***
Джи А не спала уже несколько ночей, ожидая, когда Ён наконец ей перезвонит. Он сбрасывал все звонки, не отвечал на сообщения, даже Синджу каждый раз, когда она о нём заводила разговор, опускал взгляд и быстро переводил тему. Джи А устала и скучала по лису. Хотела вновь увидеть его белоснежную улыбку, зарыться рукой в мягкие рыжие волосы, поцеловать его губы, снова засыпать в обнимку, есть подгоревшую яичницу, который тот пытался приготовить, чтобы порадовать её. Хотелось снова чувствовать сильные и нежные объятья, запах риса и видеть на пороге очередную новую пару кроссовок. Но что-то подсказывало, что даже если он и вернётся, то этого всего больше не будет. Что-то определенно изменится. Девушка вздрогнула всем телом и замерла, когда услышала щелчок открываемой двери. Ключи были лишь у одного человека и от этой мысли в сердце замерло в сладком ожидании. — Разве ты не должна быть на работе? — удивлённо произнёс знакомый до боли голос. — Ён! — Чжи А, едва сдерживая слезы, обернулась и заключила его в объятья, уткнувшись носом в его шею и вдыхая любимый аромат. — Почему так долго? Где ты был? Я так скучала. — Я был занят, — сухо процедил Ён и отстранился, скинув с себя её руки. Джи А недоумённо посмотрела на него, вытерев мокрые щёки, она даже не заметила, что плакала. Опустив взгляд, она только сейчас заметила, что Ён одет в дорожную одежду, а в руках у него была пустая сумка. — Ты куда-то снова уходишь? — спокойно спросила Джи А, но её голос всё же дрогнул. Ещё одной такой пытки она не вынесет. Она не хочет снова остаться одна. — Я и не возвращался, — Ён мрачно посмотрел девушке в глаза, и, оттолкнув её, прошел мимо. Подойдя к шкафу, он открыл его и начал набивать сумку своими вещами, не обращая внимания на остолбеневшую от такой новости девушку. — О чём ты говоришь? — Чжи А не собиралась так легко сдаваться и, поборов внутреннюю панику, теперь прожигала лиса требовательным взглядом, сложив руки на груди и сдерживаясь, чтобы не кинуться на него с объятиями. Она боялась услышать ответ на свои вопросы. — Что это значит? — Между нами всё кончено, Джи А, мы расстаёмся. В груди защемило, а в глазах девушки появились слезы. В горле образовался огромный ком, мешающий нормально дышать. Она неверяще покачала головой и, поддавшись внутреннему порыву, сделала быстрый шаг к Ёну, но её остановил предупреждающий взгляд и вытянутая вперёд рука. — Не подходи, ты мне отвратительна, — лис закинул сумку на плечо и, не удостоив свою бывшую девушку и взглядом, быстро ушёл, громко хлопнув на прощание дверью. Оставляя Джи А одну в пустом и ставшим непривычно холодном доме. Ее сердце быстро и гулко стучало, а в ушах сквозь вакуум всё ещё звучали ранее озвученные фразы, оставившие глубокое и кровоточащие раны на месте старых шрамов, которые он же и залечил. Упав на колени, девушка громко и душераздирающе закричала, выплескивая в этом крике всю свою боль, ярость, отчаянье. Обхватив руками голову, она сжалась в комочек и громко рыдала, выкрикивая имя, которое навсегда было высечено в её сердце, оставляя новые шрамы и кровоточащие раны. Сколько ещё ей нужно пережить, чтобы быть наконец счастливой?..***
Ён слышал. Слышал, как она кричала, зовя его. Одна часть выла и скреблась, приказывая вернуться и всё исправить, попытаться восстановить то, что он сейчас разрушил. Но другая настойчиво убеждала, что он всё сделал правильно, незачем больше играть в фальшивое люблю. Вдохнув полной грудью, Ён уверенно зашагал в противоположную от дома Джи А сторону. В его голове вертелся её крик, но в этот раз он не повторит свою ошибку. На этот раз он выберет Рана. Он сделает то, что должен был сделать ещё в самом начале. Забрать своего маленького полулиса себе и никому не отдавать, в первую очередь это касается Имуги, который уже, кажется, успел закрепить договор с Раном. Но в этом была и его вина, пока он целую неделю пытался взять себя в руки, при этом не расставаясь со ставшей уже родной бутылкой, и знатно трепал нервы Синджу, подлая змеюка начала действовать. Ён не раз видел их вместе, от этого сердце больно сжималось, а в лёгкие переставал поступать кислород, лис вспоминал, что нужно дышать, лишь тогда, когда начинал уже задыхаться. Он едва сдерживал себя, чтобы не разорвать эту тварь на куски за то, что она покусилась на то, что по праву принадлежало ему. В голове лис много раз прокручивал в голове момент, когда он убивал давно уже ненавистного змея. Всё хорошее, что когда-то он знал о нём, давно стёрлось, а то, что их связывало, он лично уничтожил, обратив в пепел. Ён понимал, что в том, что было несколько веков назад и что происходило сейчас, была лишь его вина. Одна