● ĐǺỄǤỦ ●
Тэхён смотрит на пустой листок в клеточку и незаконченное слово, упустив тот момент, когда перестал записывать объяснения преподавателя, погрузившись в свои беспокойные мысли. Он смотрит в одну точку, не моргает даже, потому что ждёт, когда в дверь класса постучат люди из опеки, которые придут за ним. Ким правда старался об этом не думать, поверить в слова Чона, что его бывшие одноклассники уже забыли дорогу сюда и совершенно не пойдут на риск рассказать классному руководителю о находке «похищенного» ученика. Им же ничего не стоит это сделать, ведь тот, кто приложил к их внезапному возвращению из Пусана руку, останется в другом городе. А месть – штука липкая, впитывающаяся под кожу, проникающая в мысли и сердце, она не оставит в покое, пока обидчикам не будет воздано. И проще всего вернуть Тэхёна обратно в Дэгу и там уже с ним разобраться. Чимин, сидящий чуть позади, замечает, как ручка в ладони шатена дрожит, грудная клетка слишком сильно вздымается от глубокого дыхания, и перестаёт писать, когда Ким оттягивает у шеи толстовку, будто она его душит. Тэхён приоткрывает рот и начинает дышать чаще, прислушиваясь к каждому шороху, перешептыванию, ударам мела о доску, и надеется не услышать стук в дверь. Только не его. Несколько часов, и он будет в ненавистном городе, школе и доме, где ему точно достанется от отца за побег. Он не станет выяснять причину, даже слушать, а просто пообещает убить в следующий раз, если парень выкинет что-то подобное, потому что опека обязательно придёт проверить их дом. С утра отец выгонит из дома в школу, где Тэхён будет вынужден встретиться лицом к лицу с одноклассниками, от которых больше не сбежишь. А Юнги рядом не будет. Его крылья вырвут с корнем, лишат всего, что ему дорого – музыки, карьеры, мечты, Тэхёна. Он совершеннолетний и несёт ответственность, если похищение можно легко опровергнуть, то подделку документов никак. Что с ними станет? Ким не хочет представлять это дно, ущелье или бездонную яму, куда они попадут, потому что это несправедливо и жестоко. В чём они виноваты? В том, что хотят просто свободно дышать? Здесь они освоились, прижились и привыкли немного, обрели друзей, опору, что поддерживает их шаткое состояние и даёт надежду на будущее, которое с минуты на минуту разрушит стук в дверь. Тэхён уверен в этом, он почти слышит его. Ким чувствует обжигающую влагу на своих щеках, ручка выскальзывает из его ладони и падает на пол, привлекая лишнее внимание. Он чувствует, как с каждым вдохом кислород заканчивается, а сердце стучит громче, и это так похоже на стук в дверь. Тэхён поднимается со стула, понимая, что ему срочно надо уйти из класса, чтобы его не нашли, не отвечает на вопрос учителя, почему ученик без разрешения поднялся, и делает несколько шагов до того, как ухватиться за чью-то парту и осесть на пол. Только не здесь и не сейчас. Кажется, весь класс смотрит на него, не понимая, что происходит, и Тэхён теряется в пространстве, прижимаясь спиной к холодным ножкам парты и хватая себя за толстовку, пока не чувствует, как его голову поднимают и к носу прижимают целлофановый пакет. Перед глазами всё плывёт, слёзы не дают видеть реальность, в которой Чимин пытается достучаться до сознания шатена. Пак был прав, когда сказал, что ему больше ничего делать не придётся – Чонгук сделает всё сам, чтобы добить Тэхёна, но сейчас, посылая одноклассницу за Юнги, Чимин хочет, чтобы его слова не становились правдой. Это не то, что он хочет на самом деле. Ким в его руках слишком сильно дрожит, никак не может успокоиться, а если продолжит дышать через пакет, то потеряет сознание. — Чёртов Тэхён, не вздумай сдаваться блять! — Чимин убирает пакет и даёт шатену сделать глубокий вдох, хватая его за челюсть так сильно, чтобы болью отрезвить, не позволяя закрыть глаза. Пусть реагирует на внешние факторы, но не уходит в себя. А Ким устал, и сдаться кажется разумным решением. Какой смысл бороться, если в конечном итоге он оказывается на полу в полубредовом состоянии? Тэхён слышит шаги, голоса и закрывает глаза в надежде, что вместе с картинкой пропадёт и он сам, только в ту же секунду его подхватывают родные руки, прижимают к себе и заверяют, что он в безопасности. Юнги прячет младшего ото всех в своих объятьях, пока Чимин кричит, чтобы все отошли, не создавая замкнутого пространства, и медленно гладит по голове, улавливая среди шума тихие всхлипы и шёпот, который кажется криком. — Они придут за мной, заберут тебя у меня… Мин чувствует, как Тэхён сжимает в ладонях его одежду, пытается ухватиться так, чтобы старшего не отняли у него, и впервые понимает, что не справляется с этим. Чонгук был прав, когда говорил, что само это не пройдёт, запускать нельзя, и тремор уже показал всю серьёзность ситуации, с которой Юнги ничего не сделал. Что толку от похода к врачу? — Тебя никто не найдёт, малыш, обещаю, — тихо шепчет блондин, ощущая, как напряжение в теле младшего начинает слабеть. Паника прекращается, а новые проблемы уже выстраиваются в ряд, потому что её свидетелей в этот раз слишком много. Это обязательно дойдёт до директора, который непременно будет настаивать на обязательном лечении. На самом деле страшно не то, что их настоящие личности вновь под угрозой раскрытия, а то, что последствия этого срыва будут куда серьёзнее предыдущих. И страшно стало не только Юнги.● ĐǺỄǤỦ ●
