Бесполезные мечты

— Джэмин-а, я вернулся, повидался с Джено, всё относительно неплохо, — Хуан аккуратно заходит в комнату, что пренадлежала Ченлэ и собственно самому Мину, разговаривает в пол голоса, боясь отвлечь младшего от возможных дел. Тот сидел на кровати, держа в руке свой излюбленный блокнот с простым карандашом и что-то выводил. "Как всё прошло?" — В целом, если брать исключительно нашу встречу, было хорошо, но есть и минус, — На вопросительно окинул взглядом замолчавшего старшего, после чего тот продолжил. — Работники психиатрической лечебницы. Нам не дали полноценно побеседовать и мы закончили на полуслове, — младший поднял подбородок, показывая, что он понял Рена и опустил голову обратно, смотреть на помятый листок бумаги. — Послушай, Нана. Я считаю, нам нужно будет поговорить всем вместе, как только вернётся Джено, потому что я вижу, что все мы запутались и не понимаем самих себя, — Джэмин слабо кивнул в знак согласия, попытавшись скрыть лицо от глаз старшего, ведь весь он покраснел от смущения и неудобства. Хуан, заметив это, аккуратно дотронулся до его подбородка, медленно приближаясь, поцеловал младшего в лоб. — Когда всё это закончится, мы будем жить независимой счастливой жизнью обычных подростков, осталось только потерпеть. — Вы чего тут, одни днями на пролёт сидите, даже в столовую редко заходите? Между прочим, выглядит это так, будто вы нас избегаете, — прервав беседу друзей, на пороге стоял возмущенный Хэчан. Позади него, спокойно выжидая, сидел Марк и вопросительно поглядывал на обоих. — Ой, привет.. а мы.. просто так получается обычно. Выходим редко и с вами почти не пересекаемся, — виновато начал оправдываться Джун. — Ну у вас все хорошо? А то вы какие-то замкнутые в последнее время? — проходя в комнату, Марк закрыл за ними дверь и подъехал ближе к кровати. — Да, всё нормально. Я был сегодня у Джено, но нормально поговорить нам не дали. — Это ещё почему? — Может посчитали, что он не в состоянии? По началу он был совсем слаб и не мог даже головой пошевелить. Но потом я начал с ним разговаривать и он будто ожил. Он отвечал мне, смотрел на меня и один раз даже улыбнулся. — Что они с ним там делают, что он банально двигаться не может? — серьёзно задумавшись, Марк полностью погрузился в свои мысли, от которых его прервал Ренджун, продолжая рассказ. — Глав врач там очень странная, она сначала– — А это не та стерва, которая хотела забрать себе Джено в качестве подопытного? — Хёк моментально перебил старшего, вспоминая старые интернатовские истории. — Она самая. Когда я только пришёл, она приказала меня впустить, а потом в самом конце прогоняла меня, говоря чтоб больше не приближался к зданию. — Ты что-то сделал не так? — Я освободил Джено от ремней,— три удивленные пары глаз пристально смотрели на рассказчика. — Зачем ты это сделал? — Я не мог смотреть как он страдает, а его руки всё больше синеют от того, что кровь не поступает. Мне было жаль его и я его развязал. — Он ничего тебе не сделал? — Нет, он был абсолютно спокоен и обессилен. — А что было потом? — Потом... Я с ним разговаривал, а он молчал. Я говорил ему, что мы его ждём и что он обязательно выйдет отсюда. Сначала он не подавал никаких признаков жизни, даже не моргал. Потом начал передо мной извиняться... — За что? — недопонимая, переспросил Хэчан. — Как он говорил, за всё. Просто просил прощение за всё, что он сделал мне и всем нам. — Какой ужас. Его там правда чем-то пичкают, у него голова уже совсем не соображает, — в конце сделал свой вывод Донхёк и посмотрел на блокнот Мина. — Давай сходим к нему, проведаем? Друзей же в беде не бросают, а он там один ещё и с поехавшим мед персоналом, — Марк посмотрел на замолчавшего Чана, тот широко раскрыв глаза уставился на парня в ответ. — Ну.. хорошо, давай. Я не против. — А у вас что нового? А то мы вам всё уже рассказали, а вы про себя молчите, — оба Ли неловко переглянулись. Марк, громко прокашлевшись, аккуратно начал. — Ну мы... кхм... У нас с Хэчаном ничего такого... нового не происходит.. — Ой, да бросьте. Я слышал вам Джэхён хён помогал перестановку в комнате делать. Что вы там затеяли? Это разве не что-то новое? — Ну это да, а так ничего особенного. — Да ну рассказывайте уже. 