большая ошибка, когда он доверился тому, кому не стоило, и из-за этого погубил всё, что ему дорого. Попытки вернуть самое ценное со стороны выглядело смехотворно и до безобразия жалко. Его ненависть к себе не сравнится с ненавистью Рана и Имуги к нему вместе взятых. Если бы он мог убить себя, он бы давно уже это сделал, но ему не позволяли. Ран был причиной, по которой он до сих пор жил, дышал и вообще ценил жизнь. Пока Ран преследовал его, ходил за ним тенью, выжидая удобного момента для нападения, Ён следил за ним, оберегая от опасностей. Даже не смотря на то, что его младший брат его ненавидел, он хотя бы всегда был рядом и на виду, пусть и думал, что незаметен для Ёна. А Ён умело делал вид, что всё, что он к нему испытывает, это лишь ненависть, неприязнь и разочарование. Лис всегда наперёд знал планы младшего, но когда он замечал, что брат впадает в отчаянье, Ён позволял загнать себя в ловушку, часто после этого залечивая многочисленные раны и ушибы. Но бывали моменты, когда Ран удивлял, делая неожиданные ходы и напрочь переворачивая мнение о себе и своих способностях, в очередной раз доказывая, что он способен на всё что угодно. Так было, когда он пришёл на свадьбу, похитил Джи А, обманул его и с помощью девушки оживил его главного врага, у которого есть шансы его уничтожить. Ран так и не догадался, что он давно уже уничтожает душу лиса, а Имуги может лишь уничтожить его тело и прервать его душевные тяготы. Но если тот узнает о том, что жить лису гораздо больнее, чем добровольно умереть, пусть даже с пытками, он назло оставит его в живых. Может даже мамочкой заделаться и оберегать его от смертельных опасностей. Кому как не Ёну знать о том, что Имуги псих? Ран заварил кашу и надеялся понаблюдать за бойней со стороны, но в итоге оказался сам в центре минного поля. — Долго посередине дороги стоять будешь? Я, конечно, не против, чтобы тебя машина сбила, но мне не нравится, что ты умрёшь так легко, — насмешливо произнёс мелодичный голос. Ён вышел из транса и недоверчиво повернул голову в сторону говорящего. Зрение его не обмануло, перед ним стоял никто иной, как сам Ли Ран. Ён огляделся и не заметил нигде Имуги, а ведь в последнее время они не расстаются ни на секунду, ходят как приклеенные. Может, это ловушка? Ён внимательно оглядел Рана, который с независимым видом и явной скукой на лице облокотился о столб, сложив руки на груди. Он как всегда выглядел соблазнительно. Младший Ли был одет в неизменно черную одежду: блестящий пиджак, накинутый на полупрозрачную рубашку, плохо скрывающую накачанное тело, на тонких запястьях красовались дорогие часы, а чуть обтягивающие джинсы с огромными дырами на коленях не выглядели так вызывающе, как его взгляд. Увидев его обувь, Ён едва подавил улыбку — полулис был обут в чёрные кроссовки на высокой платформе. Старший помнил, как Рана злит их разница в росте, и раз на нём была такая обувь, значит, встреча была запланирована, просто так бы он не надел настолько неудобную и бесящую его обувь. — Так сильно смерти мне желаешь? — Ён улыбнулся уголками губ и перехватил сумку с одеждой поудобнее, моментально привлекая к ней внимательный и цепкий взгляд младшего. — Куда-то собрался? — тембр голоса у Рана неожиданно изменился и Ён уловил в нём нотки… беспокойства? — Если я тебе скажу, то ты используешь эту информацию, чтобы устроить мне очередную смертельную ловушку, — добродушно улыбнулся Ён, не испытывая никакой злости за частые попытки сжить его со свету. Он был рад видеть Рана, хотя и заметил, что он изменился — стал более собранным и во взгляде появилась искра уверенности в своей правоте, черты лица стали более жёсткими, а ухмылка ещё более саркастичной. — Неужели своему брату не доверяешь? — губы Рана расплылись в злобной усмешке. — Из тебя ужасный старший брат выходит и, кстати, где же твоя разлюбимая человечишка? — А ты, как я погляжу, сегодня без своего дружка. Куда он, кстати, делся? Неужели эту змейку наконец-то кто-нибудь прихлопнул, а я это приятное зрелище пропустил? — скопировав тон брата, ответил Ён, продолжая улыбаться своей фирменной чарующей улыбкой. Закатив глаза, Ран подошёл к нему, остановившись в паре метров. Ён напряжённо наблюдал и чего-то ждал, сам не зная чего. В следующий момент он услышал шины, тормозящие на огромной скорости. Ён хотел было повернуть голову в сторону звука, но его щеки коснулась теплая рука, поворачивая к себе. Ран неизвестно как за секунду преодолел разделяющее их расстояние и оказался рядом с ним. Он почти невесомо коснулся своими губами его, заставляя Ёна замереть и забыть обо всем, вдыхая лишь головокружительный запах. Он на секунду почувствовал себя счастливым, хотя почти уже забыл это чувство. — Я подарю тебе самый сладкий конец, — почти неслышно и очень тихо прошептал Ран, но так, чтобы Ён точно его услышал. В следующий момент он исчез, а Ён не успел разобраться, в чём дело, и последнее, что он увидел перед столкновением, были яркие фары и машину, на огромной скорости несущуюся на него. Он услышал отчаянный и испуганный крик, полный грязных ругательств, а затем почувствовал сильную боль во всем теле, после чего наступила темнота…***
