Забытый

А злость никуда не уходила. Маринетт, свободная от рабочих обязанностей, начала по-настоящему сходить с ума. Она нашла на полу вещественное доказательство, записку от Бога и сунула её в карман пальто. После бегло посмотрела на себя в зеркало, скорчив отражению рожицу, и убежала, на ходу наматывая шарф. Ярость обжигала рёбра изнутри. Прилипала железом к кончику языка. Мир перевёрнутый и выпотрошенный оставался всё тем же. Её родители продолжали продавать выпечку, не подозревая, что день назад в их доме присутствовал Бог. Прохожие сновали по улицам, сверкая фарами, разъезжали машины, и ничего даже не намекало на скорую катастрофу. Маринетт пешком добралась до площади Шатле и впервые ничуть не раздумывала, проникая внутрь. Она решительно толкнула тяжёлые двери и очутилась в пустынном холле. — Адриан Агрест! — крикнула она, обращаясь к высокому потолку, и громко топая, взбежала по лестнице. — Адриан? Если тебя здесь нет, то тебе же хуже, потому что… Она зарычала от досады, заметив его отсутствие в комнате с роялем. Маринетт приблизилась к балюстраде и уставилась вниз. Единственная возможность немного пролить света на тёмную историю, испарялась прямо на глазах. Маринетт от досады ударила по каменной перекладине ладонью и чихнула. — Будь здорова, — раздался голос за её спиной. Дюпен-Чен обернулась, из темноты материализовался Агрест. Вид у него был озадаченный. — Кто такой Мартин? — резко выдала Маринетт, не в силах больше сдерживаться. — Это правда, что он… Что он… — взгляд её перескочил с лица Адриана на пол и обратно. — Кто-то типа бога? Агрест сделал лёгкий шаг вперёд. — Откуда ты?... — Он сам мне всё рассказал! — огрызнулась Маринетт и достала из кармана помятую бумажку. — На вот, удостоверься. Адриан нарочито осторожно принял записку из её рук и нахмурился, читая. — Что ж, — произнёс он, брови его подпрыгнули в удивлении. — Это действительно похоже на него. Маринетт закрыла лицо руками. — Какой кошмар! — глухо простонала она, после справилась с собой и посмотрела на Адриана с мольбой во взгляде. — И что, правда что ли, бог и вот это всё? Агрест окатил её осторожным взглядом и кивнул. Маринетт чертыхнулась на испанском. «А чего я ожидала?» — сокрушённо подумала она. И всё же было жаль расставаться с маленькой надеждой на то, что всему этому есть хорошее логическое объяснение. Например, Маринетт до последнего верила частью разума, что Мартин всего лишь хорошо владеет гипнозом. — Что он хотел от тебя? — поинтересовался Адриан. Дюпен-Чен замялась, запас злости начал рассеиваться. Ей захотелось сбежать как можно дальше. — Не зна… — Ложь, — мгновенно парировал Адриан. Глаза его, ядовито-зелёные, манящие и отпугивающие одновременно, мерцали в темноте, почти как у кошки. Маринетт потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями. — Он хотел, чтобы я помогла тебе с твоим делом. Адриан посмотрел на неё в потрясении. — В убийстве старухи Долорес? — уточнил он. Маринетт кивнула, поморщившись. — Стало быть, — взгляд Агреста стал тяжёлым и резким. — Ты знаешь, кто я. — Что-то вроде молотка в руках бога? — попыталась нелепо отшутиться Дюпен-Чен, но выражение лица Адриана ей совсем не понравилось, и она поспешно добавила.— Верный соратник. Он так это назвал. — О, как мило с его стороны, — губы Агреста дрогнули. — Мартин обмолвился о том, какую работу я выполнял в прошлом? — Нет, — Дюпен-Чен облизала пересохшие губы. — Он спас тебя из самолёта, это всё, что я знаю. Лицо Адриана вдруг расслабилось. И даже колючие тени вокруг словно улеглись. Маринетт неуверенно улыбнулась. — И какая помощь от тебя мне должна понадобиться? — с усмешкой поинтересовался Адриан. — Мартин думает, что я не справлюсь с какой-то там старухой? — О, я с удовольствием бы отказалась от участия в этой сомнительной афере! Но… — Маринетт прикусила нижнюю губу, вспомнив, что говорить слишком много ей нельзя. — Не могу. Адриан прошёлся по ней изучающим взглядом, и в его взгляд закралось понимание. — Он тебя шантажировал? — спросил он каким-то потусторонним тоном, по коже Дюпен-Чен побежали мурашки. — Да, что-то вроде того, — с ломотой в голосе отозвалась она. Сочувствие в глазах Агреста не было правильным: Маринетт казалось, что он знает намного больше и уже заранее жалеет её. Эта мысль отрезвила. — Я должна обо всём подумать, я пойду, — она пошевелилась, пряча взгляд, но Агрест опередил её, перехватив локоть. — Пойми, Маринетт, мы