Преподаватель

      Сидя на месте старшего преподавателя, я переписывалась с Машкой, чтобы скоротать время ожидания Шефера. В тишине тиканье часов казалось особенно громким. Сосредоточиться на английском не получалось, сердце то и дело замирало, стоило лишь подумать об Олеге, поэтому лучшим вариантом был разговор с подругой.       «Он назвал меня очень красивой. Он назвал меня очень красивой», – периодически всплывало в голове. Этой новостью я уже поделилась с Машей.       У неё, кажется, всё начало налаживаться. Девушка проводила всё больше времени с Ярославом, который выглядел весьма адекватным, и, к счастью, отдалялась от Артёма.       В коридоре послышался шум множества резвых шагов. Веселые, слишком громкие для вечернего университета разговоры студентов нарушали тишину и умиротворенное спокойствие, царившее до этого в деканате, однако, означали кое-что радостное для меня. Глянув в маленькое зеркальце, лежащее на столе около карандашницы, я убедилась, что с прической и лицом все нормально. На заблокированном экране высветилось уведомление о новом сообщении. От Яны.       – Вы их пораньше отпустили? – слегка улыбнувшись, спросила я, когда Олег зашел в деканат. До конца пары было еще десять минут.       – Да, – он вздохнул, – устал, на другой работе завал.       Присев на край стула, преподаватель внимательно посмотрел на меня.       – Какие-то неприятности? – поинтересовалась я, разглядывая свои ногти.       – Нет, просто… – Олег на секунду задумался, – мы с Серёжей сейчас работаем над переквалификацией нашего дела. Хотим выйти на новый уровень, чтобы открылось больше возможностей. – Он убрал прядь волос со лба и задумчиво погладил подбородок.       – Олег… Сергеевич, я давно спросить хочу, но боялась лишний раз сделать больно… – Шефер взглядом дал понять, чтобы я продолжала. – Как Вы? Пришли в норму после… – я пыталась подобрать слова, – после того, что случилось с Ваней?       Кадык мужчины дернулся, набрав в грудь воздуха, преподаватель сжал руки в кулаки и, чуть помолчав, коротко ответил:       – Да.       Мне стало неловко, что я, видимо, лишний раз напомнила о смерти друга. Просто Олег не выглядел особо печальным и скорбящим, да и какое-то время уже прошло.       – Извините.       – Всё нормально, – он поднялся на ноги, – надо жить дальше. Как бы там ни было, мне надо жить. Времени на переживания всё равно нет.       Последовав за Шефером, я сняла с крючка куртку и взяла ключ от деканата.       – Вы тоже уже закончили? – спросил преподаватель, застегивая молнию. Я кивнула.       – Сдать Ваш ключ? Или он на студаке?       – На студаке, – ответила я, закрывая кабинет. От волнения руки тряслись, из-за чего слишком долго не удавалось попасть в замочную скважину.       Мы поднялись на охрану, Олег, как истинный джентльмен, пропустил меня вперед. Расписавшись в журнале, я отдала ему ручку и, убирав студенческий в сумку, решила подождать Шефера, он сегодня сдавал ключ от аудитории, хотя чаще всего его брал кто-то из студентов.       Мой взгляд опустился на длинные, ровные ноги Олега с накаченными квадрицепсами, дорогие джинсы из плотной ткани только подчеркивали их красоту и вкус мужчины в одежде. Никогда не думала, что буду рассматривать мужские ноги. Невольно глаза поднялись чуть выше. Шефер внимательно искал что-то в журнале, чуть наклонившись. Видимо, он ходил в зал. Подкаченными у него были не только квадрицепсы, но еще и ягодицы. Стало немного неловко от собственных же мыслей, так что я перестала его рассматривать.       Охранник, напоминающий злого Шрэка, кинул на меня косой взгляд. И уже не в первый раз, кстати. Он будто о чём-то догадывался.       