Ёна отбросило от места, где он стоял, на несколько метров, он упал словно марионетка, которой перерезали все ниточки. Фура, сбившая лиса, издавала противные звуки, сильно раздражающие и без того напряженного как струна Рана. Он стоял неподалеку, но был незаметен для паникующего и зовущего на помощь водителя. Ран не сводил взгляда с перепачканного в крови красивого лица. Волосы Ёна слиплись, одна рука была выгнута под неправильным углом, Ран сразу понял, что это вывих. Асфальт вокруг тела был залит кровью и лиса едва не затошнило от такого зрелища. К Ёну уже спешили люди, услышавшие крики о помощи, а Ран всё никак не мог оторвать взгляд полный ужаса от него. Его сковал страх, он боялся потерять брата, хотя и знал, что он не умрёт, так просто Ёна не убить, но сердце всё равно рвалось на куски и требовало удостовериться, что тот дышит. Ран уже жалел, что вколол ему яд, а ведь тот даже не заметил. Машины было бы достаточно, но Рану нужно было быть уверенным, что всё будет по его плану. — Прости, — прошептал Ран, с болью глядя на бессознательного Ёна, который был очень бледным и напоминал покойника, но даже в таком состоянии оставался божественно красивым. — Мне нужно было выиграть для нас время. — Он ещё жив! — крикнул кто-то и Ран испытал огромную волну облегчения, затопившую его с головой, хотя он и знал, что по-другому и быть не могло, Ён же горный дух всё-таки. Ран развернулся и быстро пошёл в противоположную сторону, не позволяя себе оглянуться назад, где в крови лежал тот, кого он пытался убить, но в то же время и спасти, кто был для него одновременно целой вселенной и чёрной всепоглощающей дырой, убивавшей в нём всё теплое и хорошее, что удалось сохранить от того, кем он был раньше.***
Ран оказался уже в привычном и уже ставшим для него каким-то родным отеле и чудовищно медленно поплелся в свой номер. Его тело сковала смертельная усталость, он чувствовал себя выжатым лимоном. Едва он дошёл до кровати, то сразу же упал на неё, даже не раздеваясь, и закрыл глаза. В голове было пусто и лис был бы не против, если бы так было подольше, но ему надо было удостовериться, что с Ёном всё хорошо, но сделать так, чтобы об этом не догадался Имуги. — О, чёрт, — издав звук умирающего лебедя, Ран открыл глаза и посмотрел на часы, показывающие двадцать минут десятого. Через десять минут у него назначена встреча с Имуги. Если бы был выбор — поцеловаться в засос с бесящим его Синджу или сходить же на встречу с Имуги, Ран не задумываясь предпочёл бы первое. Это хоть и было противно и от одной мысли уже тянуло блевать, но всё лучше, чем терпеть змеюку, пожирающую его взглядом. Ран перевернулся на спину и задумчиво уставился в потолок. Его волосы растрепались и превратились в воронье гнездо, но сейчас лису было не до внешнего вида. Ран взвешивал, сколько он сможет продержаться рядом с Имуги, сможет ли обмануть его и обвести вокруг пальца? Змей не был похож на глупца, но он ослеплён ненавистью и желанием убить Ёна и, если сделать всё правильно, то на этом было можно отыграться. Ран научился блокировать своё сознание от частых посягательств коварного Имуги и теперь тот не знал и даже не догадывался, о чем он думал и что вообще творилось у него в голове. Это, конечно же, было Рану на руку. Можно было продумать план до мельчайших подробностей и не переживать, что его могли раскрыть. Ран долго выжидал момента, когда он сможет нарушить планы Имуги и ему наконец-то повезло. Змей не стал следить за ним, как обычно, а остался со своим подхалимом, решая какие-то важные для него дела. Но несмотря на идеальное выполнение своего плана, Ран не чувствовал себя победителем и не испытывал никакой радости. Была лишь усталость и сильное желание повернуть время вспять и не возвращать к жизни Имуги, а оставить дальше его гнить там, где он был всё это время. Перевернувшись на бок, Ран решил, что никуда не пойдёт. Имуги не обеднеет, если он хоть раз пропустит их встречу и раздражающие беседы и обсуждения скорой смерти Ёна. Как же Ран ненавидел Ёна, Имуги, себя, раздражающих людей, Джи А, Синджу, жизнь, этот мир, своего отца и мать, которая так и не смогла его убить ещё до его рождения.