Потерянный Рай

      Мне снилось, что мы оказались около судна, но уже с заделанной пробоиной и готовому к спуску в океан. Все ребята были радостные и довольные выполненной работой. После чего меня резко перенесло уже на само судно, мчавшемуся среди волн, которые поднимались столь же высоко, что и перед крушением.       Нас раскачивало столь сильно, что казалось вот-вот, и следующая волна опрокинет яхту. Удар, еще удар. Было такое ощущение, словно это всё происходило наяву. Но, когда меня во сне вновь резко перекинуло уже в мой дом, толчки не утихли, и я словно продолжал их ощущать на себе.       Казалось, что мое тело устало столь сильно, что мышцы принялись быстро сокращаться, выражаясь в таких толчках. Но в следующее мгновение через сон начал слышаться какой-то отдаленный звук, который не был способен разобрать. Еще мгновение спустя толчки с принялись усиливаться с каждым разом, поэтому продолжать спать становилось всё менее комфортно.       Открыв глаза и быстро сев, чуть не стукнувшись об кого-то головой, я понял, что дело было не в волнах, кои мне снились. Рядом со мной на корточках оказался Стив, который видимо пришел передать дежурство.       — Гио, извини, не думал, что ты столь крепко спишь, — тихо он шептал в мою сторону, — я бы сам продолжил дежурить, но глаза уже закрываются. Переоценил свои силы.       — Да, сейчас, уже встаю… — с сонными глазами бормотал я ему в ответ. — Можешь идти спать, я точно сейчас встану, — и сам того не понимая, клонился обратно спать.       — Не-не, дружище. Ты давай-ка поднимайся сначала на ноги. Как придешь в себя, тогда со спокойной душой и пойду спать, — толкал он легонько меня в плечо.       Я сонно покачал головой, протер глаза, которые по-предательски закрывались. Но после того, как потянулся ввысь, весьма приободрился и быстро вскочил на ноги. Хотя я еще ощущал некоторую слабость, а в глазах слегка потемнело. Видимо от того, что слишком резко вскочил. Потянувшись еще немного, всё тело, наконец-то, проснулось.       Показав другу, что сна ни в одном глазу, я таки смог уговорить его пойти спать. Что он через мгновение и сделал. Растерев щеки и умывшись водой, стоявшей в небольшой бочке у желоба на террасе, я окончательно вступил на дежурство.       Пройдя чуть дальше и опершись на мраморное ограждение вдоль террасы, я поглядел на округу. В эту ночь было довольно душно. Ветер же ни то, что листья не шевелил, он не ощущался даже смоченным пальцем руки. Это было большим плюсом, ибо шум ветра не заглушал посторонние звуки, коих было не столь много, и иногда из леса слышался душераздирающий выкрик какой-то жертвы. Но на это мне оставалось лишь пожимать плечами. Такова природа: сильные едят слабых, а слабые пытаются приспособиться и стать более сильными.       На небосводе показалась новая луна. Её холодный свет, падая на остров, освещал часть леса впереди, оставляя моей фантазии додумывать сцены, происходящие в самых темных закоулках.       В общем, погода в эту ночь явно нам благоволила. И это, несомненно, могло лишь радовать меня. Настроение особенно улучшилось, когда я вспомнил, что несколько часов назад мы все же решили ехать в радиорубку. И тут же ухудшилось, когда вспомнил про Майкла.       «Могли бы мы поступить иначе? — задавался я вопросом, пытаясь сам же ответить на него, — вряд ли. Это не ситуация, что была со Стивом. Ведь, когда Генри раскидал врагов, тот уже был мертв. Значит, мы поступили разумно? А как иначе?! Одна жизнь за спасение пятерых. Разве математика не говорит, что пять больше одного?»       Но вместе с этими мыслями были и те, что заставляли меня начать сомневаться в лучшем исходе нашей поездки к радиорубке, ведь не хотелось больше никого терять на этом острове.       Но сколько жертв были порой принесены во благо открытий, как географических, так и научных. И меня распирало изнутри. Тот страх умереть, что накрыл меня после сплава теперь заместился лишь страхом потерять ребят. Но тот азарт и веяние к открытию нового, заставлял продолжать идти дальше.       В какой-то момент я подловил себя на том, что словно хочу направиться к радиорубке скорее не из-за возможности связаться с кем-нибудь, а из-за возможности увидеть что-то новое. Такие места, куда еще не ступала наша нога, считая, что в той части острова есть нечто такое, что разительно отличается от того, что мы видели до этого.       «Но кем мы станем по возвращению домой? — вновь резко сменив тему внутреннего обсуждения, задался вопросом, — быть может первооткрывателями затерянного мира? И нам будут посвящены романы и повести известнейших писателей?»       Разве кто-нибудь бы отказался увидеть воочию этот будоражащий умы мир, населенный доисторическими существами? Это ведь мечта детства если не каждого, то каждого второго человека на земле точно.       Или же все примут нас за кучку сумасшедших, которые за такое время вне цивилизации выжили из ума и сами не знали, что мерещилось…?       — Но, черт возьми, разве такое может померещиться?! — пробубнил вслух себе под нос, сам того не ожидая.       И всё же, пытаясь свести все мысли во что-то единое, мне в голову пришла идея, противоречащая моим же первоначальным рассуждениям, о том, чтобы вначале всё же стоит заделать дыру в яхте, а уже потом направляться в тот центр коммуникаций.       И почему же я до этого не додумался? Быть может, потому что другие не захотят потом уходить с пляжа? Верное рассуждение.       Но слова Виктора вполне были правильны. И тогда, если мы не сможем связаться с каким-нибудь кораблем, то нам нельзя будет терять и минуты, и как можно скорее необходимо будет отплывать. Кто знает, сколь долго эти монстры еще не будут выходить к берегу…       «Значит, всё же поедем на пляж утром! Но хватит ли бензина на такую дорогу? Надо спросить у Генри. Ведь он заливал топливо…» — я не успел даже прокрутить эти слова в голове, как до моего уха донесся звонкий хруст сухой ветки. Он послышался из леса на достаточно близком расстоянии от нашего лагеря.       Быстро взяв оружие, я принялся вглядываться сквозь ветви деревьев туда, где, как мне показалось, и раздался хруст. Медленно осматривая кусок леса за куском в той области, что мне была доступна для обзора я заметил лишь анурогната, дремавшего на одной из веток. Но шум был создан явно не им, а кем-то побольше.       В голову уже было полезли мысли о том, что на наш след всё же напали и необходимо будить остальных. Но в самый последний момент почему-то передумал этого делать. Возможно, из-за того, что принялся себя успокаивать, что смогу один отбить небольшую атаку, благодаря преимуществу в расположении.       И та самая спокойная атмосфера, что установилась вокруг, теперь принялась давить на меня, что заставляло вздрагивать на каждый шорох, раздаваемый вблизи.       — Лучше бы ветер завыл вновь, — прошептал про себя, внимательно поглядывая в темную область леса, над которой особенно густо нависали ветви деревьев. — Идеальное место, чтобы спрятаться.       