● ĐǺỄǤỦ ●
Грубые пальцы любовно перебирают струны гитары, легко задевая их и пуская вокруг новую мелодию, которая, благодаря колонкам, разносится по всему залу, где суетятся люди. Они готовятся к съёмке рекламы, на которую пригласили композитора, чтобы тот посмотрел, как это проходит. Чуть хрипловатый голос подпевает гитаре, Юнги даже не думает о том, что поёт свою давно убранную на пыльную полку песню о любви в шестнадцать, которую посвятил Тэхёну. Его не волнует, что мелодию к ней слышат все присутствующие – они всё равно не знают, о чём она. Гитара поёт о тёплых вечерах вдвоём, мимолётных взглядах, которые никто не понимает и аккуратных касаниях – тех, когда маленькие пальчики приклеивали пластыри. Струны плачут о тех временах, где любовь была прекрасным чудом, которое вскружило голову, переворачивая мир вверх ногами. Гитара кричит о переполняющих чувствах, о которых нельзя говорить вслух, отчего струны натягиваются и, кажется, скоро сорвутся. Юнги будто снова переживает то время, потому что эти же чувства снова вырастают новым деревом. В прошлый раз Мин срубил его благоразумием и здравым смыслом, вовремя остановив себя, закопал ветки и распустившиеся бутоны, выкорчевал корни и бросил в яму. А потом поджёг, чтобы оставить лишь пепел. На это ушёл год, может быть, немного больше, и временами Юнги всё ещё ощущает запах тех бутонов. Но сейчас пророс новый росток. Мин мог бы и его выдрать с корнем, пока оно такое маленькое и беззащитное, пока не вросло окончательно, зацепившись корнями за сердце, и не распустило бутоны в голове, привлекая бабочек в лёгкие. Мог бы, но не делает этого. Что композитора зацепило в Чимине? Его странные розовые волосы, ради которых Юнги искал в поисковике таких же розовых персонажей? Или то, как Чимин бутылку за бутылкой опустошал, облизывая свои губы после этого? Понравилась эта горящая искра в его глазах? Или с ним было интересно играть? «Мин не встречал такого противника, даже готов назвать его потрясающим. О, они просто газ и зажигалка, бензин и спичка, порох и искра! Убийственная смесь». Теперь Юнги понимает, почему тогда подумал именно так. У них действительно больше общего, чем казалось. Всё бы ничего, если бы Пак не готов был их угробить. — Юнги, давай повеселее? — просит главный менеджер. — Я сейчас расплачусь, тушь потечёт, кто возьмёт на себя ответственность за это? И всё-таки эта песня заставляет грустить. Блондин перемещает пальцы левой руки на мажор аккорды и начинает играть что-то из последнего альбома любимой австралийской группы, и Чимин, стоящий позади, усмехается, заметив, как подрагивали руки музыканта на предыдущей песне. Пак остаётся стоять там, смотря не на группу, которая готовит место для его съёмок, а на Мина, тихо напевающего слова. Он красиво поёт, прокуренным голосом первых сигарет, сорванным в подростковом возрасте на батлах, переставляет грубые пальцы, что трогали грязные деньги за наркотики, и эти же руки купили два билета до Пусана. У Юнги в одной ладони банка энергетика, в другой рука Тэхёна, а дыры в джинсах на коленях появились не из-за моды. Таким он приехал сюда. Чимин видит его таким сейчас. Нервно закусив губу, Пак отгоняет от себя эти жалостливые мысли, в которых он не нужен родителям точно так же, как Тэхён и Юнги. Наверное, это всё из-за Чонгука, вдруг вставшего на их сторону. — Чимин, дорогой, иди сюда, — зовёт менеджер, смотря куда-то за Юнги. Мин резко останавливается, разворачивается и видит, как по ступенькам ниже в зал спускается танцор, проходя мимо композитора с поднятой головой, даже не посмотрев в его сторону. Юнги аккуратно ставит гитару, поднимается с неудобного стула за аппаратурой и догоняет парня, встав с ним наравне перед девушкой. — Его рекламу снимать сейчас будут? — догадавшись, уточняет блондин, на что получает положительный ответ. — И что здесь делаю я? — Будешь наблюдать, как происходят съёмки, в которых в будущем сам будешь принимать участие. — Я не танцую вообще-то, тебе гитара в моих руках ни о чём не говорит? Все в компании привыкли, что молодой композитор из Дэгу разговаривает неформально, позволяя себе такую роскошь, потому что «таланта у паренька больше, чем у некоторых существующих композиторов». Директор, должно быть, счастлив вовремя забрать к себе такого музыканта, поэтому закрывает глаза на неформальное общение – не слишком уж и большая плата за контракт. — Пока не танцуешь, — улыбается менеджер и плавно ускользает, якобы декорацию не в том месте поставили. Юнги смотрит на Чимина, тот нахально улыбается в ответ, но ничего не говорит, просто уходит к визажисту, который приготовился наносить макияж. Мин возвращается обратно к аппаратуре и закидывает ноги на спинку свободного стула, убирая руки в карманы толстовки. Надо, так надо, посидит тут два часика, посмотрит, чем Чимин так славится, что его все тут обожают. Макияж затягивается на добрые полчаса, превращая Пака из папенькиного сыночка, школьного короля с битой в руках в очаровательного, похищающего чужие сердца парня. Ему подвели глаза и наклеили несколько блестящих страз, в без того розовые губы добавили красного, из-за чего на фоне белой одежды Чимин стал выглядеть слишком прекрасно для этого мира. Кажется, только что было нагло похищено ещё одно сердце. Пак поворачивается к сидящему композитору, долго смотрит, а потом одними губами произносит «возбуждает?». Ох, такими темпами он точно скоро нарвётся на неприятности. Гляделки прерывает вбегающий Тэмин, который извиняется за опоздание и активно машет Мину, заметив его. И Чимин, мягко говоря, недоумевает, откуда эти двое знакомы, ведь Ли – танцор, и между прочим с ним в квартире Пак живёт (одну ночь), а тот не упомянул, что лично знаком с Юнги. Ещё больше он будет удивлён, когда Тэмин заявит о том, что является главным фанатом Шуги. Но от этой сцены композитора отвлекает вибрация от единственного диалога, на который стоит оповещение, поэтому Мин достаёт телефон и вводит пароль чужого имени, открывая беседу их квартиры. От: Blue & Grey Где лежат таблетки? От: Rainbow В ванной за зеркалом. Ты плохо себя чувствуешь? От: Blue & Grey Немного. От: RapMon Я переложил их на кухню в верхний левый ящик. Юнги закусывает губу и быстро печатает сообщение, потому что у Тэхёна нет такого понятия, как «немного». Либо ему хреново, либо никак. От: Our Lord Насколько «немного»? От: Blue & Grey Хён, мне почти девятнадцать, можно я сам достану таблетку из верхнего ящика? Я встану на стул, не переживай. От: Печенюшка Он врёт, у него температура ещё в школе поднялась. Мин смотрит на присланное сообщение и не понимает, какого чёрта Чонгук об этом знает, если в школе он специально контролировал, чтобы они не встречались лишний раз. От: Печенюшка Я уже почти у общежития. Так что я всё проконтролирую. От: Our Lord Подойдёшь к нему ближе, чем на метр, я тебе руки оторву и в горло запихаю, чтобы ты сам попробовал найти у себя сердце, которого там нет. От: Печенюшка Метр, договорились. Юнги усмехается на нахальство этого наглеца, готовый просто бросить всё и поехать в общежитие, чтобы не оставлять Тэхёна наедине с… тем, у кого к нему чувства вообще-то. Ещё хуже. — Юнги, начинай проверять аппаратуру, — зовёт менеджер, — через десять минут начинаем. Мин смотрит на часы и проводит по волосам, засекая законный час, а потом просто уйдёт, надеясь, что за это время ничего не произойдёт.● ƁỦֆẴ₦ ●
