Как добраться к сердцу через все шипы на куртке?

Ты бы правда нассал тому парню на голову? Не:) Я не могу, когда другие смотрят. И ебучая тишина. Целых несколько дней. Минхо не писал, а Хан, как ни старался, не мог придумать, как начать диалог. Нет, язык у него был подвешен хорошо, он мог трындеть без умолку хоть сутками. Но тут ведь было совсем другое. Тут надо не в воздух, а так, чтобы ответили. Типа, заинтересовать. Заинтересовывать Хан не умел. Тем более таких цац, как Минхо. С девчонками у Джисона проблем никогда особо не было. Он мог заболтать любую. Мог уговорить на что угодно. Когда они тусили с Феликсом, именно он всегда находил им девчонок, пока Феликс просто сидел и был красивым. Они были идеальным дуэтом. Находились, конечно, такие вот цацы, которым не нравились парни типа Хана. Ну, нищие, болтливые и бесперспективные. Такие сразу отшивали. Но парень не очень-то грустил: ему и самому такие девчонки не нравились. А тут на тебе. Мало того, что цаца, так еще и пацан. Просто два из двух, Хан Джисон. Отлично справляешься со своей жизнью. Хан знал, что Минхо — птица не его полета. Он, конечно, отбитый, но не идиот. Такие парни, как Минхо, если и мутят с парнями, то с какими-нибудь загорелыми качками, которые их на каждые выходные возят на Мальдивы. Или еще куда-нибудь. Куда Хан мог отвезти Минхо? Ну разве что нахуй. Купили бы они там себе нихуя и с этим нихуя бы развлеклись от души. Поэтому, когда Джисон предложил ему пососаться, он ни на что не надеялся. Минхо еще на вечеринке дал понять, что не заинтересован в общении. А он вдруг взял…и согласился! Да Хан чуть коней не двинул! В его голове стреляли такие салюты, что он реально думал, что это не в голове, а за окном. Вот прям во дворе этого шикарного дома кто-то устроил салют в честь Джисоновой голубизны. Сейчас принесут торт, плакаты и трансов позовут. Устроят парад. А Джисон залезет на платформу, возьмет голубое боа и будет смеяться, как все те американские пидоры по телику. Он не знал, о чем думал Минхо, пока они целовались, но он думал именно об этом. Интересно, Минхо полезет с ним на платформу?.. Мозг Джисона так работал столько, сколько он себя помнил. Он просто вываливался из реальности в собственные мысли. В своей голове все всегда было ярче, громче и веселее. Когда ты маленький, никто не обращает внимания на твои чересчур яркие фантазии, которые то и дело прорываются в реальный мир. Но когда тебе 10 — тебя просят прекратить. В 13 тебя за это первый раз побьют. К 17 останется лишь небольшой круг людей, способных это переносить. К сожалению, к 17 Джисон как раз вышел на ту стадию, когда обратного хода не было. Он различал реальность и фантазии, но не умел их не перекрещивать. Это мешало нормально учиться, хотя Хан не был глупым. Это мешало искать подработки. Это даже, блять, мешало водить машину — Хан сдал на права только с шестой, мать его, попытки! А сейчас стабильно раз в пару месяцев целовался бампером с каким-нибудь забором или столбом. Но были в этом и хорошие стороны. Когда твоя связь с внутренним миром так сильна, ты всегда понимаешь, чего хочешь и что чувствуешь. Никаких ошибок, никаких отрицаний — просто знаешь и все. Делай с этим что хочешь. Поэтому да — он сразу понял, что Минхо ему приглянулся. Сложно было оценить, насколько, потому что все-таки Хан не был из тех людей, кто влюбляется с первого взгляда. Хотя в момент, когда он выпрыгивал со второго этажа, он уже не был уверен, что не влюблен. Он и выпрыгнул-то только потому, что понял — еще секунда наедине с этим парнем и… И что? Свои желания Джисон понимал, а вот что с ними делать — нет. Он просто испугался. И поспешил свалить. Что делать дальше, он не знал. Чонин им с Феликсом по секрету рассказал, что знает школу, в которой форма очень похожа на ту, в которой были парни в тот день в подворотне. Почему это был секрет, ни Джисон, ни Феликс не знали. Но торжественно пообещали никому не рассказывать. — Особенно Крису, — просопел Чонин. Это вообще было очень странно: обычно от Криса мелкий секретов не хранил. От Криса вообще никто ничего не скрывал. Но, раз надо, значит надо. Но что ему делать дальше? Надеяться на случай? Караулить Минхо у школы? Чтобы что? Снова предложить пососаться? Хан этого не знал, но они с Минхо задавались одним и тем же вопросом. Чего.