В какой-то момент мне даже показалось, что из этой области на меня смотрят крупные красные глаза, готовые вылететь оттуда мощным прыжком.       Я пытался отвлечь себя мыслями о том, как такой мир мог скрываться от человеческих глаз, как всё же сюда могли попасть немцы, да и сам Генри Уоллис. Хотя последний в то время просто мог набрести на эту сушу, как это часто бывало в те времена.       Подумал я и про работы немцев, вспомнив затем про папку с записями, которую я прихватил из лаборатории.       «Быть может в ней можно найти ответы на те вопросы, что возникли у меня…» — пронеслось в голове.       Сходив за документами и вернувшись обратно на террасу, я принялся изучать их в свете луны, чтобы не привлекать внимание фонарем. Так и прошло мое дальнейшее дежурство. Хотя некоторые отрывки мне было не трудно переводить, но они не давали ничего дельного, чего-то, что могло рассказать больше того, что мы сами увидели на месте и предположили.       Некоторые абзацы и вовсе были замазаны, как раз усложняя понимание смысла написанного. Но листая дальше я натыкался на вкладки с фотографиями ученых, что работали здесь. За ними следовали фотокарточки военных, вначале запечатленных в форме, а затем без неё и проходящих какие-то процедуры, находясь рядом с учеными.       Читая дальше, я, наконец-то, наткнулся на описание части проводимых здесь работ. Как я понял изначально эксперименты проводились на пленных, представляющими из себя немецких инвалидов, которых тайком перевозили из Европы сюда. Ко всему прочему были напечатано множественное количество брошюр, заманивающих в так называемые «оздоровительные центры», где родственникам невинных людей обещали, что поставят тех на ноги и излечат хронически больных детей, дядей, тетей, родителей и так далее. Даже было указано точное количество таких брошюр по запросу местного научного отдела — 12 500 штук. Правда, это всё было на первом этапе.       Затем, судя из записей, проводился более тщательный отбор и самых лояльных, а также более здоровых, коих уже вывозили на этот остров. Вместе с этими данными были прикреплены и несколько слегка выцветших фотографий подводных лодок. На фотографиях в нижних углах стояли печати аненербе и надпись «проект Габсбург».       Далее, из того, что было не замазано, шел текст про последующий этап исследований, а также про саму генную инженерию, которой занимались привезенные сюда научные деятели. Как я понял этот внутренний проект назывался «оружие истории», отрезок времени, когда проводились работы, приходился на конец 30-х годов и длился даже после окончания Второй Мировой Войны.       Было напечатано пару абзацев и про пленных людей, вывезенных с оккупированных территорий, причем, что с Севера Африки, так и из Западной и Восточной Европы.       Из снимков и описаний к ним, которые также местами были затерты, я понял, что первый этап оказался хотя и успешным, но с кучей проблем. Из всего количества в живых оставалось чуть менее одного процента.       На втором этапе ученым удалось значительно снизить смертность среди «выводка». Видимо так они называли генно-модифицированных людей, которые были выращены в тех самых колбах, что я мог наблюдать. Правда сразу же с этим отмечалась повышенная агрессивность у новых «воинов», поэтому многих пришлось уничтожать прямо после вывода из преобразующего сна.       Как таковое это было всё, что в этих документах было дано и то, что я смог понять. Было пару предложений что-то про особый «случай» в конце сорок второго — начале сорок третьего года двадцатого века. Но далее абзац вновь оказался замазан, и я так и не понял, что же тогда произошло. Быть может, что-то про результаты их работы.       Никаких других данных о том, что использовались ли эти мутанты в полевых условиях, как сюда доставлялось все это оборудование, в этой папке не было.       К тому моменту, как я изучил все документы, лучи солнца начали пробиваться сквозь ночь, вступая в свои законные права. Осмотревшись еще раз вокруг, я осторожным шагом направился будить Виктора, последнего в очереди на дежурство.       В отличие от меня он довольно легко поднялся на ноги, словно вовсе и не спал всё это время. Я же как ни в чем небывало быстро заснул, даже забыв ему рассказать о том шуме, который доносился из леса.       Крепко проспав всю первую половину утра, я оказался последним, кто выполз из своего спального мешка. И то лишь благодаря тому, что меня разбудили.       — Хватит спать, пора завтракать, — толкала меня Сьюзи, чей голос был слышен словно издали.       Я неохотно переворачивался на другой бок, бубня себе под нос:       — Что? Который час? — поглядывал одним открытым глазом в соседнюю комнату, где никого не было.       — Все уже усаживаются кушать. Давай вставай, впереди путь не из легких, — продолжала она всё также тыкать меня в плечо.       С тяжестью в голове, аккуратно присев, я сразу же вспомнил, что нужно бы сказать ребятам о том, к каким мыслям я пришел вчера. А именно, про начальное возвращение на пляж, а уже потом поехать к радиорубке.       Посидев еще некоторое время и поделав легкую гимнастику, я всё же поднялся. Да и ребята уже начали кричать мне, чтобы скорее шел завтракать.       — Всем доброе утро! — поздоровался я с друзьями, выйдя к ним на террасу.       — Ну, неужели наша спящая красавица встала! — глядя на меня с усмешкой на лице, поздоровался Виктор.       — Ой, да отстань. Я что-то прям так разбито себя чувствую, — боль от полученных травм начала вновь тревожить. Хотя ночью всё было более или менее нормально.       — Просто отходишь от шокового состояния.       — Лучше скорее садись, а то уже почти всё съели, — Сьюзи показывала на место рядом с собой.       — А что у нас тут поесть? — с голодными глазами осматривал я еду, что лежала перед ребятами.       — Мясо, как обычно, — быстро ответил Стив, отгрызая кусок.       — Сейчас бы манной каши. М-м-м, пальчики оближешь, — произносил я, представляя её вкус и чуть было не пуская слюни.       — А я бы не отказался от хлопьев с молоком или какао, — добавил Генри, который выглядел куда более жизнерадостным, чем вчера. — Хм, я так не ценил какао, что он делал. Да, Майкл делал отличный какао…       Все остальные ребята замолчали. На мгновение даже не был слышен звук работающих ртов. И Сьюзи, решившая разрядить обстановку продолжила тему с едой:       — Если честно, то сейчас было бы здорово получить свежемолотый кофе со сливками. Этот потрясающий аромат кофе по утрам, м-м-м… — она глубоко вдохнула носом воздух.       — Думаю, что блага цивилизации вскоре будут вновь доступны, как и до поездки. Лишь свяжемся с кем-нибудь из радиорубки, — перебил её мечтания Виктор.       — Кстати, я хотел бы обсудить нашу поездку в этот самый центр коммуникаций! — я решил, что раз сам момент этому благоволит, то стоит обсудить мои вчерашние мысли. — Генри, я понимаю, что это скорее всего весьма сложно после всего, что случилось, но хотел бы попросить тебя постараться вспомнить, сколько ты заливал бензина в машину? И насколько нам может хватить остатка?       — Я заполнил бак под завязку. Машина, конечно, довольно прожорливая. В то время о сегодняшней экономии топлива можно было только мечтать. Но думаю, что хватит километров на двести пятьдесят или даже триста. Надо будет глянуть в бак, сколько еще осталось. А что такого?       — Отлично! Просто во время дежурства я много думал…       — Думать — это хорошо. Хе-хе, — слегка посмеялся Виктор, словно гиена. И тут же уловил мой пренебрежительный взгляд.       — В общем, обдумав все за и против, понял, что в своих предложениях упустил много важных вещей. Но, зная, что бензина предостаточно, то одна проблема уходит на задний план.       — Всё равно не понимаем тебя.       — Да, я пришел к мысли, что для начала нам, действительно, стоит вернуться на пляж.       — И зачем же это?! — воскликнул Виктор, уже совсем потерявший нить логики в моих словах за эти пару дней. — Сразу отсюда и выдвинемся к радиорубке. Чего время зря терять? Да и бензин сэкономим. Ты же сам настаивал на таком плане буквально часов двенадцать назад!       — Да, такое было. И приношу извинения, что уже так запутал каждого из вас.       В последующие пять минут я более подробно изложил свою мысль. И постепенно на их лицах читалось всё больше понимания и согласия, нежели удивления. Конечно, некоторые из них это посчитали перевесом на их сторону, ведь по окончанию ремонта корабля могла возникнуть идея, чтобы сразу отплыть. Мол всё ведь готово, чего зря рисковать. Но я особенно долго остановился на объяснении того, почему нам при любом раскладе необходимо добраться до центра коммуникаций.       — По-моему во время сплава ты хорошенько стукнулся головой. До сих пор отойти не можешь, — ехидно проговорил Виктор. — Всего полдня назад ты был готов расшибиться в лепешку, но отстоять право поездки в радиорубку прямо отсюда…       — Всяко бывает. Надо было послушать тебя. А я поторопился с решением. Просто мне казалось, что вы вообще откажитесь от поездки к радиорубке, а я не хотел упускать эту возможность.       — Ну, если подводить итоги, то я считаю, что вся эта идея весьма правильная, — подытоживал Стив. — Вроде и сразу план по отступлению имеется и возможность связаться с кем-нибудь из проплывающих кораблей.       — Только есть еще одна вещь…       — Какая?       — Нам необходимо понять, какой дорогой сможем выехать к судну. Ведь мы не совсем понимаем, куда именно выходит каждая из бетонок. Конечно, в первую очередь, они подведены к объектам, что были отмечены на карте. Но, вдруг, какие еще пути есть.       — А мне кажется, что всё куда проще! — воскликнул Стив, сразу же призадумавшийся над чем-то.       — Ну так? Почему проще то? — мы решили поинтересоваться у него полминуты спустя, так как он не проронил и слова.       — Сзади дома, есть еще одна дорога! Исходя из расположения и стороны, куда она петляет, могу предположить, что выходит на берег. Может к лодочной станции или к какому-то порту. На экране ведь что-то было в той стороне отмечено. Быть может, именно к этому объекту и ведет то дорожное полотно. Правда, я сразу оговорюсь, что не исключаю и того, что она вообще закругляется в противоположную сторону, и мы окажемся совсем не близко к судну.       — Главное оказаться на берегу, а в почве близ леса этот джип не увязнет — точно! — добавил Генри.       — Тогда после завтрака собираем вещи и в путь! — подытожил этими словами я весь наш дальнейший план действий.       После того, как мы аккуратно сложили всё наше добро на первом этаже, я, Стив и Виктор принялись выпрямлять крышу машины, которая была вдавлена до передних сидений. И только благодаря тому, что старинные машины делались из куда более толстой стали, мы остались целы вчера и не оказались раздавлены тем мутантом.       Но, если, с одной стороны, такая сталь спасла нам жизни, с другой стороны, выпрямить крышу было делом не из легких. Забравшись внутрь и улегшись на сиденья, я, Виктор и Стив принялись ногами выдавливать прогнувшуюся часть.       — Раз, два — толкай! Раз, два — толкай! — заводил Виктор, — поднажали.       Только спустя минут десять, покореженная крыша оказалась на удобной высоте, не мешая сидеть на заднем сиденье. Что касается выбитой двери, то нам пришла мысль впихнуть на её место поржавевшие листы стали, коих во вспомогательном доме, служившим неким складом, можно было найти в достатке. Ну, а поверх этих листов прикрепили доски, которые скрепили между собой веревкой.       — Теперь отсюда никто не должен выпасть, как мне кажется, — довольный проделанной работой, произнес Виктор.       — Да, славно потрудились, — добавил Стив, вытирая пот со лба.       Подготовив джип, мы начали погружать в него вещи, что не уместились в рюкзаки. Последние мы держали всегда рядом с собой. Ведь, быть может, нам придется в спешке покидать автотранспорт.       В общем, спустя практически два часа после завтрака, мы были готовы отправляться. Правда теперь у нас появилась новая проблема. Дело в том, что Стив в рассказе про дорогу забыл упомянуть, что до неё надо еще пробираться сквозь густые заросли, где почва оказалась достаточно влажной, хотя и устойчивой, и не похожей на болотную местность. И это не давало погрязнуть джипу.       Нам же ничего не оставалось, кроме того, как вновь вооружиться мачете и приняться прорубать себе путь, да и еще такой ширины, чтобы машина смогла проехать. Тем самым работы у нас стало предостаточно.       — Ох, я даже начал скучать по размахиванию и этому стуку, — посмеивался Виктор, рубя очередной кустарник.       — А я вот не очень, — буркнул в его сторону Генри.       В этом участке леса было примечательно то, что он имел своеобразный запах, отдающий какой-то вкусной пряностью, наподобие сладкой корицы, переливаясь местами в тошнотворный запах гнили и влажной грязи. Если последнее еще было понятно, то откуда исходит приятный запах, я так и не мог объяснить.       Свист от взмахов раздавался безостановочно, как и звуки ударов об ветки. Где-то вдали шелестела листва и слышался тихий писк каких-то животных. Но вдруг Виктор решил остановить всех нас, после чего уверенно зашагал вперёд и остановился в нескольких шагах.       — Т-с-с! — указал нам на то, чтобы вели себя потише, подняв согнутый в локте кулак. — Я что-то видел впереди.       — Неужели нас выследили те твари?! — грозно полушепотом проговорил Генри. — Дайте мне убить хотя бы еще одного! — уже более сердито добавил он, побив себя в грудь и даже потянувшись за оружием.       — Генри, успокойся. Лучше дай-ка автомат мне, пока не поранился, — обратился Виктор, протягивая к нему руку, чтобы забрать оружие.       Наш друг, сначала было хотевший ответить в грубой форме, в итоге подчинился. Я же сразу же кинулся к машине и взял оттуда свою винтовку, и, вернувшись через мгновение обратно, вместе с Виктором принялся всматриваться промеж листвы, аккуратно продвигаясь дальше.       — Что ты заметил-то? — шепнул я ему тихо на ухо.       — Не знаю точно, но это создание, как мне показалось, передвигалось на двух ногах и очень быстро исчезло из виду. Не смог толком разглядеть. Может это те мутанты?       — Хм, конечно, нельзя исключать и такого. Кто знает, насколько развит их интеллект и обоняние. Вдруг они последовали по той дороге, что выводит к этому общежитию… — дал я ему свой ответ и при этом вспомнил шум в лесу во время моего ночного дежурства.       — Ты чего-то не договариваешь, мой друг? — видимо Виктор заметил мой задумчивый взгляд.       — Ну, как тебе сказать…       — Говори, как есть, — он продолжал перешептываться со мной.       — В общем, вчера ночью я услышал кого-то и, может быть, даже увидел. Хотя второе, скорее всего лишь плод моих фантазий. Но не исключено, что еще ночью они могли понять, где мы находимся.       — Ребят, ну что там? — я резко вздрогнул, не ожидая руки Сьюзи, что упала мне на плечо. — Ой! Извини. Не хотела тебя пугать.       — Черт, ты меня чуть до инфаркта не довела! Фух, да никого не видно впереди. Может какой зверь пробежал. Думаю, стоит продолжить расчистку и просто быть начеку.       — Не знаю, не знаю насчет какого-то зверя, — Виктор несогласно покачал головой. — Давай еще немного пройдем вперёд, дабы окончательно убедиться, что тут никого нет. А ты, вместе с остальными, поглядывай в оба там, прикрывайте наш тыл, — взглянул он на Сьюзи.       Она, послушавшись его, быстро пробежала обратно через густые кустарники, и, встав у джипа, за рулем которого сидел Генри, принялась мониторить округу.       Пройдя метров двести, пригибаясь под кустами и ползя по топкой грязи, мы так ничего и не смогли обнаружить из того, что могло бы представлять для нас опасность. Лишь какие-то мелкие птерозавры и гигантские насекомые попадались по сторонам.       — Думаю, что можно и возвращаться к ребятам, — тихо предложил я, тыкая в Виктора дулом автомата.       — Подожди. Хочу еще немного пройти вперёд. Даже дорожное полотно вижу, где начинается, — уговаривал он меня дойти туда.       Действительно, подойдя к другу вплотную и пристально всмотревшись меж кустарников под густой травой виднелся бетон. До дороги было метров сто, не более, так что я не стал возражать его предложению.       Аккуратно пригибая ветки, мы старались особенно не шуметь и лишний раз не использовать мачете для прорубания себе прохода, протискиваясь между растительностью.       Вот еще шаг, и наши ноги вновь оказались на бетонном покрытии. Но стоило нам это сделать, как из-за кустов резко выпрыгнул юркий оперенный зверек, в котором затем я узнал велоцираптора.       Его прыжок был настолько стремителен и быстр для нас, что от испуга я попятился назад. Споткнувшись ногой об корень дерева, росшим на бетоне, упал на спину в мягкую грязь у дороги. Благо, что Виктора стремительное появление хищника напугало не столь сильно и он почти сразу выпустил очередь в пресмыкающегося. Велоцираптор бесшумно рухнул на землю, подергивая ногой и тихо хрипя.       — Ребят! — донеслось со стороны наших друзей. — Вы в порядке? Что там у вас произошло? Мы идем к вам!       — Не надо! — сразу же окрикнул в ответ Виктор. — Всё нормально!       — Точно?       — Да. Не переживайте, сейчас пойдем обратно.       Я, поднявшись на ноги, подошел к другу, стоявшего над дергавшимся в предсмертных конвульсиях ящером.       — Может его ты и видел? Он также перемещается на двух ногах и стремителен настолько, что ты и не успел опознать его.       — Не думаю, что это был он. Мелковат. Туловище того создания виднелось прямо над кустарниками, — вдумчиво ответствовал он. — Ладно, давай возвращаться к остальным. Если бы те мутанты были здесь и хотели бы напасть, то, наверняка бы, уже сделали это.       Обратно же мы не стали церемониться и буквально прорывались к ребятам, активно рубя всё на своем пути.       Когда же мы очутились у машины, в которой все засели для обороны, то рассказали о велоцирапторе и о том, что я слышал ночью, но минуту спустя, нее зацикливая на этом внимание, все принялись продолжать начатую работу.       Минута шла за минутой, складываясь в час, а руки всё также поднимали мачете над головой, и тут же обрушивали тяжелые удары, дробя ветки и кустарники на щепки. Не знаю, сколько мы еще занимались такой работой, но было поистине приятным наслаждением, когда перед нами рушилась последняя зеленая стена, отделявшая нас от отдыха во время поездки в джипе.       Машина завелась и подскочив чуть на бугре оказалась на бетонном покрытии, также заросшем, как и другие дороги, кои нам довелось здесь увидеть. Но, хотя эта и выглядела чуть хуже, но всё равно пребывала в весьма сносном состоянии.       Все быстро погрузились в салон, надеясь, что всё же окажемся на берегу. За руль при этом попросился Генри, настоявший на том, что куда лучше поведет эту машину, которая, к слову, приятно меня порадовала, спокойно проехав по участкам, где современные легковые авто могли бы застрять. Хотя на то это и был джип.       За все эти десятилетия, что дорога простояла без использования, вдоль неё выросли крупные деревья, корни которых разрыхлили края бетонного покрытия. С ветки на ветку парили древние птерозавры, а также предки современных птиц, такие как: микрорапторы гуи, хиаоцингиа женги и уже хорошо знакомые нам археоптериксы. Все они имели оперение весьма ярких оттенков, сиявшие еще ярче, когда на них изливались редкие лучи солнца, с трудом пробивавшиеся через верхушки деревьев. Хотя иногда они доставляли нам неудобства, когда падали прямо на капот машины и отражались в глаза.       По мере нашего продвижения вдоль пути постепенно изменялась структура растительности, увеличиваясь в разнообразии и вырастая всё больше в высоту. И смена уже была видна куда лучше, нежели, когда медленно пробиваешься пешком сквозь густые заросли.       Мы явно двигались по направлению к побережью. Это не могло не радовать нас всех.       — Чую я, что мы быстро доберемся до берега, — сказал Генри, сосредоточено ведя машину. — Но есть одно но!       — Какое же? — поинтересовался Стив.       — Вспомни карту. Гио, покажи ему её.       После этого я раскрыл свой рюкзак и достал оттуда небольшой герметичный пакетик куда и уложил записную книжку. Я напомнил ему о местонахождении разлива реки, проводя пальцем по карте.              — Точно! — Воскликнул Стив. — Но неужели немцы не перебросили хотя бы мостик через реку?       — А вдруг этот мостик уже давно снесло течением? Быть может его вообще разрушили животные, или дорога все же уходит обратно в лес… — предполагал Виктор.       — Даже если она пойдет влево, а затем вглубь, то там тоже находится река. Значит хоть какая-та переправа, да и должна быть, — добавил я от себя. — Но, конечно, нельзя исключать и то, что за столько лет она и правда могла быть разрушена.       — Только не говорите, что столько часов мы зря рубили те ветки?! — перебила Сьюзи.       — Я лишь предполагаю. Но, естественно, надеюсь, что всё было не зря, — ответил я ей сквозь звуки громыхающего и трясущегося джипа, который то и дело подлетал на разных ухабах.       — Тогда нечего строить предположения. Проверим по ходу дела.       — Согласен.       — Интересно, далеко ли мы находимся от берега…? — пробормотал Виктор.        — Вряд ли, — я ответствовал сразу, услышав вопрос рядом сидящего друга. — Растительность и живность тут уже характерна для юрского периода. Даже сказал бы, что относятся к позднему юрскому периоду, так как попадается очень много цветковых. Поэтому, если смотреть на карту, то мы в районе линии, обозначенной цифрой три. Скорее всего в этом узком месте между равниной и рекой, — ткнул я пальцем в небольшую область, до сливания воедино двух рек.       — А это, что за крест красного цвета? — спросил Стив, поглядев на карту.       И тут у меня появилась улыбка на лице.       — Друг мой, если коротко, то так я пометил расположение ютарапторов, дабы обходить их стороною на равнине, — ответствовал я и уже был готов залиться смехом.       — А красным цветом пометил, так как кровавое место? — с невозмутимым видом задал он еще один вопрос, ожидая с интересом моего ответа.       И тут не выдержал не только я, но и Сьюзи. Мы быстро переглянулись друг на друга и начали смеяться словно дети. Стив, естественно, не понимал, что происходит и только почесывал затылок.       — С вами всё в порядке?       — Да, Стив, всё нормально. Просто ты рассмешил этим уточнением, — вытирая слезы, ответил я ему.       — Почему?! — еще с большим удивлением в глазах переспросил он.       — Просто я те же вопросы задала ему по поводу этого креста и такое же уточнение услышала, что сейчас тебе ответит он, — сказала Сьюзи, слегка успокоившись, и обратилась ко мне, — так что ты сказал тогда, Гио?       — Нет, я пометил так, потому что просто не было другой ручки с собой, лишь красная и была, — сказал я ему, улыбнувшись в его сторону.       — Ну уж простите, другой ассоциации не возникло, — улыбнулся в ответ и мой друг, конечно, не держа обиды на нас.       В следующий же миг раздался звонкий хлопок. От удара меня чуть было не выкинуло вперёд, лишь в последний момент уцепился руками за сиденья. Машину начало заносить, но Генри, крутя руль из стороны в сторону, всё же смог затормозить и не влететь в дерево, буквально остановившись в нескольких сантиметрах от толстого ствола.       — О-о-х, все целы? — простонал Виктор, сидевший рядом со мной и державшийся за голову, которой он хорошенько приложился об переднее сиденье.       В ответ лишь послышался жалобный скулеж, но самое главное, что все были живы.       — Ох, мои руки… думала, что сломаю их об торпедо, — проскулила Сьюзи, у которой оказалась слегка рассечена бровь, и из ранки медленно сочилась кровь.       — Что это было, черт возьми?! — буркнул возмущенно Стив, пытаясь вылезти из машины.       Я же уставился в лобовое стекло, за которым слышался какой-то хрип. Передняя часть машины буквально была вмята на десять или двадцать сантиметров, примяв вверх капот. В голове сразу же промелькнула тревожная мысль о том, что джип дальше не сможет ехать. К тому же не было слышно звука мотора, который сразу же заглох при ударе.       Выйдя за Стивом, застывшему на месте близ капота, я подошел к нему и увидел громадную птицу, дергавшуюся в судорогах и жалобно хрипя.       — Откуда она вообще выскочила?! — недоумевал мой друг. — Ты куда смотрел то?! — ругнулся он на Генри, активно жестикулируя в его сторону.       Хотя вины нашего друга здесь не было. Дорога весьма узкая, к тому же по сторонам была густо заросшая растительность, а с учетом той скорости, с которой мы ехали, у Генри было не больше сотой секунды, чтобы среагировать на вылетевшую из зарослей птицу.       — Неплохо она джип помяла, — просвистев и оглядев вмятину, сказал я, после чего вновь обратил свой взор на доисторическую птицу.       — Знаешь, что за вид? — обратился ко мне Виктор, также вышедший из машины.       — Скорее всего это эпиорнис, или как её еще по-другому называют — слоновья птица, — предположил я, внимательно осмотрев гигантскую тушу, которую каждую секунду покидали жизненные силы. — Вообще они обитали на Мадагаскаре вплоть до восемнадцатого века. Считаются одними из самых крупных птиц, что были на земле. По весу же вообще им не было равных. Предполагается, что могли весить до пятисот килограммов и иметь максимальную высоту около трех метров.       — Нам повезло, что наш красавец оказался меньших параметров, — порицательно кивал головою Виктор, который через мгновение переключился на капот машины, к которому уже подходил Генри. — Будь она таких же размеров, что ты описал, то последствия были бы куда серьезнее.       Я лишь пожал плечами, продолжая изучать строение гигантской птицы, которая в скором времени окончательно перестала подавать признаки жизни.       — Что думаешь? — послышался за моей спиной вопрос Виктора.       — Ну, на первый взгляд, движок цел. Все-таки у старых автомобилей было большое пространство между решеткой радиатора и самим движком. Но, что на деле, пока не готов сказать. Будем надеяться, что заведется, — ответствовал Генри.       Виктор раздосадовано плюнул, после чего ругнулся на птицу.       Сьюзи же со Стивом направились назад вдоль дороги, чтобы убедиться в том, что ничего важного не было потеряно. А я, после того как вдоволь изучил эпиорниса, попросил Виктора помочь оттащить его с дороги.       Это оказалось далеко не так просто, несмотря на то что птица была раза в полтора меньше рекордных значений, но весила не меньше двухсот килограммов. Даже волочить её по земле было весьма тяжело. К тому же сложности добавляли её густые перья, которые оказались совсем не мягкими, скорее напоминали поверхность наждачки.       Но мало по малу мы все же смогли вытащить тушу за обочину. Теперь путь был свободен.       — Вроде ничего не выпало! — крикнул нам Стив, пройдя метров на пятьдесят назад.       — Хорошо! — прокричал я ему в ответ, подходя к Генри, рывшемуся под капотом. — Чем порадуешь?       — Отошли пару шлангов, но уже поставил на место. Двигатель цел. Правда, примят радиатор, но вроде вода не капает с него, так что узнаем точно лишь в пути. Быть может, просто возникнет необходимость добавлять воды. Сейчас попробую завести.       Сев в машину, он вставил ключи, которые, к слову, он обнаружил запрятанными в козырьке, и повернув их, движок начал издавать холостые звуки, больше походящие на стоны измученного животного. Это совсем не радовало нас. Генри поворачивал замок зажигания из раза в раз, но каждая попытка оборачивалась неудачей.       — Да чего тебе надо… — бормотал мой друг за рулем, вжимая в пол педаль подачи топлива. В ответ машина продолжала кряхтеть и сопеть, но не подавала того звука, которого мы так ждали.       — Постой! Так дело не пойдет, — окликнул я друга. — Давай-ка я покачаю немного бензина в двигатель при помощи бензонасоса. Надеюсь, смогу найти его… — после чего принялся искать небольшой рычажок внутри движка. Я то и в двигателях современных автомобилей не особо разбирался, не говоря про такие раритетные машины.       — Ну что, нашел? Попытаться еще раз завести джип?       — Сейчас, дай секунду! Вроде нашел, — и принялся слегка надавливать на этот рычажок, перекачивая бензин. Полминуты, как я посчитал было достаточно для этого, после чего крикнул другу, чтобы тот попробовал еще раз.       Но машина продолжала также упрямиться и тужилась как могла. Но вот она крякнула еще раз и вовсе замолкла. Я слегка испугался, что ей пришел конец, но не стал опускать руки и, подкачав еще немного топлива в движок, попросил друга попробовать еще разок.       И какое же было счастье, когда уже с третьей попытки раздался тот самый долгожданный гул мотора. Генри подал газку, и движок заревел с необыкновенной силой.       — Ура-а-а-а! — обрадовались все и спокойно выдохнули.       Усевшись на свои прежние места, машина через мгновение понесла нас туда, куда изначально и направлялась — прямиком к пляжу. Джип, трясясь на выбоинах и ухабах, летел вперёд, порю развивая скорость и в шестьдесят-семьдесят километров в час. Иногда казалось, что он буквально развалится на ходу, столь сильно всё скрипело и трещало. Мне пришлось попросить Генри сбавить, который весьма увлекался попыткой выжать максимум из старого авто, словно позабыв, что с нами приключилась несколькими минутами ранее.       Окружение продолжало стремительно меняться. Растения вокруг всё больше начинали походить на современные. Где-то показывались сосны, а где-то росли высоченные эвкалипты с облезлой корой. У их подножий начали переплетаться мангровые деревья, все больше осложняя нам дорогу, так как множество корней росли поверх бетонного покрытия, словно заключая автодорогу в свои объятия. Но в тоже время, такое окружение означало, что до берега оставалось совсем ничего.       Несколько минут спустя джунгли, к нашему удивлению, стали редеть, а дорога становилась шире, переходя из двухполосной в четырехполосную. И ехать по этому участку было куда комфортабельнее, в силу меньшей деформации дорожного полотна.       И вот, вписываясь в длинный правый поворот, мы сами того не ожидая, выехали на прямую дорогу, которая вела к мосту. Но это был не какой-то мостик длиною в десять метров через небольшую речонку. Нет. Эта конструкция представляла из себя огромный вантовый мост, чьи опоры располагались по обоим берегам, представляющие из себя самые настоящие обрывы, уходившие на двести метров вниз. На дне этого ущелья громыхала бурная река, стремительно проносившаяся под нами и впадая в открытый океан вдалеке. Опоры этого чудо сооружения были не меньше пятидесяти метров в высоту, при этом основной пролет над рекой был не менее четырехсот метров в длину, а то и все полкилометра.       — Вот это да! — воскликнул Генри, раскрыв рот от удивления и даже снизив скорость.       — Это точно не то, что я ожидал увидеть… — пробормотал Виктор, почесывавший затылок.       — А какой отсюда вид! Гляньте налево, — показывал я рукою на устье гигантских размеров, куда как оказывается впадала и вторая река.       — Бесподобно, — легонько прошептала Сьюзи, чуть ли не перелезая к Генри, чтобы лучше всё рассмотреть. — Что может быть красивее самой природы?       У меня не сходила улыбка с лица. Всё это окружение и такие виды создавали теплую атмосферу. Ради таких моментов и стоит жить. Ведь, этот вид будет запечатлен в моей памяти на всю оставшуюся жизнь.       Остановившись на середине моста, мы все повылазили наружу, чтобы еще некоторое время насладиться пейзажем, обильно залитого солнцем. По сторонам, практически над пропастью, свисали деревья, росшие весьма плотно другу к другу. А под нами несся мощный темно-синий поток, сталкивающийся далее с другим потоком воды и единым целым вливающимися в голубую бесконечность океана.       Чарующие звуки пения птиц доносились из ближайших джунглей, дополняя приятный рокот воды. Природная симфония и живопись в одном флаконе! Перед нашими глазами была живая картина, которую не увидеть ни в одной галерее мира!       Но, как и всё хорошее, этот момент также вскоре закончился, когда нам надо было продолжить путь. После того, как машина вновь тронулась с места, мы не проронили и слова, приятно переглядываясь между собой. Все эти возникшие на лицах ребят улыбки давали мне понять, что даже несмотря на такие тяжелые потери для нас, всё это путешествие оказалось не зря. Всё же, никто не возвращается из путешествий таким, каким он был раньше.       Дорога после моста вновь сузилась до двухполосной. Ухабы, про которые я даже успеть забыть, вновь дали о себе понять. Джип опять начал трястись и дребезжать, как и до моста.       Спустя минут десять дорога принялась уходить под углом, петляя серпантином. Но из-за густой растительности не было никакого обзора на ту местность, куда нас вела дорога. Да и понять на какой высоте мы, я также не мог. Но в голове представлял, что вот-вот и перед нами откроется вид пляжа и можно будет выйти, и коснуться океанской воды.       И как оказалось, в ожидании такой сцены мне пришлось пробыть совсем недолго. Вписавшись в последний поворот, мы оказались посреди зеленого тоннеля, где в конце виднелся золотистый песок, по которому проходила тонкая бетонная нить, уходившая куда-то вправо.       Буквально вылетев из-за тоннеля растительности, мы, наконец-то, очутились на берегу. И уже было думал обрадоваться, был отвлечен картиной, что тут же предстала впереди.       Яркие лучи солнца озаряли небольшую морскую бухту, в которой находился самый настоящий разгрузочный порт. Ржавые портовые краны стояли на рельсах вдоль бетонной пристани, а позади виднелись несколько крупных ангаров, видимо служивших складами. Чуть ближе ко въезду располагалась пара двухэтажных кирпичных домов с покосившимися от времени крышами. Слева всю эту бухту закрывал каменистый холм, который врезался достаточно далеко в океан, так что заметить с моря это место было скорее всего невозможно.       — Ну что ж, похоже, тут и заканчивается дорога, — прервал общее молчание Генри, указывая на въезд в порт. — Дальше придется ехать вдоль берега.       — Отсюда нам еще прилично до судна… — объявил я, вспоминая карту и расположение той реки, над которой мы проехали недавно. — Будет удачей, если к заходу солнца окажемся у судна.       Правда, внутри себя я не мог позволить вот так взять и уехать отсюда.       «Когда мне еще предоставится шанс изучить такое?» — спрашивал я сам себя. И после того, как попросил Генри заехать внутрь, понял, что не я один заинтересовался тем, что тут было расположено.       Всё же лаборатория была далеко, и это место вряд ли притягивало добычу для мутантов. Особенно, глядя насколько пустынно было вокруг. Так что наличие каких-либо крупных хищников тоже можно было исключить.       Джип медленно проехал мимо распахнутых массивных ворот, которые находились в полуразрушенном состоянии и подверглись существенной морской коррозии. Территория же во многих местах была занесена песком. Напоминанием того, что здесь когда-то всё залили бетоном были небольшие участки близ зданий. Где-то, на ветру, скрипели ржавые оконные ставни, и этот скрип душераздирающи разносился по всей территории.       