— Это ведь далеко не первый случай? — медбрату в принципе и не нужен ответ на этот вопрос, он знает, что не первый, просто хочет услышать версию от официального опекуна и понять, насколько высок занавес, которым прикрыта правда. Мин поднимает неподдельный обеспокоенный взгляд на мужчину, который явно пытается сделать так, чтобы ему доверились, и складывает руки, перемещая в сторону Тэхёна, который лежит с закрытыми глазами, прикрыв их согнутой в локте рукой. — Он был у врача вчера, — отвечает Чимин, стоящий за композитором, соображая сейчас намного быстрее, чем Мин. — За день от этого не избавиться, поэтому нет повода для вашего беспокойства, мы уже заняты этой проблемой. Пак открыто намекает, чтобы медбрат не лез в это, хотя его побуждения помочь не несут скрытый характер. В первую очередь забота о здоровье учеников – его прямая обязанность, да и какой человек закроет на это глаза? Мужчина удивлён, что пришли сюда не только братья, но и Чимин с Чонгуком, которые вообще-то никогда не имели ни к кому отношения. Видимо, они как-то связаны с этим, раз проявляют такое неравнодушие. А у Чона внутри мосты взрываются из-за того, что причиной приступа Тэхёна вновь стал он. Брюнет обещал помочь, довериться, и в итоге снова загнал Кима в его клетку. Так паршиво Чонгук себя давно не чувствовал, отчего он согласен больше не приближаться к Киму, если это хоть как-то поможет. — Что ж, — мужчина поднимается со стула и убирает руки в большие карманы белого халата, — если вы считаете, что у вас всё под контролем, то в этот раз я не стану вмешиваться. Юнги усмехается – так искусно ещё никто морально не давил. Медбрат уходит, сказав, что ему надо отойти к учителям, чтобы оповестить их о состоянии ученика, тем самым оставив старшеклассников наедине. По всей видимости им есть, о чём поговорить. Как только дверь медицинского кабинета оказывается закрыта, в воздухе повисает слишком громкая тишина. Впереди много вариантов развития дальнейших событий: Юнги запретит Чонгуку приближаться к Тэхёну, прикажет, чтобы эти двое вообще держались подальше или предложит Киму уехать, снова. Но ни один из этих вариантов не подходит. — Спасибо, — блондин поднимает взгляд треугольных глаз на танцора, — что помог. — Ты бредишь? — Чимин усмехается как-то раздражённо и брови поднимает, будто ожидал чего-то более разумного. — Или в ваших глазах я настолько конченый, чтобы проигнорировать это? Пака не это задевает, да ему в принципе ровно на всё, что о нём думают и говорят, просто он правда испугался, и этот страх держит его до сих пор, хотя с шатеном уже всё в порядке. Парень вновь почувствовал себя, как несколько лет назад, когда Чонгук в припадке начал задыхаться, а Чимин ничего не мог сделать, потому что элементарно не знал, что происходит. Никто не хочет переживать такие моменты во второй раз. Чонгук смотрит на Тэхёна, ждёт, когда Юнги наконец скажет слова, что вертятся в его голове, и даже почти делает попытку встать и уйти самому, не дожидаясь, когда его отошлют подальше. Здесь и так всё понятно. — Заебали, — Чимин отталкивается от вертикальной поверхности и достаёт из заднего кармана свой телефон, — я сейчас запишу Тэхёна на приём, мне насрать, если это время будет у вас занято. Пак уходит из кабинета, не специально хлопает дверью, оставляя Чонгука наедине с последним решением, принятым Мином. Юнги хотел сделать всё и сразу, и это его ошибка, что он не расставил приоритеты, не смог вовремя решить проблему с состоянием Тэхёна, который сам за этим не следит. Мин не должен был сваливать это на других, на Чонгука, а должен был заняться сам. Вообще вину можно перекладывать с одного на другого, но реальности это не изменит никак. Тэхён убирает руку с глаз, вздыхает и принимает вертикальное положение, садясь на кушетке и открывая вид на покрасневшие глаза. В них отражается не панический страх, а усталость от всего. Ким понимает, что создаёт проблемы другим, безответственно подходя к своему здоровью, за которое не Юнги несёт ответственность, а только он сам. — Очень хочется пить, — шатен вдруг смотрит на Чонгука, прося тем самым принести воды. Этот короткий взгляд можно трактовать разными способами, например, Ким специально посылает брюнета за водой, чтобы он оставил братьев наедине, или делает так, чтобы тот ушёл, потому что Тэхён боится Чонгука. Вокалист ничего не говорит, встаёт и уходит, радуясь тому, что на него хотя бы посмотрели. Чон готов вот так просто выполнять небольшие просьбы, изредка ловить этот взгляд и держаться на расстоянии, лишь бы не обрывать всё, к чему он шёл. Он не хочет терять Тэхёна, но делает всё, чтобы это произошло. — Давай не будем резко всё менять, — Ким проводит ладонью по своим волосам и смотрит на старшего, который