Запах твоей любви

Я нервно улыбнулся, вновь не зная, что сказать. Мысли в голове неслись с бешеной скоростью, однако ничего подходящего не находилось. Я даже не до конца понимал, что он сказал. "Что? Что он имеет в виду? Что? Неужели... Не может быть. Что?" - Можно я докажу тебе это сейчас? Аой выжидающе смотрел на меня, а я не знал, как бы помягче ему отказать, хотя и не до конца был уверен, что расслышал его правильно. Может быть, у меня со слухом стало что-то не так? Видимо, приняв мое молчание за согласие, он взял мою свободную руку, прижал ее к своей щеке и нежно потерся о нее. Улыбнувшись, он потянулся меня поцеловать, в то время как я все еще находился в ступоре от его слов. Мне кажется, что я нахожусь в очередном сне из-за своей болезни. Да, это очередной сон, и, когда я проснусь, пойму, что это просто температура пошутила с моей фантазией. И, конечно же, по закону мировой подлости, в курилку зашел Кай, заставая нас в несколько недвусмысленном положении. А что еще можно подумать, когда два человека сидят настолько близко, что чувствуется дыхание соседа. Уж точно не о погоде за окном разговаривают. Однако он только приподнял одну бровь в холодном удивлении, а потом тут же вышел. Видимо, решил не мешать нам. Тлеющая сигарета обожгла мои пальцы, отрезвляя. "Проклятье!" - ...Юу, мне нужно идти. - Аой так и не успел меня поцеловать, потому что я оттолкнул его от себя, резко поднялся со скамьи и сбивчиво заговорил, решая поскорее отсюда убраться: - Я это... хотел уточнить одно место в новой песне. Это никакой, черт подери, не сон, это реальность. И все это время моя маска рушится. Ну, а как здесь останешься спокойным, если из-под ног выбивают твердую землю? Я будто иду по болоту, рискуя в любой момент полностью в нем увязнуть. И мне даже совершенно не хотелось знать, что обо мне подумал Кай, когда нас увидел. Уже на выходе из курилки, я обернулся на Аоя. Он сидел повернувшись к окну, а его спина была напряжена. Обиделся. На протяжении всей оставшейся репетиции Кай и Аой совершенно игнорировали меня, а Руки только и успевал, что бегать от одного к другому, постоянно поправляя нас и награждая за каждую ошибку не очень лестными эпитетами. Один Рейта играл все идеально, виновато поглядывая на вокалиста. После окончания все быстро разбежались по своим делам, что, когда я засунул свою гитару в чехол, в комнате остался только один Руки, собирающий с пола им же раскиданные листы. А я чего ожидал? Что ты дождешься меня, попытаешься выяснить, почему я сейчас ночую у себя и, с ревностными огоньками в глазах, спросишь, что произошло в курилке? Как бы ни так. Все-таки мои фантазии слишком круто отличаются от реальности. - Помочь? - спросил я, наблюдая, как Руки с пыхтением лазит рукой под диваном. - Не, я уже почти все собрал. А ведь Руки мой лучший друг из группы, даже несмотря на его вечный ор. Когда-то мы часто вечерами ходили с ним в бар и выпивали пиво. Казалось, что это было некой нашей традицией. Однако после того, как мы стали слишком популярными и занятыми, нам уже не было дела до обычных вещей. - Койю, может в бар сходим, как в старые добрые времена? - словно прочитав мои мысли, предложил Руки. - Пошли. После задушевной беседы в баре за кружками пива о том, какие все гады и, что никто нас не понимает, мы еще пофилософствовали и о смысле жизни. Хотя философствовал больше Руки, я же изредка соглашался с ним, либо наоборот не соглашался, и немного развивал его мысль в нужном направлении. Найдя один единственный, удовлетворяющий нас обоих ответ, что смысл жизни заключается в музыке и алкоголе, мы отправились по домам. Следующие два дня протекли спокойно: я окончательно вылечился, группой мы усиленно репетировали и до другого нам особо не было дела. Но меня все еще игнорировали барабанщик и гитарист.

