***
Однако я не мог сейчас просто уехать с Каем к нему домой. Не мог просто забыть обо всем и раствориться в своей любви к нему. Не мог быть снова с ним, не разорвав свои отношения с Шотой. Я знал, как больно, когда любимый человек тебя не ценит. Кроме того, Шота, за все время что я был с ним, стал мне хорошим другом. И все же ничего больше этого я так и не смог к нему испытывать. Он действительно хороший человек, которому не хочется делать больно. Он любит меня, а я знаю, что значит, когда тебя предают. И из-за этого становилось не по себе. Поэтому попрощавшись с ребятами, я сказал Каю, что приду к нему позже, когда улажу свои дела, и уехал к себе. Дома я никак не мог решиться позвонить Шоте. Мне было страшно и некомфортно. Я никогда не хотел причинить ему боль. Но Кай для меня слишком дорог, чтобы отказываться от шанса снова быть с ним. Хоть мне и было не по себе, я все равно чувствовал некоторое облегчение. Что-то подсказывало мне, что все так и должно быть. Ощущение чего-то неправильного, которое появилось после того, как я начал встречаться с Шотой, стало медленно проходить. И на душе становилось легче. Часы показывали, что время приближалось к десяти, а значит Шота уже должен был уже приехать домой с работы. Достав сотовый, я открыл его номер, но пока не решался нажать на вызов. Все-таки сложно решиться сказать кому-то, что хочешь с ним расстаться. Вдохнув и выдохнув, я все же нажал на вызов и стал про себя считать гудки, пытаясь хоть как-то себя успокоить. - Да? - тихо спросили с другого конца. - Шота, это я. - Да, любимый. "<Любимый>... почему он так жесток, я же не могу его так огорчить". - ...нам нужно поговорить, - выдавил я, понимая, что это самые банальные слова, которые ведут к разговору о расставании. На том конце повисло молчание, а я ожидал, пока мне ответят. - Ты приедешь ко мне? А то я не в форме встречаться сейчас где-нибудь в другом месте, - слабо проговорил Шота, после чего послышался кашель. - Ты болен? - обеспокоено спросил я, чувствуя себя еще хуже. "Нет, не могу же я бросить его больного". - Не беспокойся, со мной все в порядке. "Ага, но голос говорит об обратном". - Скажи адрес, я скоро буду. Хотя мы и были знакомы уже около двух месяцев, я не разу не был у него. Он не приглашал, я и не настаивал. Из-за этого мне порой казалось, что дома он прячет жену и ребенка, но я не мог поверить, что Шота такой человек. Записав продиктованный мне адрес на бумажку, я положил ее в карман джинс, после чего поинтересовался: - Нужны какие-либо лекарства? - У меня все есть. Закончив разговор, я вздохнул и прошел в ванную комнату, чтобы умыться. Я пока не мог его бросить, но и не хотел врать. Я не тот человек, который может легко обманывать и вести себя, как обычно. "Нда... все просто замечательно складывается, Койю", - кисло подумал я, глянув на себя в зеркало. Быстро собравшись, я вышел из дома и, сев в такси, что заказал после звонка Шоты, отправился к нему.***
Встав у нужной квартиры, я сверился с адресом, записанным на бумажке. Убедившись, что я там, где нужно, смял ее и положил обратно в задний карман джинс. Я понимал, что просто тяну время, но ничего не мог с собой поделать. Из квартиры не доносилось ни звука, от чего мне казалось, что в ней вообще никого нет. Неожиданно тишину разорвал звонок моего сотового, из-за чего я даже нервно вздрогнул. Взглянув на дисплей, я увидел, что звонил Кай. Мне хотелось ответить и услышать его голос: он всегда действовал на меня успокаивающе, - но все же решил сейчас не отвечать. Сбросив звонок, я выключил телефон, понимая, что он может перезвонить. Я не хотел, чтобы звонок сотового помешал моему разговору с Шотой. Каю я позвоню сразу же, как только я закончу разговор. Убрав телефон на место, я вздохнул, только после чего нажал на дверной звонок. Странно, но я даже не услышал его звука. Так же никто не спешил открывать, из-за чего я уже было решил, что звонок сломан. Но, как только я собирался постучать, дверь неожиданно открылась, и в открывшемся проходе я заметил Шоту. - Ты как? - участливо спросил я, вглядываясь в его лицо. В квартире было темно, от чего его лицо казалось бледным в тусклом свете подъезда. "Ему и правда плохо". - Проходи, - хрипло произнес он, пропуская к себе. Я зашел в квартиру, пытаясь привыкнуть к темноте, чтобы не чувствовать себя слепым. Шота же закрыл за мной дверь и свет, проникающий сюда из подъезда, исчез. Я расслышал, что где-то в глубине квартиры играет какая-то тихая