явно сейчас уже ищет выход из этой ситуации, наверняка думая, чтобы пожертвовать временем в агентстве. — Я не буду пропускать приёмы у врача и не стану отвергать помощь Чонгука… — Я уже не уверен, что его помощь поможет тебе, — Юнги помнит, как сам просил Тэхёна попробовать положиться на вокалиста, но не подозревал, что всё обернётся этим. — По-моему, каждый здесь понимает, что причиной твоего срыва стал снова он. — Причиной стали одноклассники, — Ким поворачивается в сторону распахнутого окна и смотрит на сгущающиеся тучи, предвещающие плохую погоду. Прямо под настроение. — Я тоже не в восторге от Чонгука и никогда не был. Мне не нравится его чрезмерное внимание, то, как он принимает решения, не согласовывая их со мной, и я не смогу простить ему обман с Хёнджином, но, по-моему, — Тэхён смотрит на Юнги, возвращая ему его же слова, — каждый здесь понимает, почему он это делает. И ты прекрасно знаешь, что причиной конфликтов с Чимином выступаю только я. Потому что его Чонгук влюблён в меня. Тэхён не так давно осознал это, поняв искренность только после того, как ему сказал сам Пак. «А ты бы отдал Юнги мне?» Тогда на лестнице Ким не понимал этого вопроса, но сейчас всё стало ясно. Чимин так привязан к Чонгуку, что боится его потерять. Вся его натура, поступки и убеждения тесно связаны с этим, и именно поэтому он так ненавидит Тэхёна. Если бы Пак попытался отобрать Юнги у него, разве Ким не пошёл бы на нечто подобное? — И знаешь, в чём настоящая проблема? — шатен не верит, что сейчас расскажет то, что так старательно отрицал всё это время. Он пытался себя переубедить, но вчерашние слова Чонгука только в очередной раз доказали, что скрываться от реальности больше не получится. «Пытаешься внушить себе, что всё было ложью, потому что тот, кто тебе понравился, был я. У тебя ко мне есть чувства, и из-за этого противоречия ты и отталкиваешь меня». — В том, что каждый раз, получая новое сообщение от Чонгука, я испытывал то, что не должен был, — Ким облизывает пересохшие губы и натянуто улыбается, смотря на старшего брата. — И выходит, что я по-настоящему отбираю его у Чимина и ничего не могу с этим сделать. Я ничего не могу сделать с теми чувствами, которые в реальности предназначены не Хёнджину, поэтому я только больше нервничаю, пытаясь уничтожить в себе всё. Юнги знает, как больно с корнем вырывать то, что так красиво расцвело, и видит в Тэхёне себя в шестнадцать лет. Мин тоже уничтожал свои чувства ради них обоих, будущего, в котором они должны быть вместе, но лишь как братья. Это сложно и чертовски больно. — И я собираюсь закончить то, что начал. Не позволю, чтобы эти фальшивые чувства перечеркнули всё, к чему мы пришли, — Тэхён дотягивается до своей толстовки, которую с него сняли, и надевает её обратно, скрываясь от мира под капюшоном. — От этого всем станет проще. Всем, но не тебе. Чимин, стоящий у стены за дверью, поднимает взгляд на Чонгука, который подходит с бутылкой воды, и усмехается, не озвучивая вслух «кому это всем станет проще?». Ведь на самом деле Тэхён сначала убьёт себя, затем Чонгука, а те, кому они дороги, не смогут видеть их страдания. Если раньше они пытались не дать другим подрезать свои крылья, то сейчас делают это своими же руками.● ƁỦֆẴ₦ ●
Наверное, каждому хотя бы раз в жизни приходилось испытывать это давящее чувство, когда приходится мириться с тем, что ты оказываешься неправ, и принять чужую сторону, лично пройдя по своей же гордости. Пак сейчас стоит на крыльце школы и смотрит на ливень, игнорируя окружающих, потому что думает теперь только об одном. Он не собирается перешагивать через себя только потому, что Тэхён на грани психического расстройства адекватно реагирует на происходящее, собираясь пойти на жертвы ради того, чтобы не подвергать опасности их мечты. Чимину на самом деле должно быть всё равно на то, что шатен там собирается делать со своей жизнью, чувствами, но почему-то теперь внутри скребёт непонятно откуда взявшаяся ответственность за его психическое здоровье, будто в этом виноват он. Отчасти так и есть. Весь этот снежный ком лепили Чон с Паком, и не обрати они внимание на этих двух новеньких вначале, возможно, у Тэхёна не возникло бы больше панических атак после Дэгу, а Чонгук не стал бы испытывать к нему чувства, заставляющие его делать выбор. А если бы они вообще не приехали сюда, всё было бы как раньше: ключи ЛаФеррари между пальцев, банковская карта под чехлом телефона, их отдельный дом, где они только вдвоём и… никаких танцев. Это ведь Тэхён занял первое место в классе, он назвал Пака притворяющейся жертвой, вынудив его на конфликт с отцом, который освободил танцора от клетки. Это Ким стал тем самым трамплином, позволяющим Чимину почувствовать, что у него вообще-то тоже за спиной есть крылья, мечта и близкий человек, которого он не хочет терять. Так сложились обстоятельства, одно слово о мечте, одна протянутая рука и два билета на поезд круто повернули целых четыре жизни в сторону к неизвестной цели. И Чимину стоило бы понять – всё, что он может сделать