***
Весь следующий день я усиленно лечился: обильно делал себе компрессы, глотал горы таблеток, и конечно, не забывал нормально питаться едой, что заказывал из соседнего ресторанчика, и чаще пил воду. Так что уже сегодня мне стало намного лучше и я направился на репетицию, отбросив все ненужные эмоции и нацепив свою любимую маску безразличия. Ребятам не нужно знать, что я чувствую, а особенно я не хочу, чтобы об этом узнал ты. В студии меня встретили аплодисментами и криками. А точнее хлопал и орал на меня только Руки. Бегая по комнате и едва не запинаясь о провода инструментов, он разбрасывал листы, что до моего прихода держал в руках. Те, бесшумно лавируя, хаотично оседали на пол комнаты. Некоторые из них, наверняка из вредности, залетали под диван, чтобы потом ему их труднее было достать. - Объявился! Поздравляю! Нужно торт, что ли, купить по такому случаю! Пропал на два дня , не позвонив, не предупредив. Мобильный телефон отключен, домашний тоже! Таканори сейчас напоминал мне мою маму. Она орала примерно то же самое, когда я приехал домой после того, как еще будучи подростком уехал с группой в другой город на фестиваль, никого не предупредив, так как знал, что меня бы не отпустили. - Батарейка села... - ответил я и прошел к своей гитаре, старательно игнорируя твой прожигающий взгляд. Мне не хотелось сейчас спорить с Руки. Мне вообще, если честно, ничего не хотелось. Болезнь высосала из меня все эмоции, оставив лишь некую апатию. Что в общем-то было и хорошо, потому что боль в груди ощущалась не так сильно. - Четыре дня осталось! Четыре! Хотя нет, три, если не считать день выступления! А мы ведь хотели и новый сингл презентовать. Замечательно, просто великолепно, - все бушевал Руки, взывая к моей совести и чуть ли не выдирая на себе волосы от усердия. - Така, не истери, я просто приболел немного. Не думаю, что от меня с температурой был бы хоть какой-то толк. Приняв мои доводы вразумительными, Руки успокоился, лишь посетовав на то, что я мог хотя бы предупредить, а не исчезать так внезапно, и мы начали репетицию.***
В перерыве между репетицией я направился в курилку, где затянулся сигаретой и понял, что бросить у меня все равно не получится. Наверное, это самовнушение, но после очередной затяжки становилось лучше. Тянущая боль в груди почти не ощущалась. Мои мысли словно поднимались к потолку вместе с сизым дымом, а потом исчезали в открытой форточке. Вскоре ко мне присоединился Акира и, тоже закуривая, сказал: - Слушай, не обижайся на Таканори. Ты же знаешь, какой он эмоциональный и все принимает близко к сердцу. Он просто волновался за тебя. Как и мы все. - Я знаю, - улыбнулся я, чувствуя, что на душе стало чуть теплее, и затянулся вновь. - Сам виноват, мне нужно было хотя бы позвонить. Но я просто ощущал себя так хреново, что было не до этого. - Хреново из-за чего? - полюбопытствовал Аой, входя к нам. - Из-за простуды, из-за чего же еще может быть? - слишком резко ответил я, чувствуя к нему небольшую неприязнь после его слов в клубе. У меня было стойкое ощущение, что он умеет читать все мои мысли и чувства, из-за чего так умело царапает мне душу своими вопросами. Ведь как еще он мог так легко находить то, от чего мне становилось настолько больно? - Ну может что-то неприятное случилось, - невинно произнеся это, Аой сел на лавочку напротив. - Я что-то пропустил? - нахмурился Рейта, не понимая о чем говорит Аой и переводя свой взгляд с него на меня. - Нет. - Кстати, Акира, тебя Таканори звал, бубня что-то насчет треснувших солнечных очков и чертовых платков, - усмехнулся Аой, наблюдая, как лицо Рейты принимает болезненное выражение. - Черт, - протянул Рей, затушил сигарету в пепельнице и стремительно вышел, оставляя нас наедине. - Так что там насчет "хреново"? - снова начал Аой, как только шаги в коридоре затихли. - Я же говорил, что болел. Он недоверчиво хмыкнул и пересел рядом со мной. Я так же, как и Рейта, похоронил окурок в пепельнице и хотел было уйти, но он остановил меня. Потянув за руку, он заставил сесть обратно рядом с ним. - Точно, а может это все же из-за того, что произошло в клубе? - он заглянул мне в глаза, игнорируя мое желание убраться отсюда. - Юу, я на тебя не злюсь, многих по-пьяни тянет совершать сумасшедшие поступки, - как можно безразличней произнес я, делая вид, что он имеет в виду этот случай. "Сколько продолжится этот допрос? Оставь меня, наконец, в покое. Дай мне унять эту боль в груди хотя бы немного. Не надо напоминать о том дне... точнее, ночи". В фантазии вновь стали вырисовываться возможные события. Сколько же различных вариаций я успел выдумать за вчерашний день. Ты и образ какой-то безликой девушки, прижимающейся к тебе всем телом. Вы не переставая целоваться, пьяной походкой дошли до кровати в гостиничном номере. Вот ты стягиваешь с нее блузку, которая и так почти ничего не скрывала, расстегиваешь лифчик. Она гладит тебя по груди, спускаясь на живот, все ближе подбираясь к пряжке ремня... - Я говорил про Ютаку. - О... "Черт, не надо смотреть на меня с такой жалостью в глазах". Нужно что-то сказать, но мысли путаются, я не могу подобрать слов. Стараясь продолжать выглядеть безразлично, я достаю пачку сигарет и беру из нее одну никотиновую дозу. Однако руки предательски дрожат, не давая мне нормально зажечь сигарету. Справившись, затягиваюсь и выдыхаю дым, сортируя мысли по полочкам. - Это... Я только хотел ответить, как вдруг Аой подсел совсем близко и положил свою руку мне на бедро. Я лишь непонимающе на него посмотрел. "Что, решил продолжить свой допрос?" - Знаешь, на вечеринке я поцеловал тебя, на самом деле думая трезвее, чем когда-либо.