Шах и мат от королевы

Что значит абсолютное зло в мире, который невозможно разделить на две противоположные части, в мире, где черное и белое не существуют друг без друга? Когда борьба за свет оборачивается кромешной тьмой, и есть ли хоть один шанс, что однажды эта тьма рассеется? Вики почувствовала, как чья-то рука сжимает ее пальцы. Не было необходимости смотреть, кто подошел к ней. Она всегда легко узнавала его по жару раскаленной пустыни, вечной жажде во взгляде, зыбучим пескам, в которых когда-то тонула с таким наслаждением. - Знаешь, в другой истории все бы закончилось иначе. В последний момент я бы обязательно одумалась и спустилась за тобой в любой из кругов ада, лишь бы ты простил меня и позволил остаться, - она говорила, не поворачиваясь к Люциферу, но сжимая его пальцы в ответ, - однако тот, кто придумал все это, подготовил для нас другой финал. - Тебе страшно? - тихо спросил дьявол, и она ощутила, как по телу разливается тепло. - Да, - впервые за долгое время Вики была собой, не пытаясь казаться сильнее или равнодушнее. Поднялся ветер, и Люцифер, не удержавшись, поправил выбившуюся прядь ее волос. - Я не буду обещать, что всё пройдет быстро и безболезненно, - он не мог сделать ничего, только быть с ней честным... только быть с ней, - но ты выдержишь. - Знаю. Смирение приходит вслед за осознанием: каждое наше решение меняет будущее, и то, что мы имеем сейчас — не один из произвольных вариантов судьбы, а результат наших прошлых поступков. Вики наблюдала за тем, как помощник Совета выносит на площадь черные свечи, широкий краеугольный камень, ритуальные серпы и большой, скрытый красной бархатной тканью, предмет. - Что они будут с этим делать? - она не отводила глаз от происходящего на площади. - Свечи не дадут энергии выйти за пределы круга, когда ее начнут вытягивать из вас, чтобы переместить в краеугольный камень — символ начала, которое должно найти свой конец. С помощью ритуальных серпов Совет навсегда лишит вас крыльев, - Люцифер нахмурился, - но я не понимаю, что скрыто за тканью… Охрана взяла Вики под локти, после чего Торендо сделал на ее ладони неглубокий надрез. Несколько капель крови упало на краеугольный камень. То же самое ожидало и Мальбонте. Ни один из них не дрогнул, пока Советник готовился к ритуалу, хотя оба знали, что за этим последует. Закончив, Торендо произнёс что-то на древнеангельском и на камне возник неизвестный символ, контуры которого слегка светились. Серафим обозначил круг девятнадцатью свечами и кивнул Вики. Посмотрев на демона в последний раз, девушка улыбнулась. - Пора. Невыносимо было отпускать ее вот так, но она сделала выбор, и Люцифер в очередной раз принял его. Главное, чтобы она не заметила, какой ценой ему это далось. - Пришло время собираться в гастрольный тур на землю. Давай, Уокер, иди, мы ведь не прощаемся... И она не заметила. Только вздрогнула, когда за ее спиной он на секунду крепко зажмурил глаза и перестал дышать. Впрочем, этого Вики уже не увидела. В следующее мгновение девушку заставили войти в круг и встать на колени напротив Мальбонте. - Этого ты хотела, малышка Виктория? - его голос совсем охрип. Девушка ничего не сказала, и тогда он повернулся к Совету. - Вы разбили мою армию. Взяли меня в плен, объявив небесам, что их самый страшный враг наконец повержен. Между тем, вы не учли маленькую, но очень важную деталь, - темные, ставшие почти черными, глаза сверкнули, и Мальбонте вдруг закричал с неожиданной силой и яростью, - я не один! За мной стоят все те, кого вы изгнали! И они придут, чтобы воздать кесарю кесарево! Ветер усилился. Пламя свечей задрожало, но не потухло. Не переступая невидимую черту, Эрагон подошел к границе круга. - Ты говоришь о них? - легким движением Главный Советник сорвал ткань с высокого зеркала — с небольшими отличиями оно повторяло то, что Вики когда-то разбила в лагере Мальбонте. В отражении заиграли блики. Вскоре неясные очертания обрели форму, и в зеркальной рамке появились контуры незнакомых лиц. Мужские, женские, старые, молодые... Их было так много, что девушка быстро потеряла счет. Картинка опять изменилась, и Вики увидела, что все эти люди стоят у крутого