Вообще.Джисон.Хочет? И сообщение от Минхо прилетело раньше, чем Хан успел в себе разобраться. Феликс написал спустя 5 минут, рассказал, что дал его номер Хенджину. Подписи в сообщении не было, но да, Хан сразу понял, что это не Хенджин ему пишет. В этом не было никакого смысла, Хенджин наверняка даже имени его не знал. С чего бы ему писать? Да и вообще он чувствовал, что это Минхо. Просто чувствовал, и все тут. И именно потому что это был Минхо, Хан так боялся писать сам. Да, он мог бы сочинить какую-нибудь тему. Да хоть бы за погоду перетереть! Но он был абсолютно уверен, что спугнуть Минхо будет просто как два пальца обоссать. Вот он ответит ему на пару сообщений, а потом решит, что нафиг оно все ему надо. Поймет, насколько Хан двинутый. Или что он не такой интересный, каким Минхо его себе представлял. В общем, провала Хан боялся жутко. И не понимал, почему парень больше ничего не пишет. Это же он начал этот разговор! Это же он вообще как-то придумал, как получить номер Джисона. Хули Джисон теперь сидит и парится, что написать? Очередь ведь Минхо! Он даже думал написать ему об этом, но так и не решился. Прошел день, потом второй. Хан никогда так часто не смотрел в телефон. Смски от Минхо ему буквально снились. В одной он звал его погулять. В другой просил больше никогда не писать. В третьей рассказывал что-то об аллигаторах. Пару раз он прислал ему голосовые, но там не было никакого смысла. И каждый раз Джисон просыпался, хватался за телефон, чтобы перечитать… И понимал, что это был лишь сон. В их чате все также грустно висели два сообщения. Не в природе Хана было вот так подвешивать вопросы. Он не любил недосказанности. Начал говорить — так закончи, чего обрывать-то? Но почему-то все равно не мог преодолеть страх и написать самому. Вдруг это проверка? Вдруг Минхо просто было интересно, сорвется ли Хан? Это ведь он его тогда отшил, а не наоборот. Может, он так мстит. Словом, дела обстояли хуже некуда. Джисон уже и не помнил, когда проводил хотя бы пару часов без попыток понять, какого хрена этот мудак ему ничего не пишет. И поступил он в итоге очень по-джисоновски. Конечно, сам это так не называл, но, если бы вы достаточно хорошо его знали, точно бы так сказали. Он решил: не могу написать — так поеду. Причем поехать он решил прямо домой: благо дорогу запомнил. Ну а как? Если ждать у школы, то всегда есть шанс снова трухнуть и не дождаться. А заявиться прямо домой — это другое. Это надо будет в дверь позвонить и все такое. И он точно не убежит: камеры же везде. Лучше уж быть высмеянным в лицо, чем представлять, как Минхо по камерам отсматривает маршрут побега парня и ржет на пару со своим блондинистым другом. Да, поехать домой было определенно хорошей идеей. По мнению Джисона, конечно. Он абсолютно не подумал о том, что дом у Минхо очень большой, а значит, там есть охрана. И разумеется, среди бела дня просто позвонить в дверь ему никто не даст: до двери он вообще не дойдет. Если бы он об этом подумал, то, может, все-таки бы просто написал. А теперь вот топтался перед воротами, чувствуя себя последним утырком. — Я Хан Джисон. Минхо меня знает, — повторил он снова. — Я просто хочу поговорить. Хан не знал, в чем конкретно проблема и почему ему все еще не позвали Минхо, но голос по ту сторону динамика был настроен решительно. Благодаря ему Хан узнал, что фамилия Минхо — Ли. И что называется это место не дом, а «резиденция». — Слушайте, если не пустите, я просто через забор перелезу. Я ж по-хорошему пытаюсь, — честно предупредил Хан. — Не советовал бы. Это частная территория, — холодно ответили ему. Напугали ежа голой жопой, подумал Джисон. В их банде не было никого, кто хотя бы раз не покушался на частную территорию. Феликс, кажется, вообще так в банду и попал: был пойман с поличным. И конечно же, он попытался. И конечно же, его поймали и вытолкали за ворота примерно в тот же момент, когда его пятки оказались на газоне «резиденции Ли». Из минусов: ему порвали куртку