До метро мы с Олегом шли вместе, из-за утренних пробок ему пришлось сегодня пересесть на общественный транспорт. Жаль, впрочем, я и не рассчитывала, что Шефер меня подвезет, хотя хотелось бы.       Снег тонким слоем покрывал землю, лежал на черном заборчике канала, припорошил припаркованные машины. Фонари на фоне темного неба казались особенно яркими. Несмотря на относительно позднее время, жизнь в центре кипела, как днем: люди спешили, поток машин был плотным, проехавший трамвай заполняли пассажиры. Холодный ветер, внезапно налетевший на нас, забрался мне под расстегнутую сверху куртку, заставив поежиться и застегнуть молнию до конца.       Не успевшая высохнуть от недавнего дождя и растаявшего первого снега вода теперь местами превратилась в лёд, но если в Москве дорожки еще оперативно посыпали, то в моем городе наверняка был каток.       – Если у Вас получится, как Вы сказали, выйти на новый уровень в бизнесе, то преподавательскую деятельность забросите? – спросила я, прижимая ворот ближе к шее, отчего голая рука ужасно мерзла.       – А Вам бы этого очень хотелось? – усмехнувшись, задал встречный вопрос Олег, но не дав мне ответить, продолжил. – Не знаю, как пойдет. Мы хотим сделать компанию европеизированной, сейчас на это требуется куча сил, времени и вложений, но если все удастся, то потом должно быть больше заработка на такое же количество работы, которое есть сейчас. Пока бросать преподавание не хочу, мне это нравится.       Мы остановились у светофора напротив моста. В очередной раз я отметила, как много в центре столицы дорогих машин. Ветер взлохматил черные волосы Олега, но это совершенно не портило его образ. Выраженные скулы, волевой подбородок и темные широкие брови делали преподавателя очень мужественным, в целом, он выглядел старше своих лет, только глаза и гладкая кожа могли выдать, что он еще довольно молод. Пожалуй, будь его нос чуть более правильной формы, а черты лица не такие резкие, он бы ассоциировался с каким-то божеством. Хотя для небесного «пантеона» взгляд Шефера казался уж слишком тяжелым и холодным. Возможно, причина была в густых бровях и частом прищуре, а может он действительно так смотрел на мир. Если вспомнить пары Олега, то становится ясно, что мужчина действительно не «белый и пушистый», а достаточно жесткий и резкий. Хотя было в этом что-то притягательное.       Серые глаза посмотрели на меня. Брови чуть поднялись вверх. Я снова пялилась, он снова это заметил. Черт.       Загорелся зеленый. Мы зашли на мост. Плитка оказалась скользкой, к тому же была под наклоном. Подошва моих осенних кроссовок заскользила и, чтобы не упасть, я инстинктивно схватилась за Шефера.       – Осторожней, – сказал он и отставил локоть, чтобы мне было удобней взять его под руку.       Крепко вцепившись пальцами в рукав куртки преподавателя, я буквально проскользила вперед, прижимаясь к нему. Хорошо, что хоть он твердо стоял на ногах.       От близости Олега сердце заметалось в груди, в животе начали просыпаться бабочки. Я не могла думать ни о чем, кроме того, что он рядом, и мы идем под руку. Хотелось растянуть это мгновение на максимально длительное время.       Но как только мы прошли мост и зашагали по сухому асфальту тротуара, преподавателя пришлось отпустить. Кажется, на него эта ситуация никак не подействовала. Олег снова повел себя, как джентльмен, но не более, я же теперь буквально мечтала, чтобы дальше снова был лед. Но увы, до самого метро дорога оказалась чистой.       На эскалаторе по моей просьбе Шефер встал спереди, я немного боялась высоты, и так было комфортней. Он развернулся ко мне лицом, нас разделяла всего одна ступенька. Глаза оказались почти на одном уровне, и когда взгляды пересеклись, бабочки в моем животе запорхали.       