с решением Чонгука, это лишь принять его, но не изменить, идя на риск раскрытия правды о том, с чего всё началось. — Куда Чонгук увёл Тэхёна? — прилетает вопрос от композитора, который останавливается перед Паком, потому что он только что был в медицинском кабинете, а медбрат сказал, что Ким ушёл с Чоном. Чимин переводит взгляд куда-то за блондина, уже собираясь ответить, как резко решает этого не делать. Слишком много ушей вокруг. — Пошёл показать, как пройти до больницы, вы же не местные, совершенно тут не ориентируетесь. Юнги хмурится, потому что Пак сказал совершенно другой день и время приёма, да и Тэхён уже был в больнице, и нужды его туда провожать нет. Мин складывает руки, поворачивается к улице и смотрит в сторону, где за его спиной на самом деле стоит команда хоккеистов, собиравшихся покинуть школу. Только все вынуждены стоять и ждать, когда ливень утихнет. Так Чимин намеренно соврал, чтобы их уход не был замечен, а главное, чтобы никто не знал, куда. Только Юнги не может понять, почему Тэхён ушёл, когда сам говорил, что собирается покончить со своими чувствами. Или ушёл, чтобы это и сделать? — Не волнуйся, — тихо говорит танцор, отталкиваясь от вертикальной поверхности стены, не собираясь больше тратить время на пустое ожидание перемены погоды. — Чонгук теперь дышать рядом боится и приведёт твоего братика обратно домой, как они поговорят. Чимин делает шаг в сторону улицы, первые капли попадают на светлые волосы, но его неожиданно тянут назад, отчего он на пару секунд дезориентируется, попадая в чужие руки. Толпе учеников, стоящих рядом, не сильно заметно, как Юнги ухватился за футболку танцора и затянул того обратно, но Пак отчётливо ощущает, как чужая ладонь придерживает его за талию, чтобы он не упал. Это прикосновение длится секунду, не больше, не несёт в себе скрытого мотива, чего можно вполне ожидать от Мина, но Чимин отчётливо чувствует его, отчего до макушки пробегают мурашки. Он ненавидит, когда его трогают. Но вопреки всем ожиданиям, вроде блондин потребует всё же сказать, где его младший брат или, что ещё абсурднее, скажет Чимину не мокнуть под дождём, а то заболеет – нет, Юнги уходит с крыльца школы первым. Танцор усмехается, когда смотрит в спину удаляющемуся вокалисту, и поверить не может, что тот сделал это специально, чтобы выглядело, будто это Чимин пошёл за ним, потому что идти им в одну сторону. Пак поправляет лямку рюкзака и следует за Юнги – плевать ему, кто первый. Только уходя с территории школы, Чимин бросает короткий взгляд в сторону катка, на котором этим днём не будет никого. Почти.● ƁỦֆẴ₦ ●
Чонгук продевает длинные белые шнурки в небольшие дырочки, один за другим меняя их местами и затягивая всё выше. Он сосредоточено тянет их на себя, чтобы нога держалась крепко, и оборачивает оставшуюся длину вокруг, делая впереди маленький бантик. Брюнет поднимает голову и смотрит снизу вверх на Тэхёна, который сидит на скамье и смотрит на белые коньки на своих ногах. Острые лезвия блестят от искусственного освещения, а по телу пробегает холодок ото льда впереди. — Не сильно затянуты? — бережно интересуется Чон, пытаясь увидеть в глазах шатена хоть что-то кроме пугающей пустоты. Он всегда выглядит таким после панических атак? Неживой куклой, которую захотел – взял, сказал, и она пошла за тобой. — Тэхён, не молчи, пожалуйста. Когда Чонгук пришёл за Кимом и предложил сходить в одно место, чтобы отвлечься от происходящего, он не понял, что согласие от него было не столь желанным, как вынужденным. Тэхён просто кивнул, и они ушли. Чон правда пытается что-нибудь сделать для него, но каждое его решение оказывается неверным. Ещё двадцать минут назад он считал, что катание на льду отвлечёт шатена, а сейчас чувствует себя так, будто снова заставил его пойти с ним, и единственным выходом для Кима было согласиться. — Я не умею кататься, — признаётся Тэхён, стараясь смотреть куда угодно, но не на Чонгука. За прошедший урок, что он провёл с медбратом, Ким думал о словах Юнги, которые были озвучены после признания Тэхёна в своих чувствах. Он больше не отрицал их, как пытался делать это раньше – зачем? Ким и правда привязался к Хёнджину, думал о них, не как о друзьях, и даже поставил его почти наравне с Юнги. Тот образ, что был в переписке – это Чонгук, ложь которого заключалась только в имени. И сейчас ему надо либо закончить всё это, либо принять решение, которое повлияет на все остальные. А после этого пути назад уже не будет. — Давай учиться, — брюнет поднимается и протягивает руку. Он знает, что Тэхён не умеет кататься, а это отличный способ, чтобы научиться доверять человеку. Сейчас Кима не пугают возможные падения, и как бы жестоко это ни звучало, но он привык. Падал в своей жизни Тэхён чаще, чем вставал. Не настораживает внезапная идея Чонгука пойти именно сюда, когда вообще-то Тэхён думал, что уйдёт с Юнги в квартиру, не навевает сомнения то, что больше здесь никого нет. Пугает то, что он ничего не делает, чтобы уйти отсюда. Шатен обхватывает ладонь Чона, поднимается на ноги и