Разочарование

— Итак, что ты собираешься со всем этим делать? — спрашивает Пятый, размахивая склеенные страницы улик. Он кладет их обратно к себе на колени, поворачиваясь, чтобы полностью сосредоточиться на мужчине. Диего смотрит на мальчика и снова на дорогу. — Прибить этого ублюдка, — легко отвечает Диего. Пятый мычит на это, глядя в газеты. — И как ты предлагаешь нам это сделать? — задал Пятый вопрос вслух, просматривая улики. — Во-первых, нет никаких «нас». Во-вторых, «сделать»? Сколько тебе лет? — Тринадцать, — говорит Пятый, словно его возраст приравнивается к среднему. Он поднимает брови и скрещивает руки на груди, — У тебя проблемы? — Нет, просто любопытно — Диего пожимает плечами, постукивая пальцами по рулю. — Чтобы ответить на твой вопрос, мне нужен достаточно веский набор доказательств, который я могу передать средствам массовой информации. Пять указал на себя: — Разве у тебя недостаточно доказательств? — Нет, Реджинальд умеет выкручиваться, — говорит Диего, переводя взгляд с дороги на своего пассажира. — Но, может быть, ты знаешь то, чего не знаю я. — О, так что теперь есть «мы», а? — саркастически замечает мальчик, поворачивая голову и глядя в окно справа. Диего не отвечает, не сводя глаз с дороги. — Ты рассказал кому-нибудь? — спрашивает Пятый, глядя в темное небо. — Обо всем этом. В голове Диего мелькают лица его братьев и сестер. — Нет. Пятый поворачивается, чтобы скептически посмотреть в лицо мужчины: — Даже девушке? — Прошу прощения? — спрашивает Диего, быстро переводя взгляд с дороги на мальчика. — Я нашел коробку с вещами, — Пять пожимает плечами. — Блять, а ты любопытный. — Диего ворчит, сжимая руки вокруг руля. — Нет, я не сказал ей, и, наверное, поэтому она рассталась со мной. Так что спасибо, что напомнил. — Всегда пожалуйста, — Пятый улыбается зубастой ухмылкой. Диего закатывает глаза. Всегда ли дети были такими? Может быть, технологии сделали их всех засранцами. Он гримасничает от собственной мысли, понимая, что он один из таких людей. Полагается, что независимо от технологий, тринадцать — это лучший возраст засранцев. Более того, он уверен, что тогда он был еще большим придурком. Но у него было оправдание. И у этого ребенка тоже. Был ли этот ребенок знаком с технологиями? Было ли ему хуже, чем Диего? Неужели его всю жизнь держали под замком между Академией и какой-то секретной лабораторией? Пытали ли его? Был ли он обижен? Раздражение. Диего уходит, и остается только мысль о том, что возможно, он и этот ребенок. Он даже не мог представить его существование. — Итак, у тебя есть то, чего я не знаю? — спрашивает Диего. Голос звучит даже мягче, чем он ожидал. — Такое возможно? — руки Пятого возятся с бумагами на коленях. — Ну, ты же сказал, что живёшь в Академии, верно? На что это было похоже? Диего краем глаза видит, как мальчик смотрит на него. — Ты первый, — говорит он. — Я расскажу, как это было для меня, когда ты расскажешь мне, как это было для тебя. Диего удивленно вздыхает, глядя, как по лобовому стеклу стекает случайная капля дождя. Он никому не рассказывал эту историю, никогда не рассказывал о своем прошлом, ни одной душе. Но раскрыть это дело на данный момент — дело его жизни. И если рассказ одной маленькой депрессивной истории может раскрыть все вокруг, то это более чем того стоит.       Реджинальд никогда не был хорошим отцом или вообще отцом. В лучшем случае он был холодным и отстраненным. В худшем случае- Диего просыпается от ощущения укола в шею. Он тупо моргает, глядя на свою мать, которая сидит на краю его кровати с флаконом в одной руке и шприцем в другой. Он садится на кровати, протягивая руку к ноющей шее. — Мама? Что это было? — спрашивает он, глядя на встревоженное лицо матери. — Ничего особенного, дорогой, — она шепчет, а фальшивая улыбка появляется на лице. — Что это было? — Диего повторяет свой вопрос, потянувшись за шприцом. Она отходит от зоны досягаемости, и ее улыбка снова обретает пустоту. Она встает, показывая Реджинальда, который стоит в дверном проеме и смотрит