Чонгук смотрит на непрочитанные сообщения в отдельном диалоге с Тэхёном и блокирует телефон, заходя в двери здания общежития. Он помнит, что Ким себя плохо чувствует, но тот ничего не сказал, даже не позволил себе помочь. Упрямый. Чон как знал, что сегодня надо было закончить пораньше (на самом деле хотел ещё раз поговорить с Тэхёном, пока никого нет дома). Брюнет быстро добирается до нужного этажа и проходит по коридору, надавливая на ручку двери, которая оказывается не заперта. В коридоре темно, свет горит только на кухне, но Чонгук никого не видит, хотя на столе открыта аптечка. — Тэхён? — парень сбрасывает рюкзак, проходит дальше и замечает дверь комнаты Минов открытой. Брюнет заходит внутрь и окидывает взглядом пустую комнату. Тогда Чонгук решает посмотреть в ванной, замечая горящий там свет, но незакрытую дверь. Он слегка её толкает и прислушивается к подозрительной тишине, отталкивая пугающие мысли о том, что Ким мог сделать с собой. Чонгук распахивает дверь, находит шатена, сидящего на полу у ванной и подогнувшего к себе ноги, и тут же опускается перед ним, хватая того за руки – его всего трясёт. — Тэхён, — брюнет пытается заставить посмотреть на себя, положив ладонь на его щёку и заметив, какой он горячий. — Нечем дышать, — еле выговаривает Ким, смотря куда-то в пол и прижимая свои руки к груди, в которой бешено колотится сердце, и перебойно пытается вобрать воздух, который, кажется, резко исчез из этой комнаты. Учащение сердцебиения, ощущение удушья, затруднённое дыхание, дискомфорт в области груди, озноб и повышенная температура – Чонгук знает, что это такое. Осознание происходящего резко заставляет Чона обхватить Тэхёна и поднять его на руки, перенося на свою кровать. У вокалиста дрожат руки не меньше тэхёновых, ему впервые настолько страшно, что время, кажется, летит слишком быстро, чтобы уловить происходящее. Чон открывает одну за другой сумки из прошлого дома, находит нужную вещь и возвращается к шатену, располагая бумажный пакет так, чтобы он прикрывал область рта и носа. — Тэхён, послушай, — Чонгук наконец ловит на себе взгляд… разных глаз, но тут же отвлекается. — Делай медленные и непрерывные вдох носом и выдох ртом. Слышишь? Давай вместе, — брюнет держит пакет у лица Кима и чувствует, как он обхватывает его запястья, продолжая сильно дрожать, — повторяй за мной: медленно вдох носом, медленно выдох ртом. На пальцы Чонгука стекают тёплые слёзы, Тэхён пытается повторить за вокалистом, но получается с большим трудом. — На меня смотри, — требует Чон, не давая опускать взгляд, — опиши, что ты видишь в этой комнате. Посмотри, что ты видишь? Необходимо переключить фокус внимания на внешнюю среду и описывать то, что происходит в реальности рядом. Тэхён проводит взглядом по тёмным стенам, освещаемым лишь дальним светом из кухни, и закрывает глаза, начиная мотать головой. — Тэхён, прошу, посмотри на меня, — Чонгук продолжает удерживать пакет, переместив ладони на его щёки, — опиши меня, давай. Тэхён всматривается в черты лица, мелькающие раньше на фото с Хёнджином, и они ошибочно кажутся родными. — У тебя родинка на носу, — шатен опускает взгляд ниже, — и под губой. — А глаза? Каким цветом… Тэхён резко замирает, вспоминая, что не так давно снял линзы, и его главный секрет только что был раскрыт. Он же сидит в жалких сантиметрах от Чонгука и смотрит на него разными глазами. Дрожь снова начинает возвращаться, крупные слёзы скатываются по разным сторонам, выдавая вторую волну паники, которую нельзя начинать. — А помнишь комнату Юнги в Дэгу? — Чон вспоминает ещё один метод – позитивной визуализации, и думает, что именно это место должно было ярко запомниться Тэхёну. — Закрой глаза, вспомни её. Там не такая уж и большая кровать, но вам было удобно лежать вдвоём. Юнги играл тебе на гитаре? У него были белые фонарики на стене… — Фиолетовые, — исправляет шатен, ослабляя хватку на запястьях Чонгука. — А плакаты вашей любимой группы? — Юнги не любит плакаты, — Тэхён мелко подрагивает, облокачивается на подушку и смаргивает оставшиеся слёзы. — У него был клетчатый плед, в который он всё время меня закутывал, когда мы выходили смотреть на звёзды, — парень тяжело сглатывает, воссоздавая в памяти тот уютный мир, где он мог спрятаться ото всех. — У него всегда стояли банки с энергетиками на столе вместо учебников, на полу валялись скомканные листы с неудачными песнями. Окно у кровати всегда было открыто, потому что я любил слушать дождь. Я… так хочу к Юнги. Чонгук убирает бумажный пакет, замечая, что дыхание шатена стабилизировалось, и проводит ладонью по его волосам. — Я прямо сейчас ему позвоню, и он приедет к тебе, — Чон аккуратно надавливает на плечи, чтобы Тэхён упал полностью на подушку, — а ты пока полежи и подожди, хорошо? Ким выглядит настолько разбитым, что, казалось, даже Юнги не сможет уже склеить эти кусочки. Неужели Чонгук его довёл до такого состояния? Не надо было ему приходить в художественную студию, ведь именно этот разговор стал последней каплей, переполнившей предел. Чон ещё какое-то время сидит рядом, удостоверяется, что Тэхён заснул, и тихо уходит, прикрывая дверь так, чтобы осталась небольшая щель. На кухонном столе брюнет находит телефон Кима, разряженный так не вовремя, раскиданные таблетки и полупустой стакан воды. Он тихо всё убирает на место, находя наверху пачку хосоковых сигарет. Они сейчас очень кстати. Правда посмотрев на марку, Чон замечает, что теперь он курит другие. Или эти принадлежат Мину, они тяжёлые, а такие Чонгук курить не может. Он курит редко, только в самых дерьмовых ситуациях, и таких за жизнь было пару тройку раз. Сейчас тоже хотелось. Чонгук возвращается в свою комнату, садится на пол перед кроватью и прислушивается к ровному дыханию Тэхёна. Впервые ли у него это? Случалось ли подобное раньше здесь, в Пусане? Может, Ким не всё рассказал в переписке о случившимся месяц