Ведьма

      Воздух неприятно пахнет сыростью. Ночное зло таится исключительно в отвратительных складских помещениях или что? Взгляд цепляет пару ящиков с оружием, но меня проводят дальше, наверх. Там, на цокольном этаже, находится своеобразная переговорная. Диваны из пошлой красной кожи напоминают о борделях, а псевдо-роскошная позолота только усиливает ассоциацию.       Фиолетовое платье облегает непривычно, на всякий случай я выпила таблетку легкого обезболивающего, просто чтобы не отвлекаться. На одном из диванов меня ждет местный босс — парень не самой приятной внешности, лет ему на вид около двадцати пяти, у него торчат небольшие клыки изо рта.       — Давай, коротко и по существу, — начинаю вместо приветствия, оглядывая его. Откинулся на спинку дивана, смотрит, как король положения. Пха. Тоже мне, максимум — гиена. Причуда, кстати, подходит немного.       — Вы около месяца назад взяли под своего покровительство Задиру, мы бы хотели его одолжить на пару суток.       — Нахуй иди с такими предложениями, — отвечаю я. — Я своих людей на мелочь не размениваю. Если это всё, ради чего ты хотел меня выдернуть, то я пошла.       Меня останавливают:       — Так не просто так ведь, — ухмыляется парень, видимо, считая, что его денег и связей будет достаточно. — Сто тысяч.       — Хуй соси, гиена. На мелочь, блять, не размениваюсь. Ещё предложения?       Он выглядит удивленным — видимо, вся его стратегия рушится.       — Да, я бы хотел выкупить у вас часть наркотиков, который у вас есть.       — Тоже за сто тысяч? Это весь твой бюджет? — скалюсь я. — Говори конкретнее, парень, у меня не так дохуя свободного времени, чтобы я его на вас тратила.       — По сотне тысяч за штуку. Готовы выкупить десять на этой неделе, и ещё десять на следующей. — выдвигает свое предложение парень.       — А тебе он зачем? — спрашиваю я, принимая чашку с чаем от одного из его подручных и делая глоток. Ничем вроде не пахнет.       — Не страшно?       — О, а ты хочешь меня отравить? Тогда минимум мышьяк или что-то из растительных ядов. Ты не знаешь, где я росла, там вода с тяжелыми металлами равна чистой воде, — пусть это отчасти ложь. Просто нет смысла показывать страх. — У тебя кишка тонка так от меня избавляться. Не переводи тему. Нахер тебе такой наркотик?       Парень бурчит что-то про «тебе-то какое дело?».       — Значит, ты это не для себя, — «раскусываю» его. Мне всего лишь нужно было подтверждение информации. — Что, друзья твои сами со мной на связь выйти боятся?       Он теряется. Я ставлю чашку с недопитым чаем на стол и встаю:       — В общем так… Наркотик теперь у меня. Продавать его я не намерена — особенно такому мусору, как ваша банда из шпаны с бессмысленными целями. Кому надо — пусть сами выходят на связь и предлагают свои условия. А ты просто мешок с говном, на который я целый час потратила.       Я выхожу. Меня провожает молчаливый амбал, который не задает вопросов, но смотрит недовольно. Ну, удочка закинута. Уже у самых дверей меня нагоняет другой член банды и просит какие-то контакты. Я отдаю ему подставной номер телефона, не скрывая своего отвращения:       — Если звонок будет не по делу — считай, у вас смертный приговор. Заебали.       Сажусь в джип и благополучно отъезжаю на пару кварталов, там выключаю фары и заезжаю в небольшой проулок. Через пару минут мелькает в зеркале тень, я разблокирую двери.       — Всё-таки ты невероятно входишь в образ, — раздается с заднего сиденья, когда Сотриголова закрывает дверь. — Заедем ещё в одно место, нам там ещё часть отдадут.       Я вбиваю адрес в навигаторе. За окном склад и производственная зона сменяется низкоэтажной застройкой, появляются люди. Ещё даже полуночи нет, так что до пустых дорог ещё далеко. Лига может и забить на Ту Женщину, сомневаюсь, что они сочтут её достаточно выгодным сообщником, чтобы ради этого напрягаться, тем более что для них действительно риски высокие, учитывая, сколько банд после взаимодействия со мной оказывались по ту сторону решетки. Не то чтобы именно я была причиной, но связь настораживала. Это было сложно понять без хороших информаторов, но я не сомневаюсь, что у Лиги есть выход на достаточно проверенных людей, учитывая, что ими до определенного момента руководил Все За Одного.       