критическими глазами. — Что ты со мной сделал? — спрашивает Диего, поднимаясь с кровати. Его зрение затуманивается, и он падает. Шея сильно болит. Острая боль пронизывает его тело и распределяется по нервам в спине. Он чувствует, как рука матери касается его плеча, но она ушла так же быстро, как и появилась. Он моргает в сторону двери, куда Реджинальд ведет Грейс. Диего пытается встать, но его тело почти превратилось в желе, а ноги отказываются работать. Голова кажется тяжелой, когда он полностью падает на землю с такой силой, что удар челюстью отдает в голове. Его глаза закрываются и последнее, что он слышит, это запирающаяся дверь его спальни. Он заперт в своей комнате, кажется, навсегда, но на самом деле около полутора дней. Большую часть времени он лежит на полу, не в силах пошевелиться. Постепенно ощущение в его теле возвращается, и когда он, наконец, снова может встать, он часами стучит в дверь спальни, пока не устанет. Он засыпает у двери и просыпается от открывания. Он едва успевает схватиться, прежде чем упасть на пол. Он смотрит на своего отца, который возвышается над ним. — Вставай, детка, нам нужно сдать тесты. Диего отказывается, демонстративно оставаясь на полу. Его отец наклоняется, хватает его за волосы и тянет вверх. Диего вскрикивает, пытаясь оторвать руку отца от волос, но Реджинальд лишь усиливает хватку, наполовину волоча подростка по коридору. Когда его тащат по полу, он смотрит на открытые двери каждого из своих братьев и сестер. Все они стоят в дверях, вероятно, любопытствуя о суматохе. Все они смотрят на Диего с выражением лица страха, жалости и принятия. Его отводят в подвальные тренировочные комнаты, где он проводит следующий месяц, где его мучает отец. Он прошел через множество испытаний. Самые легкие приводили только к боли в мышцах. бег, поднятие тяжестей, математика (что, вызвало боль в голове). В результате более тяжелых испытаний остались шрамы. например, когда его заставили коснуться открытого огня или когда ему пришлось попытаться каким-то образом поймать нож, брошенный ему в лицо. Большой шрам на его голове — достаточное доказательство того, насколько это неудачно. Хуже всего было, когда Реджинальд заставил его попытаться задержать дыхание под водой. Его затолкали в смирительную рубашку, которой было достаточно, чтобы подпитывать его кошмары. Но затем Реджинальд заставил его залезть в глубокую ванну с водой. Это было ужасно. Он думал, что наверняка умрет прямо здесь и сейчас. Часть его смирилась с этим, но этого первого глотка воды было достаточно, чтобы передумать. Если бы его мать не умоляла Реджинальда помочь ему подняться, он бы утонул. Его братья и сестры не подвергались таким испытаниям, и он никогда не мог понять почему. Он отчаянно пытался объяснить то странное дерьмо, через которое его устроил отец. Пытался сказать своим братьям и сестрам, что, по его мнению, ему ввели что-то странное. Но они отказались ему верить. Они пытались убедить его, что им вводили витамины. Он чуть не посидел, пытаясь убедить их, что эта вовсе не витамины. Он сказал им, что не может двигаться после шприца, и они сказали, что все это было в его голове, что с ними все было в порядке после инъекции, что папа даже показал им бутылку и ингредиенты в ней. Это было началом конца отношений Диего с братьями и сестрами. Он никогда не переставал убеждать их, и они никогда не переставали отрицать это. Он задокументировал все, что произошло, все, что отец заставлял его терпеть. Ему никогда не удавалось выдвинуть полную гипотезу. Головоломка всегда упускала из виду зазубренный центр. Через некоторое время его отец оставил все, над чем он работал. После этого он, казалось, потерял всякий интерес к братьям и сестрам, запираясь в своем кабинете на несколько дней. Это был величайший подарок, пока он не забрал их мать. И с ней единственное чувство любви, которое Диего испытывал в своей жизни. Диего делает глубокий прерывистый вдох. Его пальцы дрожат на руле. В машине какое-то время виснет тишина. Он смотрит на