назад с Чимином, назвав грубо «срыв», потому что это не он. Юнги точно должен об этом знать. Но почему тогда они ничего не предпринимают? Входная дверь ударяется о стену, заставляя брюнета неохотно проснуться от утянувшего его сна. Руку немного покалывает из-за неудобной позы, становится ощутимо прохладно, и в закрытые глаза бросается яркий свет из коридора. Чонгук понимает, что задремал на полу у кровати, облокотившись на её поверхность, когда слышит голос Юнги. — Выходи. Чон сонно окидывает взглядом спящего Тэхёна, который за это время так и не проснулся, поднимается и выходит, закрывая за собой дверь. Искусственный свет неприятно бьёт по глазам, заставляя жмуриться и передвигаться по памяти до кухни. — Почему он у тебя в комнате? — тут же летит первый вопрос стоящего у окна блондина, настроенного более менее спокойно на разговор. Скорее от того, что Чонгук оказался рядом, когда его не было, в чём он благодарен ему. — Так получилось, — Чон проводит по лицу и садится за стол, медленно возвращаясь в пугающую реальность произошедшего. — Это его первая паническая атака? Взгляд треугольных глаз тут же устремляется на Чонгука, будто тот затронул то, о чём нельзя говорить. Хотя им не привыкать, ведь они и так уже слишком много узнали друг о друге. — Как ты… — Я знаю, как она выглядит, и что делать, — с какой-то недосказанностью прерывает Чонгук, решая не заострять внимание на его действиях. — Вопрос в том, почему ты ничего не делаешь, зная, что происходит. Панические атаки просто так не исчезают, ему нужна помощь специалистов. Как давно они? Тэхён принимает что-нибудь? Его родители… были в курсе? — А ты сам как думаешь? — Мин делает нервную затяжку от того, что в чёртовых глазах напротив видно неподдельное беспокойство. — Его всю жизнь доводили такие же ублюдки, как ты, мать бросила, а отцу было не до него, им никто не занимался. Знаешь, что отец говорил ему, когда Тэхён возвращался из школы с ссадинами? «Раз получил, значит за дело». Какой человек останется в порядке, когда твою жизнь обесценивают до существования? Далеко ходить не надо, ведь произошедшее – твоих рук дело. — Моих, — не отрицает брюнет, — но я готов взять за это ответственность. Дело ведь в деньгах? У тебя просто нет возможности оплатить курс лечения, так? — А ты смешной, — совершенно невесело говорит Юнги, доводя (первую ли?) сигарету до её конца. — Больница – не школа, поддельные документы там быстро вычислят. Тэхёна, как несовершеннолетнего, отправят обратно в Дэгу к официальному опекуну, который даже не заметил его исчезновения, и в школу, где учатся те уроды, что его доводили. Мы оба прекрасно понимаем, что с ним будет без меня. А меня, после раскрытия всей правды, точно не будет рядом. Чонгук теперь понимает истинную причину, по которой они не могут обратиться за помощью. Когда, казалось бы, они высвободились из тех цепей, что удерживали их всю жизнь, впереди оказывается ещё шаткий мост через пропасть. Один неверный шаг и всё на исходную, только в этот раз второго шанса может не быть. — Никто об этом не узнает, — Чон коротко смотрит на дверь и снова возвращается к старшему, — я не стану никому рассказывать, и Чимина попробую убедить – на самом деле он умеет молчать… — Я в курсе, как вы умеете хранить секреты. Юнги не шантажирует, просто смысла скрывать не видит. Раз уж они всё друг о друге знают, то пусть обе стороны понимают риск, на который могут пойти. Мин нашёл инцидент, произошедший четыре года назад, в котором говорится о несчастном случае с летальным исходом одного и глубокой комы второго. Свидетели этому – двое подростков, со слов которых и приняли всё за правду. Чонгук знаком с паническими атаками не понаслышке, ведь он и есть их жертва в далёком прошлом, поэтому у него всё ещё хранятся бумажные пакетики, которые всегда носит с собой Чимин. — Хочешь, чтобы я тебе рассказал, как всё было на самом деле? — Чон отчётливо помнит каждую секунду, каждое действие, что преследует его во снах, словно это было вчера. — Пытаешься этим сравнять наши знания о скелетах в шкафах? Мне этого не надо. Я не собираюсь портить жизнь ни тебе, ни Чимину. Юнги тушит бычок и выбрасывает его в мусорку, проводя пальцем по переносице. Он понимает, что с психологическими проблемами тянуть нельзя, но пока ещё не нашёл выхода из этой ситуации. У Тэхёна приступов было пару раз в Дэгу и в прошлом месяце здесь. Периодичность между ними заметно сократилась, а это ведёт к серьёзным последствиям, если ничего не делать. Пичкать парня успокоительным уже не вариант. — У Чимина много связей из-за отца, — Чонгук достаёт телефон и быстро печатает сообщение, даже не получив разрешения от Юнги, — уверен, он сможет договориться с кем-нибудь, чтобы Тэхёна приняли без документов. — У тебя правда чувства к Тэхёну? Брюнет перестаёт печатать, прислушивается к своему сердцу, которое предательски делает два перебойных удара, будто его только что поймали с поличным. В отличие от Чимина, Чонгук только делает вид, что презирает нетрадиционную ориентацию, на самом деле относясь к ней нейтрально. И похоже это «нейтрально» сделало свой ход в игре. Если подумать, что Чон и правда стал чувствовать к Тэхёну нечто большее, чем простое переживание и зависимость в общении, то это многое оправдывало бы. Например, тот факт, что общение с командой сошло на нет, Чонгук перестал ходить с ними гулять, оставаясь дома и переписываясь с Кимом. Его мысли постоянно были заняты им, он как дурак улыбался в телефон, подолгу рассматривая картины шатена, ждал его, старался поднять настроение и безумно боялся раскрытия. Это всё похоже на влюблённость, как и сказал тогда в столовой Чимин. Но так ли это на самом деле? Чонгук чувствует необходимость в Тэхёне, словно в каждом новом дне, узнавать его привычки, предпочтения, манеру выбора, вещи, которые вызывают у него грусть, радость, знать его прошлое. Это давно перестало быть целью, чтобы избавиться от парней из Дэгу, перестало быть местью для Чжуо и собственным весельем, чтобы развлечься. Хочется Тэхёна себе, закрыть его от этого несправедливо жестокого мира и никому не отдавать. Такие же чувства и у Юнги. Тогда, может, Чонгук просто воспринимает Тэхёна как младшего брата? Или же… — Что с братишкой? — в квартиру влетает Хосок, запинаясь о брошенный чонгуков рюкзак, но не падая, замечая тяжёлую ауру вокруг парней на кухне. — Вас отвечать на сообщения не учили? — с претензией на пороге заявляется Намджун. — Мы думали уже вытаскивать руки Чонгуку из горла! Юнги смотрит на брюнета и сам получает ответ на свой вопрос. Не было проблем… — Есть разговор, — серьёзно говорит Мин, собираясь всё рассказать парням, потому что происходящее набирает слишком резкие обороты, на которых братьям больше не выстоять вдвоём.● ĐǺỄǤỦ ●