и, кажется, собирались вызвать полицию. Из плюсов… — Ну и чего ты творишь? — устало выдохнул динамик. А вот и плюс подъехал! — Минхо! — воскликнул Джисон так, будто встретил старого друга. — А я к тебе! — Я догадался. Через забор-то зачем? — А меня так не пускали. — Конечно, тебя ж никто не приглашал. — А ты можешь меня сейчас пригласить? — с надеждой спросил Хан. Минхо помолчал немного. — Сейчас не могу. Я под домашним арестом. — Это почему? — Контрольную завалил. Три, — нервно выдохнул Минхо. Хан почему-то очень отчетливо представил, как он закатил глаза. — Ты… Поэтому не пишешь? — спросил он. — Не совсем. Но сейчас — не лучшее время это обсуждать. Хан только сейчас заметил, насколько сдержанно общался Минхо. Из его интонаций ушла надменность и дерзость. Он словно бы… Просто говорил. Без каких-либо эмоций, так, будто его все это совершенно не касается и не волнует. Было неприятно, но Хан не торопился принимать это на свой счет. Он думал лишь о том, что Минхо, кажется, крупно влип с этими контрольными. — Помнишь тот прикид от Гуччи, что мы видели на витрине? — спросил Хан, стараясь не смотреть на охранника, чтобы не спалиться. — Помню, — Минхо ответил медленно, кажется, только в процессе осознавая, о чем идет речь. — Я слышал, завтра новый завоз будет. Можно будет купить. Это был максимально идиотский разговор, но главное — непонятный для посторонних. — Нет, — ответил Минхо. — Сегодня завоз. Я уверен, что привезут тот же костюм. — Точно сегодня? — Точно. — Я тогда загляну… к ним. — Ага. Пока, Джисон, — и динамик затих. Джисон все же посмотрел на охранника, но тот, если план их и понял, вида не подал. Но Джисон хотел верить, что он ничего не понял. Итак, схема была проста: нужно было дождаться вечера и влезть на территорию так же, как Хан в ту ночь отсюда вылез. Джисон не понимал, почему это должно сработать ночью, если не сработало днем, но решил поверить Ли на слово. На всякий случай предупредив другого Ли, которого знал подольше и получше, что завтра он на слет банды может и не явиться. Феликс тут же отреагировал, спросив, что происходит. Джисон предпочел не отвечать. Феликс же человек такой: еще отговаривать может начать. Да и не хотелось пока объяснять, зачем Хан вообще это делает. Что он скажет? Потому что Минхо так велел? Потому что самому пиздец как хочется его увидеть? «А, ну ок», — Феликс после такого не напишет. Скорее уж доложит Чану. А такой вариант развития событий самый худший. Сейчас у Хана была причина для волнений поважнее тревожного Феликса. Он смог перелезть через забор и даже добежал до окна Минхо, но что дальше? В тот раз он спрыгнул, а как теперь забраться? И как, черт возьми, дать Минхо понять, что он уже здесь и при этом не разбудить весь дом? Он стоял под окном, тупо таращась наверх. Он надеялся увидеть там Минхо, но парня все не было. — Чего придумал? — заинтересованно спросили где-то совсем рядом. Джисон вздрогнул и взмахнул руками, едва не завопив. Этим он, кажется, испугал возникшего из ниоткуда Минхо, потому что тот тоже дернулся и отступил назад. — Ты совсем что ли уже? Давай поори тут еще, — прошипел он. — Ты как здесь оказался? — Это мой дом. — Ты ж под арестом! — В нашем районе детей к батарее не пристегивают! — закатил глаза Минхо. В точности так, как Джисон этот жест запомнил. От этого на душе почему-то потеплело. — Пойдем. — Куда? — Домой ко мне, куда еще? Сегодня в ночную другие парни, они сделают вид, что ничего не видели. Джисон замялся. Не то чтобы он не хотел провести время с парнем, просто… В его комнате? Там, где они будут наедине? В этой вот тихой приватной обстановке, с выключенным светом и приятной тихой музыкой? У Минхо еще наверняка найдутся свечи и… — Ты живой вообще? — уточнил Минхо. Черт, Джисона опять унесло! — Я к тебе не пойду. — Боишься, что приставать начну? — усмехнулся Минхо. — Ага. — А если я пообещаю не приставать? — Я тебе не поверю. — И правильно сделаешь, на самом деле, — пожал плечами Минхо, — тогда какой у нас план? Ты ж не просто так сюда залез? — Ты сказал лезть. Я и залез. — Соскучился? — Ага. — Я тоже. Джисон чуть не заорал от внезапной волны счастья, накрывшей его с