поняв, что далеко от неё в этих джунглях не убежать, сразу же высвободил пистолет из кобуры. К несчастью, автомат был прикреплен к рюкзаку. И недолго целясь, сразу же открыл стрельбу по надвигающемуся с устрашающим видом и воплями хищнику.       Две пули попали ей в ногу. Это было наиболее удачное место, так как я хотя бы не лишал маленьких птенцов матери, при этом минимально вмешиваясь в природу. Гигантская птица от ранения подкосилась и рухнула в трех метрах от меня. Виктор же быстро сорвал М16 с рюкзака Генри, и хотел было добить птицу, но я быстро откинул вверх дуло. Раздалась очередь выстрелов в воздух. Несколько стай попугаев, сидевших на ветках, взмыли с криками в воздух. Где-то начали кричать приматы. Лес завопил.       — Что ты делаешь?! — с недоумением на лице он накричал на меня, — это тварь ещё жива!       — Не делай глупостей. Думаешь, я бы её не смог прикончить, если захотел?! У нас появилось время уйти.       — И тебе кажется, что она не умрёт от полученных ранений? Она же все равно подохнет, не имея возможности охотиться.       И его слова имели под собой большой смысл. Ведь для хищника нет ничего важнее, чем возможность охотиться. А если что-то не позволяло ей этого делать, то птица была обречена на гибель от голода.       — Сейчас убедимся. И вы поможете мне. Генри, дай мне свой ремень.       — Зачем тебе?!       — Просто дай мне его!       Птица не могла подняться. Любые попытки встать на ноги заканчивались неудачей. Услышав жалобный крик матери, к ней поближе подбежали птенцы, выскочившие из кустов, где все вместе и прятались. Они поочерёдно кричали своими тонкими голосками, но не смея приближаться вплотную, боясь нашего присутствия.       Взяв ремень, я сделал петлю и попытался накинуть на клюв. Птица продолжала и дальше издавать угрожающие звуки, но в них можно было расслышать и крики боли, и зов о помощи. Наконец, с третьей попытки, мне удалось накинуть петлю и туго затянуть её, сомкнув смертоносный клюв. Причём, по всей видимости, челюстные мышцы были устроены примерно так же, как у крокодила. То есть она наверняка, могла сжать свой клюв со страшной силой, но не была способна его раскрыть с той же силой.       — Помогите прижать её к земле! — позвал я ребят, придавливая голову к земле, — и держите ремень, чтобы она не высвободила клюв из петли.       — Ты просто ненормальный! — сказал Генри и накинулся на птицу, вместе с Виктором и Майклом, — о Господи, насколько же она сильная.       — Это тебе не курица с фермы, а доисторическая машина для убийств! — крикнул я ему, пытаясь обездвижить шею с головой, — Виктор, навались ей на спину. Генри, держи ремень покрепче, чтобы она не могла дёргать своим клювом. Сьюзи, ты тоже можешь помочь, навались на шею. Майкл помоги Виктору.       — А ты почему не помогаешь и отпустил её?! — крикнул недовольно Виктор.       — Мне надо осмотреть её ногу. Может пуля застряла внутри.       Конечно, от мощных задних конечностей исходила не меньшая опасность, чем от клюва. Но птица была хорошо зафиксирована и не могла даже пошевелиться.       Я начал осматривать бедро и заметил, что одна из пуль прошла насквозь, причем в самой тонкой области, а вот вторая, судя по всему, действительно застряла внутри бедра. Естественно, у меня не было никакого хирургического опыта, но я был полон решимости, и начал ощупывать место, где могла остановиться пуля.       Ощупывая сантиметр за сантиметром, рукой наткнулся на маленькое уплотнение, которое качалось туда-сюда, когда на него давил. Это точно была пуля. Она находилась неглубоко.       Я решился сделать небольшой надрез в этом месте. Достав нож, начал медленно разрезать плоть птицы, пытаясь избегать и не сильно повреждать мышцы ноги. Она отчаянно начала дёргаться, заставив меня остановиться.       — Ну давай там скорее! — поторапливал меня Генри, всем весом прижимая гасторниса.       Я продолжил процедуру и острием ножа нащупал пулю, принявшись сразу её выковыривать. Попыхтев ещё минуты три, инородный металл был извлечен. После чего промыл рану водой и, сорвав несколько лиан и листьев, обвязал это всё вокруг ноги. Вышло, что-то наподобие бинта, который должен был защитить рану от попадания инфекции.       — Ты ещё поцелуй ей ногу и скажи, что бо-бо скоро пройдёт, — пробубнил Виктор, которому судя по напряжению лица, было не до шуток.       — Уже нет сил держать, — пропыхтел Генри, — мускулистая у неё шея.       — Всё! Готово! — ответил я ему, — можно отпускать. Она пока не сможет встать и у нас будет время уйти.       