обрыва — кто-то дальше, кто-то ближе. Воспоминание блеснуло яркой вспышкой. День, когда Мальбонте пригласил ее на бал непризнанных. «Лишь присоединившись ко мне, они получат шанс вознестись, стать частью великого замысла и изменить ход истории. Они ждут моего знака, чтобы шагнуть с обрыва и обрести крылья в новом мире». Это была правда, а не красивая метафора. Каким-то образом он успел подать им знак, и сейчас его земные воины собирались умереть за своего короля, чтобы возродиться и пойти за ним. - Они заберут то, что принадлежит им по праву, - Мальбонте ликовал, не обращая внимания на то, как спокоен Главный Советник, - небеса, которые вы у них отняли, всё, что было украдено Шепфа, всё! Эрагон поджал губы. Он молча глядел в отражение, в котором смутно знакомый Вики мужчина воздел руки к небу, стоя на краю скалы. Девушка никак не могла сообразить, где видела его раньше, пока не услышала глухой, раздавшийся издалека голос: - Во имя каждого, кто был изгнан и отвергнут! Во имя Мальбонте, признавшего в нас достойных и равных! Во имя короля, идущего к своему царству! Она узнала его. Хозяин вечера, владелец роскошного замка. Он первым согласился отринуть земные богатства ради обещанных небес, с блаженной улыбкой балансируя у пропасти. Ей стало жутко. Слишком гладко всё шло, слишком безмятежен был Эрагон. Почему Мальбонте этого не видит? - Не бойтесь, братья и сестры! ОН встретит нас там! - радостно засмеявшись, воскликнул мужчина, еще раз оглядел взглядом всех, кто собрался на обрыве, и шагнул вниз. Вики вскрикнула. Нет, смерть как таковая давно перестала ее пугать. Что-то ненормальное и зловещее было во всей этой сцене. Девушку не покидало дурное предчувствие. Замерев, она следила за тем, как непризнанные прыгают со скалы: они прощались с жизнью, сохраняя на лицах счастливое выражение, которое сменялось гримасой ужаса за секунду до падения. Вики различила в толпе длинноволосую брюнетку – ту самую, что пришла на бал в маске Гекаты. Раскинув руки, как крылья, она полетела в пропасть, мечтая разбиться. Следом за ней в бездне исчезали остальные. Один за одним. Один за одним. Осознание пришло внезапно. Вики вдруг почувствовала, что ничего не происходит. Никто не обретает крылья, погибнув от удара об острые пики скалистых уступов. Границы миров сохраняют незыблемость. Она посмотрела на Мальбонте и догадалась, что он тоже это понял. - Почему?! - закричал он, задыхаясь, обращаясь ко всем и ни к кому одновременно. - Почему они умирают и не возрождаются?! Еще никогда Вики не видела Мальбонте в таком отчаянии. Она не представляла, что он может испытывать подобные чувства. Всегда сильный, насмешливый и самоуверенный, в этот момент он вновь превратился в ребенка, который потерял и родителей, и себя. Шок. Неверие. Страх. - Они получили самый ценный дар и добровольно отказались от него, поддавшись соблазнам. Шепфа дал им жизнь, и он же забирает ее, - Эрагон покачал головой, - во всем виноват ты, Мальбонте. Звук упавшего тела. Снова. И снова. Забрызганное кровью ущелье. Мальбонте безуспешно пытался вырваться, чтобы нырнуть в водоворот и спасти их, но, ослабленный эликсиром и золотыми нитями, мог лишь беспомощно смотреть на разворачивающееся в его честь массовое самоубийство. Он думал, что освободит всех непризнанных, таких же отвергнутых и брошенных своим создателем, как и он сам, на деле же обрёк их на мучительную смерть без шанса на новую жизнь. Вики ощущала его боль физически, и это была пытка. Поглотивший Мальбонте кошмар раздирал ее изнутри. Их связь, ощутимо окрепшая с момента, когда она перешла на его сторону, теперь убивала девушку. Все вокруг превратилось в уродливую какофонию беспредельного страдания, которое настойчиво пробиралось в голову заливистым смехом самоубийц, поднявшими гул зрителями, скручивающими внутренности стонами Мальбонте. Ей казалось, что она сходит с ума. Порывы ветра образовывали характерные воронки и многочисленные смерчи затягивали обломки домов, ветки деревьев, обрывки бумаги. Некоторые из присутствующих уходили с площади, скрываясь от урагана на соседних улицах, но большинство хотело увидеть, как приговор будет приведен в исполнение. - Нет! Остановите