головой. — Это откуда? — спросил Джисон, коснувшись пальцем ссадины на скуле Минхо. Пока они шли до станции, он ее не видел, но сейчас, в свете лампы поезда, она была очень заметна. Минхо повел головой, мол, не трогай. — От отца, конечно, — он произнес это так, будто бы ему было все равно, но Джисон чувствовал, что ему об этом говорить неприятно. Да и кому бы было? — Это он тебя так за контрольные? — Он смотрит на вещи глубже, — ответил Минхо. — За оценки бы бить он не стал. Но он велел мне хорошо учиться, а я, типа, ослушался. Вот и огреб. Три жалкие контрольные — минус свобода, минус гордость, минус телефон. Так вот оно что! Минхо не писал, потому что у него отобрали телефон! Джисон снова (уже в который раз) был готов кричать от радости. — Хорошо тогда, что я тебе писать не стал. — А что? Дикпиками закидывать меня планировал? — снова ухмыльнулся Минхо. — Вот еще. — Ну тогда мог бы и написать. На остальное отцу было бы плевать, а мне бы было… приятно, — Минхо нахмурился, когда его толкнул какой-то мужчина. — Будь у меня моя карта… — А ты учись нормально, тогда не придется с нашей нищетой по поездам таскаться, — тут же отозвался Джисон, но по взгляду Минхо понял, что сказал не то. — Прости. Я не имел в виду, что то, что сделал твой отец, — это нормально, я просто… — Забей. Я не хочу больше об этом говорить. Лучше скажи, куда меня везешь. — Познавать ночную жизнь, конечно! — довольно улыбнулся Хан. Вагон качнуло, и их лица на секунду оказались слишком близко. Минхо опустил взгляд на его губы и выдохнул. Джисон, почувствовав теплое дыхание на своем лице, зарделся и отодвинулся назад. — Если это чья-то вечеринка, то лучше не надо. Я не в настроении. — Это клуб. Просто потусим и выпьем. — Ты же помнишь, что мы несовершеннолетние? — уточнил Ли. — И что? — не понял гопник. — Или у тебя что… Нет поддельных документов? — Ты хоть представляешь, какое количество людей меня в лицо знает? Охрана может и пропустила бы, но какие-нибудь знакомые семьи быстро бы на чистую воду вывели. — Ну и ладно. Я нас и так проведу. И провел ведь! Хан Джисон свое слово всегда держал. Хотя на самом деле просто повезло, что на входе был знакомый охранник. Ну, знакомый Чанбина, конечно. Такой же суровый и не слишком симпатичный тип, как сам Со. Зато вопросов никаких задавать не стал: надо пройти — значит надо пройти. Первые полчаса Минхо выглядел так, будто очень брезгует здесь находиться. Он озирался на всех и вся так, будто все вокруг было потенциальным источником заражения какой-нибудь чумой или холерой. Это немного задевало, но по большей части Хану было просто смешно. Он даже подумывал попросить кого-нибудь обнять этого мажора, чтобы посмотреть, отключится он от ужаса или нет. — И часто ты тут зависаешь? — спросил Минхо, старательно протирая бутылку пива салфеткой. Джисону еще никогда не было так сложно сдерживать смех. — Один — никогда. Чаще с парнями. Иногда только с Феликсом, если у него настроение есть. — Настроение для… — Ну склеить кого-нибудь. Не то чтобы мы всегда парой ходили, но с ним веселее. Он же… — Красивый, ага. — Ну вот, — кивнул Хан. — А у меня язык хорошо подвешен. Так что он просто красуется, а я девчонок нам клею. — И как ты их клеишь? — по Минхо было непонятно, правда ли ему интересно или он стебется. — Да как все. Чо-то спрашиваю, чо-то шучу. Девчонки же не дуры, сами все понимают. Если им интересно — включаются, если нет — то и мне это зафига? Я заставлять никого не собираюсь. — Интересно. — А ты что ли девчонок никогда не клеил? — Да не то чтобы. Обычно не надо. — Это как «не надо»? Сами типа вешаются? Хотя нет, — Джисон замахал руками. — Не хочу знать. Иначе ты сделаешь самодовольную свою мину, и мне придется тебя ударить. Буду думать, что у этого твоего белобрысого язык тоже хорошо подвешен. — Вообще-то нет. Он типа как твой Феликс — просто очень красивый. — Но не красивее тебя же, — брякнул Джисон. На этот раз до него целую вечность доходило, что именно он сделал. Когда все же дошло — захотелось убежать. — Мило, — ответил Ли, улыбнувшись. — Ты милый. — Просто говорю, как думаю. — Всегда? — Конечно. — А если я скажу, что хочу тебя