Бесполезные мечты

— Джено, хён, а можно Лэлэ хён сегодня на твоей кровати поспит? Я хочу чтобы он со мной остался, пожааалуйста, — жалобно-умоляющие глаза Пака смотрят прямо на Ли. — А меня тогда куда? На кровать Ченлэ, в одну комнату с Джэмином? — Ну да, ты только нунам не говори, хён, а то они не разрешают. — Да знаю я, что они не разрешают, мне больше интересно, с чего ты вдруг решил, что я уйду? — идея с одноразовым переездом Джено не устраивает, потому что он боится. Но не за то, что воспитатели заметят и поругают, а потом ещё будут следить чтоб больше такого не повторялось, а за свое возможное поведение и выходки. Нездоровое отношение Джено к некоторым своим близким друзьям никак не проявляется, пока он находится в состояние самообладание и контроля. Но в случае если на него нахлынет один из десятков его психозов, неврозов или маниакальных расстройств, пиши пропало. Джено боится не за себя. Он целиком и полностью боится навредить своему другу, дойти до момента "непоправимое", как это было пару лет назад. Хоть его жертва и делает вид, что ничего не произошло, либо он ничего не помнит. ؛؛؛؛؛ Джено открывает дверь в комнату Ченлэ и Джэмина. Второй, лежа на своём месте, спиной облокотился к изголовью кровати, читая перед сном. Старший спокойно проходит внутрь, усаживаясь на кровать Ченлэ, смотря в сторону недоумевающего Мина. — Джисон отпросил мою кровать для Ченлэ, а Лэ предложил переночевать на его. Я надеюсь ты не против.. — На широко улыбнулся и сделал пару утвердительных кивков. Джено, набрав в лёгкие воздуха, выключил свет. Поправил подушку, расправил одеяло, забрался на кровать и лёг. Одна минута, глаза закрыты. Главное не вестись на уловки похоти, выкинуть больную часть мозга, забыть об окружающем и уснуть. Две минуты, дыхание участилось раза в два. Уже сам Джэмин заметил странность в поведении друга, но виду не подал, оставаясь лежать спокойно. Три минуты и всего две мысли, заполняющие больную голову это "прекрасный шанс, больше такого не выпадет" и "ты хотел спать. спи. Джэмин уж точно не заслуживает этого". Доминирует первая. Джено спрыгнул с кровати, нависая всем телом ровно над телом младшего. Учащенное дыхание прямо ему на ухо. Джэмин поворачивает корпус в сторону старшего и теперь они чётко смотрят друг на друга. Глаза Джено наполнены животной похотью, желанием парня под ним. В глазах На читаются догадки того, что с ним может происходить ближайшую неопределенность, вперемешку с ужасом, ведь помочь ему никто не сможет, а подать звук – честью не наделён. Старший впивается в тонкую горячую шею, кусает, зализывает, оттягивает кожу, причмокивая от удовольствия, младший может лишь безрезультатно выгибаться в жесте сопротивления. Тишина с его стороны даёт Ли порыв относиться грубее, раздевать быстрее. Если бы сама жизнь дала На возможность иметь голос, он сейчас же его бы и потерял, ведь при таких действиях больного друга, "кричать" было бы самым слабым описанием громкости звука. Время потеряло счёт, особенно для Мина. Его уже отвратным образом раздели, заломав руки, заведя их за худую спину. Искусаны и исцарапаны все возможные участки тела, без переживания о дальнейшем внешнем виде младшего. Сейчас его максимально похабно и бесчувственно разрабатывают, чтобы в скором времени, также похабно и бесчувственно оттрахать. Отымеют, как последнюю придорожную блядь, оставят лежать здесь, истекая кровью, проклиная день своего появления на свет. Джено входит резко, на полную длину, не заботясь об ощущении тела под ним, в таком умопомрачении Ли не воспринимает младшего как человека со своими чувствами, эмоциями и предпочтениями. Движения грубые, без определённого темпа, то сбавляя скорость, то опять увеличивая, вдалбливая податливого и обмягшего На в матрац. Спустя непрекращаемую, для Джэмина, мучительную вечность, Джено кончает, опять же, не заботясь о чужем комфорте, внутрь избитого, измученного На. Ли встаёт с