Медленно катясь по безжизненному порту, мы решили остановиться у первого же ангара. Выйдя из машины, я заметил, что из воды по левую сторону от нас торчали корпуса двух подводных лодок, которые теперь лежали чуть на боку, опираясь на пристань. Примечательно было то, что верхняя часть каждой из этих судов имела небольшую, метров десять плоскую поверхность с расположенными на ней рельсами, уходившие к сильно удлиненной рубке.       Мы с Виктором и Генри взяли оружие, и направились осматривать постройки, оставив Сьюзи и Стива дежурить у машины. В некоторых строениях, где были металлические пластины, зияли гигантские дыры, выеденные морским ветром, что переносит мелкие капли из океана. Через них можно было рассмотреть множество ящиков и контейнеров, стоявших аккуратно в рядах.       Выбив дверь в первом ангаре, быстро вошли внутрь и принялись осматриваться. Горячий воздух от нагретых стен обвивал нас, создавая эффект бани. Лучи же солнца, проникающих через дырки в потолке освещали множественные полки, на которых стояли ящики со всевозможными консервами, у которых, понятное дело, вышел срок годности еще до моего рождения. Никаких дополнительных комнат здесь не оказалось. Это было большое единое пространство.       Поняв, что здесь ничего полезного для нас нет, мы направились в соседний ангар. Но подойдя к нему обнаружили, что дверь оказалась выломана.       — Мало ли, когда она была снесена, — Генри ответил так спокойно, словно сам не видел динозавров и чудищ, что населяли этот остров.       — Нет, это случилось недавно, — добавил Виктор, поглядывая на снесенную петлю, — будьте на чеку! — мы сразу рассредоточились по бокам от него.       Сделав пару шагов внутрь и остановившись у входа, мы внимательно всмотрелись вперёд. Ничего не было видно, из-за темноты, что была в этом помещении. Здесь, в отличие от предыдущего ангара крыша была цела и не пропускала и лучика.       Виктор, включил фонарик и медленно направился дальше внутрь. Под ногами валялось множественное количество консервов. По сторонам же лежали деформированные стеллажи. Их явно кто-то снес. Но кто именно? Крупный динозавр тут точно не был, так как была выломана только дверь, ну и немного верхняя часть дверного проема. С другой стороны, я всё еще думал, что мутанты сюда бы тоже не пошли, из-за того, что пищи в этих местах не было и они могли это смекнуть.       Обогнув несколько стеллажей, мы наткнулись на неприятную картину, схожую с той, что уже видели в общежитии ученых. Везде были разбросаны небольшие кучки костей. По всей видимости это были работники порта, убитые весьма давно.       — Ну что я и говорил — дверь снесли давно, — высказался Генри, подсвечивая человеческий череп.       — Не стоит торопиться с выводами, — прошептал Виктор и направил фонарь чуть в сторону.       Свет сразу же упал на запекшуюся на песке кровь, точно пролитую не десятилетия назад. Тонкая линия от увиденной запекшей лужицы шла во внутреннюю комнату ангара.       «Может какой раненный зверь зашел сюда?» — подумалось у меня в голове, пока мы с максимальной осторожностью направлялись по этому следу.       — Надеюсь, что там сидит одна из тех тварей, и я смогу снести ей башку, — угрожающе прошептал сквозь зубы Генри.       — Не хотелось бы, — с некоторой неуверенностью в голосе ответствовал я другу.       Обойдя пару мотоциклов, заваленных стеллажами и ящиками, мы вплотную подошли к двери. Конечно, меня смутило, что дверь оказалась закрытой. Разве у жертвы будет время прикрыть за собой? И если так, то почему дверь не была снесена, как и входная?       Виктор, положивший ладонь на ручку, кивнул в нашу сторону и медленно повернул её. Дверь, с легким скрипом, отворилась. Посветив внутрь фонарем, Виктор, а за ним и мы, ворвались в комнату и уже были готовы начать стрелять. Но оказавшись внутри никого живого здесь не очутилось.       Как раз-таки живого!       — Обглоданные кости! — тихо воскликнул Виктор, взяв одну из них. — На них еще есть мясо, быть такого не может.       — Чего именно? — спросил я у него.       — То, что сцена, которая здесь развернулась имела места быть около недели назад! А эта кость ни что иное как плечевая кость человека!       — Ты, наверное, хотел сказать кость того мутанта или гигантопитека?       — Вовсе нет!       — То есть? Здесь были люди?!       Тут до наших ушей донесся звук, словно кого-то стошнило. Я и Виктор тут же напряглись и направив оружие в угол, увидели полусогнувшегося друга, обильно плюющегося в сторону.       — Что случилось? — окликнул я его. — От вида костей стало плохо?       Он молча покачал головой и указал пальцем на проход в другую комнату, после чего его стошнило еще раз. Мы сразу же подбежали к месту куда указал наш друг. Подсветив перед собой, не могли поверить своим глазам. В соседней комнате были разбросаны конечности по крайней мере четырех человек. В моих же ногах лежала чья-то наполовину обглоданная голова с пустыми глазницами. Когда свет фонаря упал на неё, я отскочил в сторонку, почувствовав тошнотворный комок в горле, и, не удержавшись, меня также стошнило рядом с Генри.       — Ох, черт меня побрал! — выругался Виктор, прикрывая рот и нос. Ведь запах в этой комнате стоял невыносимый.       — Тьфу, кто это такие, и что они тут забыли? — сплевывая, задавался я вопросом.       — Я знаю, кто это, — Генри взглядом указал на голову, — а точнее знаю кому принадлежала эта голова, — вытирая рвоту со рта, еле дыша добавил он, — это тот мужик с аукциона!       Мы с удивлением посмотрели на него, так как не понимали о ком идет речь.       — Именно этот человек пытался выкупить ту самую записную книжку на аукционе в Лос-Анджелесе, но, проиграв, подошел ко мне и лишь поздравил с победой. Еще тогда я был удивлен тому, почему он так боролся за книжку.       — Но всё равно не понятно, кто он.       — Известный коллекционер животных и любитель чучел. Активно охотился на краснокнижных зверей, но так и не был задержан. Отделывался лишь штрафом.       — Видимо у него были большие планы на это место, — высказался Виктор, закрывая нос. — Кто знает, может рассчитывал сделать сафари с охотой на динозавров.       — Ну что же, теперь это точно останется нереализованной идеей с его стороны.       Оставив это место, мы направились обратно к машине, чтобы поделиться увиденным с остальными. Эта кошмарная сцена вряд ли забудется нам скоро, но хотелось бы больше не видеть ничего подобного. Правда вопросов вновь стало больше. Особенно остро меня интересовало — на чем они приплыли? Ведь в округе не было видно ни одного судна на плаву.       — Пора продолжить путь, — сказал Виктор, погрузившись на переднее пассажирское сиденье джипа, — тут точно ничего полезного для нас не осталось. А ходить и искать во всех комнатах явно не безопасно.       