поцеловать, ты… — Не надо, — перебил его Джисон. — Не говори лучше. Не здесь. Да Господи, конечно же, он бы согласился. Он и сам думал об этом всю дорогу сюда. Даже едва не зажал его в подземном переходе, но решил, что может спугнуть, и поэтому не стал. Но здесь, когда вокруг столько людей, точно было не время и не место. Минхо волновался за свою репутацию, а Джисон — за свою. Его не сильно волновало, будут ли его стебать за ориентацию. Пусть попробуют — у Джисона в кармане давно кастет без дела лежит. Но это все непременно бы дошло до ушей Криса и Чанбина, а там уже… В общем, такого Джисону было не надо. Точно не сейчас, когда это все — лишь разговоры и предположения. Может, Джисону просто любопытно, может, это все несерьезно. Ради такого он своими отношениями с парнями не был готов жертвовать. — Ты снова меня отшиваешь, Хан Джисон. Это начинает раздражать. Я и уйти могу. — Нет! — Джисон схватил Минхо за запястье и лишь теперь понял, что он просто шутил. Стало неловко, но отпускать Ли он не хотел. — Я не отшиваю. Я бы не стал тебя звать, если бы мне тогда… Ну, не понравилось. — Чем докажешь? — А чего ты хочешь? Минхо осмотрел клуб. Явно хотел придумать что-нибудь пожестче. — Сможешь спиздить бумажник у того парня? — наконец спросил он. — Зачем? — Еще пива хочу. Не тебе же платить за меня. Пусть он заплатит. — Но почему он? — Куртка у него паленая, — поморщился Минхо. — У всех тут куртки паленые, но у него совсем какое-то гавно. А ведет себя так, будто он здесь хозяин. Мне не нравится. — Только пришел, и уже из себя короля района корчишь? — усмехнулся Джисон. — Это ты зря. Такие долго с целыми ребрами не ходят. — Так ты можешь или нет? И Джисону было, что ему ответить. Он мог бы рассказать, как однажды в школе его затравили до такой степени, что он поклялся туда никогда не возвращаться. Как начал после этого околачиваться по району. Как связался с плохой компанией, которая научила его многим нехорошим вещам. Карманные кражи не входили теперь и в пятерку тех ужасных вещей, что умел Джисон. Но Минхо вряд ли бы в это поверил. Джисон и сам уже не верил, что когда-то реально занимался такими вещами. Конечно, историю мог бы подтвердить Чанбин, который вытащил его из всего того дерьма. Ну, как вытащил — однажды банда Джисона в пьяном угаре пошла с ножами на Чанбина с друзьями. Вот тогда-то, улепетывая от полиции, они и познакомились. Чанбину на память о том дне остался шрам на боку. Джисону досталась вторая семья. Но Чанбина здесь не было, да и вся эта история Минхо наверняка не упала. Поэтому Джисон сделал лучшее, что мог. Просто пошел и спер у мужика бумажник. Минхо был впечатлен. Он, кажется, вообще не сомневался, что Джисон пойдет на это, но был впечатлен его виртуозностью. Во всяком случае, так им обоим казалось, пока чьи-то сильные руки не схватили их за вороты курток и не вытолкали в переулок за клубом. До Джисона все доходило медленно, но сегодня он был просто феноменальным тупицей. — Крисовская мелюзга районом ошиблась, — выдал мужик, схватив Джисона за подбородок. — А по мне так он знатно рамсы попутал, — другой мужик, владелец бумажника, смачно сплюнул на асфальт, — или не понял, у кого воровать решил, абортеныш недоделанный? — Понял, — сухо выдал Джисон, — но не сразу. В отличие от Криса и Чанбина, которые жили всеми этими бандитскими заморочками, Джисон не шибко разбирался, где чья территория. Свою-то знал, конечно, но в чужих силен не был. Он знал, что клуб стоит на земле кого-то очень сильного, с кем Крис предпочитал не бодаться. Но он и представить не мог, что местным главарем окажется именно этот мужик. Это была не первая их встреча. Они пересекались несколько раз на стрелках — еще в те времена, когда Джисон в них участвовал. Поэтому Хан знал, что бьет этот мужик от души и до потери сознания. Может — сильнее, но никак не слабее. — Крис вас, целочек, вообще распустил. Давай хоть я научу чему? — Ну давай, — так же сухо ответил Джисон. — Только этого отпусти. Он не из наших, — Минхо удерживал где-то позади третий мужчина. И больше всего Джисон переживал за то, что не видит его и не знает, как он там вообще. — Не, браток, сам