● ƁỦֆẴ₦ ●
Чонгук смотрит на время, в которое пользователь Blue & Gray был в сети последний раз, и блокирует айфон с проигнорированным вопросом. Брюнет открывает бутылку с водой и опустошает её большими глотками, чувствуя ужасную жажду после часового вокала. После раскрытия своей личности перед старшим Мином, Чон долго думал, что ему делать. Нет, не в плане устрашающего обещания Шуги о расправе – эта информация как-то мимо пролетела – а о том, как будет лучше узнать об этом Тэхёну. В итоге он решил, что встретиться с Печенюшкой станет лучшим решением, объяснить, почему так поступил и что собирается делать дальше. Правда, Чонгук помнит, как Тэхён просил оставить его и говорил, что ничего не хочет знать. Сможет ли и в этот раз он поступить так же хладнокровно? — Чон, ты идёшь? — спрашивает Хёнджин, забирая свой рюкзак с пола – все остальные уже собрались, чтобы пойти домой. — Нет, идите. Брюнет начинает медленно собираться, вспоминая о последнем не очень удачном разговоре с Чимином. Тот совсем остервенел от своей голодовки, навалившихся проблем, стресса и на фоне этого глупой ревности к Тэхёну. Пак не особо был собственником, присущих этому типу людей качеств Чонгук не замечал за другом, но младший Мин ему прямо жить не давал, когда Чон с ним переписывался. Конечно, как бы Чимин ни огрызался и что бы ни делал, он не позволит себе оставить Чонгука. Его угрозы, вроде вышвыривания из дома, лишь для показа, насколько он раздражён. Пак нуждается в Чоне ровно так же, как Чонгук в нём. Брюнет не хотел тогда сказать, что Тэхён даёт ему больше, чем Чимин, этих людей нельзя сравнивать. И это ошибка Чонгука, что он позволил Паку подумать об этом, когда тот на грани безысходности из-за отца. Чон не должен оставлять Чимина сейчас. Поэтому брюнет накидывает джинсовую куртку и собирается прямо сейчас пойти к другу. Надо бы проследить, чтобы он не натворил глупостей. Звучит короткий звук сообщения, и Чонгук смотрит на экран, считывая сообщение. От: Blue & Gray Я у выхода. А ведь настоящий Хёнджин ушёл первым. Пока Тэхён шёл по улице и пытался убрать эту глупую улыбку от предвкушения с лица, то думал, а будет ли удобно Хёнджину встретиться с другом по переписке на глазах у своих одногруппников? То, что им известно про Кима, было очевидно, поэтому они, возможно, сразу поймут, кто он. Заметив красный мигающий огонёк разряженного телефона, Тэхён быстро печатает последнее сообщение Печенюшке, останавливаясь у входных дверей здания – он на месте. Шатен убирает руки в карманы кожанки, которая совершенно не сочетается с белыми кроссовками, но это всё сейчас неважно. Совсем неожиданно вспоминается разговор с Чонгуком, который спросил, ответил бы он, если бы на его месте был Хёнджин. Можно ли посчитать ответом то, как быстро прибежал сюда Тэхён сейчас? Обернувшись на знакомый голос, который Ким привык слышать лишь на видео, Тэхён встречается с группой парней, покидающих агентство, а впереди идёт он. Хёнджин выглядит привлекательно, необычно длинные волосы, забранные в небрежный пучок, придают парню особый шарм, который несомненно очарует всех вокруг, набирая тысячи поклонниц. И Ким не против быть в их числе. Ещё Хван красиво улыбается, смеётся, прикрывая рот и закрывая глаза – эти мелкие детали видеть вживую правда какой-то подарок судьбы. Если бы этот подарок был ещё для Тэхёна. — Хёнджин! Лидер поворачивается на незнакомый голос, сталкивается взглядом с милым парнем, но не узнаёт его, хотя тому известно имя Хвана. — Привет, — вокалист показывает ладонью одногруппникам, чтобы те подождали, и смотрит на сияющие глаза незнакомца. — Я тебя знаю? Тэхён чувствует неловкость ситуации, не совсем понимая, к чему задан данный вопрос. Хван не любит жестокие шутки такого типа, все его угрозы были на уровне блокировки за пиццу с ананасами, он не может сейчас разыгрывать Кима. Но либо Хёнджин прирождённый актёр, который всё это время скрывал свои великолепные навыки, либо он каким-то образом правда не узнаёт шатена. — Я с тобой уже больше месяца переписываюсь, — старшеклассник нервно смотрит на его друзей, которые тоже не понимают происходящего. Вряд ли Хёнджин намеренно станет делать вид, будто они незнакомы. — Не совсем понимаю, о чём ты, — признаётся лидер. — У меня нет времени на знакомства. Ты не ошибся? Да, время у него всегда было забито, но Хёнджин мог половину ночи не спать, но ответить на каждый вопрос. Несмотря на собственное расписание, в четыре утра спрашивал, дошёл ли Тэхён до дома. Не может быть, чтобы Хван это резко забыл или что вообще должно случиться, чтобы человек о таком не знал. Ким судорожно достаёт из кармана телефон, который вот-вот отключится из-за нехватки заряда в аккумуляторе, открывает их диалог и протягивает блондину, указывая на его ник «Печенюшка». — Это ведь ты, — Тэхён успевает открыть вложение и пролистать до недавно присланного фото с группой, — это тоже ты, — утверждает шатен, перелистывая на видео, но телефон отключается. — Ты назвал себя Печенюшкой, потому что без ума от печенья, сам мне это недавно рассказывал. В глазах читается отчаянная просьба прекратить это издевательство и уже признаться, что розыгрыш вышел за рамки, идея была неплохой, но он заигрался. Их первая встреча не должна быть такой, но в глазах стоящего напротив парня нет ничего. — Разве, — вмешивается другой парень, — Печенюшка это не… — Эй, не хочешь объяснить, что происходит? — Хёнджин смотрит куда-то за шатена, и, обернувшись, Тэхён встречается взглядом с запыхавшимся Чонгуком. Этого не может быть. Месяц назад у Кима был нервный срыв из-за того, что сказал ему Чимин. Он чувствовал себя уязвимым, страх прошлых лет снова подступил тошнотворным комом в горле, отчаяние захлестнуло парня так, что он не хотел никого слушать, даже единственного родного человека. Тэхёну было больно, предательство Чона, который рассказал о песне и о происходившем в прошлой школе, неприятно ломало изнутри хрупкий построенный образ, скулы сводило от сжатых зубов