смутно знакомая мелодия. Сняв с себя куртку, я положил ее на комод, который различил рядом с собой. Шота стоял неподалеку и, облокотившись на стену, наблюдал за мной. - Давай включим свет? - предложил я, взглянув на него. - О чем ты хотел поговорить? - не обращая внимания на мою просьбу, хрипло и как-то нетерпеливо произнес Шота. - Это подождет. Лучше скажи, как ты себя чувствуешь? - искренне беспокоясь, спросил я, решив, что ему слишком плохо, и он не хочет, чтобы я видел его таким. - Может, все же включишь свет? - Ты хочешь поговорить о том, что произошло на концерте? - приблизившись, сказал он. - О чем ты? - Я сначала не понял, что он имеет в виду, но потом вспомнил конец нашего выступления. - Ты был?.. - запинаясь, произнес я. - Ты хочешь меня бросить? - резко спросил Шота, вновь игнорируя мои слова, а его голос сорвался. Я осторожно прикоснулся к его руке и почувствовал, что она горячая. Да и дышал Шота хрипло и прерывисто, словно у него высокая температура. Нащупав на стене переключатель, я зажег свет. На несколько секунд он неприятно ослепил и заставил зажмуриться нас обоих. Привыкнув к свету, я глянул на Шоту. Он плохо выглядел. На щеках румянец, глаза нездорово блестят, а волосы растрепаны и торчат в разные стороны. Но тут взгляд скользнул дальше за его спину. - Что... это? - нервно выдыхая, спросил я. На лице невольно на секунду появилась усмешка, после чего я ошарашено стал скользить взглядом по сторонам. На стенах висели многочисленные плакаты, фотографии, вырезки из журналов и газет с изображением нашей группы и меня отдельно. Здесь были и старые, и новые изображения. Их было столько много, что я только переводил свой взгляд от одного снимка к другому, уже вообще ничего не понимая. "Откуда их здесь столько?" Я только сейчас различил мелодию, что еле слышно доносилась из глубины. Это была наша старая песня. Еще с тех времен, когда мы только начинали карьеру. Такое могло быть только, если... - Ты наш фанат? - с удивлением спросил я, не понимая, почему он это скрывал. "Хотя если бы я увидел такое раньше, то решил бы, что он сумасшедший". - Нет, - спокойно ответил он. - Но... - Я только твой фанат, - хрипло произнес Шота, подойдя ближе и мягко обхватывая мое лицо своими руками. Он с нежностью и любовью посмотрел мне в глаза. - Мой любимый Уруха. "Он назвал меня сценическим именем", - мелькнула мысль в моей голове, после чего я почувствовал его дыхание. - Ты пил? - резко спросил я. Он улыбнулся и, тяжело дыша, наклонился, чтобы меня поцеловать. А я наконец понял, что его голос хриплый вовсе не от простуды. Он возбужден. - Стой. Ты ведь не болен? - отвернувшись от поцелуя, уточнил я. - Болен. Тобой, мой сладкий, - прошептав, он положил свои руки мне на талию и прижал к себе, руками забираясь под футболку. Я только поморщился от его слов. Мне было неприятно ощущать его горячее дыхание у себя на шее, а внутри стал появляться некий страх. До меня только сейчас стало доходить, в какой я ситуации. "Я дома у человека, который оказался моим сталкером!" Хотелось нервно смеяться. Оказывается, я совершенно не знал Шоту. Возможно, все, что он мне говорил, могло быть ложью. А я ему верил и рассказывал про себя. Делился своими переживаниями, думая, что он даже не знает моего окружения. "Я ведь ему и про Ютаку рассказывал!" Чувство, что меня предали, стало мерзко расползаться по телу, превращая страх в злость. Грубо оттолкнув от себя Шоту, я со злостью посмотрел на него и прошипел: - В таком случае, ты не удивишься, если я скажу тебе, что мы должны расстаться. - Это из-за него? - бесцветно спросил он, не делая попыток вновь обнять меня или хотя бы шагнуть ближе. Хотя Шота и старался выглядеть спокойным, в его голосе я услышал горечь, из-за чего все же немного смягчился. В его глазах было отчаяние, словно я отбираю у него что-то слишком ценное. - Да, - ответил я, после чего добавил, ощущая вину, - извини. Мне нужен только он, - закончил я совсем тихо, не смотря ему в глаза. Отвернувшись, я взял с комода свою куртку и повернулся к выходу. Я больше ничего не мог ему сказать. Хотя я и поступал плохо, я не мог поверить, что Шота врал мне все это время. Скорее всего, сегодня я разговаривал с ним в последний раз. После того, что я увидел в его квартире, мне не хотелось больше с ним видеться. За спиной послышались шорохи, но я не стал оборачиваться к Шоте. Взявшись за ручку двери, я потянул ее на себя, но почувствовал резкую боль. А после наступила темнота.