хватается второй рукой за плечо вокалиста, пытаясь привыкнуть к необычному равновесию, опорой которой служат всего два лезвия. Они стоят на специальной дорожке перед выходом на лёд, поэтому здесь держаться намного легче и не упадёшь. Чонгук делает шаг назад, перехватывает Тэхёна за вторую ладонь, переплетая их пальцы, и медленно тянет за собой. Он больше не хочет быть причиной его страхов, и чтобы от этого избавиться, нужно дать понять, что Чон ему опора, а не угроза. Ким делает неуверенный шаг вперёд и за ним резко второй, потому что идти по полу достаточно легко, особенно, когда тебя поддерживают. Вот только следующий попадает на холодный ровный лёд, отчего нога непривычно легко проскальзывает вперёд. — Не паникуй, — Чонгук перемещает одну руку на талию парня, позволяя ему встать прямо, и ждёт, когда тот ровно поставит ноги. — Нужно всего лишь привыкнуть и понять, как двигаться. Брюнет снова убирает руку и соединяет их ладони, немного отъезжая, чтобы Тэхён научился стоять самостоятельно, без его поддержки. Начало всегда самое сложное, первый шаг и первая неудача, но это то, без чего не обойтись. Чонгук помнит, как получал травмы после каждой игры на льду, как долго они заживают, но и у этой непредсказуемой поверхности есть другая сторона. — Постарайся сейчас удержать равновесие, — Чон заглядывает в ореховые глаза, касаясь большим пальцем венки на запястье, следя за пульсом шатена. Чонгук равняется с Тэхёном, обхватывает за талию и делает первый шаг вперёд, дав почувствовать плавное скольжение лезвий по кристаллам. Он медленно отталкивается, постепенно набирая скорость, и ведёт их по большому кругу стадиона, чувствуя, как хватка на его ладони усиливается. Ким закусывает губу и сам пытается сделать шаг, смотря, как это делает Чонгук. Радует, что он на льду уже целых две минуты и ещё ни разу не упал. Тэхён старательно делает выпады ног поочерёдно, почти не заваливается назад и чувствует, как чужая рука с талии пропадает. — Не отпускай! — Ким сжимает чонгукову ладонь крепче, начиная сомневаться, отчего тут же теряет равновесие и попадает в руки брюнета. — Я держу тебя, — заверяет Чон, прижимая к себе шатена. — Не думай ни о чём и просто доверься мне. Чонгук медленно встаёт рядом, держит Тэхёна только за одну ладонь, не ограничивая его в движениях, и ждёт первого шага от него. Всё, что ему надо – это довериться, отпустить всё, что было раньше и начать двигаться вперёд. Ким ещё сомневается, а внутренний голос как назло сравнивает Чонгука и Хёнджина, потому что второму парень доверился без лишних мыслей. Вот только здесь нет разделения – это один и тот же человек. Чонгук – тот самый вокалист, у которого нет времени на знакомства, но всегда есть на дорогих ему людей, тот самый парень, лучший друг которого с детства был заклятым врагом. Он тот, кто каждый вторник ходит навещать свою мать в больницу, потому что она тяжело больна. Чон не любит ананасовую пиццу и ждёт до четырёх утра, чтобы удостовериться, что Тэхён вернулся домой. Это Чонгук приехал после конфликта с Чимином в кафе, чтобы заверить, что дело не в Тэхёне. Это он рискует всем, прося довериться ему. И шатен неуверенно, но делает шаг вперёд, на этот раз потянув Чонгука за собой. Если отбросить все мысли, то здесь на самом деле прекрасно. Тэхён уже понял, как правильно отталкиваться, начинает более уверенно переставлять ноги, сосредотачиваясь только на холодной поверхности под ногами с линиями, будто взлётной полосы. Чон замечает, как увлекается шатен, и начинает медленно отпускать его руку, перемещаясь чуть назад, чтобы в случае испуга быстро поймать его. Тэхён, кажется, не замечает, впервые ощущая себя так свободно и отрешённо от мира, что забывает о том, что случилось в школе, сосредотачиваясь только на том, что рядом. Ким поворачивается в сторону и резко понимает, что как раз того, кто рядом, нет, а впереди бордюр. Чон, конечно, кататься научил, а как тормозить – нет. — Чонгук! — Тэхён пытается сообразить за несколько решающих секунд, как это делать, пытаясь встать на пятки, но делает этим только хуже, потому что спотыкается и падает назад. Но ему не дают удариться о лёд – Чон позади ловит парня, тормозит, но не рассчитывает силу и падает вместе с ним. Брюнет с испугом поднимается на одной руке над лежащим Тэхёном, которого в последний момент успел поймать и не дать удариться головой, и беглым взглядом начинает осматривать на наличие повреждений. — Странный у тебя способ останавливаться, — Ким выдыхает и расставляет руки в стороны, намекая на то, что падение и было его способом торможения. — В следующий раз оставь меня врезаться. — Не в этой жизни, — Чонгук садится рядом, распутывает их ноги и облокачивается на одну руку, смотря на шатена, который закрыл глаза и лежит на льду. Такой безмятежный и спокойный, отчего Чону даже не хочется его сейчас тревожить, хотя Ким может простудиться, если продолжит здесь лежать. Брюнет засматривается на Тэхёна, его беспорядочно лежащие волосы, подрагивающие ресницы и обкусанные губы, а внутри желание поцеловать