теперь с тобой вдвоём знаем одно и то же, разве не удивительно? — спросил он у неё. Взгляд его был полон при этом чего-то тягучего и мрачного. Почти безумного. «Не одно, — горько усмехнулась про себя Маринетт. — далеко не одно и то же». — Ничего удивительного, — вкрадчиво ответила она. — Теперь дай мне пройти, иначе клянусь всеми богами, тебе не поздоровится. Агрест рассмеялся, но всё же отошёл, подняв руки, словно признавая поражение. — Я буду думать над тем, как нам поймать Долорес, а ты… — Маринетт задержалась на краю лестницы, бросив на Адриана хмурый взгляд. — Тебе придётся напомнить людям о себе. Заставь их вновь говорить о тебе. И она ушла, насыщаясь мстительным ощущением того, что оставила Агреста с чувством неопределённости. Сад, окончательно переодетый в ржавчину, встретил её ворчанием: «Ты хотела приключений? Так вот они». Маринетт бросила взгляд на особняк, его тёмные глазницы окон равнодушно и презрительно уставились в ответ. Она не собиралась оставлять остальные загадки неразрешёнными, и ни Адриану, ни его проклятому богу знать об этом было совсем необязательно. * Джина высоко ценила хороший алкоголь. Маринетт нужна была правда. Это была выгодная сделка, вот и всё. — Только я сомневаюсь, что ты что-нибудь найдёшь в полицейских архивах, — предупредила Джина, но видя упрямство в глазах внучки, лишь махнула рукой. Поиски вышли длинными. Маринетт и представить не могла, что процесс будет таким скучным и долгим. Но кое-что ей удалось найти. Почти все убийства детей происходили в одном районе, после чего их тела перевозили в другое место. Это было чуточку подозрительно, у Маринетт заскребло под ложечкой, когда она представила четырёхлетнего Адриана, жестоко расправляющегося со случайными детьми. Это даже было немного смешно. Маринетт фыркнула, случайно наткнувшись на жалобу родителей погибшей Надьи Шамак. Кулон в форме слезы… Семейная ценность. «Нашли о чём жалеть», — желчно заметила Маринетт и перелистнула страницу. Отчёты матери жгли глаза, но Дюпен-Чен продолжала читать, надеясь найти хоть что-то ещё, хоть что-то полезное… Наконец Маринетт стало дурно: она сложила руки на столе и упала на них лицом, силясь вытеснить из головы пугающие, кровавые образы. К разбитому духовному состоянию присоединилась острая боль в висках. Маринетт выдохнула и заставила себя выпрямиться: возможно, она упускала что-то… — Мы закрываемся, — доброжелательный голос сотрудника вклинился в её спутанные мысли. — Оставьте всё здесь, я уберу. — Спасибо, — пробормотала Маринетт, вскакивая на ноги и удручённо качая головой. Она совсем забыла о времени. Некстати пришла мысль о Мартине: «Было бы хорошо уметь как он, раз, и всё замерло». Но время неслось скорым поездом. * Толстый словарь китайского языка, что приносил с собой учитель, пах неизменно восточными благовониями. Ван Фу то и дело сверялся с ним, проверяя написанное Адрианом. Он хмурился, зарывался пальцами в коротенькую бородку и не найдя ошибки, кидал на мальчика беглый взгляд. — Он тебя подозревает, как пить дать, — шептал на ухо невидимый для прочих Мартин. Адриан не любил, когда он так делал. — Что ж, молодой человек, — прокряхтел Ван Фу, возвращая тетрадь обратно. — Вы меня поразили, хе-хе, в очередной раз… — Рад слышать, месье, — отозвался почтительно Агрест и добавил, улыбнувшись. — Я старался. Ван Фу с каждым занятием смотрел на своего ученика с всё более отчётливым подозрением. А Мартин смеялся и говорил что-то о китайских оберегах от злых духов на его запястье. * Адриану не терпелось поделиться с кем-нибудь своими успехами: он только что заслужил от Ван Фу очень высокую оценку за устную работу! Ещё он назвал его самым одарённым юношей из всех, что ему довелось учить, сопровождая свои слова всё тем же подозрительным взглядом. И хотя слышать слово «юноша» в свои шесть лет для Адриана было чуточку слишком, он мог понять старого китайца: выглядел-то он старше своих сверстников. — Что ж ты носишься? — устало посетовала Натали, когда Агрест младший буквально врезался в неё на повороте. Привычный запах Натали: смесь чего-то остро-свежего и горького, будто чёрный шоколад, окутала его в одночасье. — Ты не видела моих родителей? Санкёр с отстранённым видом поправила Адриану отворот рубашки. — Они вышли в сад. — Спасибо! Натали выглядела так, будто хотела сказать что-то ещё, но Адриан умчался прочь. В саду стрекотали цикады, в тёплом вечернем воздухе