Пятого. Тринадцатилетний мальчик смотрит на свои руки, лежащие поверх бумаг у него на коленях. — Так что да, именно таким был мой опыт общения с великим сэром Реджинальдом Харгривзом, — бормочет Диего, наблюдая за ребенком какое-то время, прежде чем снова обратить внимание на дорогу. — Я… мне очень жаль, — Пять бормочет, качая головой. Взгляд Диего возвращается к своему пассажиру. Слеза катится по щеке мальчика, когда он рассматривает лицо Диего. Пятый сглатывает, моргает и снова смотрит в сторону дороги. Ему не хотелось спрашивать о истории ребенка сейчас, когда он плачет. — Я собираюсь спать, — прошептал Пятый, отворачиваясь. Несмотря на свои слова, он не спит, прислонившись головой к окну и глядя вперед всю оставшуюся дорогу. Даже когда Диего выходит из машины, чтобы долить бензин, он остается молчаливым и непоколебимым.

***

— Эй, мы на месте, — мягко говорит Диего, паркуя машину на стоянке. Пятый молча садится, отстегивается и выходит из машины. Диего моргает ему вслед, вытаскивая ключи. Он хватает свой рюкзак с заднего сиденья и засовывает в него бумаги с сиденья Пятого. Он выходит из машины. Его волосы развевались на ветру. Пятый смотрит в землю, ожидая его рядом с машиной. — Мне нужно зарегистрироваться, — добавляет Диего. В основном, чтобы заполнить почти невыносимое молчание. Мальчик смотрит на него и кивает. Диего вздыхает, направляясь к мотелю. Он прислушивается к звукам мальчика, идущего за ним. Шлепанцы, которые Диего нашел для него на заправке, громко ударяют по бетону. Пятый следует за ним, как тень в мотель. Диего подходит к столу, слегка улыбаясь. — Привет, мне нужна комната, пожалуйста. Женщина на стойке регистрации улыбается ему, а затем замечает Пятого. — Двухместная? — Да, мы с сыном собираемся немного отдохнуть, — Диего слегка посмеивается, тянется к себе за спину и тянет Пятого к себе. Он обнимает мальчика и видит, как он изгибает бровь, из периферии. — О, как мило— говорит она, между словами жуя жвачку. Она печатает в компьютере, не сводя глаз с экрана. — Двойная нормально? — Это было бы замечательно, — Диего отвечает ужасно сладким голосом. Плечи Пятого напряжены под рукой Диего, как будто он готов сбежать в любую минуту. Диего опускает руку, чтобы вытащить бумажник и забрать наличные. Сделка проходит, и женщина дает ему ключ, сообщая, что касса будет завтра в 11:00. Он кивает, благодарит ее и снова обнимает Пятого, выводя на улицу. Как только они скрываются из виду, мальчик выскакивает из-под него, скрещивая руки на груди. Подъем на четвертый этаж сопровождался тишиной. Ни слова не было сказано друг другу. Наконец они добрались до своей комнаты. Диего открывает дверь и держит, чтобы Пятый зашел первый. Он закрывает за собой дверь, щелкает замком и фиксирует цепь. Хотя, полагает он, если полиция решит снова выломать дверь, цепь им не помешает. Он оглядывает комнату. Она настолько мала, насколько можно ожидать. У него не так много денег, и если они технически сейчас в бегах, он должен распоряжается ими как можно лучше, что означает более дешевые мотели. Его взгляд задерживается на Пятом, который уже лежит на самой дальней кровати, отвернувшись от него. Его живот скручивает при виде. Он задается вопросом, что он сделал не так. Что он сказал, чтобы отстранить Пятого от себя. Возможно, он напомнил мальчику о его собственных травмирующих переживаниях. Он качает головой, чувствуя себя виноватым. Рюкзак падает на кровать. Вот почему он никогда не хотел детей. Они слишком чувствительны, а он слишком тупой. Диего скидывает обувь и ложится на матрас. Поездка была долгой и утомительной. Несмотря на это, он вытаскивает свой блокнот и доказательства из рюкзака. Пролистав до чистой страницы, он вытаскивает ручку, быстро записывая имя в верхней части листа: Пять. Взгляд устремляется на ребенка. Он смотрит на затылок мальчика, где виднелся темный вертикальный шрам, который он раньше как-то не замечал. Разница между ним и бледной кожей ощутима. Диего заставляет себя отвести взгляд, вместо этого глядя на книгу на коленях.

