***
Тиньсанье думала, что она является богиней целительницей, думали смертные, что молились и сжигали благовония в храме, которые построили ее любящие родители, но на самом деле она являлась богиней любви, будь она богиней целительницей, в смертной жизни она бы стремилась к тому, чтобы создать лекарство, которое вылечило бы все болезни. Но она действовала для эгоистичного желания, ради любви. Она слышала как бьется сердца смертных, каждый раз когда они влюблялись, клялись друг другу вечной любви и видела как красные нити соединяли их. Больше всего молились женщины, которые желали родить умное и здоровое дитя. Богиня видела как при проявлении ребенка, между ним и родителями появлялась особая и нерушимая связь. Это было прекрасно, она, будто сама переживала трепетное чувство влюбленности, волнения и радости, и несомненно считала свет рожденных детей и своими тоже и каждый раз использовала свои силы для детей, считая что по праву они принадлежат им. Как бывает у монеты две стороны, так и в ее даре. Смертные, что получили отказ от любви, что молчали и страдали от не разделенной любви, горько плакали от потери любимого чада, оставляли богине любви глубокие страдания. Каждый раз ее сердце и тело болели, болели так сильно что боль заглушало ее, что ей приходилось пользоваться своими божественными силами, чтобы заглушить боль. Порой, даже саму богиню любви невозможно предостеречь от внезапных, нежных чувств, она чувствовала как бьются ее сердце, как перехватывает дыхание и кружиться голова каждый раз, когда она видела Императора Цзюнь У, но держала их глубоко в себе, не позволяя никому узнать о чувствах. Тиньсанье не могла себе позволить даже думать об Императоре в роли мужа, считая что не достойна такого.***
В день, когда в государстве Сяньлэ случилось восстание. Из дворца богини любви были слышны горькие слезы и стоны боли, что не прекращалось пока шла война. Смертные во время войны, теряли всю свою семью, своих друзей, любимых… Боль, что они чувствовали, непременно доходила и до богини. Она пыталась бороться с ней, применяя на свое тело божественные силы, но даже это не помогала, насколько же сильна боль утраты, что богиня не в состоянии даже открыть глаза? Богиня Линвэнь, пыталась найти в своих записях решения проблемы, но ответ так и не нашла. Пока на земле продолжалась война, а боги не могли вмешаться в людские разборки, богиня любви в своем дворце страдала от боли. Рядом с ней были ее преданные помощницы, которые делились с ней духовной силой, но даже это не помогало. Неожиданно, ее спину накрыли большие, холодные и шершавые ладони, такие могли быть только у опытного и умелого воина. Тиньсанье не видела его, но чувствовала, как аккуратно взял ее в объятия и по всему ее телу прошелся холод, такими были духовные силы мужчины, ее легкие полностью заполнили аромат благовония, именно так и пах этот мужчина, ведь обычно в дворе богини пахло сиренью. Но что было удивительно, ее боль прошла. Перестала ощущать ее, место нее пришло долгожданное спокойствие и тишина, наконец-то она могла спать спокойно, но перед этим, богиня нежно погладила его по щеке и прошептала: — Спасибо…***
Дни сменяли ночи, а за ней времена года, года же превращались в столетия. Когда-то процветающий Сяньлэ пал, оставив после себя абсолютно нечего, Его Высочество наследный принц, будто канул вместе с государством, исчез, оставив после себя лишь ложную клевету. Тиньсанье искренне восхищалась наследним принцем, но не могла ничем помочь ему, ни своему дому. Порой она думала, что вознеслась по ошибке, что не должна была быть среди богов, она не могла ни принести не радости, не помогать, ничего… Тогда ради чего ей существовать? Ради чего дарована вечная жизнь? Так бы могло продолжаться еще сотню лет, пока однажды, она не услышала женщину, молящаяся о ребенке каждый месяц… Она приходила в один и тот же день, в одно и то же время, раз в месяц. В ночь, богиня увидела брошенное дитя и как он медленно и мучительно умирал. Тиньсанье молилась и просила о том, чтобы ей разрешили спасти это дитя, но боги отказывали ей. «Если ребенку суждено умереть, такова его судьба». С этим, богиня Тиньсанье была не согласна, и несмотря на запрет спустилась к смертным и отдала ребенка женщине, что страстно желала его. В тот роковой вечер, ее ждал крах. Слухи, они как болезнь, разносятся быстро и действовали мгновенно, извращая их. Слухи, что богиня любви, покровительница детей, иногда ее называли богиня-мать, помогла девушке из публичного дома убить дитя, сильно разозлило народ, и чем дальше, чем сильнее люди искажали правду и добавляли свое. Всего через неделю, ее храмы начали сжигать, а те что не сожги, начали молиться о самом отвратительном. Когда-то великая богиня любви, стала богиней похоти, детоубийства и покровительницей публичных домов. Все это, сильно уменьшило не только ее силы, но и оставило глубокий и неизлечимый шрам. Богиня начала умирать, но никто из небожителей не мог ей помочь, она нарушила правила и понесет наказание. А под наказанием имелось изгнание…***
Когда-то великая Тиньсанье, сейчас же позор государства, своих предков и небожителей, сжимала голую землю и кричала, чтобы ее спасли, но никто так и не отозвался. В темном лесу, где ни один лучик света не проникал, мало кто пришел бы сюда, именно так и думали грязные и наполненные похотью мужчины, что истязали ее тело. Как же иронично, богиня любви, а в своей жизни никогда не была любима, никогда не была счастлива… В последние ее вздохи, судьба сжалилась над ней и ее спасли, мужчина в красном одеянии и с повязкой у глаза. Он укутал ее тело в какую-то тряпку, и взял на руки, но не спешил никуда, понимая что скоро женщина умрет. — Позволь мне, в последний раз… — тихим, охрипшим голосом прошептала Тиньсанье, — Дай мне отблагодарить тебя… — мужчина молчал, кажется кивнув. Тогда она улыбнулась и осторожно коснулась его руки, перед ее глазами пронеслась алая нить, что шла вперед, — Твой возлюбленный… Вы встретитесь вновь, пройдете немало испытаний, но будете вместе несмотря ни на что… — она прикрыла глаза и нежно улыбнулась ему, — Ваша нить судьбы крепка и поистине прекрасна… Такой и должна быть любовь…- после чего она навсегда закрыла глаза.