и глотку разрывало от крика. Сейчас Тэхён чувствует лишь пустоту. Понятия «друг» и «Хёнджин» вспыхивают и за секунду гаснут, оставаясь лишь догорать мелкими углями телефонной переписки. Всё нахождение в Пусане, необыкновенные чувства от знакомства, смешки ночью под одеялом, глупые игры на уроках, бесконечные слова и предвкушение от встречи – всё это можно перечеркнуть жирной линией собственной крови. За что? Тэхён впервые кому-то настолько доверился, что открыл глубины своей души, ночные кошмары, наивные мечты, пустив в собственное сердце. Он за свои восемнадцать лет нашёл кого-то, кто по-настоящему ценил его существование помимо Юнги, не видел в нём предмет насмешки и заверял, что он необычный. И всё это – игра Чонгука? — Прости, — Ким поворачивается к Хёнджину, человеку, которого он не знает, и поднимает уголки губ, — я отнял твоё время, но больше не буду задерживать. — Тэхён, подожди, — зовёт Чонгук, — позволь мне всё объяснить. Шатен убирает руки в карманы и уходит, даже не повернувшись к Чону. Вокалист порывается побежать за Тэхёном, но его хватает Хёнджин, останавливая и давая парню шанс уйти. Теперь всё складывается, и лидер понимает, в чём дело, намереваясь сейчас разобраться, какого хрена творит Чонгук. Ким не помнит, как оказывается на детской игровой площадке среди жилых многоэтажек, он просто шёл куда-то, чтобы не возвращаться. Просто хочется, чтобы это был очередной кошмарный сон, потому что для реальности уж слишком жестоко и несправедливо. Однако это объясняет то, что Печенюшка не понравился Юнги – они же встретились лицом к лицу тем утром. Ещё у Хёнджина были постоянные оговорки: он назвал студией место, куда Тэхён ходил рисовать, хотя принято называть подобные места школьными клубами, а Чон купил ему тогда чай в кофейне, уже зная, что Ким не любит кофе. И бесился в школе Чонгук, вечно спрашивая, о чём тот говорит с Чжуо, которая, похоже, была в курсе происходящего. Конечно, узнать про песню и прошлое в школе Дэгу оказалось не так сложно, ведь Тэхён сам ему обо всём рассказал. Ничтожество. Весело ему было изображать безразличие и заинтересованность, изображая друга?! Писать «доверься мне», прекрасно понимая, что человек верит тебе настолько, что рассказывает о вещах, которые не хотелось бы вспоминать! При этом прекрасно зная, как Тэхён ненавидит Чонгука. Приехать ночью после смены в кафе после того, что случилось в школе! Ему же буквально час назад Тэхён признался, что Хёнджин ему нравится! Шатен, сидя на детской качели, чувствует холодные капли, упавшие на его ладони, поднимает голову к небу, но видит лишь черноту ночного космоса, в которой слабо мерцают звёзды. Это не дождь. Тэхён подносит руки к глазам и касается стекающих по щекам слёз, не веря, что он сейчас плачет из-за этого мудака. Ким не хочет этого делать, это слишком жалко, даже для такого, как он. Только чем больше Тэхён убирает влажность, тем сильнее он начинает дрожать. Хочется вырвать сердце из собственной груди, чтобы оно перестало так болеть – шрамы там уже не заживают. Ким мог бы простить многое, что с ним происходило, своих прошлых одноклассников, которые по глупости своей нашли повод для издевательств, мать, которая устала от нищей жизни и безысходности, на фоне которой случайно родился Тэхён, отца, которому не нужен был этот ребёнок, парней из местного притона, которым задолжал Юнги, а расплачиваться пришлось шатену. Ким мог бы простить Чимина, ведь на самом деле не знаешь, насколько глубок чужой омут, скрытый под маской безразличия. Но не Чонгука. Тэхён позорно всхлипывает, закрывает лицо ладонями и глубоко дышит, пытаясь взять себя в руки и успокоиться. Вот бы просто исчезнуть, потому что невозможно начать жизнь с нового листа, просто изменив город. Дрогнувшие качели скрипят, и на этот звук раздаётся лай щенка где-то совсем близко. И Ким обращает на это внимание, только когда тот самый любопытный щенок вдруг хватает его за белые шнурки и тянет на себя. — Просто съешь меня, — шатен даже не двигается, чтобы не дать псу истерзать свои кроссовки, но отвлекается от навалившейся усталости этой несправедливой жизни. Собаки куда лучше людей, они не способны предавать и лгать. — К сожалению, люди не в его вкусе, — на соседние качели присаживается хозяин, который коротким свистом зовёт к себе корги. Это парень, примерно одного возраста с Юнги, в очках без диоптрий, в простой мешковатой толстовке, спортивных штанах и шлёпках с пакетом в руке, видно, вышел лишь до магазина со своим маленьким другом. Он не смотрит в сторону Тэхёна, догадавшись, что может этим смутить, а Ким в свою очередь смотрит на пса, который терпеливо ждёт хозяина. — А вот перед шнурками он бессилен, — парень чуть качается, обхватив цепи качелей сгибами локтей. — Ты ведь не местный? Люди, живущие здесь, знают, что после двенадцати на улице опасно появляться. — Потому что местный корги может оставить всех без шнурков? Незнакомец искренне смеётся, всё же поворачивается к шатену и коротко осматривает его вид, успев уловить разбитый тон голоса. От парня так и веет навалившимися проблемами и желанием, чтобы его съели. — Я могу тебе как-нибудь помочь? — брюнет не может просто уйти и не задать этот вопрос, воспитание и человечность, которой у некоторых не хватает, не позволяют ему этого. Если бы только Тэхён знал, что ему делать, возможно и ответ на этот вопрос был бы. Но Ким не представляет, как вернуться домой и сказать Юнги, что он всё знает, как появляться в школе и сталкиваться с Чонгуком, как смотреть на экран телефона и не видеть сообщений, которые так трепетно всё время ждал. — Нет. — Тогда, надеюсь, ты прислушаешься к моим словам, — владелец собаки-гурманки поднимается и убирает руки в карманы, зовя за собой корги. — Подожди, — Тэхён смотрит на парня, — так, что опасного здесь ночью? Брюнет слегка улыбается, по-доброму так, словно с ребёнком разговаривает, и выдыхает, оборачиваясь, чтобы найти свою собаку. — После двенадцати начинается новый день – опасно оставлять свои сожаления, которые стоит отпустить вместе со вчерашним днём, иначе жизнь станет бесконечным кошмаром. Парень пожимает плечами и разворачивается, медленно уходя к подъезду одного из домов, заверяя: — Не надейся, что встретишь другого корги, который сделает тебе одолжение и съест тебя. Тэхён не понимает этого человека, который появился в его жизни на пять минут и придумал детскую страшилку со взрослым смыслом. Но когда хозяин корги останавливается у двери и бросает взгляд на площадку, то видит лишь тихо покачивающиеся пустые качели. Правильно, всё стоит отпустить, как вчерашний день.● ƁỦֆẴ₦ ●