обретает новый смысл. Его не хочется получить, купить его чувства или просто утолить собственное желание. Хочется, чтобы Тэхён сам пожелал этого. Чонгук поднимает взгляд чуть выше и слишком поздно замечает, что Ким давно уже смотрит на него, из-за чего приходится лечь рядом и уставиться в большой купол потолка, ничего не объясняя. Тэхён и так всё понимает. Там, наверху, дождь разбивается о поверхность, а здесь холодно и шумят кондиционеры, но почему-то Тэхёну тепло, будто лёд забирает усталость, оставляя лишь осознание намерений Чона. По нему видно, что старается, даже если ничего не получается, близко обидчиков не подпускает и заботится о времени шатена, намекая всем посетителям кафе, что парень занят. А ещё он держит под контролем свои эмоции, а учитывая, что с этим у него проблемы, Чон переступает через себя, на ошейник сажает и не позволяет им взять верх. Это тоже не всегда получается, но тогда, в переулке за кафе, когда он мог поцеловать, брюнет этого не сделал. Как сейчас. Но если опустить все эти аргументы, подобрать к ним опровержение, то следующему факту Тэхён не может сказать ничего против — Чонгук идёт против Чимина ради него. Они оба никому не уступят, их связывает что-то мрачное, и это причиняет боль, с которой они справились вдвоём, но сейчас оба ходят по тонкой грани, которая всё может разрушить. Ким не хочет представлять, к чему это может привести. Поэтому надо решить всё сейчас. — Давай держаться друг от друга на расстоянии, — внезапно говорит Тэхён. Чонгук слышит громкий хруст, и этот звук принадлежит далеко не льду, на котором они лежат. Парень поворачивается к шатену, смотрит на его профиль и не может поверить, потому что подсознательно он готовился к этому, но, как оказалось, плохо. Потому что на самом деле Чон не хочет слышать этих слов. — Это ни к чему хорошему не приведёт… — А ты реально веришь, что в жизни всё, как в сказке? — Чонгук садится и вскидывает бровь, совершенно не понимая, чего по-настоящему боится Тэхён. — Встречаешь человека, переписываешься с ним месяц и можно в любовь играть? Тебя сразу разочаровать или когда голова снова заработает, чтобы ты запомнил, что в жизни ничего легко не даётся? — Да ладно? — Тэхён садится следом, заглядывая в тёмные глаза перед собой. — А я думал приду на всё готовое и плевать, что всю жизнь меня называли уродом, сейчас я из горошины в принцессу превращусь! Избавлюсь от чувства жалости и никчёмности, перестану нервничать по любому поводу и трястись, отсчитывая дни до совершеннолетия, надеясь, что меня не успеют найти прежде! — И ты думаешь, что справишься с этим, если я близко не буду к тебе подходить? Тишина на льду образовывается слишком невовремя, потому что Киму кажется, будто Чонгук слышит его сердце, которое лгать не может. Вокалист знает, что от его отстранения ничего не изменится, разве что Чимин, возможно, прекратит держать братьев на лезвии. — Ты хоть раз можешь признаться хотя бы себе, что и Юнги, и я внушаем тебе одно и то же? Что ты красивый, уникальный, талантливый, что ты важен и нужен, и даже если не справляешься в одиночку, рядом с тобой есть люди, которые возьмут тебя за руку и помогут. Никто не говорил, что на пути могут быть проблемы, и я не обещаю тебе счастливую жизнь без истерик и слёз, всё, что я прошу – довериться, как ты когда-то доверил себя Юнги. — Твои чувства не взаимны, — больно бьёт Тэхён, стараясь всё перечеркнуть, скинуть Чона на дно его мира. — А твои взаимны, — отвечает тем же Чонгук. От их миров остаются лишь руины, и они стоят на краях пропасти, ожидая, кто первым сделает шаг. Тэхён с трудом поднимается и тут же хватается за борт, решая, что разговаривать дальше нет никакого смысла. При последнем подобном разговоре Чонгук схватил его и затащил в свою комнату, не дав уйти и пообещав, что он делает это в первый и последний раз. Сейчас самое время проверить, сдерживает ли Чон свои обещания. И Ким уходит, оставляя брюнета позади. На самом деле, они с самого начала оба были в пропасти, а не на её краях. И, кажется, Тэхён только что кого-то видел у входа.● ĐǺỄǤỦ ●
— Ты чем-то загружен? — менеджер ставит маленький стаканчик с кофе из автомата перед молодым композитором, который вновь играет ту грустную мелодию, пока он ждёт, когда закончат остальные. — Если у тебя проблемы, ты можешь попробовать обратиться ко мне. Девушка знает, что Мин сбежал от родителей, и единственный, кто у него есть – это Тэхён и новые друзья из квартиры. Но, порой, этого недостаточно, чтобы решить какую-то серьёзную проблему. — Вряд ли ты знаешь способ, как избавиться от прошлого, — Юнги заканчивает играть и подхватывает кофе, проверяя наличие сообщений. Последние были от Тэхёна, который сказал, что вернулся на квартиру, и от Чонгука, заверившего, что младший уснул и они придут в бар вечером вместе. — Прошлое не так ужасно, каким мы часто его видим, — менеджер поправляет свой пропуск, висящий на шее, и смотрит на свою фотографию. — До того, как прийти сюда, я сменила десяток работ, и на каждой меня увольняли из-за каких-то