разливался аромат жасмина. Адриан различил негромкий голос отца и отправился на его звук, не нарочно распугивая маленьких птичек, засевших в кустах. — Я так больше не могу, Габриэль, просто не могу, — голос мамы звучал непривычно. Хрипло, надсадно. Так, словно её сразил насморк. — Это кошмар. Бесконечный кошмар. Адриан спрятался за яблоневым деревом, прислонившись к стволу спиной. Он не видел родителей, но хорошо мог их представить. Отца, утешающе сжимающего плечи матери, и её саму, прячущую лицо у него на груди. — Он по-прежнему наш сын, Эмили. Мадам Агрест особо страдальчески всхлипнула. — Я начинаю в этом сомневаться, — убийственно спокойно, без следа былой дрожи в голосе, произнесла мать. — Но так нельзя, — возразил отец с горечью в голосе. Адриан задержал дыхание. Казалось, что вместе с ним перестал дышать и весь остальной мир. — После того, что… — Эмили запнулась, прерывисто выдохнув. Раздался тихий треск, словно она обломала ветвь ближайшего куста. — После того, что случилось с Натали… — Понимаю, — тихо промолвил Габриэль. — Её смерть стала огромным потрясением, но Адриан был тогда ещё совсем юн, едва ли он осознавал… Дальше слушать не было сил. Адриан убрался прочь, так быстро, как только можно, словно бы это могло помочь сбежать от преследовавшей его мысли: Натали мертва. Её больше нет. Осознание потери было странным. Кажется, ещё вчера Санкёр помогла ему с первым убийством и лечила его разбитый нос. Кажется, прошло всего несколько часов с тех пор, как вместо занятий по фехтованию, она привезла его на набережную Сены, и они гуляли вместе. «Невозможно!» — кричало сознание, подкидывая обрывки из памяти, где Натали была с ним. С ним… Он ведь давно не видел её рядом с родителями, верно? Адриан запнулся о что-то и чуть было не упал. Садовый шланг змеей пролёг по газону. Агрест слепо уставился на него, чувствуя как мозг вот-вот взорвётся, а сердце превратится в уголь. Он убил Натали. * С тех пор, как Маринетт ушла, тени ползущие по полу в холле, стали совсем длинными, а тишина осязаемой. Адриан так и остался на том же месте, он сел на верхнюю ступеньку лестницы и пустым взглядом сверлил темноту. Воспоминания эхом звучали в голове, от них было бессмысленно прятаться. Даже смерть, пресловутая и поднадоевшая, отказалась играть на его стороне. Мартин оповестил о своём приходе громким вздохом. Он плюхнулся рядом с совсем не божественным отсутствием грации. Сколько лет прошло, а от Бога по-прежнему пахло пионами и сандаловым дымом. — Ну что? — спросил он резко. — Как тебе моя потрясающая идея послать тебе помощницу? — Чепуха полная, — брякнул Адриан, даже не оборачивая головы. Мартин ничуть не смутился. — Она уже придумала что-нибудь? Вижу по твоей мордашке, что так и есть. Агрест вздохнул: и почему всё это свалилось на его долю? Не об этом, ох, совсем не об этом он мечтал в своём раннем и почти несуществующем детстве, до того оно было коротким. Он мечтал стать великим музыкантом, на худой конец писателем или актёром, как его мать. А стал чем-то из разряда страшилок для детей, что рассказывают в ночь перед Хэллоуином, и даже родители не знают, говорят они правду или полнейший вымысел. — Она хочет, чтобы люди вновь говорили обо мне, — недовольно ответил Адриан, надрезая затянувшееся молчание. — Понятия не имею зачем и как это сделать. Глупость какая-то. Он посмотрел на Бога, невольно ища солидарности. Мартин ухмыльнулся. — Интересно, — протянул он, разрушая робкие надежды Адриана. — Очень любопытно. Я тебе помогу. — О нет, — вскинулся Агрест, представляя заранее куда это может привести. — Давай без этого. — У меня есть просто отличная идея, друг мой, — Мартин хлопнул его по плечу и поднялся, осматривая пространство особняка с каким-то любопытством. — Мрачновато здесь, не находишь? Адриан презрительно фыркнул: до него начало доходить, что задумал Бог. «Лучше его не останавливать», — подумал он снисходительно и поднялся. — Делай что хочешь, — блогосклонно произнёс он, забирая пальто, небрежно свисающее с перил. — Я иду искать Долорес. В карих глазах Мартина мелькнула насмешка. — У тебя ничего не получится, но удачи. — Почему ничего не получится? — высокомерно осведомился Адриан, закутываясь в пальто. — Ну, хотя бы потому, что Долорес уже украла колоду карт у цыганки. Адриан смерил Мартина многозначительным взглядом, но тот лишь широко улыбнулся. — Увидим, — мягко сказал Агрест и оставил Бога в одиночестве.