Быстро последовав его примеру, все уселись в машину, через миг рванувшая вперёд. И уже через минуту, съехав с дороги, джип мчался по песку близ леса, где земля была куда устойчивее, и мы не рисковали застрять в песках.       В дороге обговорили о том, как будем заделывать дыру в судне, распределяя будущую работу между собой. Конечно, мне не хотелось особо привлекать нашего английского друга, но без человека, разбирающегося в суднах лучше всего из нас, мы не могли справиться. Ну, конечно, знания Сьюзи также не смел преуменьшать, но две головы куда лучше. Так что было решено, что он будет работать по кораблю, штопая его, а на помощь ему попросилась как раз Сьюзи, которая за эти пару дней очень даже сблизилась с ним. Стив должен был подготавливать материалы под нужные размеры и формы. Ну, а я с Виктором взяли на себя более тяжелую работу — подготовку досок и перенос материалов.       Тем временем, пока машина мчалась вдоль океанского берега, медленно огибая джунгли острова, солнце опускалось всё ниже. И вот в другом конце небосвода начала показываться луна, которой не терпелось заступить на пост. Иногда в дороге мы разгоняли большие стаи чаек, которые словно туман на пару секунд окутывали машину со всех сторон. А также порой пугали небольшие группы макраухений, пасшихся на окраине леса.       Ближе к вечеру некоторых из нас уже начинало клонить в сон. Сьюзи, не выдержав, уснула на плече у Стива, у которого самого порою закрывались глаза, но тут же вздрагивал, когда мы угождали в ямку. Я же не мог понять, как можно уснуть в этом дребезжании.       — Доехали! — вскрикнул Виктор звонким голосом, разбудив даже крепко уснувшую Сьюзи. Он указывал пальцем на видневшийся силуэт яхты, об которую легонько бились пенистые волны.       — Я не думал, что так обрадуюсь вновь увидеть это судно, — полусонно сказал Стив, который ведь ни разу до этого и не имел возможности посмотреть, куда выкинуло наше судно.       Доехав до места, я, в первую очередь, попросил Генри осмотреть дыру и яхту снаружи, пока сам направился внутрь, осматривать наши запасы. После чего поднялся наверх, дабы удостоверится, что всё на месте и ничего нужного не пропало отсюда.       В итоге оказалось, что небольшая часть мяса и десяток консервов были стащены, судя по всему, какими-то мелкими животными, оставившим после себя довольно пахучую пометку. Но, по сравнению с нашей основной провизией, это была несущественная потеря. Поэтому сегодняшней задачей стояло избавление от этой животной вони, что стояла на судне.       — Что скажешь, друг мой? — обратился я к Генри, спустившись вниз и жаждав узнать, не ухудшилось ли что за время нашего отсутствия.       — В общем, без изменений. Правда, судя по всему, вода сюда заливала довольно прилично, и соль начала съедать обшивку изнутри, — ответил он мне, показывая места с небольшими ржавеющими точками на частях обшивки, — но могло быть и хуже.       Остальные в это время, покидав на землю рюкзаки и оружие, просто уселись на пляже, наслаждаясь атмосферой уходящего дня. Мы подоспели к судну с первыми сумерками.       Но я всё равно попросил Виктора помочь мне выгрузить те вещи, что мы прихватили с собою. После чего принялся за готовку, так как все очень проголодались за время нашего пути, а у меня живот последние полчаса и вовсе издавал протяженные китовые звуки.       Я насадил мясо на шампуры, ребята развели костер на пляже, и мы все дружно стали дожидаться приготовления, всматриваясь в небо, где последние лучи нежно-розового цвета уступали вечеру.       Небольшой потрескивающий костер постепенно делал свое дело, и через полчаса мы уже наслаждались вкусным поздним обедом, после которого всех еще сильнее разморило и потянуло в сон. Поэтому, не мучая себя и не стараясь перебороть это чувство, ребята, отряхнувшись от песка, поволокли в свои уютные и мягкие постели.       Лишь одна Сьюзи оставалась сидеть на берегу и всматриваться вдаль.       — Почему не идешь спать? Все потихоньку расходятся, — поинтересовался я у неё, причем заметив её, когда подходил к судну.       — Да, вы идите. Я поднимусь.       Но вместо этого я развернулся и направился к ней.       — Одной тут опасно оставаться. Если не против, то я тоже пока посижу рядом, — обратился к ней, усаживаясь на песок.       — Валяй, — кивнула она головой и продолжила посматривать на небо, — в детстве я всегда любила смотреть на уходящее солнце. Есть в закатах что-то волшебное, и ощущение при этом такие… — прошептала она тихо.       — И что же за ощущения, когда ты глядишь на них? — зацепился я за эти слова.       — Радостные. Но это не такая радость, когда получаешь подарок или, когда видишь родного тебе человека. Нет. Эта радость совсем иная, она ярче, чем душевная, не похожая ни на что, словно теплота лучей передаются тебе прямо в сердце.       — Хм, похоже я понимаю, о чем ты, — и я развернулся лицом к заходящему солнцу, последние лучи которого мягко грели меня.       — Когда я была маленькой, — взяла она небольшую паузу, не отрывая взгляда от небосвода, — …я всегда думала, что на облаках живут солнечные и облачные люди, как будто у них есть там свое царство. И все эти жители такие же мягкие как облака и столь же теплые, как и лучи солнца. Было здорово думать об этом… — её лицо засветилось как никогда раньше. — А что ты представлял, смотря на закат и облака?       — Хм, я, к сожалению, обладаю не столь богатой фантазией.       — Но что-то все-таки чувствовал?       — Было радостно сидеть и наблюдать за солнцем, вот и всё, если честно, — ответил я спокойно без особых эмоций.       — Но неужели ничего не приходило в голову, или быть может не ощущалось внутри?       — Если задуматься, то как по мне, в закатах есть особая грусть, и осознание этого, скорее всего, приходит с возрастом. Ведь каждый раз, наблюдая за опускающимся за горизонт светилом, у тебя в голове вертится, что каким не был удачным или неудачным этот день — это был твой день, и он, к сожалению, уходит навсегда.       — И ты жалеешь, что сегодняшний день заканчивается? — с некоторой озадаченностью и удивлением спросила она.       — Нельзя жалеть о том, что день ушел. Иначе ты упустишь момент наступления нового дня. Ведь завтрашний может оказаться в разы лучше. А если сегодня в моей голове никогда не закончится, то, как я узнаю про завтра?       — Я всё же рада, что очутилась среди вас.       — Я также рад, что ты оказалась с нами, — кивнул я головой в ответ. Сумерки же окончательно установились на небосводе. — А теперь пойдем спать, — привстав, протянул ей руку, — завтра ранним утром начинаем усердно работать.       И с этими словами мы оба направились к судну. Поднявшись, каждый занял свое привычное место ночлега.       Так и заканчивался еще один день в этом затерянном мире, который, наверное, еще таил в себе кучу тайн. И кто знает, к какой части из них мы должны будем прикоснуться в дальнейшем. Или всё останется на своих местах. Только время могло дать ответ. Сейчас же оставалось лишь жить.