Ведьма

      Я устало прикрыла глаза.       Вот подсунул же мне Ястреб задачу… Книга оказалась ни разу не простой, и мозги плавились после трех прочитанных глав — и было даже не в языке написания или терминах, с ними мог разобраться и школьник. Автор оперировал общими понятиями, использовал индукцию и был недостаточно точен. Я находила кучу ошибок, задавала десятки вопросов его мыслям, но вот незадача — книга написана давно, автор помер, и причуды, позволяющей общаться с призраками, у меня нет.       Отложив книгу, попыталась найти статьи критиков — их оказалось штук двадцать стоящих, и я мысленно простонала — на что я трачу свое время? «Смерть человечества» была, конечно, тем ещё чтивом, но там автор относился к проблеме причуд и психики с юмором, а для меня это был показатель — человек, который слишком серьезно относится к своему делу, зачастую сомневается в своих знаниях или силах относительного него, раз простая шутка может легко выбить его из колеи. Причины могут быть разными — от тревожности до бессознательного понимания своей некомпетенции.       В итоге только со статьями я разбиралась до обеда, а потом пошла на практику у первого курса — вчера из-за того, что Сотриголову срочно вызвали, а я поехала с ним, у них сорвались некоторые занятия, и директор принял простое решение — отправить оба класса на практику сегодня.       Я не видела смысла в обычном занятии, когда можно было использовать такую возможность и поработать в «специфических ситуациях» и договорилась с Тринадцатой о проведении занятия в USJ.       Раскидав ребят случайным образом на команды по два-три человека, мы отправили их на работу в зоне пожаров, снабдив перед этим инструкциями и мерами предосторожности.       — Думаешь, они справились? — обернулась ко мне Тринадцатая. Мы стояли возле экранов. — Не похоже, что у всех получается…       — Если дать им цель — она их объединит. Со своей работой они справляются, а что они при этом друг другу орут, меня не ебет. Да, косяки есть, но их объединили для общей работы впервые, так что это неудивительно. И в отчете мне всё равно про каждого отдельно писать.       — Они неплохо справляются. У В класса были полноценные занятия со мной, А пришлось немного нагонять из-за атаки, которая тут произошла.       Они будущие герои, так что пусть соответствуют. Ещё и директор прислал дату нового патруля с Ястребом, который будет уже на этой неделе. Говорил ведь, что через две, а теперь мне в пятницу вечером город отправляться, и вряд ли там будет спокойно: конец рабочего дня, последний рабочий день недели.       — Вольф-сенсей, мы закончили, — подходят Кенма и Тодороки, девушка держит в руках куб светло-серого цвета.       — Ну, тут максимум легкое отравление угарным газом, так что вы справились. Идите к следующему, и поскольку он уже достаточно долго на месте, вероятно, у него уже есть повреждения.       Девушка кивнула, оставила у моих ног куб и вернулась к Тодороки. Взяв её за руку, Шото активировал лед, и они с приличной скоростью понеслись к горящим зданиям. Изморозь, которую они после себя оставили, начала подтаивать и вскоре превратилась в лужу.       Ученики доставляли кубы разной степени серости — от светло-серого почти до черного. Чем темнее цвет — тем больше повреждений. Значит, либо огонь был слишком близко, либо слишком долго не смогли достать. А тут уже два варианта — либо сгорание заживо, либо смертельное отравление угарным газом соответственно. Привлекать к этому занятию настоящих людей было негуманно и незаконно, так что пришлось ограничиться такими кубами, что было хорошей заменой.       После того, как я дала втык Мономе, который край не хотел работать с Киришимой и Тсую, в кармане юбки завибрировал и коротко пиликнул телефон.       «Котик: надо поговорить насчет птенчика позвони как сможешь»       Он от волнения запятую потерял, ну надо же. Ладно, раз вопрос не срочный, дождусь хотя бы пока занятие кончится, всё равно немного осталось.       Когда все кубы были вытащены (пятьдесят штук), я пробежалась по конкретным ошибкам, предоставив заключительное и эпичное завершение урока Тринадцатой.       — Вольф-сенсей, можно задать несколько вопросов по поводу костюма? — подошел Мидория.       — Не прямо сейчас. Дай мне пять минут, потом посмотрим, — ответила я, заходя в контакты и набирая напарника. Сняли после второго гудка. Я перешла на русский, наблюдая, как Мидория отходит в сторону, чтобы не мешать. — Я тебя слушаю.       — Могу подсказать, что не так с Ястребом, — говорит Вася. — Я переписываюсь с ним не так долго, и хотя знаю его недостаточно, точно могу сказать — то поведение, которое ты описывала — для него нетипичное. Ощущение, что он хочет о чем-то сказать, но прямо этого сделать не может. Без понятия, зачем в итоге он дал тебе книгу, но, пожалуйста, отнесись к этому говну серьезно. Не могу понять, что конкретно, но что-то определенно не так. Он очень умный, чтоб ты понимала, и раз он так себя ведет — значит есть причина.       Ну, причина всегда есть, но тут действительно всё пиздец как странно.       — Ощущение, что он намеренно ведет себя фальшиво, чтобы с ним себя вели также, — говорю задумчиво. — Он выглядит харизматично, для него не должно быть проблемой завоевать чужое доверие и заставить выболтать всё, что ему надо.       По крайней мере до Нового Года он так и выглядел — не было чего-то, что появилось сейчас, хотя, не делать ведь анализ человека на основе встреч, которые в сумме и пяти минут не длились.       — Он это знает, — отвечает Вася приглушенным голосом. — И раз он вызывает ощущение наигранности, значит, делает это специально. Он выглядит как тот парень, к которому в новом городе не страшно подойти и узнать, как пройти до отеля.       Это имеет смысл. Кусочек паззла стал на место.       — Если он выбрал такую манеру поведения, — пробормотала я. — Видимо, надеется на ответную фальшь.       Если он постоянно в патруле делал это, чтобы вызывать недоверие, чтобы я не договаривала, не узнавала у него информацию, которая мне нужна, и которой он мог поделиться…       — Думаешь, за ним следят?       — Не уверен, — вздыхает Вася. — Мне кажется, проблема куда серьезнее и сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Без знания ситуации мы не сможем разобраться, а необходимых ресурсов и связей нет. Черт, даже не ясно, кто следит, как и почему Ястреб, хотя знает об этом, не прекращает слежку. Попахивает пиздецом.       Только я, входя в преподавательский коллектив лучшей Академии мира, могу не иметь достаточных ресурсов для того, чтобы узнать, что происходит в этой ебаной стране.       — Ну, учитывая то, что эти злодеи используют трупы людей, чтобы делать этих отвратных монстров — уверена, это может быть как-то с ними связано.       — Они что?.. — не понимает Вася. Я кратко пересказываю историю с Курогири и Оборо, опуская все имена и подробности. — Погоди, тот мужик, которого тебе в условные напарники поставили… ты ведь говорила, что он не особо разговорчивый, он тебе про это реально рассказал?       — Я не так давно поделилась с ним историей о гибели папы, так что… — я вздохнула. — Считай, вернул мне любезность, пусть и не сразу.       Вася удивленно замолчал. В трубке было только сопение, но потом он всё же спросил:       — Ты кому-то рассказала про это?       Я коротко согласилась. Вася не нашелся, что сказать — для него это было странно — и коротко попрощался, обещая связаться позже уже «в штатном порядке». Я укладывала полученную информацию и выводы и прикидывала размеры той задницы, в которую угодила. Выходило неутешительно.       — Помидория, я тебя слушаю. Задавай свои вопросы.       Терпеливо ответив, что уши и хвост просто маскировка, ножи и пистолеты самые обычные, а платформа нужна, только чтобы можно было амортизировать прыжки в большой высоты, я спросила, всё ли это.       — Эм… вы никогда не слышали про книгу «Война за свободу суперсил»? Мне на стажировке дал её Крылатый Герой Ястреб.       Опять этот петух ощипанный? Он эти книги что, кому попало раздает?       — Только тебе? — уточнила я.       — Ну, он ещё дал по одной Шото и Каччану, когда мы его на стажировке у Старателя встретили, но их у него много было. Я подумал, что ему просто книга нравится. Так слышали?       — Сейчас читаю, — ответила я, задумавшись. — А что?       Мидория пробормотал что-то совсем невразумительное в ответ про причуды и отношения общества к ним.       — Слушай, если тебе нужна действительно толковая книга, которая анализирует причуды и общество — в этот четверг я буду работать с вами по ней. Раньше я тебе её не передам, потому что эта книга не продается несовершеннолетним и найти её не так-то просто. Я выбираю отдельные куски, которые буду использовать на уроке, но в остальном книга не самая простая, весьма муторная и достаточно большая.       — А как вы тогда?..       — Я эту книгу вам давать не буду, — медленно и четко сказала я. — Впрочем, до четверга ещё дожить надо, так что иди, юный Помидория, путь героя труден и тернист, а цель твоя далека, но ты справишься!       — Да, спасибо, Вольф-сенсей! — загорелся парень.       Похоже, сарказма он не понял. Ну и хуй с ним. Наблюдая, как бежит вперед Мидория, в голове сам собой появляется вопрос: «А если специально?». Закрыть глаза на сарказм и подумать, что так оно и есть — считай, ещё один человек верит в твою мечту и в её достижение. Мечта у Мидории невероятная: парень захотел дотянуться до звезд. Наверное, в этом и смысл, чтобы, когда он этой мечты достигнет, вовсю этому радоваться. С другой стороны, у него теперь каким-то хуем три причуды, в их числе и способность летать, так что… до звезд он может долететь.       «Я стану лучшим или сдохну, пытаясь!» — кричат в голове однокурсники, которые действительно умирали потом, пусть и не все.       Невероятный класс, невероятные ребята.       Я прищурилась, выходя под солнечный свет, автобус ждал только меня — ученики уже переоделись и сели на места. Не прислушиваясь к разговорам в салоне, открыла последнюю статью, которую выбрала для прочтения.       Без понятия, в какое конкретно дерьмо ввязался Ястреб, но если он там подохнет, так ничего не объяснив — спущусь за ним в Ад и самолично убью, потому что просто нагрузить меня этим говном и сдохнуть — слишком просто для пернатого.       В статье говорилось о том, что без саморегуляции нет порядка, и на закон надежды быть не может, и полумеры тут лишние. Статья, кстати, вышла не так давно, что и решило окончательный выбор в её пользу. Приводился в аргумент Пятно, но было это вскользь. Я вздохнула.       — Тринадцатая, окажи услугу, — попросила я, отвлекая того от вялого разговора с водителем. — Не расскажешь про Пятно?       Резко стих балаган в салоне.       — Я, Мидория и Тодороки столкнулись с ним на первой стажировке, — ответил Иида, растеряв привычную резкость речи. — Нас спас Старатель.       Под глазами у него внезапно появились незнакомые тени.       — Это, конечно, охуенная и бесценная информация, — ответила, я, складывая руку на спинку сиденья. — Но я не про это спросила. Мне нужно знать, что он сделал и зачем.       Тодороки нахмурился:       — Он убивал героев, за что получил свое прозвище. Пятно сказал перед тем, как его поймали, что он хочет избавить общество от фальшивых героев и позволит убить себя только Всемогущему.       М-м-м, заебись, идейный злодей. Интересно, у этого какая была душевная травма?       — Ладно, если это всё, — кивнула я, возвращаясь к статье.       Теперь понятно, про какую «справедливость» и «харизму» писал автор. Ночь не принесла ничего особенного — я только выбралась на небольшую разведку по просьбе директора, а потом ушла в ночной патруль с Сотриголовой. Сбежавший из дома подросток, который прошелся с нами пару кварталов, внял суровой речи Айзавы и пошел под нашим присмотром домой. С родителями пришлось немного поговорить, и я объяснила, что если они не хотят суицида, который произойдет исключительно по их вине, то дитятко свое нужно слушать и показывать, что любишь. Мелкий грабитель в ювелирном, зареванная девица, которую выкинули в ночь и, видимо, разбили сердце. Дождавшись вместе с ней такси, убедила её, что не отношения делают её счастливой, а она сама. Может, не до конца. Посоветовала найти хорошего психотерапевта, чтобы разобраться в себе.       Никаких крупных злодеев, никаких группировок — непривычно тихо.       Встать ко второму уроку оказалось сложно шо пиздец, энергетик на голодный желудок исправил ситуацию, а кофе в алюминиевой банке занял законное место на кафедре. 3-В оказался дико заинтересован темой, что приятно меня удивило, намек поняли и книгу благополучно получили.       Я написала Мирио, что жду его сегодня на тренировку с Шинсо и Сотриголовой, и отправилась в учительскую, где закончила с заполнением всех бумажек для моего пребывания. Тупое говно.       — Бумажная книга? — удивился Мик, заметив меня на обеде с «Войной за свободу суперсил».       — Да, Ястреб дал почитать, — ответила я, не отвлекаясь от строчек. — Паре ребят из 1-А, кстати, тоже.       — Не думал, что он так увлекается такой литературой… О чем там вообще?       — То ли об анархии, то ли об ответственности каждого за свои действия и сознательности, — пожала плечами, наугад подцепляя палочками кусочек говядины.       — Какие-то вещи совершенно полярные, почему ты так решила?       Я дожевываю, переворачиваю страницу и только потом отвечаю:       — Если бы все слушали закон и были сознательными, ты бы тут не сидел и казенную еду не ел. Полностью сознательное общество не требует полиции и армии, не требует героев — верхушка системы быстрого реагирования с настолько серьезными задачами, которая может использовать причуды. Человек станет ответственным за все свои действия только в том случае, если его будет некому защитить, и только анархия предлагает такой вариант вседозволенности и всеответственности одновременно.       Мик продолжает спрашивать:       — Всеответственность? Такое слово вообще существует?       — Не-а, — отвечая, беру ещё один кусочек мяса, но донести до рта забываю — слишком увлекаюсь книгой. — Только что придумала. Если есть вседозволенность, то и обратная сторона есть, вот и всё.       Замечаю в своих руках палочки и с легким удивлением — кусок мяса между ними, кладу его в рот — нежная говядина тает на языке. Я зажмуриваюсь от удовольствия. Вот не люблю я бумажные книги — запах у них, конечно, потрясный, но, не испортив, ничего не выделишь, закладок нормальных не поставишь, с собой особо не потаскаешь. Несмотря на то, что всё во мне сему действию противиться, ищу в рюкзаке что-то пишущее или отдаленно похожее на закладку.       — Мик, у тебя закладка есть? — получаю в ответ удивленный взгляд поверх очков.       Мне протягивают визитку, я сую её между страниц, даже не читая, что там, и перелистываю на следующую страницу.       — С тобой ещё никогда так не обращались? — проносится мимо сознания голос Немури. — Даже не взглянула!       После обеда у меня практика со вторым курсом, а потом — тренировка с Шинсо. У меня есть пара идей, которые я хочу проверить, и Мирио я позвала не просто так.       — Опять бои два на два? — спрашивает Шинсо после разминки, окидывая взглядом мой геройский костюм, он видит меня в нем впервые и старается не пялитсья. — Как в прошлый раз?       — Это потом. Я хотела бы проверить, как много людей ты можешь в теории взять под контроль и как это повлияет на время, и как разные методы сопротивления будут влиять… но это незаконно, так что обойдемся тем, что есть. Мирио, у Шинсо причуда позволяет ему брать под контроль тех людей, кто ему ответит. Сотриголова всегда сможет остановить пацана, если что-то пойдет не так, но сигнал ты подать не сможешь. Херня жуткая, ощущается весьма хуево. Если не согласен или не чувствуешь, что готов — скажи. Ты согласен на то, чтобы Шинсо применил на тебе причуду?       Мирио хмуро кивает.       — Тебе придется выполнять его команды, но думать ты будешь и действовать так, как я перед этим тебе укажу. Чтобы ты смог это сделать, Шинсо берет тебя под контроль сейчас. Готов?       Мирио отвечает не сразу, но потом выдает четкое:       — Да, готов, — и улыбается.       — Вперед, — отдаю команду я.       Шинсо задает тот же вопрос Тогате, тот отвечает и замолкает на середине слова.       — Спрашивай о том, хочет ли он, чтобы ты прекратил, — киваю Шинсо, вглядываясь в опустевшие глаза.       Шинсо спрашивает. Простой и безэмоциональный ответ:       — Нет.       Шинсо оглядывается на Айзаву, на меня. Сотриголова только головой кивает, мол, значит, всё нормально. Я мысленно отсчитываю секунды. Через десять секунд диалог повторяется слово в слово. А потом ещё через двадцать. И ещё.       — Достаточно, — киваю Шинсо, когда внутренний таймер отсчитал примерно минуту.       Мирио как будто включают. Он не сразу, но берет под контроль собственное тело, немного оседает, упирается руками в колени и глубоко дышит. В глазах у него не то чтобы страх — азарт. Хрен знает, до чего он там додумался, но выдает:       — Хрена ты сильный! Крутая причуда, — и улыбается, продолжая восклицать. — Я помню тебя со спортивного фестиваля, это было нечто! Невероятная причуда для героя!       — Ладно, если вы оба в норме, — Мирио показывает большой палец, Шинсо устало кивает. — То следующая задача. Шинсо — берешь под контроль нас обоих. Мы стоим в планке две минуты и сопротивляемся контролю. Мирио, задачу понял?       — Ну да, а планка зачем?       Я похлопала его по животу, а он как будто доску под футболку засунул:       — Чтобы вот тут камни были.       — В почках? — уточняет Айзава, и я не могу сдержать смешка.       Через минуту (не совсем) я уже стою на локтях и гляжу в пол. Ощущения тела, кстати, насовсем не пропадают, только доносятся через раз, как будто всё тело в легкой судороге или сигналы идут сквозь помехи. Я пытаюсь вырываться из-под чужой воли, взять контроль тела себя, воюю хотя бы то за глаза, то за всё тело — без толку.       Через пять минут контроль спадает, тело отдает приятной усталостью.       — Что по ощущениям?       — Ну, я чувствовал, что вы оба сопротивляетесь, но контроль мне это удержать не помешало. Разве что у вас воспоминания не исчезли совсем.       — Ты и не приказывал мне забыть, — пожала плечами я. — Мирио, ты что-нибудь забыл?       — Да, всё. После того, как ответил Хитоши, в голове пустота.       Упал. Очнулся — гипс. Понятно, что ничего не понятно.       — Теперь я не сопротивляюсь, Мирио делает всё как в прошлый раз. Подъемы корпуса на турниках ради разнообразия. Погнали.       В этот раз у меня получается немного выскользнуть из-под контроля, но стоит мне вернуть к себе хоть немного тела и выбиться из ритма, как меня сразу возвращают обратно.       А вот когда ни я, ни Мирио не сопротивляемся, выходит это легко, будто кусок мыла выскальзывает из мокрых рук. В этот раз погрешность моих ощущений меньше, и уйти из-под чужой власти мне удается к четвертой минуте. Я делаю ещё несколько подъемов, пока не осознаю тело полностью, и висну головой вниз, пока не заканчивается время, чуть болтая руками.       — Шинсо, ощущения.       — Ну, контроль сознания требует концентрации. Когда человек сопротивляется — это ощущается и сильно, но не мешает мне. А когда не сопротивляется, то очень легко выскальзывает.       — Ты думаешь, что выскальзывает, парень? Или ты теряешь привычный отклик и начинаешь сомневаться в собственных силах?       Шинсо только вздыхает — понятно, парень сам не знает.       — Идея, кстати, интересная, — Айзава задумчиво смотрит в потолок. — Причуды требуют от владельцев полной уверенности в том, как и где их применять, в самом начале обучения у одного из моих учеников была такая проблема. Если брать в расчет то, что Шинсо не применял причуду с детства, как тот же Бакуго или Тодороки, то и его уверенность в собственных силах может сыграть тут свою роль.       —…или мы всё усложняем, — ответила я.       Сотриголова пожал плечами:       — Или мы всё усложняем.       После тренировки Шинсо и Мирио отправляются на растяжку, а я, хрустнув шеей, поворачиваюсь к Айзаве. Сегодня без причуд по молчаливому согласию. Несмотря на это, схватка идет скоростная, пусть топорная, максимум удары-обманки, а так, считай, простой и понятный бой: бьют — уклоняйся, а потом бей в ответ. Пару раз меня задевают — от сапог наверняка останутся синяки, потому что прилетело по ножнам. Впрочем, Айзава тоже без синяков не уйдет — каблук у него точно оставил след на груди, а кулак — на плече. Про остальные синяки не знаю, но по полу мы тоже немного повалялись.       После тренировки, когда мы возвращаемся в общежитие, приходит сообщение с просьбой снова приехать в Тартар, чтобы попробовать нащупать ещё что-нибудь. Айзава звонит Хизаши и кратко уточняет план действий.       — Ты с нами? — спрашивает Сотриголова, ненадолго отвлекаясь от разговора.       Я коротко киваю, вспоминая, что сегодня должна быть весьма небезопасная миссия — нужно забрать наркотик у чувака, который благополучно играет роль человека Той Женщины и совершает сделки, так сказать, от условного моего имени, и разок нас могут вместе увидеть в клубе часа два ночи, когда там основной тусняк. До указанного времени ещё не один час, так что, думаю, Сотриголова успеет прийти в чувство.