***
Гермиона знакомится со своим кузеном в шесть лет. Том кажется всем очень милым и заботливым. Правда, за его вечными улыбками и красивыми словами будто скрыто нечто иное. — Родители Томми погибли, — говорит папа, — ты должна быть к нему милосердной. — Как христиане, мы должны позаботиться о нем! — поддерживает мама. Гермиона кивает, хотя всё равно не понимает, почему же этот мальчишка вдруг стал для родителей так дорог? Быть может, они в какой-то степени даже любят его сильнее.***
— Что ты делаешь? — девочка с ужасом смотрит, как кролик в руках кузена начинает задыхаться. В какой-то момент зверёк просто перестал дергаться, обмяк… умер?! — Зачем ты это сделал? — Что сделал? — Риддл безо всякого рода жалости отбросил тельце кролика. — Ты… ты… ты! — Да? — мальчик встал. Для своего возраста он уже был довольно высоким. По понятным причинам Грейнджер испытывала дискомфорт, когда Марволо стал приближаться. — Что же я такого сделал? — теперь говорить давалось с трудом. — Том… в церкви… ты говорил, что… не пойдёшь против воли Господа. Разве убийство — не… — Убийство? Разве это так? В конце концов, хозяин этого зверька пытался навредить мне, — как поняла Гермиона, речь шла о приютском мальчишке, который и правда не упускал возможности поиздеваться над Риддлом. Впрочем, скорее всего, это было связано с тем, что и сам Том имел привычку вести себя чересчур важно. Дети просто-напросто боялись Марволо, в то время как взрослые видели в нём спокойного и рассудительного ребёнка, что, конечно, шло в плюс самому Тому Риддлу. — К тому же, мы с тобой маги. Ты и я, — он коснулся её рук. Стало так холодно. — Я — наследник Салазара Слизерина. Знаешь, что это значит? Знаешь, — Том довольно улыбнулся, — вижу это по твоим глазам. Вижу, тебе нравится это. Нравится чувствовать себя сильной. Ты ведь хочешь быть лучше всех! Готова на всё ради этого! — Нет! — она выкинула руки вперёд, вынуждая кузена отступить. Слова Тома пугали её. — Я не такая, как ты. Я другая. Другая! — однако ответом был лишь едкий смех.***
Гермиона устало глядела на окружающий её пейзаж. На душе было тяжело. С тех пор, как не стало матери, девушка погрузилась во тьму. Дабы забыть обо всём, отец полностью занялся работой. С детьми он почти и не виделся. Если Том принял это спокойно, то вот Грейнджер не знала, что делать дальше. Иногда её посещали странные мысли. Даже… страшные. По этой причине весь этот год гриффиндорка старалась проводить в одиночестве. Тишина помогала сконцентрироваться, помогала искать выход из сложившейся ситуации. Именно это и было ей так необходимо. — Что, сестрёнка, вновь посещают дурные воспоминания? — Том спросил это с какой-то странной заботой в душе. — Боюсь, так ты сделаешь хуже только себе. — Думаешь, меня это волнует? — усмехнулась Грейнджер. — Я жить боюсь, Том. Жить! Понимаешь? — Да. — Что «да»? Разве ты знаешь, что это значит? Знаешь, что значит… переживать горе в одиночку? Отцу же всё равно. Понимаю, не стоит так говорить, но… он считает, что если мы не будем говорить о произошедшем, всё останется по-прежнему. Будто так мама однажды оживёт. Ха-ха… — её пробил истерический смех. Ведь волшебница столько времени сдерживала себя. Не делилась ни с кем. Да и кто мог понять? Никто, если подумать. У Рона семья большая, у Гарри и вовсе нет смысла спрашивать, с остальными она не так близка. Впрочем, есть ещё Том. Он-то, наверняка, может разделить с ней эти губительные чувства. Безысходность, боль, скорбь, обида на весь мир… злость? Да, пожалуй, и она. — Бывший пациент убил её. Там, в зале суда, я видела его глаза. Знаю, о чём он думал. Дал деньги и его срок стал таким маленьким. Он уже скоро выйдет на свободу. И я… я хочу его смерти! Хочу видеть, как дух покинет мерзкое тело. Хочу, чтобы перед этим он мучился. И еще сотни лет после. Хочу! Думаешь, я сошла с ума? Верно? — но юноша только загадочно улыбнулся. — Хочешь отомстить? Действительно хочешь? — немного подумав, девушка кивнула. Когда-то она молилась о чистоте собственной души. Но если Бог правда есть, то где он был в тот самый вечер, когда Джин Грейнджер умирала от нескольких ножевых ранений? Где? — Это можно устроить. — Разве? И ты… поможешь? — Она была моей тётей. Забыла? К тому же, я всегда знал, что однажды ты примешь свою истинную сущность. Рано или поздно, — он завёл её локон, выбившийся из причёски. Девушка вздрогнула. Всё выглядело так странно. Она чувствовала всем своим существом, как одним лишь прикосновением Том может воздействовать на неё. Гриффиндорка начала понемногу успокаиваться. — Я понимаю, что это тяжело. И понимаю, что должен помочь… тебе. Хорошо? Просто… доверься, — он чуть наклонился вперёд. Их лица были непозволительно близко. Гермиона отчего-то была полностью уверена в том, что кузен отдаёт отчёт в своих действиях. Благо, и она понимала, к чему всё идет. — Ну, хорошо, — сказала она, поспешив подняться, — я сказала лишнего. Забудь. Это всё… из-за… — Когда поймёшь, что тебе это действительно нужно, просто… скажи мне. Он не допускал мысли, что может быть как-то иначе. Слизеринец был уверен, что прекрасное далёко давно превратилось в напрасное далёко… такова их судьба. Судьба тех, кто избран самими небесами для особой цели. А вот какой именно — ещё предстоит узнать.