***

      Диего просыпается от ощущения, что его трясут. Он моргает, глядя на Пятого, который стоит над ним. — Что такое? — зевнув, Диего протягивая руку, чтобы потереть усталые глаза. — Кто-то продолжает тебе звонить, — громко говорит Пятый. Мужчина поворачивается на кровати, чтобы взглянуть на тумбочку. Экран его телефона черный, но через несколько секунд всплывает номер. Он был от неизвестного. Но Диего принимает звонок и подносит телефон к уху. — Диего? Диего садится, услышав голос. Сон резко отступил. Пятый устраивается на краю своей кровати и с любопытством смотрит. — Бен? — шепчет Диего. Сердце бешено бьется в груди. Он не разговаривал ни с одним из своих братьев и сестер более десяти лет. — Диего? Ты в порядке? — Ага, а почему бы мне не быть? — спрашивает Диего, глядя на смотрящего на него мальчика. — Ты в новостях. Говорят, что ты участвуешь в похищении ребенка? — Вот дерьмо! — Диего ругается, вставая с кровати, чтобы начать нервно расхаживать. — Скажи мне, что ты не похищал кого-то. Диего. — Я никого не похищал. Бен. Я всегда говорил вам, ребята, что папа занимается какой-то хренью. Я-я нашел одну из его лабораторий и этого-этого ребенка. — он смотрит на Пятого, глаза которого сосредоточены на его руках. — Он был заперт там как. гребаный эксперимент, поэтому я-я спас его, и он последовал за мной домой. Я бы отвел его в полицию, если бы мог, но они, вероятно, просто вернут его папе. Ты же знаешь, что он может потянуть за нужные нити, — Диего тяжело дышит, меря шагами пол. Бен молчит на другой линии. — Диего, ты где? — наконец спрашивает его брат спокойным и ровным голосом. Он смотрит на Пятого, который спокойно качает ему головой. — Мы в Вирджинии. Бен делает глубокий вдох, — Ребенок с тобой? — Да, — Диего отвечает, несмотря на то, что Пятый сказал ему отказаться. Бен снова молчит. Диего едва слышит, как он кому-то шепчет. — Приезжайте во Флориду, — начинает Бен, и его голос звучит гораздо ближе к телефону. — Ты можешь остаться со мной. Диего, честно говоря, не ожидал многого от этого звонка, но… — Ты серьезно? Ты правда это говоришь мне? — Я сейчас, — мягко говорит Бен. — дам вам свой адрес. Я знаю, что это долгая дорога, но я буду здесь, когда ты приедешь, хорошо? Диего быстро срывает блокнот и ручку с изголовья кровати, записывая адрес, который произносит его брат. — Хорошо, спасибо, Бен, — он бормочет, опуская блокнот и закрывая глаза. — Серьезно, ты поверил мне, значит больше, чем ты думаешь. — …Конечно. Диего сглатывает и шепчет: — Увидимся. — Да уж. Пока, Диего. Диего убирает телефон от уха и на мгновение прижимает его к груди. Он смотрит на Пятого, который смотрит на него раздраженным взглядом. — Ты же знаешь, что мы не можем поехать, верно? Диего открывает рот, чтобы ответить, но прежде чем он успевает, стук в дверь прерывает его. Он и Пятый удивленно переглядываются. Он быстро тянется к своему рюкзаку, вытаскивает пистолет и поднимает его. — Обслуживание номеров, — с другой стороны двери звонит женщина. Плечи Диего почти опускаются. Он почти не чувствует себя защищенным, пока не вспомнит, как заметил, когда принял звонок. Сейчас пять утра, и если мотель не хочет разозлить своих гостей, это не обслуживание номеров. Внезапный хруст металла с другой стороны двери, когда ручка покачивается. Дверь распахивается. Ручка на другой стороне