Чонгук снова набирает один и тот же номер, но приевшийся голос сообщает, что абонент находится вне зоны действия сети. Так глупо вообще надеяться, что Тэхён ответит на его звонок, да что там, заговорит с ним. Чон правда хотел бы рассказать, что это было не с целью издевательства над ним или насмешкой, он не хотел ранить его чувства, а просто с ним общаться, потому что по-другому Тэхён не подпускал к себе Чонгука в реальности. Конечно, такую цель их общения брюнет использует сейчас, и он не собирается рассказывать, что изначально это было ради мести. Потому что сейчас это уже не так. Вокалист отталкивается от фонарного столба, к которому стоял, прислонившись, и ждал, когда Тэхён вернётся в общежитие, потому что он куда-то пропал – Хосок сказал, что шатен не вернулся, после того, как назвал Чона хуёвой печенюшкой. Юнги дома тоже нет, и не к добру, что и Чимин не даёт о себе знать. Как подозрительно они все пропали. Чонгук идёт по улице и пытается придумать, каким способом можно получить прощение. А потом останавливается: он реально думает об этом? Капитан хоккейной команды, один из лучших трейни, которого пытаются забрать к себе крупные лейблы, популярный в школе ученик думает, как получить прощение у Тэхёна? Эта двойственность заставляет брюнета метаться из стороны в сторону, оправдывая, что в общем-то он ничего не потерял – у него куча знакомых, сильная команда, лучший друг, любая девчонка будет его, только помани. А с другой стороны у него нет Тэхёна. Чон так и не находит способа всё исправить, вернувшись к дому, где обнаруживает, что у него нет с собой ключей. День заканчивается с каждой секундой всё более ужасно. Чонгук уже хотел было снова набрать Чимина, как замечает у двери уведомление – отключено электричество и горячая вода из-за неоплаченных счетов. Генерал Пак забрал и дом, решив этим заставить сына приползти к нему на коленях с извинениями. Чонгук садится на ступени и вздыхает, потирая переносицу и пытаясь успокоить вихревые мысли навалившихся проблем, в половине из которых виноват он сам. Парень набирает номер друга и помимо гудков слышит знакомую мелодию совсем неподалёку – по тротуару на фоне проезжающих машин идёт Чимин, волоча за собой биту, которая царапается об асфальт, но это не заботит её обладателя. Пак бросает свою детку на территории дома и подходит к брюнету, забирая у него из рук уведомление. Чонгук видит, что у парня все костяшки на руках разбиты в сплошное месиво, кровь осталась засохшими полосами на пальцах, но на лице ни царапины – бил он. Бросив взгляд на биту позади, Чон выдыхает, не увидев на ней крови, значит, самый ужасный исход можно исключить. — Я могу заплатить, — говорит брюнет, поднимаясь, когда слышит звон ключей. — Плати, — равнодушно отвечает Чимин, дрожащими руками пытаясь вставить ключ, — я тут жить больше не собираюсь. Любимый папочка не позволит мне этого. У светловолосого хрипит голос неестественно, похоже, что он его сорвал, и выглядит более раздражённым, будто только что не вернулся откуда-то, где спускал пар. Единственным вариантом, с кем Пак мог встретиться, это Юнги, но тот не стал бы просто терпеть, хотя по Чимину не скажешь, что его где-то задели. — И куда же ты пойдёшь? — Чонгук заходит следом за светловолосым, который включает фонарик на телефоне и проходит в комнату, серьёзно собирая свои вещи. — Туда, где отец меня не достанет, и где по контракту должны жить все трейни, — Чимин бесится, понимая, что придётся вызывать такси, ведь его же машину забрали. Пак собирается переехать в общежитие, ведь они были единственными, кто жили вне стен агентства, а теперь, когда Чимин полноценно отдался стажировке, он может перебраться поближе, а также не зависеть от отца. — Руки вымой, — Чонгук не любит, когда Пак не смывает кровь, это напоминает о том дне, а в последнее время слишком часто он стал упоминаться. Чимин останавливается, вспоминает, как брюнету неприятно это видеть, и хватает полотенце, смачивает его холодной водой и начинает небрежно тереть костяшки. — Ты обещал не бросать меня, — Чон поднимает глаза на друга, единственного, кто поставил его на ноги и дал причину жить, смог забрать из прежнего дома, заставить снова выходить на улицу и общаться с людьми. Кто видел его слёзы и страхи, кто ночами просыпался вместе с ним от кошмаров и заверял, что всё позади. А Чимин, вопреки своей гордости и жажде лидерства, полностью перевернул своё отношение к Чонгуку, выкинул их старое соперничество и взял на себя всю ответственность. Пак просто не знал, что происходило у Чона, а когда это выяснил, закрывать глаза уже было поздно. На самом деле их связал не случай четырёхлетней давности, а причина этого случая. — Собирай вещи и поезжай со мной в общежитие, — предлагает Пак, бросая кровавое полотенце на пол. — У тебя там комната давно есть, не вижу никаких проблем. — Кроме той, что в этой квартире живут Мины? — Чонгук замечает, как сбивается дыхание Чимина, когда брюнет упоминает о парнях из Дэгу. — С кем ты был до того, как пришёл сюда? Пак оставляет свои вещи и поворачивается к требующему правды другу, хотя ответ, казалось бы, лежит на самой поверхности. Чимин перемещает взгляд за парня, в зеркало и видит собственное отражение./ Часом ранее /