Запах мяты медленно выводит из состояния сна, приводя чувства в работу после весьма неудачного вечера. Разум постепенно начинает выдавать информацию произошедшего, заставляя Тэхёна устало вздохнуть от осознания, что он снова пережил приступ, который случился достаточно быстро после последнего. В этом точно нет ничего хорошего. Перевернувшись на бок, Ким врезается лбом в стену, не понимая, откуда она взялась с этой стороны, и только после удара открывает глаза, понимая, что спал не в своей комнате. В воспоминаниях звучит голос Чонгука, который просил смотреть на него и повторял, чтобы тот медленно дышал. Шатен резко садится, окидывает чужую комнату взглядом и встаёт, сбрасывая с себя одеяло, пахнущее вокалистом. Тэхён выходит из комнаты, проходит мимо дивана, на котором всё ещё спит Чонгук, и направляется в ванную под взгляд старшего брата, стоящего на кухне. Ким умывается холодной водой и понимает, что Чон видел то, чего не должен был, и даже больше. Его глаза были без линз. Тэхён смотрит на серо-голубую радужную оболочку в отражении зеркала и просто выдыхает. Он устал хранить секреты и переживать из-за этого. Да и смысла больше нет строить из себя другого человека, распрощавшегося с прошлым. Вернувшись к старшему, который готовит на всех завтрак, Ким наливает в кружку кипяток и добавляет заваренный мятный чай, принимая его как успокоительное. Он и в прошлый раз так сделал, просто проснулся и пошёл в школу, будто ничего и не было. — Дома остаться не хочешь? — будто намекает Юнги, прося Тэхёна никуда не ходить сегодня. — Я уже выспался, — игнорирует посыл шатен, делая вид, будто вся проблема лишь в его недосыпе. — Я рассказал всё Намджуну и Хосоку. Тэхён оборачивается и смотрит на старшего, быстро анализируя услышанное. Всё, что осталось рассказать – это о документах и прошлом в Дэгу. Хранить это в тайне больше нет необходимости, ведь теперь по соседству живут Чон и Пак, которые в любое время могли бы проболтаться, и пусть друзья услышат это от Юнги, чем от них. Ким ничего не отвечает, просто принимает это и садится за стол, ещё раз посмотрев на Чонгука, который начинает шевелиться. — Столько тайн не было даже во вчерашнем детективном фильме, — напротив садится Хосок, подпирая голову руками. — Как себя чувствуешь, малой? Ким понимает, что парни не станут спрашивать о прошлом и примут этот секрет так же, как узнали о его глазах. — Простите, что заставил волноваться, — Тэхён делает глоток чая, и не успевает среагировать, как из его рук забирают чашку и отпивают наглым образом почти половину. — Твои извинения приняты, — проговаривает Чонгук, возвращая чай шатену и поворачиваясь к Юнги. — Хён, сделаешь и мне такой чай? Две ложки сахара, спасибо. Все провожают взглядом Чонгука, который после вчерашнего, видимо, подумал, что заимел себе старшего брата в лице Мина, раз тот не оторвал ему руки. А Тэхён смотрит на светлую поверхность жидкости в чашке на своё отражение разных глаз. Чон ничего не сказал по этому поводу ни вчера, ни сейчас. Но он сильно помог. Ким вспоминает, как Чонгук вытащил его из ванной на руках, посадил к себе на кровать и достал бумажный пакет из своих вещей. Чон знал, что нужно делать при панических атаках, потому что самому приходилось сталкиваться? Его голос так успокаивал, тёплые прикосновения опаляли щёки, он воспользовался тем, что Тэхён рассказывал о комнате в Дэгу, запомнив такую незначительную вещь, как фонарики. Чонгук действительно запоминал каждую мелочь из переписки. Но самый главный вопрос – что делать дальше, если с каждым днём Пусан преподносит всё больше проблем? — Доброе утро, вокалисты и Тэхён! — доносится голос Чимина, который приходит на завтрак с разрешением, которое в прошлый раз дал ему Юнги. Пак хлопает входной дверью и вальяжной походкой направляется на кухню, удерживая в руках бутылку воды, не изменяя себе. Вот только Ким сейчас сидит без линз, и это значит, что танцор увидит его настоящие глаза. А Тэхёну надоело, что толку, если об этом уже узнал Чонгук, который обязательно расскажет Чимину? Шатен ставит чашку на стол, выдыхает и поворачивается к танцору, ловя на себе его взгляд. — Привет, Чимин. Пак останавливается, не достигнув кухни, и смотрит в разные глаза Тэхёна, который в этот раз их не прячет. Просто ему больше нечего терять. Кажется, недостающий пазл о причине издевательств в прошлой школе только что был поставлен на место. Чонгук стоит, наклонившись под струю холодной воды и подставив под неё голову, чтобы как можно скорее проснуться. Первую половину ночи он совсем не спал, прислушиваясь к каждому шороху, доносящемуся из его комнаты. Так, наверное, вёл себя Чимин несколько лет назад, чувствуя то же беспокойство. Вторую половину промучился на неудобном диване, на котором не единожды засыпал Тэхён, возвращаясь поздно ночью с работы. Удивительно, как он только мог высыпаться при таких обстоятельствах, да ещё и в школу после этого ходить. Скорее всего братья из Дэгу наполовину состоят из энергетиков. Услышав точно голос Чимина, брюнет выключает воду и накидывает на мокрые волосы полотенце, начиная их вытирать. Им бы нужно теперь раньше вставать, потому что из-за отсутствия автомобиля добираться приходится пешком, а времени на это затрачивается куда больше, но мысли о насущных проблемах перебивает Тэхён, который сидит на кухне без линз. Чимин увидит его. Когда Чон вчера заметил настоящий цвет глаз Кима, то вспомнил о том вечере в школе после хоккейной игры. Тэхён тогда сильно испугался, услышав о предположении Чонгука о линзах, ведь он так пытался сохранить этот секрет. Это оправдывает и странное наименование Blue & Gray, потому что цвет его глаза серо-голубой, словно лёд. И навевает догадки, что это и является причиной, по которой в школе у шатена были проблемы. И сейчас Чимин может увидеть то, что так старается скрыть Тэхён. Чонгук резко открывает дверь ванной комнаты, выходит из неё и видит Пака, который разворачивается на шум и сжимает бутылку в своих руках до треска. А затем громко ставит её на стол и направляется в сторону брюнета. — Почему ты ничего не сказал? — Пак смотрит на Чонгука каким-то странным взглядом, и голос у него раздражённый. Неужели это из-за того, что Чон не рассказал ничего о цвете глаз Тэхёна? — Сложно было набрать мой номер? Всё сам хотел решить? А если бы не получилось? Почему я узнаю об этом сам, а не от тебя?! Юнги, который подумал, что первый вопрос связан со смыслом раскрывшегося секрета, перестаёт понимать о чём речь, ведь контекст очень подходит