Книга I. Асгард - царство вечности

Эльдкирия Я медленно открыла глаза и сразу же, поморщившись, закрыла, почувствовав, как в ушах шумит кровь. Голова ходила кругом и, к тому же, не покидало противное чувство того, как меня качает из стороны в сторону, будто я нахожусь на корабле. Вдобавок, всё тело онемело, и было трудно дышать. Застонав, я всё-таки распахнула глаза, но вместо представившейся в голове панорамы на Хельхейма, в них заиграли фиолетово-синие всполохи. - Очнулась! – послышался противный старушечий голос, и я почувствовала, как кто-то потянул меня за волосы и начал ощупывать лицо. – Ни морщин, ни шрамов, ни бородавок… да что за девчонка такая? Слишком молодая и слишком красивая. Как думаешь, ворон, сколько сотен лет ты бы ей дал? - О чём вы… - слабым голосом сказала я всё ещё не в силах что-либо разглядеть. - О, мы не про возраст, деточка, - хрипло засмеялась незнакомка. - Мы о длительности пыток. - Пыток?! За что меня пытать? – всполошилась я, насколько позволяли силы и перед глазами, наконец, появились смутные образы. «Морщинистый острый подбородок, обветрившиеся губы… Почему я всё вижу вверх ногами?» - про себя я отметила, что даже мысли в моей голове тянутся медленно. Попытавшись пошевелиться, я почувствовала острую и жгучую боль в лодыжках. Когда я приподняла голову, чтобы посмотреть на них, то моё тело от ужаса сковал страх, а сердце, казалось, ёкнуло в последний раз. Мои ноги были окованы в ржавые железные цепи, и я была подвешена вниз головой за потолок почти над самой землёй. Ног я почти не чувствовала, но по обильно стекающей вниз от лодыжек крови, можно было судить, что оковы были с шипами, вонзёнными в мою плоть. Оковы на ногах соединялись массивными цепями с наручниками на запястьях таким образом, что натяжение постоянно держало мои руки прижатыми к телу, не давая им коснуться земли. Подол платья был жутко грязным и изорванным в клочья, от наготы меня спасал лишь прочный корсет, но он значительно затруднял дыхание, не считая того, что за время моего подвешивания кровь поступила в голову, и от повышенного давления с невыносимой силой пережимало переносицу. - Отпустите меня, - простонала я из последних сил. - Не-ет, деточка, - я ощутила, как моя странная собеседница, которую мне до сих пор толком не удалось рассмотреть, любовно проводит шершавыми руками по моему лицу, - теперь ты во власти моей Госпожи, а для неё ты очень важна. А она хороша, правда, ворон? – последняя фраза была произнесена после недолгого молчания. - Ворон? Мунин? – практически в бреду прошептала я первое, что пришло в голову, и почувствовала, как старуха резко оторвала руку от моего лица. - Что?! Ты в своём уме, старая птица? – недовольно зашипела она. Спустя пару минут она что-то недовольно пробурчала и со словами: «Прошу меня простить, ворон», принялась высвобождать меня из оков. Когда она сняла с меня наручники, на лоб капнула большая капля крови, потёкшая вниз извилистой дорожкой, а руки сами собой упали вниз, отчего я больно прошлась кончиками пальцев по шершавой поверхности пола, содрав кожу с подушечек. Старуха легонько подтолкнула меня в спину, чтобы я не свернула себе шею при падении, и разомкнула оковы на ногах, после чего у меня перехватило дыхание. До того момента, как моё тело пронзила мучительная боль, казалось, я падала целую вечность. Чтобы хоть как-то унять боль в позвоночнике и копчике, я перевернулась на живот и, опёршись ладонями о пол, села на колени, прижавшись к ним подбородком. Таким образом, я, будто свернулась в слегка изощрённой позе зародыша, стиснув зубы от пульсирующей тупой боли. Услышав смех с похрипываниями, который изрядно резал слух, я исподлобья посмотрела на его обладательницу. Когда темнота перед глазами начала рассеиваться, я поняла, что, вопреки моим представлениям, это была вовсе не старуха. Передо мной стояла коротковолосая ледяная великанша, но от остальных йотунов её отличали чёрные узкие глаза. Когда она наклонила голову, то кожа на её теле стала постепенно принимать привычный цвет, и сама она обратилась в обыкновенную женщину, только с ужасно изуродованным лицом. Экзотические росписи, которые нормально воспринимались на лице йотуна, на человеческой коже смотрелись, как глубокие шрамы, будто от пыток, но, тем не менее, сквозь них проглядывалась вполне заурядная внешность зрелой женщины. - Не стоит, деточка, можешь встать с колен, - вновь засмеялась она и посмотрела на рядом сидящего ворона, в надежде, что он её поддержит. У меня расширились глаза от удивления. Он был точь-в-точь такой же, как Мунин. * Откуда ты знаешь моего брата? – послышалось у меня в голове. Я посмотрела в чёрные, как ночь, глаза пернатого, не обращая внимания на заливающуюся смехом великаншу. - Ты Хугин? * Да. Что с Мунином? - Он мой друг. Он в Асгарде. Я нашла его у йотунхеймской ведьмы и… - Хватит! – женщина перебила меня. – О чём ты с ней разговариваешь, ворон? – возмущённо спросила она с нотками