Чимин стоит у старой постройки, облокотившись на кирпичную стену, и смотрит на вечерний город, подбрасывая биту в своей руке. Время уже подходит к своему началу, и Пак прикрывает глаза, собираясь настроиться на прекрасную мелодию сломанных костей. Как странно, он никогда не хотел быть похожим на отца, но вырос точно таким же – решающим проблемы через грубую силу. Сдвиги Пака, которые заставляют его превращаться в монстра – вина отца, выискивание слабых мест всеми доступными способами – привычка от отца, стальные удары – уроки отца. Этот человек воспитал его таким. Чимин очень устал, ему всегда было трудно учиться, но он вынужден занимать первые места, чтобы дома его не ждал самый настоящий ад, и заниматься только тем, что требовал от него отец. Пак не чувствовал в том доме себя как в семье – он не знает этого понятия. Самым близким стал ему Чонгук, но и с ним Чимин может вести себя грубо. Он по-другому особо не умеет, пытается учиться, как-то привык и немного изменился за время проживания с ним, но из пропитавшейся мраком души сложно вывести устоявшиеся привычки. А теперь ещё и эти братья Мин – один на нервы действует, другой отбирает то единственное, что делает Чимина человеком. — С битами приходят неуверенные в себе люди, — раздаётся знакомый голос, отчего Пак открывает глаза и видит его. Юнги зажимает во рту сигарету, не скрывая от танцора свою пагубную привычку, ведь знает, что стукачеством парни не занимаются. Его выбеленные волосы растрёпаны, он устал, потому что пришёл после занятий в агентстве вопреки тому, что у него ещё есть дела. — А люди в своём уме знают, что не уйдут самостоятельно, когда я беру в руки биту, — Пак отталкивается от стены и закидывает атрибут бейсбольной игры на плечо. — Значит те люди просто не понимают, что ты не так опасен, каким себя представляешь, — Мин делает затяжку и неторопливо выдыхает, ударяя большим пальцем по фильтру и стряхивая пепел. — Обиженный на весь мир ребёнок, за которого до сих пор слюни подтирали купюрами с нулями, позволяя делать всё, что ему вздумается. Каково это, когда отбирают соску? Трудно жить становится, не правда ли? — Да что ты вообще знаешь… — О твоих взаимоотношениях с отцом – наслышан, — Юнги не двигается с места, хотя прекрасно знает, что у Пака нервы толщиной с паутинку. — Про твоё суровое детство, вынужденные первые места, грандиозные планы о карьере, которые принадлежали не тебе, ни грамма родительской любви в золотой клетке. Но разве всё это – не взаимный обмен? Чимин смотрит, как оранжевый краешек сигареты вспыхивает при затяжке и немного гаснет, оставаясь тлеть меж пальцев. — Разве ты не понимал, что, получая деньги на счёт, машину, дом, твои спуски насилия, было в обмен на твои усилия? — Мин ловит на себе взгляд чиминовых глаз, в которые любит последнее время долго смотреть, но прощать их обладателю ублюдские поступки он не намерен. — Проще говоря, между тобой и отцом были условия, как у контракта: ты приносишь в дом оценки, идёшь по стопам генерала и не позоришь фамилию, а он, в свою очередь, тебя финансирует. Так почему ты продолжаешь строить из себя жертву? Ты первым нарушил условия, вот и расплачиваешься по счетам. — Ты что вообще несёшь? — Пытаюсь донести до тебя, что ты просто боишься лишиться всего ради мечты. Не знаю, к какому типу людей относишься ты, но есть те, которым мечта дороже тысячи ЛаФеррари, желанней миллиардов на чёрной карте, и они делают всё, чтобы её достичь. Они бросают дома, работают до изнеможения, отказываются от помощи, которая идёт в ущерб мечте, и работают, пока они не встанут на одну ступень с их кумирами. Они действуют, Чимин, а не ноют, пытаясь себя оправдать. Пак усмехается и поднимает глаза, цепляясь за крыши многоэтажек. Что за чертовщина вообще происходит? — Я сюда не мериться силой пришёл, — Юнги тушит бычок о кирпичи и бесячно спокойно смотрит на светловолосого, — и не помогать тебе. За Тэхёна вы оба ещё ответите, а пока просто возвращайся домой и посмотри в зеркало. Там, в отражении, ты, а не твой отец. Композитор ещё две секунды стоит перед разбитым парнем, на котором живого места не осталось после его слов, задев то самое, что годами тлело внутри, и уходит, оставляя Чимина позади. — Хочешь отомстить? — Мин оборачивается, убирая руки в карманы. — Стань лучшим. Пак роняет биту на землю, смотрит на удаляющийся силуэт Юнги и не может сдвинуться. Глаза застилает неприятная пелена обиды, злости на себя, и наружу вырывается истерический смех. Чимин крушит всё, что попадается под руку, спуская своих демонов, которые бесятся так, что дышать трудно. А самое главное, что чёртов Мин Юнги оказался прав, и тут уже невозможно включить свою гордость и сказать что-то в оправдание. Его изнутри разъедает, ему больно так, что он опускается на землю и насильно закрывает ладонью себе рот, чувствуя жгучие слёзы, спускающиеся на руки, которые кровоточат и дрожат. Только эта боль от растущих крыльев. Они ему понадобятся, чтобы взлететь./ Сейчас /
— Хочешь, поменяемся квартирами, — игнорирует последний вопрос Чимин, продолжая собираться, — думаю, это не такая уж и большая проблема. На фоне остальных-то. — У меня есть козырь, — Пак открывает шкаф и в охапку сгребает с вешалок рубашки, бросая их на постель и смотря на брюнета. — Поверь, после этого Юнги и пальцем до тебя не дотронется. — Что ещё за козырь? — Чонгук изгибает бровь, пропуская тот момент, что Чимин считает, будто причина проблем в том, что он боится Юнги. — Завтра и узнаешь. Чимин открывает шкаф Чонгука и принимается доставать оттуда вещи. Они обрывают последнюю связь с генералом, оставляя все сожаления во вчерашнем дне.● ĐǺỄǤỦ ●