к случившейся панической атаке Тэхёна. Но откуда бы Паку было знать об этом? Чон, как и все присутствующие, сначала не понимает, о чём речь, пока не замечает в своей комнате валяющийся бумажный пакетик. И тогда всё встаёт на места: Чимин заметил его и подумал, что был приступ у Чонгука. В его глазах страх и злость от того, что младший не позвонил ему, не попросил помощи. И сейчас все могут впервые увидеть, как Пак думает о ком-то, переживает и становится уязвимым, проявляя не присущие ему чувства. Чимину настолько важен Чонгук, что такой факт, как гетерохромия Тэхёна, для него совершенно не играет никакой роли. — Это был не я, — озвучивает брюнет, вгоняя теперь в замешательство Чимина. Пак хмурится, начинает складывать, что вчера все присутствующие были в агентстве, кроме Чонгука, у которого не было ничего запланировано, и, собственно, единственного, кто не проходит стажировку. Чимин оборачивается и ещё раз смотрит на Тэхёна, который подозрительно храбр сегодня, раз дал увидеть себя без линз. Вот только это не храбрость была, а отчаяние и безразличие. — Убогая шутка, — усмехается Пак и проводит пятернёй по волосам, получив дозу адреналина в кровь с утра пораньше. — Передай ему, чтобы теперь не вздумал пить энергетики. Чимин теряет весь интерес находиться здесь, поэтому незамедлительно уходит, не забыв хлопнуть дверью. — Это что, только что была забота с его стороны? — не верит в услышанное Намджун. Вряд ли это можно назвать прогрессом в отношениях между Дэгу и Пусаном, потому что Чимин всего лишь испытал те же чувства, которые были раньше предназначены Чонгуку. Но он действительно дал совет, применяемый абсолютно точно к Тэхёну. Сам Ким продолжает пить чай, будто только что совершенно ничего не произошло. И Юнги, смотрящий на младшего, начинает понимать, что придётся рискнуть и принять помощь от Чонгука, как единственного, к кому хоть немного может прислушаться Чимин… который оставил свою бутылку на столе.● ƁỦֆẴ₦ ●
Школьный день не задаётся с самого утра. Сначала парни опаздывают, причём подозрительно, что именно компанией из четверых учеников – братьев Мин и Пака с Чоном. Разбираться с ними не решаются, потому что вызывать в школу за опоздания (на самом деле далеко не первого) особо некого – у троих родителей нет, а с генералом связываться страшно. Поэтому обходятся предупреждением и наказанием в виде уборки после уроков в спортивном зале. Радости особой эта новость не приносит, потому что у Чимина нет никакого желания проводить своё личное время в такой компании, ведь у него впервые за долгое время нет дел в агентстве. Затем на новой теме из мыслей не выходит Ким Тэхён, который в школу линзы напялил и сидел так, будто вчера ничего не произошло. Чимин весь урок ему в спину смотрит, пытается понять поведение и неоправданный риск раскрыть такое перед ним. О чём он только думал? Словил приступ и сдался? Решил до конца все секреты раскрыть, чтобы больше ничего не осталось, из-за чего он мог нервничать? С одной стороны правильно – избавился от лишних проблем, с другой – разве Чимин не главная их проблема? К обеденной перемене Пак вроде как перестаёт думать о панических атаках, Тэхёне и Юнги, вернувшись в реальность, в которой ему скоро предстоит выйти на лёд. Агентство, конечно, радушно приняло танцора под своё крыло, заключили сразу десяток контрактов и выдвинули условие: бросить фигурное катание. Как и Чону, Чимину сказали, что лёд – вещь непредсказуемая и опасная. Он может с лёгкостью перечеркнуть всю карьеру, упади ты только раз неправильно и сломай то, что не заживёт. Но слава, как сигарета – получи ты внимание один раз, второй, и не заметишь, как станешь зависимым. Чимин зависим. Чонгук замечал за другом его изменения, что за словами «от меня требует отец» скрывается «так требует моё эго». Возможно второе вылилось из первого, когда родительская установка намоталась на мышление сына, который поставил себе цель быть лучшим. Сначала это была учёба в классе, потом в школе, где Пак пытался обойти Чонгука. Затем этот яд распространился на увлечение фигурным катанием и танцы, забирая даже то единственное, что делало из Чимина не куклу, а человека. «Быть первым» стало единственным правилом, не имеющим исключений. Чимин никогда не завидовал. Если внимание и славу получал не он, то он себя скорее наизнанку вывернет, чем станет завидовать человеку, который оказался выше него. «Я стану лучше» – поставил себе новую цель Пак и шёл к ней. По этой ли причине он возненавидел Тэхёна? Чем он лучше? Тем, что сразу влился в школу со своим братом – успешным и талантливым композитором? Ким даже не трейни, но рядом с ним всегда кто-то есть. Ему так просто удалось заставить Чонгука поменять своё мнение, стать наравне с Чимином, который намного дольше с Чоном, намного больше знает и сделал ради него нечто серьёзное. А что Ким? Присылал целый месяц сообщения да свои картины и стал так дорог Чонгуку. Поэтому от него необходимо избавиться. Размышляя над этим, Чимин будто смотрит на себя в зеркало, но видит не своё отражение, а отражение другого человека, зависимого, и отрицает, что это он. Отражение слишком ужасное, но Чимин не такой, нет. — Остолбенел от своего прекрасного отражения? — смеётся Чжуо, встав между парнем и зеркалом в классе. — Сколько ты уже на водной диете? Мне кажется, я вижу тебя насквозь. Чимин переводит взгляд на Тэхёна, который лежит на парте, отказавшись обедать, поэтому Юнги сейчас сидит рядом и что-то ему рассказывает. Юнги – не менее интересная персона. Он еле стоит на ступенях, на которые забрался, шаг в сторону и упадёт. Точнее, одно слово Пака, и братья пойдут на дно. И при всём этом композитор будто не оглядывается назад на Чимина, продолжает идти вперёд, рискуя всем. Как он так может? В чём секрет? Быть настолько подбитым, но всё равно пытаться взлететь… — Чего надо? — напрямую спрашивает Пак, не намереваясь постепенно подходить к сути дела, потому что Кан ненавидит его, и это взаимно, а потому та не станет просто с ним разговаривать. — Как там план Чона трахнуть младшего Мина? — девушка складывает руки, смотря на обсуждаемый объект. — Что-то я не вижу прогресса. Будто Чон наоборот боится прикоснуться к Тэхёну. — Тебя это не касается. Чжуо не обязательно знать, что сейчас происходит между ними, особенно о том факте, что Чонгук и правда стал нуждаться в Тэхёне так, что просит не ставить его перед выбором. Настолько привык и проникся сочувствием, что готов встать на защиту Кима. А всё почему? Потому что он даёт ему больше, чем хоккей и Чимин. — Они ведь хорошо общаются? — не прекращает брюнетка, делая вид, что причёску поправляет, а