***
Быстро собравшись и вызвав такси, мы шумной компанией поехали в клуб. Там уже собрались все приглашенные: наши знакомые музыканты, друзья, какие-то девушки. Когда мы зашли в клуб, громкая музыка сразу же ударила по ушам, яркие краски резанули по глазам, а короткие юбки танцовщиц на сцене впереди лишали мозги всякого воображения. К нам тут же поспешили друзья, все на перебой поздравляли тебя. Так же к нам подскочил Мияви, расталкивая неплотную "стену", что обступила нас. Радостно улыбаясь, он заключил тебя в свои объятия и, видимо, выкрикивал какие-то поздравления, на что ты мило улыбался и кивал головой, явно ничего не слыша из-за слишком громкой музыки и выкриков остальных ребят. Пробившись через всю эту толпу, мы наконец заняли себе отдельный столик и заказали пару бутылок шампанского и различных коктейлей. Гулять, так по полной! И неважно, что завтра нам все равно нужно будет идти на репетицию. Через пару часов все разбежались по клубу в поисках приключений на свою пьяную пятую точку. Один я остался сидеть на диване, потому что голова болезненно трещала от спиртного и музыки, умоляя ее пощадить. Светомузыка же только усугубляла положение, создавая перед глазами неясный хоровод разноцветных тел на танцполе. Откинувшись на спинку и прикрыв глаза, я облегченно вздохнул. Ужасно хотелось спать, но еще больше хотелось побыть в твоих теплых объятиях и слушать тихий приятный голос. Нет, тогда бы я ни за что не уснул. "Прекрати! Прекрати мечтать, хватит, как будто когда-либо то, что ты себе навыдумывал, происходило. Реальность всегда так отрезвляюще жестока". Внезапно чья-то рука опустилась мне на бедро и легко прошлась по нему в еле уловимой ласке, а к губам прижались чужие губы. Такие мягкие, теплые и страстные. "Но это не губы Ютаки!" Я резко открыл глаза и встретился взглядом с почти черными глазами. Надо мной нависал Аой. Нагло и без стеснения он смотрел мне прямо в глаза, в то время как его язык бессовестно проник ко мне в рот, едва я приоткрыл его от удивления. Сбросив оцепенение, я тут же оттолкнул одногруппника от себя и зажал рот рукой, чтобы не взвыть от возмущения. Падая, Аой задел рукой фужеры, что те, соскользнув со стола, почти беззвучно разбились об пол. В ушах, почти перекрывая громкую музыку, стоял стук сердца. - Ю... Юу, что ты… что это было, черт подери?! Он лишь пьяненько рассмеялся и, взяв со стола единственный уцелевший фужер, выпил его содержимое и отправил к его соратникам. Повернувшись ко мне, он нехорошо ухмыльнулся: - Только не говори, что тебе не понравилось. - Чт… - Я видел вас. - Я не понимаю… - Не ври, - он не давал мне договорить, грубо обрывая, как только я начинал. - Однажды, в перерыве между концертом, я не мог найти оператора и нечаянно наткнулся на вас. Я видел все. И вы там не только целовались. Предположу даже, что это было не впервые, в нашей студии вы тоже занимались этим?! – Аой приблизился ко мне, из-за чего я смог разглядеть, как в его глазах плещется жгучая ярость. По спине пробежал холодок, а на руках выступили противные мурашки. Мне не понравилось, как он со мной разговаривает: как будто был ему чем-то обязан. Я хотел было отсесть от него, но не смог даже пошевелиться. Его взгляд словно приковал меня к месту и не давал сдвинуться. Я как кролик в страхе смотрел на своего личного удава. Однако он отвернулся, а я смог вздохнуть, понимая, что все это время почти не дышал. - Ты не понимаешь… - я постарался оправдаться, внутренности обволакивал липкий страх: в группе не должны узнать о наших с тобой отношениях, это может разрушить все, чего мы добились за столько лет. - Послушай, мы… Но вдруг Аой заливисто рассмеялся, не обращая на мои попытки внимания, и почти по-детски протянул, за чем-то