проблем, которые я сама же и создавала. В итоге я пришла к тому, что имею сейчас, и уж не знаю, существует ли судьба или это простое совпадение, но каждое твоё решение куда-то тебя приводит. Так же и с прошлым. Да, но что делать, если оно не отпускает? Тэхёна крепко держит в том городе, каждый раз возвращая его к исходу, и Юнги правда не знает, как его освободить. — Кажется, это за тобой, — девушка улыбается и поднимается, уходя в сторону выхода. И Мин переводит взгляд к двери, где, прислонившись к стене, его ждёт Чимин, которого Хосок послал за композитором. И правда, любые поступки куда-то приводят, вне зависимости от того, были они правильными или нет, потому что Пак, которого попросили сходить за Юнги, молча согласился, чего прежде никогда не делал. Поход до бара занимает достаточное количество времени, чтобы успеть рассказать Намджуну и Хосоку о происходящем, и заметить, что танцор подозрительно молчит. Если остальные думали, что произошедшее в школе никак не отразится на Чимине, то они очень сильно ошибаются. Нет, совесть Пака за то, что он делал, не мучает, просто услышав разговор братьев в медкабинете, танцор теперь тоже должен сделать выбор относительно Чонгука. Он сам заверил, что выгонит младшего из дома, если у того завяжется романтика с Тэхёном, но на деле это оказывается сложнее, чем на словах. Потому что Чимин не хочет терять Чона. Смириться? Это всё, что ему остаётся? Делить единственного человека, который тебе небезразличен, с другим. Чимин смотрит на композитора, который внешне совершенно не показывает своего беспокойства, но который точно в таком же положении, как и он. Они оба несут ответственность за тех, кого поставили на ноги. — Если те парни не раскроют свои рты, то опасаться вам нечего, — заверяет Намджун, садясь за стол в набережном баре. — Здесь о вас никто не знает. — А те, кто знает, не сдадут, — заканчивает Хосок, открывая меню, чтобы выбрать закуски, — и наш Чимини только притворяется такой стервой, на самом деле он безобидный и очень любит обниматься. Юнги косится в сторону обсуждаемого объекта, который сразу уходит за всех платить, и слегка удивляется, ведь этот человек никого к себе близко не подпускает. Нечасто можно увидеть, как Чонгук его за плечи приобнимает, и то это недолго длится. — Мы говорим сейчас о Паке? — уточняет Мин, которому показалось, будто он так обременён происходящим, что просто услышал не то имя. — Да, — кивает Хосок, — я мог бы рассказать тебе причину, по которой он такой колючий, но только обещай, что ты не будешь использовать её, чтобы издеваться над ним. Хосок ищет во взгляде композитора бесов, которые бы пустились в пляс от возможности узнать нечто подобное, но не видит там ничего. Юнги не тот человек, который станет играть людьми – это вокалисты уже поняли за два месяца дружбы. А если бы они ещё знали, что чувствует Мин, то вопрос об открытости этого секрета был бы необычайно трудным. — Оно мне надо? — отвечает блондин, посмотрев в сторону Чимина, который уже возвращается. — Чувствительный он, — вполголоса произносит Хосок, закидывая ногу на ногу. — Поэтому не разрешает никому до себя дотрагиваться, ведь это может доставить ему проблем, если это будет, скажем, парень. Поэтому Пака считают ярым гомофобом? На самом деле он просто не может контролировать своё тело, поэтому ведёт себя отстранённо и делает всё, чтобы не возникало компрометирующих ситуаций. Юнги удивлённым взглядом смотрит на танцора, который садится рядом и замечает, что все на него смотрят, подозревая, что ранее речь шла о нём. А ведь Мин прежде касался его и не один раз, но не замечал, чтобы Пак как-то подозрительно реагировал на это. — Мини, сколько у тебя было девушек? — внезапно спрашивает Намджун. — Не веду их список. — А парней? — тут же следом интересуется Хосок, задав его так быстро, чтобы он слился с предыдущим в своём значении. — Тебе хребет сломать? — Чимин поворачивается к Чону, который лишь виновато улыбается. Попробовать стоило. Юнги внезапно осознаёт, что это самое знание играет очень большую роль в происходящем, и, возможно, если бы Хосок сейчас об этом не рассказал, Мин мог бы остановиться, снова выкопать растущее дерево в своём сердце и не дать чувствам вмешаться в происходящее. Стоит ли этим теперь воспользоваться? — Вы вовремя, — отвлекает всех Намджун, поднимая руку, чтобы Чонгук с Тэхёном их увидели. Заведующая баром тётушка приносит парням большие стаканы с пивом и закуски, которые должны изменить этот день, перечеркнув всё плохое, что случилось, и оставить только смутные, но приятные воспоминания отдыха. Хосок поднимает стакан, произносит какой-то смешной тост, отчего все начинают смеяться, и даже Тэхён улыбается краешком губ, кажется, из вежливости, но Чонгук успевает это уловить. Его улыбка бесценная, её трудно получить, особенно искреннюю. И Чон, опустошив стакан до конца, решает сделать всё, чтобы Тэхён снова улыбался. Никто не знает, место играет роль или компания, но здесь отчего-то становится так легко, что и вправду забываешь о том дерьме, что тебя