***
Князь устало плюхнулся на кровать и положил свою голову на плечо гитариста, лениво переводя взгляд на экран телевизора. Шёл какой-то не шибко смешной фильм, который всеми своими шутками пытался доказать обратное. Мышцы неприятно ныли от усталости и от того, что вокалист упал во время исполнения песни: на руке и ноге точно останется синяк. Но разве это хоть немного волнует сейчас, когда можно наконец насладиться родными объятиями и просто помолчать? Конечно, нет. Андрей был приверженцем такого мнения. От выпитого ранее алкоголя мысли были немного туманными, а в теле мешались лёгкость и усталость. Хотелось спросить многое у Саши: «Как прошёл концерт? Подошла ли новая фирма линз? Хороша ли новая гитара?» — все вопросы застыли в горле комом. Говорить после двухчасового концерта невероятно тяжело. Как бы поэт ни кичился, но орать песни двадцать четыре на семь он не мог. Кажется, в этот раз Андрей слишком сильно перестарался, исполняя «Со скалы», и немного сорвал голос, от чего тот стал грубее. Князев уткнулся в чужие волосы и сделал глубокий вдох. Те пахли чем-то освежающим, похожим на мяту. Сам же Леонтьев имел аромат яблок. Настолько кислых, что у окружающих порой сводило скулы. Создавалось ощущение, словно если лизнуть шею его обладателя, то можно почувствовать кислоту на языке (ощущение было ошибочным, Андрей понял это за всё время отношений). Запах был резким, можно сказать, властным и немного опасным. Сколько бы художник ни пытался найти в нём сладкие нотки, ничего подобного не было. Кажется, в жизни Лося всё было кислым, даже компот. Поэт прекрасно помнил, как пришёл к Саше домой после репетиции (на тот момент между музыкантами была странная неловкость и немного напряжённое смущение). Гитарист усадил солиста за стол и налил тому тарелку супа, а в стакан ярко-красный компот. Ничего не подозревающий Андрей в пару глотков осушил сосуд, но через секунду любитель шуточных песен скривился и зажмурился, после чего посмотрел на «яблочного» музыканта. На лице Ренегата не было ровным счётом никаких эмоций, музыкант пил напиток, словно самую обычную воду. Как оказалось, гитарист просто не добавил сахара, потому что считал, что сладкие кристаллы портят вкус. Поэт лишь покрутил пальцем у виска. Лось поправил свои очки, постоянно сползающие на нос. Старший слабо улыбнулся этому жесту. В голове сразу всплыли приятные воспоминания, согревающие душу. Князев дождался Леонтьева: им обоим надо было ехать на репетицию. Андрей стоял в коридоре и уже начинал нервничать из-за долгого отсутствия Ренегата. Оказалось, что гитарист почти пятнадцать минут искал свои очки, дабы надеть футболку. Видя тихо матерящегося и дрожащего от злости и досады младшего, поэт едва сдерживал смех. Нужная вещь лежала на кровати, а музыкант в упор её не видел. Стоило любителю шуточных песен нацепить на Леонтьева искомый предмет, как раздался громкий смех, разбавленный смущённым бормотанием. В тот день оба музыканта опоздали и получили нагоняй от Шуры и Миши, несмотря на задержку всего в пятнадцать минут. Ренегат мельком посмотрел на соулмейта и поцеловал того в макушку. Пальцы болели от струн, а голова от того, что музыкант не заметил ветку и врезался в неё. Рядом с Князем было хорошо и уютно, словно тот являлся не человеком, а мягкой игрушкой. Лось сделал глубокий вдох. В нос ударил приятный запах акварели и зелёного чая. Последнее гитарист никогда не любил, отдавая предпочтение либо чёрному «собрату», либо кофе. В детстве сок из листьев своим запахом вызывал лишь тошноту и отвращение. Сейчас Саша был готов свернуть горы и отдать свою гитару на починку Поручику, лишь бы только почувствовать аромат зелёного чая, смешанного с красками. Андрей очень много рисовал, порой складывалось ощущение, будто он пропах акварелью, карандашами и бумагой насквозь. И такое чувство только усиливалось, стоило уткнуться в светлые волосы вокалиста. Стены в номере тонкие, от чего можно отчётливо услышать разговор Маши и Шуры. Кажется, они обсуждали кошек. А Леонтьев не особо вслушивался, да и ни к чему это. Кровать довольно жёсткая, но Лось глубоко хотел плевать на данный факт с высокой колокольни. Рядом с художником даже куст ежевики покажется мягким матрасом. На экране какой-то мальчишка, чьё имя рокеры не запомнили, вынул из своего рюкзака скакалку и начал прыгать, парнишка запутался в вещи, и та стукнула его по руке, явно оставив ярко-красную полосу. Кажется, это были неудачные дубли, но не это важно. При виде скакалки Саша напрягся и немного заёрзал. Леонтьев мысленно проклиная тупую комедию за появления этого предмета. Стало жарко только от одной мысли, что прыгалка ударила не по телу актёра («из погорелого театра»), а по его собственному. Вот шнур прозрачно-зелёного цвета со слабой силой ударил по ноге, на коже появился длинный след. Музыкант сам не понял, в какой момент его стало заводить подобное. Впервые он обратил внимание на особенность своего тела во время одной из тренировок, когда начал прыгать через скакалку, про себя считая количество сделанных прыжков. — Саш, что-то не так? — Чуть нахмурился Князев и внимательно посмотрел на любимого. Кислый запах будто немного потух от смущения? А цветок на руке слегка сжался. —Да… вообще-то, нет… — Гитарист отвёл взгляд на экран телевизора, но стоило увидеть там прыгалку, сразу уставился куда-то в стену. —Саш, я не понимаю… —Голос звучал тихо от усталости. —Андрей, понимаешь, тут такое дело… Ты обещаешь, что не отпиздишь меня? — Ренегат закусил губу и поправил свои очки, сползшие на нос. — Что? Ты там себе последние мозги выбил веткой? Я тебя никогда не трону. — Андрей представил самые худшие варианты произошедшего. —Ты не мог бы избить меня скакалкой? — На одном дыхании выпалил гитарист. Поэт шокированно уставился на соулмейта, и будто в издевательство из телевизора доносились звуки стрекотания сверчков. —Ты хочешь, чтобы я сделал что? — Переспросил вокалист, ожидая, что это одна из многих пошлых шуток Саши, коими младший раскидывался как к месту, так и не очень. — Я хочу, чтобы ты избил меня прыгалкой, скакалкой короче. Пожалуйста. — Леонтьев убрал прядь волос за ухо и стыдливо посмотрел на своего соулмейта. — Никогда бы не подумал, что ты имеешь такие наклонности, но почему именно скакалка? Есть же множество специальных хреней для этого, плети всякие, хлысты… —Любитель шуточных песен медленно отходил от шока. — Нет у меня никаких наклонностей, просто нравятся удары скакалкой. — Было навязчивой желание нервно рассмеяться. —Саш, раз тебя заводят удары, наклонности определённо присутствуют. —Князев, немного помявшись, поцеловал Лося в лоб и немного помолчал. — Только договоримся, что у нас будет два слова. "Жёлтый" — чуть сбавить, и "красный" — вообще прекратить. Ренегат улыбнулся и прильнул к чужим губам. Ту ночь Яков запомнил надолго.***