Воспоминания

      Редьяра с замиранием ожидала чего-то ужасного... Но нет... Из кустов преспокойно вышла матёрая росомаха. Её огромные острые когти буквально вспарывали землю, безумная, воистину звериная ухмылка обнажила такие же огромные крепкие клыки. Она подходила к детёныша медленно, будто специально хотела сильнее запугать. И у неё это получилось — рысята вздыбили шерсть на спине, оскалив мелкие, хрупкие по-сравнению с с россомашьими, клыки.       Маленькие клыки, слабые когти, не длинные лапы, которые не способны далеко и быстро унести от опасности своих маленьких хозяев. Разве это оружие против матёрой свирепой хищнице? — Так, так, неужели это два маленькие беззащитные детёныши? – то ли у рысят, то ли у самой себя спрашивала хищница.       Рысята поморщились — до того уэтой матёрой самки был мерзкий голос: низкий, скрипучий, похожий больше на голос подростка.       Яра застыла на месте от страха, не в силах пошевелиться. Гибрид, заметив ступор сиренеглазой, решительно прикрыл её собой от хищницы. Однако спустя всего секунду пожалел о своём явно необдуманном поступке...       Росомаха буквально дышала в морду снежном рысёнку, и от страха у последнего едва не дрожали лапы. При этом Анрик изо всех сил притворялся, что ничего не боится. Не выглядеть же ему последним трусом в глазах бурой подруги! — Не твоё дело! – с последней каплей храбрости огрызнулся детёныш. От страха он чувствовал, как холодеет всё тело. — О-о, какой храбрый малыш... – слащаво протянула росомаха. Её ухмылка растянулась ещё шире, хотя казалось, что это уже было невозможно. Стоит ли отрицать, что эта ухмылка ещё сильнее напугала детёнышей? — Но такой грубый и не воспитанный!       Хищница надула нижнюю губу, будто показывая, что современные детёныши её разочаровывали. На взгляд рысят эта самка была но злой... — Тебя-то я и первого съем! – напоследок прорычала росомаха.       И клацнула челюстями, едва не схватив в пасть гибрида за морду. То в свою очередь — отстранился, громко вдохнув. Теперь от показушной храбрости ни следа не осталось: глаза испуганно расширились, дыхание (которое Анрик долго восстанавливал, чтобы не показывать свой страх) стало неспокойное, нервное. — Бежим! – неожиданно крикнула Редьяра и ловко развернувшись, шустро оттолкнулась задним лапами от земли.       Анрик последовал её примеру, изредка через плечо смотря за преследовавшей их хищницей. Росомаха запоздало последовала за рысята и, прыгнула, и снова щёлкнул пастью, пытаясь схватить гибрида за лапу. И ещё бы немного, и росомахе удалось бы это сделать.       Было ощущение, будто в груди билось не сердце, а страх —настолько сильно детёныши боялись быть съединными, что постоянно оборачивались назад (что не стоило делать), а росомаха не отставала. Даже наоборот, с каждой минутой нагоняла рысят. Она будто специально давала пятнистым детёныша спастись... Нет, самка действительно преследовала их, не прикладывая к этому особых усилий, намереваясь поиграть со своей добычей перед их смертью. — Давай, на дерево! – скомандыаала Яра так тихо, чтобы её план услышал только Анрик. — Понял, – задыхаясь от долгого бега, подтвердил темношкурый.       Тут Анрик понял, что бег на дальние дистанции не для него. А стоило бы потренироваться... Специально для таких случаев.       "Ну, точно, прямо с завтрашнего дня и начну" — подумал Анрик, однако и понимал, что не содержит своё слово перед самим собой. И завтра скорее всего будет спать до полудня, уставший после ночной прогулки. Ну или будет следить за сестрой, как бы ей хуже не стало. Хотя Анрик считал, что Триша уже не маленькая...       