Но по сути Та Женщина сейчас занимается тем, что собирает весь антипричудный наркотик себе, притом условия ставит крайне невыгодные. Если Лига захочет помешать этому плану, хотя до этого была не заинтересована в таком оружии, то будут проблемы. Сомневаюсь, что Шигараки не предложит что-то получше, начиная от покровительства своей организации и заканчивая банальными деньгами.       Светофор на перекрестке дважды мигает желтым, я мягко жму на тормоз, скидывая скорость и останавливаюсь на красный, зевая. Всё же без кофе или энергетиков было бы сложнее, хорошо, что время, считай, детское. Таймер на светофоре отсчитывал последние секунды, когда передо мной проехала легковушка с громкой музыкой, но привлекала внимание не она, а торчащая рука вместо задней фары.       Я включила поворотник, благо, и без того стояла в крайнем ряду.       — Айзава, — сказала я негромко. — Просыпайся!       На заднем сиденье послышалось шуршание и нетерпеливое «ну», загорелся зелёный, я свернула налево за легковушкой, не подавая виду и негромко начала:       — В багажнике машины перед нами человек. Вызвони кого-нибудь из героев или полиции, ни ты, ни я тут не поможем.       Айзава быстро набрал и затараторил в трубку, сообщая ситуацию.       — Номера, — попросил он. Я продиктовала. Машина выехала на кольцо. Навигатор повторил, что мы сбились с маршрута, и я выключила его, чтобы не отвлекал — теперь на небольшом экране осталась только карта и стрелочка, обозначающая мой джип.       — Полиция в курсе, — сказал Айзава, не сбрасывая звонок. — Сказали ехать за машиной и по возможности не упускать из виду. За нами вышлют пару машин и подготовятся заблокировать дороги впереди, чтобы не пропустить преступника.       — Постарайся не высовываться, — попросила я. — Я не в том виде, чтобы пересекаться с полицией или геройствовать, вступлю в бой только в крайнем случае. Когда полиция остановит его машину и он выйдет — выберешься и поможешь полиции, если похититель захочет оказать сопротивление.       Мы въехали на мост. Дальше шла большая развязка, а с неё уже — выезд на трассу.       — Где их черти носят?       — Если он захочет выехать из города, то наткнется на полицию, — ответил Айзава после того, как прослушал по телефону четкий голос оператора.       — Если он настолько глуп… — пробормотала я, перестраиваясь в ряд, где было свободнее движение. Легковушка маячила через пару машин от нас. — Хотя вряд ли он догадывается о том, что полиция уже знает его номера.       Сзади на пальто осторожно опустилась чужая рука:       — Не нервничай так, — раздалось сзади. — Пока что ничего плохого не случилось, главное, не потеряй его из виду. Жертва в порядке, она нас уже заметила, вон, руку убрала и наверняка нас видит.       Я чуть киваю, расслабляя напряженные плечи и не сжимая так пальцами руль. Рука пропадает.       — Постараюсь справиться без твоей силовой поддержки.       — Ага, а то мне врачи пизды дадут, — хмыкаю я, не переводя взгляда с машины.       Руки снова до побелевших костяшек сжимаются. Впереди на моей полосе замедление, так что я перестраиваюсь в крайний ряд, легковушка едет впереди.       Водитель легковушки сворачивает к трассе. Я ликую:       — Если они собираются перекрывать дорогу, то могут начинать, — говорю негромко.       Сотриголова предупреждает диспетчеров, и уже через минуту дорога в конце съезда блокирована. Легковушка в трех машинах от трассы. Айзава выходит из машины, перепрыгивает ограждение и пропадает где-то внизу. Я остаюсь ждать.       Полицейские доходят до указанной в описании темно-серой легковушки, не подавая виду. Мужчина выходит из машины, спокойно и уверенно о чем-то с ними недолго говорит — те резко становятся добрее, кланяются, извиняясь, а в следующую секунду резко застывают и оглядываются — сначала друг на друга, потом на преступника.       Ещё секунда — знакомые ленты мелькают, и Сотриголова перехватывает преступника.       Глаза скрыты за знакомыми желтыми очками, но волосы стоят дыбом. Короткий разговор, во время которого к полиции подходят ещё два офицера с антипричудными наручниками и забирают мужика. Один из первых двух офицеров открывает дорогу, я включаю аварийку, прижимаюсь к обочине, чтобы не мешать машинам позади, другой вскрывает с помощью Айзавы багажник. Успокоив жертву, они достают с небольшим трудом молодую девушку в светлой сорочке — или старшеклассница, или студентка первых курсов. Лицо заплаканное, от виска тянется кровавый след, её потряхивает. Полицейский уводит её ко второй машине, коротко о чем-то говорит с Айзавой, и тот, кивнув, возвращается к машине, не снимая очков.       — Её доставит в больницу скорая, которая уже сюда едет.       — Всё плохо? — уточняю я.       — Переохлаждение, повреждения средней степени тяжести и шок. Ей повезло с причудой — в прямом смысле. Она может увеличивать свою удачу.       — А похититель? Что-то связанное с контролем разума?       — Да, — кивнул Айзава. — У тех, кто смотрит ему в глаза дольше двух секунд, к нему увеличивается доверие. Эффект постепенно спадает после потери зрительного контакта.       — Сильная причуда, но требует времени, — пробормотала я, вбивая заново адрес. — Я так понимаю, курс прежний?       Айзава кивает, устраиваясь поудобнее и зарывается носом в ленты.       Я сворачиваю влево, прислушиваясь к едва слышному чужому сопению, которое мешается с тихим гулом печки. Тишину то и дело разрешает механический голос навигатора. Кажется, я сильно разнервничалась. Это было… опасно.       Если бы девушка решила не применять причуду, боясь нарушить закон. Если бы я всё-таки моргнула и не заметила промелькнувшей машины и руки, торчащей из багажника. Если бы Сотриголова не связался с полицией, а та не среагировала бы достаточно быстро. Или маньяк связал бы девушку получше и кинул не в багажник, а на заднее сиденье. Или…       — Вы свернули с маршрута, — вырвал меня механический голос. Я замерла, продолжая ехать. — Маршрут перестроен. Через сто метров поверните налево.       Черт, надо прекращать думать о всякой херне. Закончилось всё хорошо? Закончилось, идем дальше и не пиздим на тему «а что было бы, если бы…» — случилось. Спасли. Девушка почти в порядке. По крайней мере, жива и вне опасности сейчас.       У меня зазвонил телефон — не основной, а тот «злодейский». Я провела пальцем по экрану и перевела на громкую связь.       — Алло? — раздался бодрый девичий голос.       — Хуем по лбу не дало, — ответила я раздраженно, останавливаясь на светофоре и хлопая по коленке Айзаву и показывая знаком быть тихим. — Давай по существу — кто ты и нахуя ты мне в двенадцать ночи звонишь?       В трубке послышался веселый — не к месту — смех. Так, мне не нравится.       Айзава сделал страшные глаза и достал свой телефон, включая микрофон.       — Я Тога, Химика Тога. А ты Женщина, я правильно поняла?       — Номер мой кто дал?       — Какая разница, это не имеет значения… — отмахнулась девица. — Не расскажешь немного мне?       Я припомнила, кто эта Тога — Лига Злодеев, метаморф. Перевоплощение через кровь…       — Я задала три простых вопроса. Сначала ты отвечаешь на них, а потом я думаю, продолжать с тобой разговор или послать нахуй. Кто дал номер. Что тебе надо. Кто ты и от кого.       — Ты не слышала про Лигу Злодеев? — удивляется девушка. — Быть не может!       — А, та мелочь, которая постоянно проваливалась и пыталась выходить в открытое противостояние с UA? — по ту сторону раздается возмущенный мявк. — Да, немного слышала.       — Да как немного?! — раздается возмущенное. — Мы столько всего классного сделали, Пятно!—       — Слушай, мне глубоко похуй на Пятно и на то, сколько вы сделали, кем себя считаете. Я всё ещё не в курсе, что тебе нужно и откуда у тебя мой номер. Время тикает.       Тога забормотала что-то возмущенное, а потом сказала уже осмысленно:       — Ну, ты отказалась продавать тем парням того мальчишку и наркотик, оставила им номер. Твайс такой лапочка, позвонил и узнал его. И дал мне! И теперь у меня — и Лиги — есть несколько вопросов. А ведь, если есть возможность спросить, надо это делать?       И она захихикала.       — Спросила?       — Ага, — раздалось радостное.       — Ну тогда пока, — и я сбросила вызов и тут же вырубила телефон.       Айзава остановил запись.       — Почему ты сбросила?       Святая простота!       — Потому что потом она бы начала задавать ещё больше неудобных вопросов, и я бы точно растерялась на одном из них, — призналась я, сворачивая ближе к центру города по указаниям навигатора.       — Ну да, а так, считай, оставила последнее слово за собой, — кивнул Айзава, убирая телефон в карман на поясе. — Королева блефа и драмы.       — Нахер иди, — хмыкнула я. — Смотри, дошутишься — поедешь на метро. А оно закроется скоро, пойдешь пешком.       