'Ничего' это не ответ. — Ну в общем.. мы с Марком... вроде как вместе? — Вроде как? Это как? — переспросил дотошный Джун. — Да, мы вместе. Это факт. Просто мы не торопились об этом разглашать, да и зачем, — влез названный ранее канадец. — Я рад за вас. Могу для вашего удобства полностью переехать в комнату Наны. — А ты разве не полностью переехал? — Марк усмехнулся. — Некоторые вещи остались, а так я уже живу в этой комнате. Джэмин положил голову на плечо Хёку и мило улыбнулся, дважды поморгав глазами, что старший расценил как своеобразное "поздравление", обняв обоих друзей, которые недавно стали парой. — А где наши младшенькие? Их тоже давно не видно. — Давайте я позову их к нам, мне самому стало интересно, — предложил Хуан, вставая с кровати. — Я скоро вернусь и не один. ؛؛؛؛؛ — Хей, Лэ, а ты чего в коридоре один сидишь? Где Джисон? Вы разве не вместе? — найдя друга одного, сидящего на диванчике возле какого-то кабинета. — Здравствуй, Ренджун хён. Джисон в этом кабинете занимается с педиатором психотерапевтом, а я жду когда они закончат. А ты что, кого-то ищешь? — Да вот, вас двоих. Когда Сон-а закончит? — Ну осталось 8 минут, я тут почти час сижу. Джисон боится ходить на приёмы без сопровождения, поэтому я его всегда провожаю до кабинета и обещаю, что дождусь здесь же. — Это я знаю, только почему он боится? — Когда нам запрещали видеться, ему прописали курс лекарств, как уколы. Он до этого не боялся уколов, а когда меня рядом не было, начал. Поэтому теперь меня не отпускает, что бы это ни было. А если это уколы, нуны даже в кабинет разрешают заходить, чтобы с ним находиться, — закончив объяснение Чжон посмотрел на часы. — Четыре минуты. — Тогда, когда закончите, мы ждём вас у себя! — старший, разворачиваясь, кивнул головой в сторону их комнат. ؛؛؛؛؛ — Может мы как-то разумно поменяемся местами, чтобы всем было удобно и никого не дёргать с места на место? — в ходе разговора о комнатах, Ренджун выдал своё предложение остальным пятерым парням. — А если воспитатели узнают? — Может нам самим их об этом попросить? Помочь с перестановками и спросить разрешения на переезды в разные комнаты? — отвечая на вопрос Джисона, Марк посмотрел по сторонам. — А как мы собираемся переехать? — подал голос Хэчан. — Меня с Сони отдельно! — Лэ поднял руку. — Да. А раз Марк с Хёком съехались, они тоже будут жить вдвоём. Тогда мы с Наной в его комнате. — Погодите, а когда Джено выйдет, его куда? — кто-то после этого вопроса опустил головы, кто-то нахмурил брови. — Я... не знаю.. — Хуан замялся и перевёл взгляд на Мина. — Если его класть в комнату к Ченсонам, он может нанести вред мелким. К нам он никак особо не относится, но если он захочет нас убить, извините, мы тут уж точно будем бессильны, — размахивая рукой во все стороны и очень бурно жестикулируя, парировал Донхёк. — Я думаю мы с Мин-и должны обсудить это вдвоём... — Ну уж нет! К вам в комнату его мы точно не положим! Что угодно и куда угодно, только не к вам! — Ли продолжил свою эмоциональную речь. — Он уже навредил Джэмину, мало ли, что он может сделать тебе, Джун, — спокойно разъяснив точку зрения своего импульсивного молодого человека, Марк