окружает. К третьему стакану повседневные темы переходят грань приличия, отчего разговор заходит про отношения, которые вообще-то для трейни стоят как запрещённое условие, поэтому как таковых «отношений» ни у кого и нет. Хосок без утайки признаётся, что как-то раз в клубе попутал и поцеловал парня, за что одноклассники в школе неделю шутили про дистанцию в три шага, чтобы не быть поцелованными. Юнги думает, что Чон это специально говорит, ведь он знает об ориентации Мина. Возможно, и он бы сейчас мог признаться, что имел связь с парнями, но отчего-то молчит и лишь соглашается, что любить парня не отличается ничем от стандартных отношений. Чонгук не удерживается и с каждым предложением об однополых отношениях смотрит на Тэхёна, ждёт его слова или реакции, хотя знает, что у того есть чувства. Чимин лишь вздыхает, закатывает иногда глаза, но свои гомофобные (а Мин теперь понял, что не совсем) комментарии оставляет при себе, пока не замечает, как Юнги с Чонгуком одновременно подхватывают щипцами по кусочку мяса с решетки жарки и кладут Тэхёну в тарелку, у которого закончились закуски. — Да ладно блять, — Чимин правда не знает, как можно быть таким очевидным. Чонгук переглядывается с Юнги, а затем проделывают то же самое, только по отношению к Чимину. — Не ревнуй, — Мин кладёт щипцы и подхватывает стакан, чтобы как можно скорее скрыть свою улыбку, когда Хосок с Намджуном откровенно ржут. Чонгук тоже улыбается, но потому, что Юнги уже прежде рассказал, что это – нормально, и в семье все так делают. Они могли бы стать семьёй и опорой друг для друга, только если двое из них сами этого захотят. К полуночи, когда время уже движется к закрытию бара, парни оставляют свою гордость где-то под столом, потому что Чимин даёт «пять» напившемуся Юнги, когда они вместе подстёбывают Чонгука, а тот лишь усмехается, запоминая это, чтобы потом припомнить. У него на плече уже практически посапывает Тэхён, поэтому брюнет старается не двигаться, чтобы его не потревожить. Ещё через час самый ответственный и трезвый из них Намджун начинает всех собирать домой, поднимая из-за стола каждого, в особенности двух братьев из Дэгу – они в ничто. Говорят, чтобы узнать моральное состояние человека, достаточно увидеть, сколько он пьёт, и по тому, как Хосок с Намджуном с обеих сторон помогают Юнги идти, а Тэхёна Чонгук вообще на спине несёт, видно, как эти двое морально убиты. Они и правда устали, поэтому им простительно их беспамятство и неспособность идти прямо. В здание общежития они заходят без проблем, пытаются заверить охрану, что парни очень устали на тренировках, и быстро скрываются в лифте. А подойдя к двери квартиры, останавливаются и шикают друг на друга, чтобы не разбудить остальных соседей. И от этого смеются ещё громче, пока Чимин не останавливает Юнги, прося его поговорить. Кажется, Намджун с Хосоком неоднозначно перебрасывают между собой взгляды, оставив композитора на танцора. — У тебя есть минута, — развязно проговаривает блондин, пытаясь рукой достать до стены, но не находит её. — За твоё время ещё нужно платить? — Чимин наблюдает за попыткой композитора встать ровно, не спеша ему помочь. — Если я сейчас обмочусь, ты будешь всю жизнь мне это припоминать, мне оно надо? — откровенничает Мин, наконец найдя вертикальную поверхность. — Кто сказал, что мы будем рядом всю жизнь? — Кто сказал, что нет? Пак закатывает глаза, и пристраивается рядом, потому что тоже уже устал. Вообще-то он не понимает, зачем попросил поговорить, знает, что хотел, а причины не помнит. — Что ты подмешиваешь в воду? — Так я тебе и сказал, — усмехается Юнги, — расскажу, и ты брать перестанешь. Попытаться всё же стоило, ведь блондин сейчас в таком уязвимом состоянии, когда много чего, можно узнать. — Я отвратительный? Чимин наивно полагает, что уязвимый здесь только Юнги, когда как сам уже особо не следит за тем, что говорит. Он понимает, что его поступки зачастую приносят другим проблемы, но в последнее время они стали направлены на Чонгука, а Пак не хочет принимать, что сам делает всё, чтобы его потерять. — Ты гордый, чтобы признаться в чужой правоте, не видишь очевидных вещей и боишься потерять то, что тебе дорого, — Юнги убирает руки в карманы и прислоняется затылком к стене, прикрывая глаза. — Не слушаешь никого, надеясь лишь на себя, и забываешь о своих крыльях, которые больше никто тебе не обрезает. Ты заложник собственных установок, и пока до тебя это не дойдёт, тебе будет казаться, что ты отвратителен. Юнги вбирает в лёгкие больше кислорода и громко выдыхает – голова начинает болеть. — Минута прошла, добрых снов. Блондин отталкивается от стены, надавливает на входную дверь и входит в квартиру, оставляя Чимина перед той правдой, которая отчасти принадлежит и Юнги. Пак уходит следом, только дойдя до соседней двери квартиры танцоров, он внезапно осознаёт, что не взял ключи, а дверь они всегда запирают. — Блять… Кажется, сама судьба сегодня подталкивает Чимина совершать несвойственные себе поступки, потому что он разворачивается и идёт к вокалистам.