кажется сдавленной. Улыбающееся лицо женщины заглядывает в щель, которую образует цепь. — Привет, номер Пять, — она приветствует с хищной ухмылкой, просматривая Пятого, а затем быстро взглянув на Диего. — Похоже, ты прошел через первый раунд невредимым, сможешь ли ты сказать то же самое после того, как я закончу с тобой? Диего отступает, толкая ребенка за собой. Он держит свое оружие. — У меня есть пистолет. Женщина хихикает, хватая цепочку на двери. Она сжимает кулак и отрывает от стены всю защелку. Она хлопает дверью, и та громко ударяется об стену. Глаза Диего широко раскрыты, но он держит Пятого позади, чуть отступая. Женщина заходит в комнату, оглядываясь. Она небрежно подходит к ним. Ее тело устрашающе сложено, мышцы рук выпирают из-под футболки, которую она носит. Она выглядит сильнее, чем даже Лютер в подростковом возрасте, после того, как сделал бодибилдинг своим хобби. Она приближается, поэтому Диего удерживает свою руку, скользя пальцем по курку. — Я буду стрелять, — предупреждает Диего. Его свободная рука сжимается в рубашке мальчика, которого он продолжает держать за собой. — О, я рассчитываю на это, — говорит женщина, подмигивая. Она направляется к ним с большей скоростью, поэтому Диего целится и стреляет. На таком близком расстоянии звук почти оглушительный. Но Диего больше беспокоит их нападавшая, которая только что уклонилась от пули, чем звон в ушах. Он снова стреляет, снова промахивается, и женщина уже на нем. Она хватает его за лацканы, легко поднимая и подбрасывая. Его спина врезается в комод, пистолет вылетает из его рук. Он стонет, отчаянно тянется к оружию, но женщина уже подбирает его. Она делает вид, что приседает перед ним и ломает пистолет пополам. Он вздрагивает от этого движения, а глаза широко раскрываются в тревожной интриге и ужасе. Она роняет сломанное оружие перед ним и встает, обращая внимание на Пятого. — Твоя очередь, малыш. Диего пытается встать, отталкиваясь от ковра. Он обнаруживает, что очарован зрелищем через комнату. Пятый и женщина дерутся, но что удивительно, ребенок уклоняется от каждого ее движения. Он уклоняется, катится, скользит. Он держится там, где Диего. Взрослый мужчина не мог. Или мог, пока женщина не использовала один из лучших приемов и без предупреждения не повалилась на землю. Он дергается, как будто его ударило током, и женщина легко подхватывает его за ткань ночной рубашки Диего. Она швыряет его в стену, хватая за шею. — Ча-чит-читер, — мальчик хрипит, впиваясь ногтями в руку женщины. Диего с криком поднимается с земли и без единой мысли бежит к нападавшему. Он врезается в нее, но ничего не делает. Она сжимает руку вокруг горла мальчика. Пятый задыхается. Его маленькие руки сжимают ее руки в тщетной попытке освободиться, но его ноги отрываются от земли. Мысли Диего бешено проносятся, когда он пытается придумать какой-то план. Секундная мысль и он прыгает на женщину, ударяя кулаком ей в глаз. Это сработало так, как он надеялся, заставив ее бросить кашляющего и держащегося за горло Пятого. К сожалению, это не столько е останавливает, сколько бесит. Она поворачивается к Диего, закрыв один глаз, а лицо лишено прежней игривой улыбки. Ярость искажает ее черты, когда она избивает мужчину. Диего отлетает назад на кровать, отскакивает от нее и падая на землю. Когда он пытается вскарабкаться, из его