сама следит за реакцией одноклассника. — Что бы у них ни происходило, достаточно будет одного разговора, чтобы заставить Тэхёна возненавидеть Чонгука. Кажется, это уже произошло, когда ложь с Печенюшкой раскрылась. Что может быть хуже? И тут Чимина озаряет, что хочет до него донести Кан. Он смотрит на девушку, которая улыбается, одним взглядом уверяя, что этого будет более, чем достаточно, для лучшего результата. Тэхёну нужно просто влюбиться, а затем, когда всё зайдёт слишком далеко, рассказать об истинных намерениях Чонгука. Всего лишь «ты будешь трахаться со старшим, а я с младшим, как тебе?». Это хуже, чем выдавать себя за другого человека. Танцор смотрит на братьев, один из которых возвращается к себе в класс, и думает, что ещё не всё потеряно. Чимин вернёт Чонгука себе любой ценой и не позволит никому его отобрать. А Чонгук отписывается лидеру, что скорее всего сегодня не придёт на групповые посиделки трейни из-за наказания в школе и остальных планов. Из-за Тэхёна вообще-то. Чон пойдёт с ним, если Ким будет сегодня рисовать или проводит до кафе, даже просто посидит дома. У него же теперь есть официальное разрешение от старшего брата, который на риск пошёл, доверившись Чону. И выходя из диалога с одногруппниками, Чонгук смотрит на переписку с Тэхёном. Так хочется написать ему и спросить, что он делает, хотя Чону всегда было известно, какой у него урок. Но он был в сети два часа назад. Снова разрядился телефон? Брюнет вздыхает, убирает айфон и поднимает глаза на доску. Время тянется невозможно медленно. Секундная стрелка почти достигает цифры, после которой прозвучит звонок с урока, и все пойдут домой. А четверо старшеклассников в спортивный зал. Судя по всему Чимин не затрагивал тему гетерохромии Тэхёна ни с кем, потому что за целый день он ничего не сказал об этом даже Чонгуку. Не спросил, знал ли он, и вообще никак не стал пользоваться этой информацией. Поинтересовался только, знает ли кто о том, что у Чона были такие же приступы. Намеренно или нет, Пак явно в своих мыслях сравнил Чонгука и Тэхёна. По окончании уроков брюнет не сразу уходит в назначенное место. Он знает, что к этому времени Чимин уже опустошает свой запас воды, поэтому пошёл купить ему ещё. И Тэхёну. Может быть, это просто человеческое сочувствие, не больше? Никакие это не чувства, о которых вечером спрашивал Юнги и заявлял Чимин. Неужели Чонгук самостоятельно не может в себе разобраться? Или со стороны это слишком очевидно? Как вообще можно проверить наличие чувств? Чон вспоминает начало отношений с Чжуо, пытается понять, что чувствовал в то время, и похожи ли эти чувства на то, что происходит сейчас. Разница лишь в возрасте, потому что на начало отношений с Кан, Чонгук скорее испытывал лишь влечение, а сейчас эта смесь эмоций и желаний к Тэхёну обретает более расширенное понятие: его хочется оберегать, скрыть от жестокого мира, порой, даже от себя самого, элементарно смотреть на него и разговаривать обо всём, что только придёт в голову. Определённо чувства к ним разные. Значит то, что парень чувствует к Тэхёну, действительно что-то более серьёзное? — И долго пялиться в автомат будешь? — слышится голос Чимина, который, сложив руки, стоит у стены и смотрит, как младший залип в одну точку. Сам он не пошёл в зал, потому что не хочет оставаться с парнями из Дэгу один на один – ничем полезным эта встреча не обернётся. — У меня к тебе есть просьба, — Чонгук наклоняется и достаёт две бутылки воды, протягивая одну Паку. — Помню, ты говорил, что сделаешь всё, чего бы я ни попросил. — Всё, кроме твоей очередной попытки заставить меня поесть, — соглашается Чимин, откручивая с усилием крышку. Глупый, не понимает, что Чон как лучше хочет, а тот просто убивает себя, отвечая «я ещё недостаточно хорош». — Помоги Тэхёну. Чимин останавливается, поворачивается к брюнету и смотрит на него, ожидая, когда тот пояснит свои безрассудные слова. Нет, Чон серьёзно просит Пака помочь тому, кого он желает уничтожить? Сначала танцор хотел рассмеяться, но вспомнил разговор с Чжуо, поэтому на его лице появляется неоднозначная улыбка. — Каким образом я должен это сделать? — Пак снова идёт вперёд, поставив перед собой задачу помочь наивному Тэхёну влюбиться в Чонгука. Как раз такое внимание со стороны Чона, как помощь, будет весьма ярко отражаться на их взаимоотношениях. — Проведи его без документов к врачу. — Думаешь, отец не мониторит каждый мой шаг? Он сразу же станет выяснять, что за человека я пропихнул «без камер», — Чимин запрокидывает голову и выдыхает, зачем-то начиная думать об этом больше положенного. — Разве что могу представить его под твоим именем, но тогда тебе придётся ходить с ним. Тебе оно нужно? — Кажется, ты никогда не задавался этим вопросом, когда ходил со мной, — Чонгук снова ставит наглядную параллель между ним и Тэхёном, чтобы Чимин косвенно сравнивал их. Может быть, таким образом Пак сможет скоро изменить своё отношение к нему? Чимин ничего не отвечает, толкает двери спортивного зала вперёд и никого, кто должен здесь находиться, не видит. Солнечные лучи проникают сквозь большие высокие окна на размеченный линиями зал, где царит тишина и спокойствие, вместо двух парней из Дэгу. Они сбежали? — Эй, — раздаётся голос позади, и старшеклассникам тут же прилетает по швабре в руки от Юнги, который возвращается с Тэхёном с рабочими инструментами. — Давайте просто поскорее с этим закончим. Тема с больницей опущена до следующего раза, однако, никакого отрицания от Чимина не озвучено. Даже как-то удивительно. Парни принимаются за своё наказание, рассредотачиваются по залу, принимаясь каждый за свою работу. К ним заходит учитель, проверяющий наличие провинившихся на месте, а потом оставляет ключи и уходит. Юнги долго думает о том, следует ли ему поговорить с Чимином или оставить всё на Чонгука, на тему разных глаз младшего, но сегодня оказывается довольно тихо. Пак не подаёт намёков на возникновения неприятностей, а то, что с утра он сказал, до сих пор не выходит из головы. Однозначного ответа на причину его поведения нет. Возможно, настало то самое время, когда они могут поладить… — Ты блять смотри иногда, куда прёшь! Или нет. Чимин недовольно шипит, когда сталкивается спиной с Юнги, который моет полы, идя задом. Вот только в столкновении присутствует одна малюсенькая причина, по которой виноват не он. — Ты смеёшься? — Мин останавливается и облокачивается на швабру, полностью поворачиваясь к светловолосому. — Ты вообще в курсе, что полы моются от стен к выходу? Конечно, Пак начал наоборот, вот и встретился с Юнги, который половину уже домыл. Пол блестит с обеих сторон, оставляя лишь маленький недомытый кусочек, на котором стоят двое парней. Услышав перепалку, Чонгук выглядывает из-за трибун, не находя Тэхёна, который ушёл выливать воду, и переводит взгляд на парней внизу. — Не вижу разницы, — упирается Чимин, игнорируя правила, по которым никогда не живёт. — Ты как отсюда уйти теперь собираешься? — Мин толкается языком за щёку, пытаясь не нервничать из-за этой незначительной оплошности, но в последнее время все на нервах.