— Как думаешь, нас вообще ищут? Юнги поворачивается в сторону Тэхёна, который идёт рядом и смотрит под ноги, наконец услышав хоть что-то от младшего с того момента, как они встретились. У Кима глаза покраснели, щёки залились румянцем от ночного холода, но он не стал рассказывать, что произошло. Тут и самому нетрудно догадаться. — Мне кажется, нет, — Тэхён и правда сейчас думает об этом, пытаясь поступить так, как ему посоветовал парень с милым корги – отпустить сожаления. У Кима их на самом деле много, особенно тяжелы были те, что он привёз с собой из Дэгу. — Может быть, они даже рады избавиться от нас? Я был нежеланным, ты нелюбимым, от таких вещей люди избавляются. Зачем тогда заводить детей, если в конечном итоге бросаешь их? — Смотря кому задавать этот вопрос, — Юнги подхватывает замёрзшую ладонь шатена и обхватывает её, заталкивая в свой карман. Там тепло, и Тэхён тут же двигается ближе, доверяя лишь одному человеку. — Наших родителей нельзя назвать плохими, мы просто не оправдали их ожиданий. Мы сосредотачиваемся на объективном отношении, но, согласись, что всё же нас не сдали в детский дом, а вырастили в семье – с проблемами, хуёвым отношением и навязанным мнением. Я не оправдываю их и вообще думаю, что никто особо пропажи не заметил. Не хочу, чтобы ты думал об этом и ненавидел их. Просто отпусти, ненависть – это не то, на что ты должен тратить время. Мин переплетает их пальцы в кармане, крепко держит младшего и коротко бросает взгляд на ночное небо. Отсюда звёзд совсем не видно из-за городских огней. А ведь в Дэгу они часто выбирались через окно на крышу миновского дома и смотрели на рассыпанные точки в темноте. Никто из них не знал название и расположения созвездий, не могли отличить планету от звезды, но им нравилось просто смотреть. Юнги вспоминает то время, когда поднимал Тэхёна и нёс на спине с разбитыми коленями. Это было в их вторую встречу, после похода родителей к директору. Мин тогда собирался сбежать с урока вместе с одноклассниками, но его остановили слёзы красивых разных глаз мальчишки. У старшего внутри будто сработал рычаг, внутренняя, неприсущая мальчику забота проснулась, и Юнги остановился, поменяв своё направление. — Хочешь, — блондин останавливается, повернувшись к Киму, — понесу на спине? Чтобы ты был ближе к звёздам. — Неудобно на спине будет руки греть, — отказывается Тэхён. Зачем мне звёзды, когда у меня уже есть ты? Юнги игнорирует взгляды встречных людей и не выпускает младшего, понимая, что снова настают тяжёлые для них дни. Если их родителей нельзя назвать плохими, то кого можно? «Тэхён, если я окажусь плохим человеком, что ты будешь делать?» – написал● ƁỦֆẴ₦ ●
Дверь дома остаётся приоткрытой, когда Чонгук снимает портфель и кидает его на пол, слыша странные звуки со второго этажа. — Мам? Брюнет не может сдвинуться с места, потому что начинает догадываться, что происходит. По позвоночнику пробегает страх, заставляющий оцепенеть, но сознание отчаянно бросается вперёд. Чон сжимает зубы и делает несколько шагов, ступая на лестницу, ведущую наверх. В ушах начинает громко звенеть, а сердце наращивать свой ритм. Он слышит глухой звук, делает ещё шаг, и глазами цепляется за банальный интерьер, не находя в нём ничего, что сейчас пригодилось бы. Чонгук смотрит на деревянную дверь комнаты, звуки постепенно стихают, застилая всё противным свистом в ушах. Парень касается вертикальной поверхности и толкает дверь, за которой в глаза бросается яркий дневной свет… Чонгук резко садится на кровати, жадно глотает воздух и водит взглядом по комнате, не узнавая её. На несколько секунд его накрывает паника, а потом он слышит голоса и вспоминает, что ночью переехал из прошлого дома. Давно ему не снились кошмары. В такие моменты всегда был рядом Чимин, который возвращал младшего в реальность, где им уже не четырнадцать. Скорее всего, это из-за нового места. Чон опускает ноги на пол, протирает лицо ладонями и смотрит на валяющиеся неразобранные сумки с вещами. В них всё собранно спешно, поэтому наверняка мятое, а времени гладить уже особо нет. Чонгук натягивает спортивный костюм, решив появиться сегодня в школе в самом обычном образе, и выходит в коридор, сонно направляясь к столу, за которым уже все собрались. Так было всегда, он с Чимином никогда не спешили, предпочитая поспать до самого последнего момента, поэтому Чон наливает себе чай и садится ко всем за стол, морщась от запаха еды – он никогда не ест с утра. — Не знал, что ты так хреново выглядишь по утрам, — озвучивает мысли почти каждого находящегося здесь Намджун и допивает кофе, громко поставив чашку на стол. — Прикинь, я тоже человек, — брюнет кладёт три ложки сахара и начинает неторопливо помешивать, бросая взгляд на Тэхёна. — Не заметно, — язвит Юнги, посылая намёк на то, как парень поступил с младшим братом. Хосок надеется, что Чон окажется умным мальчиком и не вступит с Мином в очередные распри, что обязательно наберут обороты и приведут к срыву одного из них. Вообще-то напряжение между ними всегда висит раскаляющейся проволокой, поэтому нет никакой гарантии, что они хотя бы когда-нибудь станут относиться друг к другу проще. Чонгука никто прощать не намерен, по крайней мере из Минов – слишком щедро для него. А вот Хосок и Намджун приняли нейтральную сторону, когда брюнет ночью им рассказал о том, почему он притворялся другим, и сказал, что ему жаль. Дело в том, что все его слова не были поддельными, и парень действительно сожалеет и осознаёт, что натворил. — Утречка, работающие горлом! — восклицание со стороны входной двери заставляет всех пятерых отвлечься от завтрака и повернуться в сторону только что зашедшего Чимина, который держит в руке чашку с чаем. Намджун даже удивляется, ведь в последнее время рацион танцора составляют вода и воздух, а тут реальный зелёный чай без сахара. Взгляд Юнги падает на разбитые руки Пака, которые при их вчерашней встрече были ещё в порядке, а потом светловолосый с приторной, наигранной улыбкой садится напротив Чонгука, между Хосоком и Тэхёном, закинув ногу на ногу, совершенно не чувствуя себя гостем. — Кажется, — Мин сдвигает брови, поставив чашку на стол, — никто не высылал тебе приглашение по голубиной почте на наш завтрак. — А я не завтракаю без младшего братика, — Чимин сверлит взглядом Тэхёна, который максимально пытается делать вид, что его не волнует происходящее, печатая сообщение Рюджин по поводу работы в праздник. Конечно, он