знаешь. Вместе бухать — вместе и пизды получать. Не я законы придумывал. Блять. Вот это уже очень плохо. За себя Джисон мало волновался. Убить-то они его точно не убьют. Криса тут все слишком уважали и связываться с ним лишний раз не хотели. Изобьют — да, причем очень сильно. Снимут все ценное, что найдут. Конечно, этого всего Джисону не хотелось, но все это он уже проходил. Знал, к чему готовиться и знал, что все выдержит. Минхо. Минхо был охуеть какой большой проблемой. Вряд ли его часто били. Вряд ли он часто сам бил кого-то. Вряд ли все происходящее сейчас было ему хоть сколько-то знакомо. Хорошо, если он все еще коней не двинул. Правда сегодня он их точно двинет. Или останется инвалидом. На меньшее рассчитывать было глупо. Уговаривать отпустить Минхо было глупо — только сильнее раззадорит, а значит, и бить парня им будет веселее. Рассказать, что он богатый пиздюк, — еще более опасно. А значит — быть им обоим битыми. Сейчас бы как-то связаться со своими… Крис бы быстро все разрулил. Конечно, от самого Криса потом бы прилетело нехило, но хотя бы только Джисону. — Хотя знаешь, если Крис мне уступит тот магазинчик на Пятой, я, может, и отпущу твоего дружка. — Чувак, ты переоцениваешь мой уровень испуга. И недооцениваешь мой страх по отношению к Крису. Дела с ними сам решай, я вперед батьки не полезу. — Какой послушный, — мягко ответил мужчина. И пропечатал Джисону в живот. Сопротивляться смысла не было никакого. Отбиваться — тем более. Все, что Джисон мог, — прикрывать руками наиболее опасные места. И надеяться, что Минхо делает так же. — …эй! — Джисона сильно потрясли за плечо. — Чего? — Джисон моргнул, пытаясь собрать расплывающуюся картинку в единое целое. — Я спросил, можно ли тебя поцеловать, а тебя вырубило на пять минут. Я уж думал, ты не вернешься, — Минхо выглядел обеспокоенным, хоть и звучал скорее недовольно. — Не вернусь? — переспросил Джисон. — Из мира своего воображаемого. Ты знатно там застрял в этот раз. — В этот раз? — снова переспросил Хан. — Не беси меня. Ты по дороге сюда трижды вот так залипал. Я ж не идиот. — Не идиот не стал бы просить меня спиздить чужой бумажник! — …Какой нахер бумажник? По итогу Джисон даже не знал, что хуже: та «реальность», что он себе придумал в ответ на вопрос Минхо, или все же то, с каким позором он вернулся в «реальную» реальность. Так глубоко он застревал редко и только по большим поводам. — Значит, я — большой повод? — улыбнулся Минхо. Вид у него был крайне довольный. К удивлению, Минхо не ушел после того, как Хан все ему рассказал. Он слушал внимательно, не перебивал. Не высказал даже сомнений, когда Джисон сказал, что у него точно нет проблем с головой. Хотя сам бы себе Джисон не поверил. Он лишь спросил, как Джисон себя чувствует, когда «возвращается». И это было так приятно, что Джисон чуть не заплакал. Никто ещё его об этом не спрашивал. Глупо он себя чувствовал — как еще-то? Напридумывал себе сейчас всяких ужасов, а все почему? Потому что его коротнуло от невинного по сути вопроса. Позор! — А та часть про твое прошлое… Ну, стрелки там, кражи — это все тоже фантазия? — спросил Минхо, когда они вышли из клуба. — Оставлю это на твое воображение, — ответил Джисон. Он, как и все в банде Криса, о прошлом говорить не слишком любил. Если Минхо будет проще думать, что Джисон это все придумал, — пускай так и будет. Некоторое время они шли молча. Джисон все ещё чувствовал себя очень неловко из-за произошедшего, а Минхо, наверно, просто было нечего сказать. Джисон все никак не мог перестать думать о том, что Минхо все ещё никуда не ушёл. Потому что… Ну а зачем ему эти заморочки? Джисоновы заморочки? Они и самому Джисону-то не были нужны, он просто смирился с ними. Как и все, кто его окружал, начиная от матери и заканчивая бандой. А кем ему приходился Минхо? Никем. Случайным знакомым, с которым очень душевно пососались однажды. Было хорошо, но… Не настолько же. Минхо — парень своеобразный, это Хан уже успел понять. Он ведь вообще не хотел сначала с ним общаться. Так почему он все ещё здесь? Идёт рядышком, будто не слышал самую упоротую в своей жизни историю. Это было…странно. И