Раз и навсегда

Ненавижу тебя. Лучше бы мы никогда не встречались. Ты испортил мне жизнь, Эрик. Не надейся на моё снисхождение, Магнето. И ещё десятки фраз, которыми Чарльз максимально хотел задеть мужчину, сидящего перед ним. Однако тот оставался непоколебимым и вовсе не выглядел обиженным, на вид так точно. И Эрик действительно старательно сдерживал свои внутренние эмоции, не желая показать Чарльзу свою слабость. Тот не должен подумать, что Леншерр размяк за десять лет в тюрьме. Не должен, потому что Эрик всегда был таким, он и десять лет назад испытывал к Чарльзу «особые чувства», считая, что вместе они изменят мир. Увы, их позиции насчёт совместного существования людей и мутантов оказались равно противоположными. Эрик рассматривает Чарльза, подмечая новые морщины, полученные не от того, что много улыбался, а от того, что слишком часто хмурился. Глаза поблекли, но всё ещё такие же голубые, какими их запомнил Эрик. Сквозь отросшую бороду и волосы всё ещё был виден тот юнец, что вытащил Леншерра из воды, но ещё пару лет и он полностью исчезнет. Эрик вздохнул и с сожалением посмотрел на Ксавьера, впервые хоть как-то показав свои истинные чувства. — Что? Жалкое зрелище? — мигом отозвался на это Чарльз. — Я запомнил тебя совершенно другим, — спокойно отвечает Эрик. Спокойно настолько, насколько это возможно, — вот что делает алкоголь с людьми, — хмыкнул мужчина, тут же делая глоток виски из стакана. — И чья это по-твоему вина? — отчаянно усмехнулся Ксавьер, — это ты бросил меня в самый сложный период в моей жизни. — Чарльз, мы это уже обсужда…— но его тут же прерывают: — Нет, Эрик, прекрати делать вид, будто всё, что произошло десять лет назад, просто моя разыгравшаяся фантазия, — прошипел Чарльз, — будто не было всех тех вечеров, что мы провели вместе. Будто бы не было той глупой влюбленности. — Никто не заставлял тебя влюбляться в меня, Чарльз, — Леншерр снова хмыкнул в стакан, тут же делая глоток, — не стоит сваливать свою слабость на меня. — Ты урод, Эрик, ты заставил меня думать, будто я нужен тебе, — кажется будто у Чарльза сейчас случится истерика, но он держится довольно хорошо, — это отвратительно. — Я прошу прощения, — спокойно произносит Леншерр, — но я и не говорил тебе, что ты «не нужен мне». Ты сам это додумал уже. — Ты своим поведением заставляешь так думать! — Чарльз всё же не удержался и повысил голос. Он быстро перевёл взгляд на дальнее сидение: Росомаха спал как убитый. Леншерр проследил за его взглядом, повернув голову в сторону гостя из будущего — действительно спит крепко. — Ты просто плёл мне чушь, а потом спал с моей сестрой, — Ксавьер продолжил высказывать свои недовольства. — Я не спал с твоей сестрой, не придумывай, — Леншерр закатил глаза, — в тот период я спал только с тобой, уверяю тебя. — Это мало что даёт, Эрик, — фыркнул Чарльз, — когда вы ушли после Кубы, ты спал с ней. — Откуда такие подробности моей жизни после нашего расставания? — Эрик нахмурился, — Чарльз? — в его голосе послышалась угроза. — А это неважно сейчас Эрик, — неаккуратно отмахнулся Чарльз, — главная проблема заключается в том, что не очень ты и расстроился после всех этих событий и быстро прыгнул в койку к Рейвен. — Да почему ты решил, что даже, допустим, я спал с ней, то ты сразу же забыт? — Эрик тоже уже повысил голос, — откуда ты знаешь, что было в моей голове? Ты копался, мылся в ней? Специально хотел что-то найти, чтобы убедить себя в чём-то? — Ты козёл, Эрик! — глаза Чарльза заслезились от напряжения и гнева, накопившегося за десять лет. — И это всё, что ты можешь сейчас сказать? — Эрик был не меньше разгневан, самолёт подозрительно заскрипел, — прекрати вести себя так по-детски, Чарльз. Давно пора бы уже повзрослеть и понять, что не всё может быть так, как хочешь ты! — Заткнитесь оба! — послышался совершенно другой голос с дальнего сидения, — вы можете начать выяснять свои отношения, когда мы долетим, а не сейчас? Я хочу остаться живым всё-таки. Эрик недовольно посмотрел на Логана, но ничего не ответил, отвернувшись и посмотрев в иллюминат. Чарльз продолжил обиженным взглядом сверлить рубашку Леншерра. До Парижа они долетели молча.