может выйти. И желательно не возвращаться. — У тебя нет младшего братика, не прокатил аргумент. — У тебя тоже его нет, но вы же тут сидите. Телефон из руки Тэхёна падает на стол, став началом воцарившейся тишины, в которой Чонгук резко поднимает глаза на своего друга, вспоминая, как вчера он сказал, что у него есть козырь, по которому Юнги не сможет их тронуть. Это он и есть? Но даже обладая этой информацией Чон не до конца понимает, что Чимин имеет в виду. — Ой, — Пак смахивает чёлку с глаз и ответно смотрит в глаза Мина, заверяя, что он так просто не остановится, — я не это имел в виду. Конечно у тебя же есть опекунство над братом, и фамилия у вас одна. — Какого хера ты несёшь? — Юнги держится из последних сил, чтобы не впечатать танцора в стену и не узнать, откуда ему известны такие подробности, и что он собирается с ними делать. — Не можешь придумать повода, так закрой рот и сиди молча. — Посчитаю это разрешением приходить сюда, — довольно улыбается Чимин, замечая, как Тэхён встаёт из-за стола первым и уходит. Преимущество тут на стороне Пусана. Через десять минут студенты уже покидают квартиру, попросив Мина держать себя в руках настолько, насколько это возможно, оставшись наедине с парнями, а Тэхён уже надевает кроссовки, когда его одноклассник с Чонгуком всё ещё сидят за столом, тихо о чём-то разговаривая. Кажется, кто-то забыл, что им придётся собственными ногами идти до школы. Юнги подходит следом, накидывает свою кожаную куртку и смотрит на светлую макушку, намереваясь отложить разговор с Паком на другое время, а затем Мины уходят, хлопнув дверью, чтобы дать намёк, что и им пора проваливать. — То есть как без вести пропавшие? — удивляется Чонгук, никак не предполагая, что Юнги и Тэхён – не родные братья. Так и не скажешь, смотря на них. Мин же любого за младшего порвёт, что это, если не братская любовь? — Это не их родители подали заявление о пропаже, а учитель Тэхёна, — Чимин складывает руки, собираясь уложиться в пять минут. — В последний раз он видел ученика в первый учебный день, где прямо в середине урока пришёл Юнги и утащил его за руку. С того момента их не видели ни родители, ни друзья, хотя под вторыми имеются в виду знакомые Мина. У Тэхёна не было друзей, он – изгой в прошлой школе. Постоянно наблюдался у врачей с побоями и царапинами. А на следующий день в школе не появлялся ученик, который был причиной издевательств над Тэхёном, но никто не заявлял в полицию, даже когда попадали в больницу с переломами. Несложно догадаться, кто мстил за младшего. Так, значит, они знакомы уже довольно продолжительное время, раз сбежали вместе. И самое странное в рассказе то, что заявили о пропаже не родители. — Там не было никого, кто хотя бы дал возможность попробовать то, что ты хочешь. В Дэгу холодно, темно и больно. Там каждый день словно пытка, игра на выживание, в которой каждое утро ты вынужден открывать глаза, зная, что и этот день не изменится. Несправедливость, жестокость, классовое различие, власть у тех, кто силён, безразличие, эгоизм – так бы я охарактеризовал Дэгу. Вот, от чего они сбежали. — Как изложил мой достоверный источник, — продолжает Чимин, потягиваясь на месте, — документы в школе – подделка. Никакого Мин Тэхёна не существует. Есть Мин Юнги, участвовавший в батлах и попадающий под статьи за насилие, торговлю наркотическими веществами, похищение несовершеннолетнего и подделку документов, и есть Ким Тэхён, постоянная жертва издевательств. Никому не нужные, сбежавшие за мечтой дети. — И ты собираешься их этим шантажировать? — Если придётся. Чонгук не узнаёт Чимина. Неужели этот парень, который был так добр и заботлив к нему, превратился в это из-за собственного отца? Он правда ничего не чувствует? Даже Чон, которому не нравились эти парни не меньше, готов просто закрыть на всё глаза и бросить двойную игру. Потому что жизнь уже поимела их, а они встали и пошли дальше, волоча за собой истерзанные крылья, заклеенные разноцветными пластырями. — Не делай этого, — брюнет серьёзно просит Чимина не использовать самый мощный козырь, который во многих ситуациях будет полезным, на что Пак гнёт бровь, не понимая друга. — Ты тут всего лишь одну ночь переночевал и всё? Мир, дружба, давай потрахаемся? — Не начинай, — Чонгук убирает чашки в кухонную раковину и уходит в комнату. — А почему я не могу в очередной раз указать на то, что ты хуйню несёшь? — Пак скрещивает руки и встаёт у дверного косяка. — Что такого произошло за месяц? В чём дело? — Дело в тебе, Чимин, — брюнет подходит к светловолосому и смотрит в глаза напротив, пытаясь увидеть там хоть толику сочувствия. — Я не понимаю, почему ты так зациклился на Тэхёне, что так и жаждешь отправить их в то дерьмо, из которого они только выбрались. Кому как не тебе знать это ублюдское чувство, когда ты не нужен родителям? Если тебе плевать на других, то зачем ты зашёл тогда в дом? Снова эта тема. Раньше даже при ссорах они никогда её не затрагивали, а сейчас она стала вспоминаться слишком часто. — А я должен был уйти и сделать вид, что ничего не видел? — Чимину совершенно наплевать на параллель, которую Чонгук проводит между ними и парнями из Дэгу. — И на следующий день смотреть на твою фотографию в похоронной рамочке с цветочками в школьном зале? — Ты мне очень нужен, — брюнет медленно выдыхает, уже не зная, как донести до друга, что его затея настолько серьёзна, что может выйти из-под контроля, и тогда начнутся настоящие проблемы. — Поэтому не ставь меня перед выбором, я не хочу тебя терять. Выбором между Чимином и жизнью других. Чонгук не герой, и никогда не хотел им быть, просто он помнит вкус грязи и боль от ран, которые очень долго затягиваются. Потому что на протяжении стольких лет вражды с Паком, в конце-концов они стали близкими друзьями, и Мины несильно от них отличаются. Точно, не Мины. Ким Тэхён и Мин Юнги. Чимин ничего не отвечает, просто разворачивается и уходит, потому что пять минут истекли уже давно, и, кажется, они уже опаздывают.● ĐǺỄǤỦ ●