внимательно наблюдая: - Только не говори мне, что у вас чистая и светлая любовь. Он презрительно усмехнулся, а я проследил за его взглядом и наткнулся на тебя, стоявшего на сцене в обнимку с двумя полураздетыми танцовщицами. Причем, с одной из них ты целовался, а публика поддерживала тебя одобряющими выкриками. Девушка же едва ли уже не на сцене лезла рукой к тебе в штаны, а ты лишь получал удовольствие, зарываясь рукой ей в волосы. Лопнули. Последние пузырьки лопнули на мелкие острые осколки, которые тут же впились в сумасшедшее бьющееся сердце, причиняя душераздирающую боль. Захотелось тут же схватиться за раненное место и кричать, что есть мочи, лишь бы унять эту боль. Но нельзя. Я не в праве ограничивать твою свободу и к тому же обещал себе делать вид, что ты мне безразличен. Поэтому сжав кулак так, что ногти глубоко впились в ладонь, спокойно произнес чуть дрогнувшим голосом, стараясь не смотреть гитаристу в глаза, иначе бы он увидел в них все то, что я скрываю: - Я никогда так и не считал. Мы просто помогаем друг другу расслабиться, взаимопомощь, ничего личного, друг, - и хлопнув Аоя, явно не удовлетворенного моим ответом, по плечу, поднялся из-за столика. – Пожалуй, мне на сегодня хватит, голова и так уже давно трещит. Выдавив жалкую улыбочку и не замечая никого, только вяло отвечая на вопросы знакомых, я как можно скорее направился к выходу из клуба. Едва натянув куртку, даже не застегиваясь, вышел на прохладную улицу. И вот ожидаемая слабость накатила волной: ноги подкосились и я упал коленями на грязный и мокрый от недавнего дождя асфальт. Из глаз покатились горькие, предательские слезы. Я ничего не стал делать и дал себе минуту на то, чтобы выпустить истинные эмоции. Я понимал, что в любой момент из клуба может выйти еще кто-нибудь, даже тот самый Аой, чтобы продолжить пытку над моими чувствами. Поэтому, взяв себя в руки, я поднялся на подкашивающиеся ноги и побрел домой, благо клуб был расположен от него не так далеко. Зайдя по пути в супермаркет, купил бутылку виски. Дома, скинув с себя обувь и куртку, тут же прошел на кухню, где и выпил содержимое бутылки. Как ни странно, но я даже не почувствовал вкуса, потому что во рту и так было горько от своих мыслей. Я подумывал спуститься в магазин за еще одной бутылкой, так как ни мысли, ни тупая боль не хотели уходить, прочно обосновавшись во мне. Но, когда я уже хотел было подняться на ноги, на меня вдруг свалилась усталость, а перед глазами все поплыло, что я едва мог различить очертания кухни. Сложил руки на столе, и, положив на них голову, я не заметил как провалился в сон.***
Утро встретило меня жуткой головной болью, постукивающей отбойным молотком при каждом движении глаз, и затекшей шеей. "И зачем я столько выпил?" Мысли медленно текли в больной голове, и я только неотрывно смотрел на желтую этикетку, на которой темными буквами было написано "Jameson". Вспомнив причину, руки судорожно схватились за пустую бутылку. Однако до меня дошло, что что-то не так: эта бутылка так и продолжала стоять на своем месте до самого утра. Я тут же бросился в спальню, забывая о давящей боли в голове. "Конечно, тебя нет. Сегодня ты не ночевал дома". Меня будто бы с размаху ударили по голове. "Черт. Не хочу думать. Нужно забыть. Нужно выпить! Да… Нужно". Стоп! Я не могу позволить увидеть меня в таком состоянии, я не дам тебе над собой смеяться. Я не хочу, чтобы ты жалел меня и видеть в твоих глазах осуждение. Я должен оставить тебя, так больше не может продолжаться. Еще чуть-чуть и я убью себя. Именно поэтому я должен наконец раздавить это поганое чувство по отношению к тебе, которое только разрывает мне сердце и причиняет боль. Убрав с кухни следы своего позора, я вызвал такси и вышел из квартиры.