Я понимала, что это неправильно, что так я только провоцирую себя на ненужные чувства, но в тот момент думать об этом не хотелось. Он был рядом. Слишком близко. Воспоминания о поцелуе теперь казались лишь сном, воображением, может, мечтой, так что такая близость казалась нереальной, неестественной и крайне волнующей.       – Как успехи с курсовой? – спросил Шефер, вернув меня на землю. Он выглядел спокойным, ничего особенного для него сейчас не происходило, хотя в какой-то момент мне показалось, что в его глазах что-то блеснуло.       – Почти закончила, осталось заключение и список литературы.       – Завтра пришлете на проверку? У меня как раз будет свободное время.       – Не знаю, я завтра должна поехать на тусовку к одной подруге, – честно призналась я, избегая ледяного взгляда, – хоть и не понимаю, зачем вообще туда еду.       – Не хотите?       – И хочу, и нет. Скорее всего, мне будет там некомфортно из-за компании, но хочется как-то развеяться, пожить нормальной молодежной жизнью.       – Постарайтесь понять, что действительно будет наилучшим решением для Вашего психического состояния. Что заставит Вас чувствовать себя хуже: неудобная компания или отсутствие нормальной молодежной жизни. – Мы сошли с эскалатора и чуть прошли вперед. – Вам куда дальше? – Спросил Олег, остановившись.       – Туда, – я кивнула в сторону своей ветки.       – А мне прямо, – он слегка улыбнулся, – хорошего вечера, до встречи.       – До свидания. Спасибо за совет, – произнесла я, глядя на преподавателя.       Олег коротко кивнул и быстро, не оборачиваясь, пошел к переходу. Посмотрев ему вслед еще пару секунд, я свернула к только что прибывшему поезду. Внутри бушевал ураган чувств.       Большего всего на свете мне хотелось быть с этим человеком, но я понимала, что это невозможно. Я понимала, что вот такие встречи с ним, разговоры, лишнее время вместе лишь усугубят ситуацию, но добровольно отказаться от этого не могла.       По девиантной психологии мы писали рефераты, у одного из моих была тема «аддиктивное поведение». Я вспомнила об этом, заходя в вагон. Среди аддикций, есть отдельный вид – зависимость от человека. Это достаточно серьезная вещь, чуть ли не диагноз, и ни в коем случае я себе его не приписывала, однако, пришло осознание, что я действительно так зациклилась на преподавателе, словно была зависима.       Вспомнив про сообщение Яны, я достала телефон.       Яна: Привет. Приедешь завтра? Мы собираемся часов в семь, можешь остаться с ночевкой, если хочешь.       Олеся: Привет. Приеду, насчет ночевки еще подумаю.       Слова Олега заставили задуматься, но в тот момент, именно это решение казалось верным.       Мысль о зависимости и о психическом комфорте сподвигли меня серьезно поразмышлять о себе и своей жизни. Всю дорогу до дома я думала об этом, даже читать не стала. Не покидало чувство, будто какая-то разгадка находится совсем близко. Буквально чувствовалось, что еще шаг, и ответ на самый важный вопрос будет найден. Но что за вопрос? И где этот ответ?       Путь домой пролетел быстро, остался почти незамеченным.       По городу я шла в каком-то странном возбуждении, хотя скользкая дорога периодически возвращала в реальность, заставляя концентрироваться, чтобы не упасть. Нащупать этот ответ пока не удалось, но мне казалось, что поездка к Яне может подтолкнуть к пониманию чего-то важного. Если нет, то останется еще надежда на тётю Ингу и Машу. Может, они помогут во всем разобраться.       Пока осознавалось только одно: я погрязла в своих переживаниях и проблемах, тонула в них, как в болоте, но вместо того, чтобы пытаться выбраться, закапывала себя еще сильнее и ждала непонятной помощи. Надо было разобраться в себе и что-то изменить, иначе моя жизнь не могла наладиться или стать хотя бы приближенной к тому, чего я хотела.