младшего, размеренным шагом взбираясь на свою кровать, устраивается поудобнее, и засыпая, отворачивается к стене. Джэмин продолжает глубоко дышать, трясётся всем телом и молча плачет. Истерика накатом пробирает с каждой секундой всё сильнее. ؛؛؛؛؛ Ренджун выходит из своей комнаты, прикрывая за собой, оставляет щелочку. Отходя от своей двери, слышит из соседней тихие хлюпанья и тяжёлое учащенное дыхание. Страшно. Старые воспоминания нахлынули словно смертельной лавиной, он снова чувствует себя никчёмным и беспомощным. Парень подходит к соседней двери, прижимаясь вплотную, удостовериться в том, что происходящее внутри не порывы воображения. Звук поскрипывающей мебели, тихое мычание и знакомый рык заставляют Хуана застыть. События двухгодичной давности проносятся в голове, как неубранный мусор. Джун слышал разговор о смене комнат, уходя к себе. В этот момент до него дошло, кто находится в той комнате за дверью. Неожиданно повалившись на пол, мальчик, не привлекая внимания воспитательниц, начал плакать, пряча лицо в исколеченных руках, успокаивая себя самостоятельно. Китаец с ужасом понимает, что оставил младшего одного наедине с беспощадной стороной Джено. Ренджун логтем аккуратно дёргает ручку двери, проходя внутрь помещения, чтобы забрать беспомощного Мина. Тот, как и предполагалось, лежал, вжавшись в простынь, прижимая к ушам и лицу подушку, сжимая в кулаках одеяло, частично накрывающее его абсолютно голое истерзанное тело. Старший подлетел к кровати, как ошпаренный, взяв голову На в руки, огромными глазами, полными ужаса и сожаления, смотря на него. — Джэмин-а, прости что я не пришёл раньше. Пойдём, я свожу тебя в душ, тебе нужно помыться. Ужасно то, что происходит с Джено, и то, что мы ничего с его расстройствами сделать не можем. Прости, что не смог уберечь тебя, моё сокровище, — шепчет, успокаивая Ренджун, плача вместе с Джэмином. Они обнимаются некоторое время, пытаясь сократить и так отсутствующее расстояние между телами. Мин откровенно рыдает в футболку старшего, когда тот успокаивающе гладит его по спине и вверх, зарываясь исколеченной рукой в волосы. После того как младшему стало чуть легче, Хуан потянул его вверх, молча требуя следовать за ним. На принялся лениво одеватся, иногда еле слышно шипя от боли. Джун старался шевелиться как можно тише, чтобы не потревожить спящего Джено. Парни вышли из комнаты, прикрыв за собой дверь, и направились в сторону душевых, предварительно захватив с собой полотенце Мина. Младший встал возле кранчика, прямо под ещё не включённым душем и выжидающе посмотрел на Рена. — Если ты ждёшь, что я уйду – не дождёшься. Мне нужно тебя осмотреть, если с твоим состоянием совсем всё плохо, нам придётся кому-то да сообщить об этом, — Джэмин, испугавшись, отрицательно замотал головой, на что старший глубоко выдохнул, обратившись снова. — Нана, ты же сам понимаешь, что всё очень серьёзно. Твоему здоровью могли нехило навредить, не повторяй моих ошибок, — Ренджун одернул себя на полуслове, виновато опустив голову вниз. Моментально приходя в себя, фальшиво улыбнулся младшему, прося раздеться для осмотра. Джэмин, смутившись, в надежде, что он не правильно всё понял, заглянул в глаза стоявшего напротив Джуна. Тот смотрел в ответ, словно ментально передавая второму чувства через взгляд. На глаза обоих наворачивались слезы. Больные и истерзанные ноги Мина начали подкашиваться. Ренджун сделал один большой шаг вперёд поймав младшего, помог прийти в себя. — Эй, Нана, ну ты чего? Всё хорошо, я рядом. Тебя никто не обидит. Ты поправишься и будешь чувствовать себя лучше, обещаю, — Джэмин обмяк абсолютно. Он мажет по шее хёна губами, потом щекой, вызывая у старшего бурю мурашек. Ренджун тянется концом руки к крану душа, поддевая его, включая воду. Прохладная температура меняется на тёплую, затем почти горячую, пропитывая одежду парней, заставляя её липнуть к телу. Стоят так, единственные их шевеления