посмотрел на заживающие ранки На. — Всё хорошо, мне он уже точно ничего не сделает. — Это ещё почему ты так в этом уверен? — Хёк не успел договорить, когда во 'взрослый разговор' громким шепотом влез Джисон. — Хён, а почему у Джено хёна на кровати всегда были веревки? — обращаясь к Ченлэ. — Я не знаю, может ему это зачем-то надо было. Можешь у других хёнов спросить. — О чём речь? — переспросил канадец. — У Джено к кровати прикреплены веревки, и Джисон часто интересовался, зачем они ему. Но я не знал ответа, а у самого Джено нам спрашивать неудобно было, — объяснил Чжон. — Веревки... — Ренджун заметно притих. Он бубнил себе под нос одно и то же слово, пока не встал с кровати и направился к выходу. ؛؛؛؛؛ Отперев дверь в комнату Пака и Ли, китаец быстрым шагом дошёл до нужной кровати и принялся её расправлять. Когда он нашел два прочных жгута, туго привязанных с обеих сторон по бокам, в комнату влетела вся компания парней. — Ренджун. что. ты. делаешь. — Он этими ремнями привязывал себя на ночь, чтобы в случае внезапного припадка не напасть на Джисона... — он говорил это быстро, глубоко вдыхая воздух и опустошая лёгкие полностью, чтобы успокоиться. Пять парней, что стояли на пороге маленькой комнатки, не смея пошевелиться или сказать хоть слово, начали потихоньку выходить, посчитав, что оставить друга наедине с собой в такой момент самая подходящая идея. Джэмин стоял всё на том же месте, выжидая ухода последнего человека, и закрыл дверь, медленно выдыхая. Младший подошел к сидячему на полу Рену и устроился напротив, бесперестанно смотря в красные глаза. — Если бы в тот день парни не поменялись местами, ты мог бы этого избежать... Я всегда думал, почему он тогда напал на меня, если живёт с Джисоном много лет, так ничего ему и не сделал? Почему стоило ему одну ночь остаться с тобой, и... А вот оно оказывается что... — к покрасневшим глазам начали подступать слезы. — Если бы не всё это он бы сейчас там не лежал! А он ещё и извинялся перед нами за содеянное... — старший откровенно ревёт, и уже сам Джэмин не сдерживается после всех сказанных слов, плачет, прислонившись лбом и носом к плечу Хуана. Успокоившись, Мин обвел руками тело старшего, утыкаясь лицом в его шею, блуждая пальцами по всей спине. Китаец выпрямил осанку, набрав в лёгкие воздуха от внезапных прикосновений. Они продолжали сидеть так и приходить в себя, пока младший не отстранился посмотреть в глаза напротив. Долгая многозначнительная тишина, которая лишь изредка прерывалась глубокими вздохами, была окончательно разрушена тупым ударом головы Рена об доски старого пола. На повалил хёна, легко толкая того в плечи, расставил руки по обе стороны от его головы и навис. — Джэмин..? Он подался вперёд, сокращая расстояние между лицами и в прямом смысле накрыл чужие губы своими. Это был скорее не поцелуй, а лёгкое соприкосновение. Ренджун никогда не понимал своих отношений с Джэмином, да и с Джено, собственно, тоже. Сейчас же, вообще ничего понимать не хотелось. Немое "спасибо" чётко читалось по губам, а Хуан оторвал голову от пола, надавил на чужой затылок, приближая к себе и повторил начатое. Мягкие и сладкие губы прекрасно ощущались в такой момент. Они готовы были лежать так вечно, периодически отстраняясь друг от друга, наполняя лёгкие воздухом и снова вкушая самое прекрасное на свете. — Мне кажется, нам пора, — Джун посмотрел на удобно устроившегося под его боком Мина и аккуратно погладил по спине. Младший помотал головой в знак протеста, накрывая своей ладонью чужой рот, чтобы не разговаривал. В ответ на такое действие Рен посмеялся, поцеловав второго в ладошку. На убрал свою руку, уткнувшись носом в мягкую щеку, вдыхая приятный