легких выходит воздух. Он смотрит мимо приближающейся к нему женщины, туда, где мальчик медленно приходит в себя. Его взгляд снова обращен на нападавшего, когда она снова поднимает его. Она бросает его и он ударяется о стену, снова падая на пол. Он почти полностью обмяк, едва может поднять голову. Его зрение затуманено, когда он снова наблюдает, как она приближается к нему. Диего моргает, и она стоит перед ним. Она поднимает ногу, вероятно, готовясь к финальному удару. Учитывая ее силу, это, вероятно, последние минуты Диего. Он может только надеяться, что ребенок сможет сбежать, пока его убивают. Он крепко закрывает глаза, когда она замахивается. Удар так и не наступил, поэтому он снова открыл глаза. Пятый лежит на спине женщины, пытаясь отбросить ее назад. — Серьезно, номер Пять, ты думаешь, что только потому, что папа научил тебя некоторым манёврам уклонения, ты можешь победить меня? — женщина шипит, пытаясь схватить мальчика. — Моя сила всегда будет превосходить твою, малыш. С этими словами она перебрасывает его через плечо. Пятый идеально приземляется. Он спиной к ней, хватает и царапает ей все, что может. — Ты никогда не сможешь меня одолеть, — она хихикает унизительным голосом, легко отталкивая его на несколько метров. Диего еще раз пытается встать, отчаянно желая помочь ребенку. Его спина протестует, из него вырывается болезненный стон. Пятый смотрит на него, а затем снова на женщину. — Ты действительно так думаешь? — спрашивает он женщину с дразнящей улыбкой на лице. Диего моргает, гадая, не упустил ли он что-нибудь. В следующую секунду мальчик снова появился перед женщиной и хлопнул ее рукой по груди. Ее глаза расширяются, и она внезапно падает назад. Вместо того, чтобы удариться об пол, она словно проваливается сквозь него и исчезает из комнаты. Дыхание вырывается из легких Диего, когда он смотрит на мальчика, стоящего в нескольких шагах от него. Пятый смотрит на него, как будто его только что нашли. Он тяжело дышит и его глаза дикие. Он подходит к мужчине, протягивая руку. Диего смотрит на него. Сердце колотится в груди. Его поразила фамильярность. Размытое лицо из его снов сливается с лицом перед ним. — Ты в порядке? — спрашивает мальчик, протягивая руку Диего. Диего игнорирует протянутую руку, медленно поднимаясь, несмотря на боль, блуждающую по его телу. — Что… что, черт возьми… это было? Диего наконец заставляет себя встать, выгнув спину. Он кладет руки на колени, пытаясь вдохнуть воздух обратно в легкие. — Я сказал тебе, что могу телепортироваться, — небрежно говорит мальчик, с оттенком юмора в его тоне. Диего смотрит на ребенка, чувствуя себя совершенно не в настроении для шуток. — И ты говоришь мне, что, черт возьми, это была телепортация? — он рычит резким и горьким тоном. Пятый сложил руки на груди скрыв вздрагивание от резкого тона. — Я тебе ничего не должен, Диего, — он хмурится, делая шаг назад. — Вообще-то ты, блять, должен. Я только, что спас тебя и, кажется, ты в порядке. — Диего ворчит, протягивая руку мальчику. Он со стоном выпрямляет спину. — Что мне делать? — спрашивает себя Диего, поднимая голову к потолку. Он снова смотрит на Пятого, который наблюдает за ним. — Мы идем к Бену. Он знает, как… он знает, что делать. И я не хочу слышать от тебя ни слова до конца. Понятно? Пять поворачивается, рука тянется к шее: — Понятно.