происходят, когда они перекладывают руки с одной части чужого тела на другую. Время снова потеряло счёт. Но на этот раз не в таком трагичном ключе. Хуан чуть отталкивается от парня напротив, выравниваясь, смотрит на замедленную реакцию младшего и выжидающе наблюдает, боясь пошевелиться. Джэмин подаётся вперёд, касаясь чужих губ, замирает на месте, ожидая последующих действий со стороны старшего. Ренджун выцеловывает ранки на искусаных губах друга. Так хорошо, что снова хочется плакать. Они себе в этом не отказывают, благо, под льющей водой слез не видно, только на этот раз слезы не от чувства никчемности и бесполезности. Впервые за свою жизнь два сломанных ребёнка ощущают себя нужными и живыми. Ренджун в последний раз целует Мина, отстраняясь, вылезает из крепких объятий. На возмущённо выдыхает, понимая дальнейшие действия старшего. — Ты все таки должен снять хотя бы футболку, чтобы я на тебя посмотрел, — звучит не очень, Джун понимает, а Мину становится смешно. Младший широко улыбнулся, стаскивая с себя насквозь мокрую вещь, что прикрывала его подтянутый торс и искусанную, на всех участках открытого тела, кожу. С некоторых глубоких ранок до сих пор сочилась кровь, что успешно смывала вода, а в каких-то местах точно будут синяки и шрамы. Старший смотря на всё это ужасается. Перед ним стоит очень красивый молодой человек с невозможно притягательными телом и лицом, но вдоль и поперёк всё испоганено длинными царапинами от чужих ногтей, яркими засосами и глубокими укусами поверх. Джэмин виновато опускает голову, яркая улыбка с лица спадает, как и не было. Хуан резко переводит взгляд с тела на лицо и аккуратно поднимает опущенную голову за подбородок. — Посмотри на меня. Ты не виноват в том, что это произошло. Сейчас тебе главное помыться и обработать раны, а потом я скажу тебе кое что очень важное. Пойдёт? — спокойный кивок младшего и натянутая улыбка. Ренджун тянется к нему в надежде получить те приятные ощущения ещё раз, и он их получает. На гладит старшего большим пальцем по щеке и снова улыбается прямо в поцелуй. — Давай я попрошу у Сюйси приютить тебя на одну ночь, а завтра опять к себе переберёшься? — неуверенно, но положительно моргнул в знак согласия. — Я договорюсь с ним, он никому об этом ничего не расскажет. Он и так в своей комнате всю жизнь один живёт, да и к нему редко кто заходит. Вот ты и присоседишься, хорошо? — кивок. ؛؛؛؛؛ Тихие, но нарушающие тишину стуки о дерево, дабы привлечь к себе внимание обитателя помещения. Дверь открывает очень высокий сонный парень в пижамной одежде, сквозь которую чётко видно какую-то коробочку в районе солнечного сплетения и провода. — Доброй ночи, Сюйси, можно Джэмин у тебя сегодня переночует, я тебе позже всё объясню? — шёпотом тараторит Рен, боясь услышать отказ. — Да. Пусть проходит, а что случилось? — Да там... так. Неважно в общем. Его комната сейчас занята, а спать где-то всё же надо. Поэтому вот так вот, — бубнит себе под нос Джун, провожая младшего к новому любезно выделенному месту, — Ты только воспитателям не говори, ладно? Это не важно, им не надо знать. — Хорошо, я понял, всё с Наной будет нормально, — тихим низким голосом прохрипел старший. — Спасибо тебе большое, — Хуан по дружески приобнял своего старого приятеля в знак благодарности за помощь. ؛؛؛؛؛ Джено проснулся от сильной головной боли. Такое состояние бывает, если ночью он, сильно испытывая стресс или неконтролируемо нервничая, остался на утро без памяти. Вот так и сейчас. Он ничего не помнит, ничего не понимает. Вроде он поменялся местами с Ченлэ, чтобы тот мог спокойно уложить Джисона без лишней возни. Потом он перешёл в эту комнату, где уже на своей кровати лежал Джэмин. Так. Потом он выключил свет, лёг, закрыл глаза... Но вот, что было дальше Ли не помнит. Джено резко вскочил, убедившись в отсутствии Наны, подойдя к чужой кровати ближе, обратил внимание на кровавые пятна по всему постельному белью. — ДЖЭМИН!