Сосредоточиться на школьной программе, тема которой обязательно будет на экзамене, так и не удаётся, в силу слишком громких слов Пака. Юнги вертит ручку между пальцев, пытаясь придумать, что он может сделать, чтобы заставить Чимина молчать. Мин прекрасно понимает, что Пак сделал сейчас первый удар, лишь намекнув на то, что ему известно, и он на этом не остановится. Получается, чтобы предотвратить раскрытие правды, надо найти подобный по силе секрет самого Чимина. Или продержаться как-то до совершеннолетия Тэхёна, а там уже будет не важно, ведь его не смогут забрать обратно в Дэгу. Со звонком урока Юнги поднимается из-за парты и торопливо уходит к другому классу, размышляя о чужом скелете, спрятанном в шкафу. Мин не любит шантажировать людей, это не в его правилах давить на больные места, но пока другого выбора он не видит. — Твой братик уже ушёл, — звучит голос Чжуо, которая, завидев старшего из Минов, решила оповестить, что того нет в классе. Кажется, Юнги только что нашёл, кто мог бы знать о Паке намного больше, чем кто-либо ещё. — Быстро же ты сдалась, — неожиданно для обоих продолжает разговор композитор, встав рядом с брюнеткой, которая улыбается подругам, чтобы те оставили их вдвоём. Проследив за ними взглядом, Кан тут же смахивает волосы за плечо и складывает руки, сверкая красным новым маникюром, который выглядит вызывающим ровно столько же, как её полупрозрачная блузка. — Это не поражение, — Чжуо мило улыбается, явно не собираясь объяснять, что подразумевает эта фраза. — Зато у тебя дела идут как по маслу – хороший тюнинг ты сделал для ЛаФеррари. Так взбесить Пака не удавалось даже мне, я немножечко завидую. — Наверняка у тебя есть то, из-за чего Чимин может понервничать, — медленно подводит Юнги, окидывая взглядом учеников вокруг. — Сложно в этом мире прожить без козырей в рукаве. Мин как знал, что у Кан точно что-то есть на парней. Они же дружат довольно давно, их тут каждый знает, как тройку лучших учеников школы. Это всё равно, что Юнги знает настоящий цвет глаз Тэхёна, правда, если бы они по каким-то обстоятельствам разошлись (начиная думать об этом, Мин сомневается, что такие обстоятельства вообще существуют), он ни за что не рассказал об этом секрете. — Давай поможем друг другу, — блондин смотрит девушке в глаза, — мне нужно что-то на парней и очень весомое. Взамен проси, чего хочешь. Нельзя этого говорить, особенно девушкам. Особенно Кан Чжуо. На лице девушки сверкает лисья улыбка, потому что на самом деле она много, чего хочет. И если раньше она получала это от Чонгука, то сейчас может воспользоваться сделкой с Юнги. Ей в принципе Чон и не нужен, вернуть она его желает лишь из-за статуса и секса. А чувства – это дело приходящее и уходящее, как считала Кан. Да и сам Чонгук, по её мнению, долго без хорошей разрядки не продержится, вряд ли в таком случае Тэхён предложит ему свою задницу в помощь. — Я собираюсь пройти прослушивание в следующем месяце, замолви за меня словечко, папочка, — Чжуо начинает рассматривать свой маникюр, используя букву в псевдониме D, как «Daddy», — и запиши со мной песню. Две? Альбом? Подари мне альбом. — Ты же понимаешь, что подари я тебе хоть десять альбомов, ты не станешь айдолом, если у тебя нет голоса? — Неужели бы я стала позориться? — самоуверенно отвечает девушка, пользуясь отличной возможностью иметь связи с успешным начинающим композитором. Юнги всей душой ненавидит таких людей, которые без особого упорства поднимаются на вершины по канатной дороге, смотря, как остальные взбираются своими силами, цепляясь за крутые скалы. Они делятся на тех, кто покупает себе место, и тех, кто добираются за счёт других. И Мин сам становится тем, кто откроет дверцу Кан. — А стоит ли этого информация? — Чонгуки не раз после озвучивания сильно напрягался, а Пак вообще двинутый на эту тему, — Чжуо смотрит куда-то за Юнги и начинает улыбаться. — Я посчитаю, что мы договорились, поэтому слушай внимательно. То, что случилось четыре года назад – ложь. Чимин и Чонгук не дрались с учениками другой школы, потому что избитым был только Чон, словивший депрессию после этого на месяцы до такой степени, что посещал психолога. Да, Чимин-щи? — Иди нахуй, Кан, — кидает проходящий мимо Пак, который несильно обращает внимание на то, что Юнги о чём-то разговаривает с ней. Не то чтобы это было необычно, просто Чимин считает, что Юнги немного поумнее будет и не станет связываться с Чжуо. Это его огорчило? Не успевает светловолосый зайти в класс, как его хватает Мин за рубашку и грубо толкает внутрь, заставляя того немного наклониться, чтобы не потерять равновесие. — Вышли все отсюда! — рычит Юнги на его одноклассников, которые не рискуют воспротивиться – через окна в школьном коридоре всё равно всё будет видно, а слышать, о чём они разговаривают, не столь важно. Чимин лишь вздыхает, поправляет рубашку одной рукой, а потом ставит бутылку с водой на первую парту, чтобы в случае чего она не мешалась. — Интересно послушать, по какой причине ты снова прикасаешься ко мне, — Пак запускает пятерню в высветленные волосы и слишком уверенно смотрит на блондина. — Сегодня я не трогал твоего братика… или лучше сказать пассию? Не знаю, кем он тебе приходится, раз ты так печёшься о вашем секрете – этого в базе данных, к сожалению, нет. — Закрой рот, — Юнги подходит почти вплотную к Паку, заставляя его чуть прогнуться назад, — и послушай меня. Я правда могу пойти на многое ради сохранения этого секрета, поэтому выбирай: либо ты забываешь фамилию Тэхёна, либо я поднимаю весь Пусан, чтобы узнать, что случилось четыре года назад. Ненавижу шантажировать, потому что это низко и подло, но с тобой, видимо, по-другому не получится. — А как же твоё «я не дам тебе упасть»? — Чимин расплывается в довольной улыбке, имея не только официальные данные на парней из Дэгу, но и очень интересные слухи. — Твои друзья поговаривают о беспорядочных связях на вписках с особями, далёкими от женского пола. — Ты бы пиздел