***

На сегодняшней вечеринке мы выступаем предпоследними, хотя и приехали к самому началу, так что, устав уже ждать, каждый занимался, чем хотел. Руки играл во что-то на сотовом, Рейта ходил туда сюда по маленькой гримерке, то бывало выходил из нее, чтобы посмотреть из-за кулис на выступления других групп. Аой, как пришел, не выпускал из рук гитару, наигрывая на ней наши песни, ты же исчез сразу после того, как тебя загримировали. Видимо, опять что-то уточняешь с организаторами этого события. А я уже где-то около часа сижу на стуле и с вожделением поглядываю на подарок этих самых организаторов: большую бутылку дорогого вина с нелепым бантом на боку. В горле пересохло и очень хочется пить, а бутылка находится в такой непосредственной близости. Но придется ждать конца нашего выступления, и так желтая пресса совсем недавно вновь мусолила информацию, что я бывало выпивал для храбрости перед концертами. Из-за чего я выставлялся едва ли не алкоголиком со стажем. Хотя в последнее время я был готов с ними согласиться. - Даже не думай и лучше не смотри на нее, - буркнул Руки, поглядывая на меня поверх телефона. - Хаха, я и не думал, - попытался оправдаться я, невинно пожимая плечами. "Я не понимаю о чем ты говоришь". - Как будто я тебя не знаю, - фыркнул он, вновь утыкаясь в сотовый. - Кроме того у меня и глаза есть. - Он наверняка догадывался об этом факте, - рассмеялся Аой и свободно ударил по струнам, заканчивая очередную мелодию. Наконец наш выход. Публика уже в экстазе, нам же остается сделать немногое: "подлить масла в огонь" и окончательно свести ее с ума. Одна музыка на нее уже не действует, хочется чего-то более "острого", поэтому Руки всячески старается соблазнить публику провокационными действиями. В его голосе слышится столько страсти, а музыка становится все агрессивней. Я полностью поглощен ею, свет софитов ослепляет, не позволяя четко видеть лица людей, наблюдающих за нами. Мысли путаны и бессмысленны. В такие моменты ощущаешь себя по-настоящему живым. Не замечаем, как играем уже последнюю песню. Это истинное наслаждение находиться на сцене. Медленно продвигаюсь к противоположному концу сцены, чтобы порадовать тех, кто стоит на той стороне. Как неожиданно меня останавливает Аой, заставляя развернуться к нему, и впивается в губы грубым поцелуем, будто кусая. Голос Руки обрывается. "Цепи сорваны". Толпа орет. "Больше нет преград". Последние аккорды. И я быстро ухожу со сцены, не обращая ни на кого внимания. В гримерке с остервенением срываю чертов бант с давно примеченной бутылки вина, открываю ее и глотаю сладкую жидкость прямо из горлышка. Вино течет по подбородку, капая ярко-красными каплями на сценический костюм, но мне плевать. Я едва ли не в бешенстве от того, что произошло. Аой в который раз застает меня врасплох своими действиями. "Он просто играет со мной! Как подло". Он мешается, разрушает мои и так непростые отношения с Каем. Ведь тогда в клубе, я бы и не заметил его. И не вернулся к себе домой. И продолжал бы быть с Каем. "Во всем виноват Аой". Мелькает мысль в моей голове. И я не хочу понимать, что он всего лишь указывает мне на то, чего я не хотел замечать. Вскоре в комнату заходят Рейта и Руки со слегка недоуменными и глупыми выражениями лица, а вслед за ними появляется Аой. Тот, кого я больше всего не хотел бы сейчас видеть. - Ну вы, ребята, даете! - протянул Руки, хлопая меня по плечу, когда я отрываюсь от горлышка. - У толпы снесло крышу! - хмыкнул Рейта, беря в руки чистое полотенце и вытирая им свое лицо, из-за чего оно окрашивается в нежно-бежевый цвет с небольшими серыми разводами. - Койю, ты нам хотя бы оставь, - Аой подходит ко мне и, проведя пальцами по моему подбородку, слизывает с них красноватую жидкость. Все выглядит настолько пошло и однозначно, из-за чего Руки в ступоре смотрит на нас, а я отхожу на шаг назад от гитариста. В это мгновение ты врываешься в гримерную, а у меня из руки выскальзывает бутылка и тяжелым звуком разбивается о пол. Словно кровь, в зеленых осколках, вино растекается по полу. Не говоря ни слова, ты берешь свою куртку, хватаешь меня за руку и тащишь отсюда за собой. Я еле успеваю тоже захватить свою куртку, как мы уже в коридоре. А ребята, наверно, так и не поняли, что произошло. На стоянке открываешь дверцу своей машины и заталкиваешь меня на пассажирское сидение. Не давая и слова сказать, велишь мне заткнуться и пристегнуться, а сам садишься за руль и вжимаешь педаль, наверно, до упора. Мы несемся к твоему дому по улицам на бешеной скорости. - Ютака, медленнее, мы же разобьемся! - в страхе кричу я, хватаясь за дверцу машины и смотря на тебя расширившимися от испуга глазами. Ты даже не удостоил меня взглядом, но скорость все же сбавил.