их! – он умолял. Тот, кто был готов без колебаний уничтожить землю, сейчас на коленях молил простить доверившихся ему. Серафимы не отвечали. Всё их внимание было сосредоточено на краеугольном камне, символ на котором постепенно разгорался. С каждым криком Мальбонте, с каждым сорвавшимся с его губ стоном, он становился ярче. Некоторые из тех, кто прыгал с обрыва, умирали не сразу: они лежали внизу со сломанными, искривленными конечностями, не в состоянии даже плакать. Из горла вырывались сдавленные хрипы. Когда Мальбонте глядел на это, его собственные стоны срывались на слабые крики. Он терял силу. Вики видела, как знак на камне пылает огнем, а пламя свечей пляшет, но не гаснет, в то время как вихри энергии закручиваются в сдерживаемые кругом спирали и собираются внутри созданного Торендо символа. С ней происходило то же самое: что-то безжалостно вкручивалось в тело, пронизывало позвонки, сжимало органы, мешало дышать. Это «что-то» кропотливо вычищало их души, добираясь до самых темных уголков, вытягивая всю энергию, какую удавалось найти, чтобы вырвать и выбросить в пространство. Это было невыносимо. Это продолжалось бесконечно. В какой-то момент свечи погасли, и Советники шагнули внутрь круга. Торендо встал позади Вики, Эрагон – за спиной Мальбонте. Двое на двое, палачи и осужденные, победившие и проигравшие. Девушка почувствовала, как изогнутое лезвие касается лопаток, разрезает одежду, обжигает холодной сталью горячую от лихорадки кожу. Эрагон делал то же самое с Мальбонте, который метался в тисках золотых нитей, уже не осознавая, где находится, и что с ним происходит. Он был похож на пойманного в капкан дикого зверя, который инстинктивно рвется на волю, чувствуя, что его собираются лишить главного – свободы. Вики сжала зубы, но все равно не смогла сдержать слезы, когда серафим схватил ее крылья и вонзил серп в основание, несколькими плавными движениями отделив от тела сначала одно, а потом второе крыло. Боль, которую она испытала, была несравнима с той, что причинил ей Мальбонте, вырвав крылья за непослушание. В тысячи раз хуже, в миллион раз страшнее. Всё вокруг заволокло багровой пеленой, и девушка почти потеряла сознание, но что-то по-прежнему удерживало ее в реальности. Она не отрывала взгляда от Мальбонте, который вдруг издал чудовищный рёв, заставивший содрогнуться небеса. Возможно ли, что ему удалось сохранить часть энергии, и он собирается воспользоваться ей против своих судей? На секунду она действительно поверила в это и зажмурилась, представив, во что он превратит площадь и всех собравшихся на ней. Но Вики ошиблась. Она поняла, что это конец, увидев торчащие из его спины окровавленные обрубки. Ее затрясло. Боль ввинчивалась в сердце, распирая капилляры и аорты. Боль мощной волной бежала по всему телу и собиралась в тугой узел. Боль текла по спине теплой кровью и капала на землю. Видения сплелись с реальностью, и она потерялась в них, не в силах вынести разверзнувшийся ад. Вики не помнила, когда всё закончилось. В одно мгновение она просто очнулась и не почувствовала ничего, кроме пустоты. Вакуум вместо искрящейся на кончиках пальцев силы. Зияющая дыра там, где раньше рождалась энергия. Невидящими глазами Мальбонте смотрел куда-то сквозь нее. Его расширенные зрачки остекленели, и только слабое дыхание говорило о том, что он все еще жив. Ветер стих. Приговор официально был приведен в исполнение, но никто не решался разорвать круг из черного воска, круг, в центре которого на холодной земле лежали двое – тот, что объявил войну небесам, и его влюбленная, переигравшая саму себя, королева.

***

Все случайные встречи предрешены. Незримая цепь событий ведёт нас к человеку, который станет частью нашей судьбы. И когда это происходит, мы безошибочно понимаем: наши жизни сплетены так прочно, что мы всегда будем находить друг друга - сквозь пространство и время. На любых перекрёстках мы будем выбирать одни и те же дороги, чтобы встретиться вновь, даже если кто-то из нас вдруг перестал верить в то, что это возможно. И в момент, когда это случится, сомнений не останется. Что бы ни ждало нас дальше, мы пройдём этот путь до конца - вместе.