запах человека рядом. Время было достаточно позднее, ведь эти двое пролежали на полу настолько долго, что холодные доски под ними успели согреться, а солнце уже было на горизонте, насыщенным красным окрашивая ветхие стены в свежий цвет. — Пойдём к нам? Там твой блокнот, может напишешь мне что нибудь? Мы заняли комнату детей, а им скоро спать. Поваляться на полу мы можем и в своей комнате, — Джун, смущаясь опустил голову в пол, и дергая ручку двери обнаружил, что она все это время была не заперта. ؛؛؛؛؛ Уже отойдя от сегодняшних открытий, успев переодеться в пижамы, умыться и прибраться в комнате, Марк закрывает дверь на защелку и они валятся на большую объединенную кровать. Ну, как валятся. Канадцу помогает Хэчан, подставляя руку помощи, чтоб тот аккуратно пересел, падая всем телом на специально подложенные подушки, потому что аккуратно в его случае невозможно. Развалившись на большей части кровати и даже подмяв под себя младшего, Марк победно поднимает руку вверх, сжав ладонь в кулак, а Хёк напротив, стучит по свободному участку одеяла, изображая знак поражения, ибо ему не хватает воздуха, будучи придавленным старшим. Ли переваливается на свободное место, давая второму Ли глоточек воздуха, которого не было, от чего он наигранно хрипло кричит "ура" и они тихо смеются. — Иди сюда, — старший, взяв за талию тянет на себя, заключая в крепкие объятия, на что Донхёк снова отзывается хриплым воем. Сильные руки тянут ближе, залезая под ткань чужой одежды, заставляя её обладателя сделать томный вдох. Руками очерчивая беспорядочные узоры, заставляя тело рядом извиваться. Он стаскивает футболку младшего, кидая хаотично в сторону, попадает на пол. Оба лежали на левом боку, уткнувшись друг в друга. Хэчан упёрся тазом в пах старшего, на что тот приглушенным низким басом простонал ему на ухо. С каждым ненавязчивым движением, с каждым случайным шевелением они заводят друг друга больше и больше, давая возможность чувствовать наслаждение. На обоих нет верхней одежды и находясь в одном нижнем белье, Хёк лезет к лицу, что позади него дышит в шею, желая получить тепло и любовь перед основными действиями. Марк целует долго, глубоко и медленно, берёт единственную руку парня в свою, поглаживая костяшки. Заканчивая романтичную прилюдию, старший кладёт руку на чужие бедра и стягивает трусы настолько, насколько позволяют возможности. Он повторяет действие с самим собой, и, без особой подготовки, начинает постепенно входить. Хэчан снова давится своими криками блаженства, когда Минхён попадает по простате, прикрывая рот, кусает ладонь. Марк постепенно заполняет его, входя до основания, неприлично рыча возле уха. Младший теряет контроль над громкостью издаваемых им звуков и откровенно стонет, не переживая за соседей, которые по большей части не являются инвалидами по слуху. После продолжительных действий с увеличением скорости и достижения пика удовольствия куда-то на ранее чистую постель, оба, не шевелясь, остаются лежать в тех же позах на левом боку. Тяжело дыша Хёку на ухо, Марк еле разборчиво выдаёт : — Извини меня конечно, но нам не было бы настолько удобно заниматься сексом в такой позе, если б у тебя была эта левая нога. — Ты дурак, скажи пожалуйста? — усмехаясь сквозь сбитый ритм дыхалки. — Ничего остроумнее не придумал? — Но я же правду сказал. Ты же не обижаешься? — За что на тебя обижаться? Ты только часто не припоминай, надоедает. — Я больше не буду, — он поворачивает младшего за грудь лицом к себе, аккуратно целуя в нос, после закрывает глаза и кладёт голову на подушку, устраивая руки вокруг талии под боком. Донхёк тянет на себя край одеяла, подцепив уголок для старшего, укутывает обоих, проваливаясь в сон.