обиды в голосе. Должно быть, пернатый что-то ответил ей, так как лицо великаншы переменилось на разозлённое и раздосадованное. - Кто ты? – тихо спросила я, вставая на ноги, и почувствовала, как тело накрыла новая волна боли, будто впившись в меня раскалёнными иглами. - Ты ещё не догадалась, деточка? – усмехнулась она. – Я ведьма Модгуд(1). Та самая, кто наводил на тебя порчу, завлекая сюда, - она сладостно замурлыкала, подходя ближе, но сразу же одёрнула саму себя, - но ничего не получилось. Зато теперь ты повзрослела и будешь с нами, так даже интереснее. От её тона у меня мурашки забегали по коже. Меня окутал нечеловеческий страх. «Что мне теперь делать? Что со мной будет? Кто мне поможет? Где же Локи?..» * Он не придёт. «Ты читаешь мои мысли?» - я с ужасом посмотрела на птицу. * Да. Он не пройдёт в Хельхейм. Ни у кого не получалось. «Для Локи это не преграда» * Не будь так уверена. Ты не встречалась с Хель. «Как получилось, что ты прислуживаешь Смерти?» * Я прожил долгую жизнь, и это не менее длинная история. Ты говоришь, Мунин твой друг? Ты спасла его? Я должен быть благодарен тебе за своего брата, но не обольщайся: здесь я тебе помогать не стану, – с этими словами ворон поднялся и упорхнул в открывающуюся дверь, из которой повалил густой тяжёлый туман. - Идём, - приказала Модгуд, схватив меня за изрезанное запястье, из-за чего рану начало невыносимо жечь, - тебя ждёт Госпожа. Я попыталась вырвать руку из её цепкой хватки, но мне это не удалось. - Тебе лучше повиноваться, - зловеще сказала ведьма и залилась своим омерзительным смехом. Мы уже долгое время шли по скалистой равнине под чёрным ночным небом. Подняв голову, я не обнаружила ни звёзд, ни планет, абсолютно ничего, несмотря на то, что даже намёка на облака или дымку не было. Казалось, что обитель Хель сокрыта прочным куполом, заслоняющим нас от мира живых. Земля была покрыта густым светящимся серебром туманом, только благодаря которому можно было разглядеть дорогу. Я уже давно обратила внимание на то, что он всё быстрее начинает ускользать из-под ног, устремляясь куда-то вперёд, будто в определённое место, где он сгустком собирается воедино. Проследив наше направление, я поняла, что мы следуем по пути туманов, но куда? В неизвестность к самой Смерти? Мне приходилось постоянно смотреть под ноги, так как шла я босиком и не ведала, что может повстречаться на пути. Впереди нас летел ворон, изредка оглядываясь и что-то каркая, а ведьма кивала в ответ, будто понимала его. Всё это время великанша не отпускала моего запястья и от этого между её пальцами была заметна чёрная запёкшаяся кровь, всего лишь недавно струившеюся по моей руке. Как только я привыкала к этой боли, старательно уговаривая себя не обращать на неё внимания, Модгуд, будто специально, впивалась пальцами в раны, заставляя кровь течь с новой силой. Великанша ехидно смотрела на меня, но я лишь прикрывала глаза и немного морщилась от боли, не издавая ни звука. Она отрезвляла меня, очищая разум и разжигая новую волну отвращения и ненависти к этому месту, напоминая, как сильно я хочу домой. Я понимала, что самостоятельно выбраться из королевства Хель будет затруднительно и почти невозможно, поэтому оставалось надеяться только на то, что трикстер не забудет про меня и придумает какой-то очередной хитроумный план моего спасения. А пока нужно лишь подождать и выдержать испытания и пытки, мучительно медленно терзающие меня изнутри и отбивающие всякую волю к жизни. Хотя абсурдно думать о смерти в царстве мёртвых. За это время дымка, окутавшая мой разум, рассеялась, и я вспомнила обо всём, что произошло в последний день моего пребывания в Асгарде, в том числе и Таноса, который меня околдовал, пробудив скрытые страхи и чувства. Я вспомнила, как ощутила огромную неконтролируемую силу внутри себя – силу гнева. Всё-таки что бы не говорили мыслители и философы различных миров в книгах, эта внутренняя сила самая мощная, но и самая разрушительная. Странно, но я поймала себя на том, что не чувствую вины за содеянное. Возможно, из-за того, что где-то глубоко внутри я понимаю, что в тот момент я не могла контролировать себя, а быть может, такой страшный опыт изменил меня? Но как понять в какую сторону? Должно быть, не в лучшую... Сердце ёкнуло, когда я вспомнила, как лежала на руках у Локи и в последний раз касалась его лица. Я помню его честные и испуганные глаза... Наверное, я никогда не пойму, как, глядя в такие глаза, кто-то в Асгарде мог называть его лгуном и обманщиком. Он действительно не хотел меня терять. Что ж, теперь моя душа, принцессы падшего Муспельхейма, последней из муспелов, приговорена к вечным терзаниям в королевстве Смерти. Очнусь ли я когда-нибудь в мире живых? Время покажет, сейчас нужно всего лишь ждать. Заметки автора: 1 Напоминаю, что Модгуд - в скандинавской мифологии великанша-страж на мосту через реку Гьёлль, по пути в Хель, но в данном рассказе она фигурирует также, как ведьма.