— Пройдёшь по чистому и оставишь следы, какой смысл мытья полов? Пак демонстративно наклоняет голову в бок, осматривает композитора с головы до ног и разворачивается, направляясь к выходу по сырому полу. Вот только он ещё опускает швабру, которая тянется за ним, стирая его следы – так он и ломает систему. Юнги смотрит вслед танцору, не замечая, как собственные уголки губ поднимаются от сломанного правила. У Чимина заметно другое мышление, только зачастую он использует его не по назначению. А танцор уже забирает ведро и уносит, оставляя швабру у двери. — Круто, да? — улыбается Чонгук, смотря на удивлённого Мина. — Я примерно так же был в замешательстве, когда мы начали жить вместе. — Одного не пойму, как он перестал ненавидеть тебя, — Юнги принимается домывать последний сухой островок, даже не ожидая, что на его фразу ответят. — Всё просто, — Чон спускается с трибун, отряхивая ладони, — Чимину стало страшно. Голос брюнета разносится небольшим эхом по залу, заставляя Мина обернуться, чтобы удостовериться, что их больше никто не слышит. Странно разговаривать с Чонгуком так, словно они друзья, но, видимо, младший и правда хочет всё изменить ради Тэхёна. Отчего Юнги надо постараться, чтобы принять это и подпустить вокалиста к ним. — Просто вспомни свою первую встречу с Тэхёном, — Чон о ней прекрасно знает, не хвастается этим, но приводит параллели, которых становится слишком много. — Когда ты увидел его перед кабинетом директора, что бросилось в глаза первым? Это были даже не его разный цвет глаз, а пластыри и синяки. И голос отца Тэхёна, который заверял, что у сына нет проблем. Юнги слышал это и не понимал, как родитель может заявлять такое, когда его ребёнок подвергается издевательствам. Тогда у Мина появилось странное, неприсущее ему желание защитить мальчика от жестокого мира. — С Чимином было нечто похожее, — продолжает Чонгук, скрещивая руки. — В тот день он случайно оказался в моём доме только потому, что учитель попросил занести мои оставленные тетради, так как мы жили почти рядом. И он стал свидетелем… Брюнет затихает, понимая, что может впервые кому-то рассказать правду о том, что случилось несколько лет назад, буквально раскрыть её перед тем, кто ему по сути никем не является. Всего лишь парень, приехавший из Дэгу, бросивший им вызов и показавший то, что в этом мире является редкостью, вместе с безумным стремлением к мечте. Тот, кто по большому счёту стал кнопкой, запустивший обратный процесс в ту ночь вечеринки. — … Чимин спас меня. Ему стало страшно, а страх многое может изменить. Даже отношение к людям. — Так это была не случайность? — Юнги не хотел это выяснять, ещё вчера он сказал, что ему не обязательно знать подробности, но сейчас он понимает, что случилось на самом деле. — Его убил Чимин? — Мы сделали это вместе. Чонгук смотрит в глаза старшему и ничего от него не скрывает, становясь вместе с ними на одно тонкое лезвие. А теперь стоит задать вопрос: Чон Чонгук, разве люди говорят о таком, только из-за человеческого сочувствия? Со стороны коридора раздаётся грохот упавшего ведра. Ведь Чимин пошёл выливать воду, а Тэхён до сих пор не вернулся. Ким держит руки под струёй холодной воды, чувствуя, как температура ладоней меняется, покалывая маленькими кристалликами его пальцы и заставляя их неметь. Безумно холодно, но парень не спешит выключить воду, смотря на то, как прозрачная жидкость огибает каждую неровность и скользит по руке, как намокают загнутые рукава толстовки. Он всё никак не может унять дрожь в пальцах. А всё дело в том, что началось это после вчерашнего приступа, но до этого никогда такого не происходило. Вывод только один – положение ухудшается и при любом следующем потрясении может произойти нечто худшее. И он не хочет говорить об этом Юнги, потому что это самое потрясение живёт с ними в квартире, а его дополнение в соседней. Старший просто ничем не сможет помочь. Тэхён выключает воду, поднимает ладони и смотрит на пальцы, которые всё ещё дрожат не из-за холода. Парень облокачивается на раковину, вздыхает и прикрывает глаза, пытаясь собраться с мыслями и определиться, что делать ему дальше. Перестать ходить в школу? Хотя бы не так часто – как вариант, так будет меньше столкновений с потенциальными проблемами. Учёба? Она нужна была лишь для перевода, а сейчас необходимо просто закончить школу. Работа. На ней особо не возникает трудностей, поэтому оставлять её он не станет. Художественная студия – придётся ограничиться редкими походами. Самое главное сейчас не упасть, когда они только-только оттолкнулись от земли. Шатен выходит на лестничную площадку, чтобы вернуться в спортивный зал ко всем, но замечает наверху Чимина, который спускается с ведром воды. Они останавливаются, смотря друг на друга и понимая, что сейчас они остались вдвоём – удобный момент, чтобы наконец поговорить. Пак делает медленный шаг на ступень ниже, затем ещё, сокращая между ними расстояние. — Тремор? — Чимин опускает взгляд на руки, которые Тэхён сжимает в кулаки, пряча то, что уже замечено. — Теперь понятно, почему Чонгук так просил меня воспользоваться связями, чтобы пропустить тебя к врачу без документов. Ты просто в ужасном состоянии. Ещё шаг, и между ними остаётся три ступени, а за спиной пустота. — И знаешь, я не могу ему отказать, — Пак усмехается, потому что на самом деле так и есть, — но ещё я сделаю это, потому что терпеть не могу психические проблемы. Потому что своих хватает. — Что мешает тебе воспользоваться моим состоянием? — Тэхён прекрасно понимает, что не по доброте душевной всё это делает Пак. Ничего между ними не изменилось. — Чувства Чонгука к тебе, — Чимин вздыхает как-то тяжело и ставит ведро воды, всё ещё не понимая, правда Тэхён это не видит и не принимает или специально игнорирует. Киму если честно сейчас не до чувств к нему, совсем. Он не может всю жизнь полагаться на других людей. — Как тебе на свободе? — внезапно меняет тему Тэхён. — Хочется вернуться в клетку, терпеть требования и запреты? — Провоцируешь? — А ты только в этом значении понимаешь мои слова? — шатен делает шаг навстречу, раскрывая Паку то, что он прекрасно видит. — Я всё ещё раздражаю тебя своим странным поведением, самоуверенностью, тем, как просто выношу всё это. Ты до сих пор ненавидишь меня и при этом соглашаешься помочь – сам-то слышишь, что говоришь? Хочешь меня добить, не упускай прекрасную возможность, но не надо меня лечить, чтобы снова возвращать в ад. — А ты бы отдал Юнги мне? Тэхён слегка хмурится, не понимая сути вопроса, который явно неправильно составлен. Киму не понятен ни сам вопрос, ни его смысл, будто они снова перескочили с темы. Увидев замешательство одноклассника, Чимин поднимает ведро и намеревается уйти, как чувствует, будто под ногами пропадает ступень. Ведро из его рук выпадает, с грохотом прокатывается по лестнице, а Пак хватается за перила, ощущая резкую слабость в теле. Перед глазами появляются черные круги и за секунду свет будто бы гаснет, и последнее, что Чимин чувствует, как его подхватывают, не позволяя упасть.● ƁỦֆẴ₦ ●