Все быстро встали с неё и Генри аккуратно развязал ремень. Как я и думал, попытавшись встать, птица смогла пройти шаг и опять села. Она вряд ли умрет от этих ранений, так как раны были не такие серьёзные, да и я своевременно смог провести операцию, которая поможет ей.       Мы же, отходя дальше в заросли, оставили её со своими птенцами, которые, заметив наше отступление, сразу бросились к матери. После чего отряд продолжил свой путь в полном молчании. А гасторнис ещё долго продолжал хрипеть нам в спину.       Вскоре мы вышли туда, откуда и начали свой поход: на песчаный берег. Все были измотаны, не столько из-за многочасового размахивания мачете, сколько из-за гасторниса. Но у всех лицах была и легкая улыбка, которая осталась после того, что нам довелось увидеть у озера, да и то, что смогли помочь птице не погибнуть, тоже грело изнутри. Правда, я же сам в неё и стрелял.       Мы поднялись наверх и уселись, чтобы поесть, и вдруг Виктор прервал то долгое молчание, что сопровождало нас:       — Хороший день!       — И не говори, — поддержал его Генри, — сколько дивных доисторических созданий…       — Но мне больше всего понравился момент, когда помогали птице, — добавила Сьюзи, -я думала, что мы её не спасем уже. Даже стало жалко птенцов. Вряд ли в таком возрасте они бы смогли позаботиться сами о себе в этих опасных джунглях.       Даже любитель охоты покивал головой и поблагодарил меня, что я не дал ему убить их мать. Как бы это странно от него не звучало в данную секунду.       — Главное, что мы вернулись целыми.       — И, быть может, ваш друг тоже цел и смог услышать сегодняшние звуки выстрелов в чаще.       — Да и я на это надеюсь, — покачал положительно головой Генри.       — И куда же мы тогда завтра направимся? — поинтересовался Майкл.       — Хм, тут уже всё решено, — я переглянулся с Виктором взглядом и продолжил, — помните, мы видели около озера гигантских животных, похожих на слонов?       — Да, дейнотерии, вроде, их название.       — Таких громил сложно забыть, — присоединилась и Сьюзи, — а что? Они как-то могут быть связаны с другими животными на острове? И могут помочь нам в поисках Стива?       — Кто знает. Но я тут подумал, что такие здоровые животные не обитают в густых тропических лесах в силу их размеров. По предположению ученых они обитали на открытых пространствах, как и современные африканские слоны. Хотя индийских и можно найти в джунглях, но они все же меньше. Поэтому считаю, что эти гиганты пришли с какой-нибудь равнины. И, судя по всему, она находится недалеко от того озера. Вот на это открытое пространство и стоит нам завтра направиться.       — А что с яхтой-то делать будем? — заявил Виктор, — ведь мы так и не принялись её ремонтировать.       — Никуда эта яхта не убежит, — ответил Генри.       — Гио, что скажешь?       — Виктор, с одной стороны ты прав, нам пора бы начать заделывать хоть как-то дыру, но с другой стороны прав и Генри. Судно нам и вправду никак не мешает исследовать здешнюю территорию и отыскать Стива. Кто знает, кто именно добрался до нашего друга, а если и нет, то совсем скоро те охотники, что убили халикотерия, могут опередить нас в этом.       — Можно сделать следующим образом: чтобы нам и вправду не тратить время зря, каждое утро мы будем рано вставать и два-три часа уделять работе по заделке дыры. При этом у нас будет ещё куча времени, чтобы обследовать ближайшую округу. Думаю, для того чтобы всё успевать, нам стоит вставать в районе шести или семи часов утра. Как вам мой план? — предложил Майкл.       — Он, может быть, и интересен и в коем-то роде удовлетворяет все наши задумки. Но, я не отвечаю за то, что мы можем порой оставаться на ночлег в глубине острова, дабы охватить территорию побольше, — добавил я.       — Возможно ты и прав, — положительно отнесся Виктор.       Генри также не стал говорить обратного.       — Тогда всем спокойной ночи. Завтра рано вставать, — поднимаясь со стула, сказал Майкл и направился к себе.       На часах было без тринадцати минут восемь. Солнце уже давно отбросило последние лучи в небо и исчезло с горизонта. Все разошлись с какими-то тяжёлыми мыслями в голове, понимая, что разумные существа могут быть куда опасней, чем представители доисторической фауны. С этими мыслями я разложил диван и просто прилег на него, обдумывая все те тайны, которыми было покрыто это место.       Но из-за того, что был измотан сегодняшним приключением, вскоре мои глаза сомкнулись, а мозг погрузился в сон, не способный продолжать и дальше составлять догадки, а также пытаться ответить на все те вопросы, что я ранее задал себе. Так прошел ещё один день нашего пребывания здесь. Он принес неожиданное открытие для всех нас. Интересно, что же нас ждало в ближайшие дни…