Айзава сделал страшные глаза, как будто испугался, и достал припрятанную алюминиевую баночку с кофе. Вот же гад, знает, что мне нельзя, и дразнится. Отвыкшему от кофе организму хватило одного только запаха, чтобы немного взбодриться. На место мы приехали, на полчаса опоздав.       — Где тебя черти носят? — зашипел парень в парке. — Три раза сбрасывал лишних с хвоста.       Я молча подняла одну бровь, показывая, что я думаю о собственных опозданиях и чужом ожидании в небезопасных местах.       — Тут пять штук, — мне протягивают небольшую коробочку, похожую на те, которые я уже забирала раньше. — Есть ещё несколько банд, которые ими владеют, скорее всего, их решат собрать в одном месте и арестовать, а наркотик у них очень случайно не обнаружится. Главное, чтобы они их в принципе с собой взяли.       — По остальным что? — я быстро пробежалась взглядом от кустов до кустов. Чисто.       — Около двадцати предположительно у полудюжины отдельных людей. Этих надо ловить быстро и четко, чтобы успеть это сделать раньше полиции. Как вариант — собирать по два-три человека и вязать, а потом показательно вызывать полицию. С твоим напарником издали продержать их минут пять не составит труда.       — Поняла-приняла, — киваю я. — Это всё?       — Да, остальную информацию Сотриголова сможет передать или самостоятельно, или связаться с кем-то из моих. Детектив, опять же, знает, так что за сведениями не заржавеет.       Одно удовольствие с этой полицией работать — а то носиться по злачным местам и собираться у кого-то на квартирах, чтобы выцепить редкие сведения о готовящихся операциях хотя бы для того, чтобы не столкнуться с абсолютной неизвестностью — такое себе развлечение, мне и так риска хватает.       — Выглядишь обеспокоенной, — раздается сзади.       — Я думала, ты уснул, — замечаю хмурый взгляд и соглашаюсь. — Есть такое.       — Если хочешь, можешь поделиться. Мне не трудно выслушать, если тебе станет легче.       Я удивленно моргаю. Он мне помощь предлагает? Я задумчиво выезжаю с парковки рядом с парком, чтобы выехать на проспект, который приведет почти прямо к Академии. Сколько я топлива сожгла сегодня — сердце кровью обливается.       Говорить или не стоит? Уверена, трепаться об этом он не будет, и если не утешит, то хотя бы промолчит. Постучала пальцами по рулю, кинула ещё один взгляд на мужчину — само спокойствие — и вернулась к концентрации на дороге.       — Меня беспокоит Лига. Эти ребята вообще берегов не знают, — начинаю я. — Если им вдруг взбредет в голову со мной связываться, то одной туда идти самоубийство, а идти большой группой — значит взять их в засаду, а учитывая тот факт, что пойманы только «самый главный» и «самый проблемный» участники, и при этом остальная Лига до сих пор на свободе… Ещё и занимается непонятно чем. Я постоянно натыкаюсь на их следы в делах, которые получаю, но не нахожу ничего конкретного. Организованная преступность — в трети случаев как-то с ней связана, но при этом последнее крупное — это та странная заварушка в каком-то городке, когда они напали на мирных жителей, а те их одолели. По идее, все сделали вид, что Лига исчезла, но нам только что звонила Химико Тога и вела себя крайне развязано. Это всё дико странно.       А ещё есть Ястреб, которого теперь могут запрячь попробовать за мной проследить или ещё что-то, а с его причудой это не сложно. Тем же людям, которые контролируют его, совсем уж легко узнать, если что-то идет не так, как должно.       Ну неделю я от него побегаю, ну месяц. А дальше что? Где гарантия, что к этому времени я уже уеду из этой страны?       Где гарантии, что я захочу уезжать?       — Ещё я не удивлюсь, если Даби меня узнает по голосу — и заинтересуется. Мы всё-таки разговаривали, пусть у него и остался весьма неприятный отходняк от пары неслабых коктейлей, которые в его организм попали разом. Этот недожаренный меня вообще больше остальных напрягает — про него нет информации. И ещё что-то такое… почти на подсознательном уровне, но это уже больше похоже на паранойю, и я без понятия, что именно меня цепляет.       И правда, стало немного легче, пусть и обличенные в слова, проблемы перестали быть только в моем сознании, а как будто стали реальнее.       — Да, это не легко, — кивнул Айзава. — Но ты достаточно сильна, чтобы этим справиться. А если не сможешь — я готов тебе помочь.       — Ну, если ты так говоришь, — улыбаюсь я, откидывая голову назад, но не упуская из вида дорогу. — То у меня нет причин тебе не верить.       Кажется, в этой шутке нет и доли шутки.