поменьше, а то подумаю, что ты хочешь оказаться в их числе подо мной. — А Тэхён ревновать не будет? Чисто между нами: ты его трахаешь? Мне просто надо сказать тогда Чонгуку, что малыш уже занят, чтобы он не напрягался так, — Чимин выставляет между ними руку и касается указательным пальцем груди композитора, надавливая и отстраняя его от себя. — Он же ради Ким Тэхёна даже Кан бросил, притворился Хёнджином, потому что только так мог разговаривать с ним, не спал ночами, пялясь в телефон и ожидая, когда Тэхён напишет, что вернулся после ночной смены домой. А месяц назад, когда я довёл твоего братика, Чонгук ночью поехал к нему, чтобы всё объяснить и удостовериться, что он не окончательно разбит. Какого хрена тут вообще творится? Мина это не волновало бы, если бы это не было так сильно похоже на правду. — Я это к тому, что мне тяжело видеть, как больно Чонгуку, — Пак снова убирает волосы назад и вздыхает. — Поэтому, если ты трахаешь Тэхёна, скажи об этом мне, потому что только я имею право разбить сердце моему младшему братику. — И ты так спокойно говоришь о том, что Чонгук запал на Тэхёна? — Юнги подлавливает Чимина, напоминая о том, каким ярым гомофобом его все считают, а тут он якобы совсем не против, что его лучший друг испытывает такие неправильные чувства, да ещё и переживает за него. Вообще-то Чимин искренне надеется, что Чон ничего не испытывает к шатену, и всё это он говорит, чтобы узнать, что между Юнги и Тэхёном. Только Пак не догадывается, что большая половина его слов о Чонгуке – правда. — Или это потому, что зачастую гомофобы являются латентными геями? — Юнги встаёт спиной к коридору, откуда не видно, что делает блондин, и касается подбородка Чимина пальцами, приподнимая его выше. — Ты пытаешься узнать, свободно ли подо мной место? Пак не отстраняется и не убирает руку, отчего Мин чувствует, как внизу живота всё тянет, возобновляя приятные чувства лёгкой возбуждённости. Он сейчас вполне мог бы податься вперёд, потому что между ними расстояние кажется ничтожным, а Чимин как назло не предпринимает попыток сопротивления. Они ведут слишком опасную игру, имея друг против друга достаточно информации, чтобы уничтожить, когда один из них совсем не хочет этой войны. — Так и знал, что ты – гей, — с отвращением проговаривает Чимин и убирает руку композитора от себя, переводя взгляд на зашедшего Тэхёна. Он так и не получил ответ на свой вопрос, думая, что они действительно вместе, поэтому у Кима и были проблемы в прошлой школе. — Я – да, — признаётся Юнги, ясно дав понять, что Тэхён к этому вообще никак не причастен. Лучше, чтобы Пак узнал об этом здесь и сейчас, чем стал бы выяснять это у Кима. — А ты? Мин делает шаг назад, оставляя Чимину вопрос на размышление, а затем уходит, покидая класс с Тэхёном. Итог – Чимин разобрался в отношениях парней из Дэгу, добыл провокационную информацию об ориентации композитора и понял, что зря не заткнул рот Кан Чжуо раньше. А Юнги узнал слишком странную информацию о чувствах Чонгука и то, что придётся копать на события, которые произошли четыре года назад. Теперь он ещё и Чжуо должен дверцу в агентство открыть. Этот день кажется бесконечно долгим. — О чём вы разговаривали? — спрашивает Тэхён, протягивая старшему жестяную банку энергетика. — Им всё известно, — отвечает Юнги, останавливаясь у окна и поднимая глаза на шатена, — кроме льда, — сразу же заверяет Мин, потому что узнать настоящую фамилию и поддельные документы не так страшно, как невероятную особенность Тэхёна. — Но пока Пак не собирается сливать это директору или агентству. А ещё у Чонгука настоящие чувства к Киму, но Юнги не торопится об этом рассказать. Тэхёну сложно простить это предательство, ведь Хёнджин стал ему первым настоящим другом, с которым он так тесно общался. Это больно, кому-то довериться, а потом получить нож в спину. Но будет ли Киму легче, если он узнает, что это не было запланировано, чтобы заставить его страдать? Стоит ли менять его мнение о Чонгуке? А если Тэхён ответит ему на чувства? Они что, станут встречаться? Любимый младший братик и банановое чмо?! — Как мы снова оказались в этом дерьме? — шатен с шипением открывает отверстие у банки и делает глоток газированного напитка. — Вопрос в том, как нам дожить до твоего совершеннолетия. — То есть твоя карьера, которая может рухнуть, тебя не волнует? Наверное, поэтому Пак подумал, что между ними что-то есть, раз они не братья. Потому что то, как Юнги ставит приоритеты Тэхёна выше своих, показывает его неподдельные чувства. — Я не дам ему разрушить то, к чему мы так долго шли, — уверенно говорит Мин, решительно собираясь идти на шантаж – единственное, что может послужить ошейником для пусанских парней. — Обещаю тебе. Тэхён снова хочет сказать, что старший слишком много берёт на себя, но что может сделать он? Разве что только… Со звонком братья расходятся по классам. Однако, Юнги вместо того, чтобы заниматься музыкой или хотя бы уроками, ставит книгу в вертикальное положение и достаёт телефон, открывая новую вкладку браузера, забивая в строку новости дату четырёхлетней давности и город Пусан. Он не понимает, почему так не сделала Чжуо, потому что ответ лежит где-то на поверхности, среди… двух тысяч самых обсуждаемых новостей. Блондин краем уха слушает новую тему, коротко смотрит на Чонгука, который, кажется, мыслями тоже далеко от урока, и вновь возвращается к новостям, прекращая листать ленту, когда видит похожую фамилию. Мин открывает статью и медленно вчитывается в каждое слово, открыв самый жгучий секрет школы – куда по вторникам Чон Чонгук ходит в костюме, и что случилось четыре года назад. Теперь на фоне этой новости то, что имеет против них Чимин – просто жалкая бумажка от жвачки, потому что тут написана только та правда, которую открыли два подростка. А Чонгук, услышав вибрацию своего телефона, лениво перемещает взгляд на пришедшее сообщение, которое он точно не ожидал увидеть. От: Blue & Gray Встретимся после уроков в художественной студии.