очень приятно. — Все ещё паришься? — спросил Минхо наконец. — Немного, — соврал Хан. Парился он очень сильно. — Хочешь пробудить во мне совесть за тот вопрос? Не выйдет, — Минхо подмигнул. — Нормальный был вопрос, — отмахнулся Хан, — дело ведь не в тебе. — Тогда почему ты все ещё не ответил? Джисон остановился. И правда — почему? Разве не об этом он думал все это время? Разве сам не хотел его поцеловать? И, раз уж они выяснили, что никто из них не против, так почему бы?.. Он схватил Минхо за плечо, увлекая за собой в проулок. Минхо тихо смеялся, позволяя вести себя все дальше в темноту. — Зря ржешь, — прошептал Хан максимально зловеще. — Вдруг я сейчас тебя ограблю? — Снова? Уже не страшно. — Побью? — Ты не станешь. — Изнасилую? — Притворюсь, что не фантазировал ни о чем таком. И почему-то этот ответ окончательно сорвал Джисону резьбу, с которой у него и так все было плохо. Он толкнул Минхо, вжимая в кирпичную стену. Он почти не видел его, настолько темно было вокруг. Но ему это было и не нужно. Он так часто представлял себе это лицо, что найти на нем губы смог бы, даже если бы ему оба глаза выбили. Губы Минхо были сухими и тёплыми. Он принял поцелуй с готовностью, сразу же уложив руки Джисону на бедра и притягивая его ещё ближе. Кажется, в процессе он стукнулся головой о стену, но и сам этого не заметил. Джисон ничего не мог поделать с клокочущей внутри него энергией, поэтому целоваться так тягуче, как в прошлый раз, не выходило. У него сбилось дыхание, он часто отодвигался, чтобы набрать в лёгкие хоть немного воздуха. У него немного кружилась голова, и, что самое плохое — он чувствовал, что этого ему мало. Минхо хотелось стиснуть крепко-крепко, хотелось запихнуть ему язык в самую глотку, хотелось укусить его, хотелось трогать его шею, его плечи, его грудь, живот. Хотелось поцеловать его ещё где-нибудь, вернее, всюду, где только позволено. И это тоже мешало сосредоточиться на губах Минхо, потому что половину сил он тратил на то, чтобы держать себя в руках. — Стой, — наконец произнес Минхо. — Давай лучше я? Договаривать было не надо. Джисон с готовностью кивнул и расслабился, отдавая контроль Минхо. У него и правда в прошлый раз получилось отлично, может… О, черт. Да, Минхо определенно справлялся лучше. Это было ещё круче, чем в тот раз. Отчасти потому что Джисон в этот раз очень долго мечтал об этом. Наверно, Минхо тоже, потому что действовал он очень уверенно, словно бы у него был план. Джисон плавился. Ноги начали слабеть, и он уже не был уверен, сколько ещё сможет вот так простоять. Ли останавливаться не собирался. Более того, он становился все более настойчивым, начав неспешно оглаживать плечи Джисона. Затем он спустился к груди, и Джисон внезапно возненавидел человечество за такую условность, как одежда. Минхо хотелось чувствовать всей кожей, не только одними жалкими губами. А потом Минхо опустил руку ему на ширинку, и Джисон вскрикнул прямо ему в рот. — Тс-с-с, — усмехнулся Минхо, — мы же прячемся, помнишь? Джисон слабо кивнул. — Тебе когда-нибудь дрочили в подворотне? — спросил Ли очень низким голосом. Джисон снова кивнул, чем, кажется, немного шокировал парня. Но что ему, врать что ли? Они уже выяснили, что Джисон давно не девственник. Много чего в его жизни было. — Парень? — спросил Минхо. Тут Джисону ответить было нечего. — Так я буду первым? — ответ его не очень волновал, потому что он уже запустил руку за пояс джинсов Хана, оглаживая его член пока ещё через белье. Джисон попытался вспомнить, какие на нем сегодня трусы, но так и не смог. Да и какая разница? Не видно же ни шиша. Хотя сейчас он бы не отказался взглянуть парню в глаза. Умер бы от стыда мгновенно, конечно, но оно бы того стоило. — Я чувствую, что тебе нравится, — сообщил Минхо, — ты уже даже немного намок. Джисон хотел велеть ему заткнуться, но понимал, что сможет разве что скулить. — Прямо как девчонка, — прошептал Минхо, — моя девчонка? Нет, это был перебор. Такое обращение Джисону не нравилось. — Не нравится? Звать тебя мальчиком? Хан Джисон? Тебе приятно со мной, Хан Джисон? О да! Да! Да! Да! Ещё как! — Тогда помоги мне немного, — Минхо отлип от стены, не