Юнги насыпает в бутылку несколько ложек сахара, взятого из кабинета, где учителя чай пьют, и закрывает крышку, начиная взбалтывать содержимое, пока возвращается назад. Нет ничего хуже сладкой воды, считает Мин, который привык пить напитки без примесей. Блондин останавливается перед Паком, который сидит на лавке под солнечными лучами и раздражённо открывает глаза, когда на него попадает тень. — Всё выпивай, — Юнги вручает парню бутылку и садится рядом с Тэхёном, который на другом конце сидит и смотрит на Чонгука. Пусанские поругались из-за того, что диеты Чимина довели его до «голодного» обморока, на что потом тот заявил, что всё это нормально. И Чона понесло. — Это отвратительно! — Пак отстраняется от бутылки после первого глотка, когда замечает, что это всего лишь сладкая вода. Юнги совсем недавно вычитал, что человека после подобного обморока надо напоить сладкой водой. — Взял в рот и проглотил всё до капли, — грубо рычит Чонгук, которого Чимин не слушал всё это время, когда младший просил поесть. Что ни день, так что-нибудь обязательно случится. Тэхён думает о последних словах, сказанных танцором, смотрит на старшего и не видит с ним никакую связь. Предобморочный бред? Если такое, конечно, существует. Может, таким образом Пак захотел прекратить их разговор, чтобы он не переступил допустимую грань. Ясно осталось только одно: Чимин так просто не смирится с происходящими изменениями. Светловолосый через силу выпивает половину, повторяет, что ни в какую больницу не пойдёт (потому что это точно дойдёт до агентства), а просто начнёт есть. С трудом в это верится, потому что Чимин не тот, кто бросит то, чем так долго занимался. И это не только о диете. От школы парни расходятся: Юнги уходит в агентство, по пути провожая младшего до квартиры, а Чонгук с Паком направляются подозрительно в другую сторону. Тэхён, конечно, и не ждал элементарного «спасибо» за то, что не дал к обмороку ещё и сотрясение мозга получить, когда он поймал танцора на лестничной площадке. Но теперь задумывается над темой, которая начинает проскальзывать всё чаще – о чувствах Чонгука к нему. Ким уже размышлял об этом, и выводы уводили в пользу лжи, потому что Пак – гомофоб, и не стал бы просто так мириться с этим, но появилась и другая версия. Если вспомнить разговор Тэхёна с Чоном в художественной студии, то брюнет на разрешение просить всё, что захочет, заявил, что хочет получить возможность от Кима заботиться о нём. Странно, не правда ли? Если думать об этом, не зная о возможных чувствах. Но до этого Чонгук открыто заявлял подобное ещё месяц назад – тогда точно ничего не могло быть, потому что его поведение выдавало. Неужели ложь обернулась правдой? Когда Тэхён возвращается в квартиру, то падает на диван, решая немного полежать прежде, чем займётся делами. Только его излюбленное место для сна после работы теперь пахнет Чонгуком. Он принёс его вчера в свою комнату, сидел рядом, пока Ким не уснул, и проспал всю ночь на неудобном для многих диване. Стоит взять вероятность возникновения чувств во внимание и посмотреть, правда ли это. А что, если правда? — Тэхён. Чужой голос пробирается сквозь пелену неглубокого сна, возвращая шатену осознание того, что он уснул. Медленно открыв глаза, Ким фокусирует взгляд на парне перед собой, который касается его волос, убирая их с глаз, и хмурится, но не отталкивает руку. — Тебе с работы звонили, просили передать, что сегодня ты им нужен, — Чонгук протягивает телефон и поднимается, уходя на кухню. Вопрос о том, почему Чон вдруг ответил на звонок, уходит на третий план, после того, как шатен замечает накинутый на него плед и позднее время. Но главный вопрос лежит у Кима на ладони в виде не его нового дорогого телефона, в котором его сим-карта, карта памяти и фотография на главном экране, где он перепачкан в торте. Тэхён пытается найти свой старый телефон, но его уже нет в брошенном рядом рюкзаке. — Где мой телефон? — У тебя в руке, — Чонгук продолжает что-то готовить, будто совершенно не понимает о чём речь. Чон купил Тэхёну новый телефон – это очевидно, как и то, что его рук дело перестановки содержимого прошлого телефона и ликвидация предыдущего. — Мне он не нужен, — Ким поднимается с дивана и подходит к вокалисту, протягивая вещь обратно. — Забирай и верни обратно мой. — Кажется, — Чон щурит глаза, будто пытается что-то вспомнить, — ты был согласен на то, чтобы я заботился о тебе. А твой неработающий прошлый телефон приносил проблемы, — Чонгук не берёт протянутую вещь. — Если тебе неудобно, тогда считай, что это нужно мне – я собираюсь тебе писать и получать ответы без риска быть проигнорированным из-за разряженного аккумулятора. Брюнет еле сдерживает улыбку. Он серьёзно собирается приучить Тэхёна принимать его помощь. — И я выбросил твой прошлый кусок металла, — добавляет Чон, закрывая сковороду крышкой. Ким молча кладёт телефон на стол и уходит в комнату, потому что времени на разборки уже нет. Чонгук смотрит на подарок, который он вообще-то без подтекста сделал, требовать за него ничего не собирался, и не понимает, в чём причина. Гордый мальчик не принимает дорогие подарки? Или только потому, что это сделал именно Чонгук? — Да брось, — вокалист смотрит на экран телефона с милой фотографией, хотя сначала вообще свою хотел поставить. — Сегодня ты же принял от меня бутылку воды, что, так сложно… Парня грубо прерывает входная дверь, которая хлопает, оповещая, что его больше никто не слушает. Тэхён просто уходит. Если честно, Чонгука прежде так ещё никто не динамил, но сейчас, стоя на кухне, Чон с уверенностью может сказать, что и этот ход он предугадал. И может даже надеялся, что Ким оставит телефон дома, потому что это становится отличной причиной побеспокоиться и встретить его после работы.