Добежав до самого близкого к ним дерева, Яра заранее выпустила когти, и оторвавшись задними лапами от земли. Её когти впились в кору старого дерева, и бурая ловко забралась на его середину. Присела на не толстую ветвь, но способную выдержать её вес. Анрик присел рядом.       Высунув языки, детёныши пытались отдышаться. Запыхавшиеся, они дышали сбито и тяжело, но с чувством облегчения. Ведь им казалось, что их жизни висели на волоске.       Посмотрев вниз, они увидели, как самка вскинула голову вверх, злобно скаля свои бледно-жёлтоватые от возраста, клыки. Редьяра хитро улыбнулась, сказав: — Хах! Что, сожрала нас?! – и высунула язык, тем самым ещё сильнее разозлив хищницу, которая смотрела на них голодными глазами.       Анрик, смотря на сиренеглазую, нашёл в её насмешка что-то забавное, и с долей восхищения улыбнулся. Но потом его мордочка исказилась в ужасе. Видимо, он что-то осознал...       Анрик медленно, будто нехотя, опустил глаза вниз, выдержав паузу, пока пятнистая подруга насмехалась над росомахой. — Э-э... Редьяра. Скажи, а росомахи умеют лазать по деревьям? – с иронией спросил гибрид, понимая всю плачевность их положения.       Яра вдруг остановилась, резко стоя слишком серьёзной. Медленно повернула голову к темношкурому с приоткрытым ртом. Сиреневый глаза застыли в холодном ужасе. — Ой... – только и смогла произнести Яра. Росомаха, словно только сейчас вспомнив, что способна карабкаться по деревьям, приготовилась к прыжку. И вцепилась огромными крепкими когтями в ствол дерева, неспешно, но стремительно забираясь всё выше и выше. Бурая самочка вскрикнула, боком прижавшись в плечо Анрика. От переизбытка страха она даже не заметила, как схватила лапами за плечи зеленоглазого, прижимаясь к нему ещё плотнее. Если бы не все эти обстоятельства, это был бы лучший момент в жизни Анрика... — А-а-а-а-а-а-а-а-а!!! Анрик, придумай что нибудь! – самочка затрясла за плечи гибрида с надеждой, не взирая на свой требовательный тон. «А что я-то?» — хотелось вскрикнуть темношкурому. — А-а-а, я... – замялся гибрид, бегло оглядывая местность, — На верх! Скомандовал зеленоглазый, и первый полез на тонкую ветвь, способную выдержать лишь вес двух рысят... Но не вес росомахи... Хищница явно была не столь умна, как голодна... Забравшись повыше, на соседнюю ветку от рысят, произошло то, чего матёрая самка не ожидала — ветка затрещала под грубыми лапами росомахи. И хищница застыла, с недоумением на морде смотря на пятнистых. Секунда и ветвь обломалась, и самка с завидной скоростью полетела вниз, попутно пытаясь уцепиться за ствол и ветки, но всё было тщетно. Не удержав равновесие, самка смачно упала на бок. Рысята переглянулись, и посмотрели на росомаху: та, придя в себя, подняла голову вверх. Злые жёлтые глаза показывали ненависть и обиду, будто то, что она упала, виноваты рысята. Матёрая самка стояла так почти минуту. Потом — наконец, поняв, что сегодня она не сможет полакомиться рысятами, росомаха развернулась. И, хромая на левую заднюю лапу, медленно ушла, проклиная Анрика и Редьяру. Когда росомаха совсем скрылась из виду, бурая почувствовала, что всё позади, и мысленно улыбнулась. Анрик будто не мог отойти от шока, качая головой то влево, то вправо. — Ещё бы чуть-чуть и всё... – первая заговорила сиренеглазая. — Я думал, что мы попадём в желудок этой твари, – поделился своими мыслями гибрид, слабо улыбнувшись подруге. — Да... Давай соберём нужные травы и уйдём уже отсюда. — Лучшее, что я за сегодня слышал, – усмехнулся Анрик, спускаясь с дерева, вслед за подростком.