вынимая руку из штанов Хана, и развернул их так, чтобы теперь у стены был сам Джисон. Джисон потянулся к своим штанам и расстегнул их, приспуская. Минхо тут же поменял положение руки, теперь уже не оглаживая, а сжимая его член в ладони. Джисон умирал. Хотелось убежать. Убежать прямо сейчас, потому что иначе он кончит через секунду и опозорится на всю свою жизнь. Минхо стянул с него трусы, а затем поднес свою руку к его рту. Хан не знал, как, но он понял, что от него требуется, и с готовностью плюнул Минхо на ладонь. Господи, он ни за что не сможет вспомнить эту ночь. Он умрет от смущения, если вообще себе поверит. Кстати об этом. Это же… Правда происходит? Они правда здесь? Они не в его голове? — Эй-эй, — хрипло позвал он. Минхо остановился, но руку от члена не убрал. — Ты же реален? Минхо усмехнулся и, вместо ответа, провел рукой вверх, нажав большим пальцем на головку. Джисон снова вскрикнул и поднял руку, больно укусив себя за ребро ладони. — Я самый нереальный, — ответил Минхо. — Ты сам мне это скажешь. И больше он не сказал ни слова, лишь продолжая дрочить Хану. Его рука двигалась вверх и вниз. Сначала беспорядочно — он пытался уловить темп. Джисон бы мог его подсказать, но это было слишком смущающе, да и вообще он был занят попытками откусить себе руку. Пусть каждый занимается своим делом, в конце-то концов. И, когда Джисон начал подаваться бедрами навстречу руке, Ли понял, что наконец попал в нужный темп. Учился он, очевидно, очень быстро. Даром, что завалил три контрольные. Хан был готов пожаловаться на его учителей, потому что проблема была явно не в Минхо. Парень наращивал темп, периодически меняя положение руки. Такого с Джисоном еще ни одна девчонка не делала, и это смущало ещё больше. Надо будет потом спросить, он этому сам научился или… Мысль он не додумал. Его тело содрогнулось, и он кончил, падая на Минхо. Тот тоже пошатнулся, но выдержал. И, пока Джисон пытался отдышаться и вернуть картинке мира прежнюю четкость, Минхо уже вытер руку о его трусы, натянул их на место и застегнул Хану штаны. Так по-деловому, словно бы ничего такого тут и не произошло. — Поехали ко мне? — предложил он, лизнув мочку уха Джисона. — Я хочу продолжить. — Я хочу с тобой встречаться, — выдал Хан, зажмурившись и сильно сжав его плечи. — Ты мне нравишься. — Ты мне тоже, — легко ответил Минхо, погладив его по затылку. — Так ты будешь… — Нет, Хан Джисон. Я не буду с тобой встречаться. Внутри Хана все сжалось и похолодело. Ему было страшно задавать вопрос, но, после произошедшего, он не думал, что Минхо откажет ему настолько решительно. — Почему? — Ты предлагаешь встречаться всем, кто тебе подрочит? — Ты бы согласился, если бы я тебе подрочил? — Не делай из меня уебка, — сухо произнес Минхо. — Тебе ведь было хорошо? Я просто хочу, чтобы хорошо было и мне. — Но не встречаться? — Это никак не влияет на секс. — То есть ничего больше тебя не волнует? — Слушай, — вздохнул Минхо, отодвигаясь. — Мне только что было весело. Зачем ты все портишь? — Я не порчу. Я лишь сказал, что ты мне нравишься. И ты сказал, что я тебе тоже. Люди встречаются, когда нравятся друг другу. Я думал, ты поэтому и… — Мне нужен секс, ясно? Это все. — Это из-за отца? Мы ведь можем… — Нет, Хан Джисон, — перебил Минхо. — Ты не будешь гадать о причинах, потому что их нет. Ты либо хочешь меня, и тогда мы отлично проведем время, либо… Мы закончили. Джисону снова захотелось, чтобы это все было лишь в его голове. Минхо не мог быть настолько жесток. Минхо был таким великолепным, как он мог вдруг оказаться…таким? Нет, это все шутка. Он сейчас засмеётся, поцелует его и скажет, что пошутил. Разыграл, чтобы увидеть реакцию. И они будут встречаться, как все нормальные парочки. Трахаться тоже будут, но ещё будут вместе гулять. Есть мороженое, ходить в кино, провожать друг друга домой, ждать после школы. Кататься на великах, устраивать пикники, дарить подарки, танцевать под дождем, загорать у бассейна, играть в карты на раздевание… — Эй, — Минхо грубо щёлкнул пальцами перед лицом Хана. — Не уходи в себя. Я жду ответ. Нет, он, кажется, не шутит. И Хан покачал головой, беззвучно заплакав.