Ведьма

      Дальнереченск — небольшой городок, из тех, где все друг друга знают, как минимум через других. Приезжих, особенно в это время года, немного, но просто снять номер не выходит. Документов ни у меня, ни у Шоты предсказуемо нет, мы ведь даже не собирались особенно где-то шататься. Вернее, геройская лицензия Айзавы и мои жетоны не сойдут как паспорта, а телефон, прежде чем использовать для оплаты, надо зарядить, так что первым делом мы отправляемся к ближайшей кофейне. Опыт не подводит и в этот раз — бариста делиться зарядкой и разрешает оставаться сколько нужно, всё равно людей немного — понедельник, что с него взять…       Телефон, наконец-то поймавший связь, начинает разрываться от сообщений.       Айзаве ещё повезло, у него тут SIM-ка не ловит…       Первым делом я звоню Афанасьеву, пока Айзава с довольным видом потягивает американо. Он недоступен, хотя это меньшая из проблем. У меня пять пропущенных от Полночи, ещё двадцать — от Мика, от Васи все тридцать, и пара от мамы, ну конечно, я же обещала ей позвонить вечером (для меня — ночью), и вот за это становится стыдно.       Вторым в списке, с кем можно связаться, идет Незу, а я листаю сообщения, потому что учителя в легкой панике, Ястреб, кстати, тоже написал пару раз, но достаточно ненавязчиво, чтобы показать, что он пиздец как переживает, и ему я, скрипя сердцем, отвечаю первым, пока идут гудки, потому что ему точно ничего говорить не собираются.       Одновременно с тем, как я нажимаю «отправить», трубку снимает Незу.       — Алло, директор, и я, и Шота в порядке. Громкая связь, — и перевожу телефон в обозначенный режим.       — Юля, вас потеряли после сообщения об угнанном самолете. Что сейчас со злодеями я не знаю, Виктор ещё не дал обратной связи.       — Неудивительно, учитывая, в какой мы дыре, — пожимая плечами. — Какие указания?       — Учитывая, что вы оба пересекли границу государства, упустили злодеев… могу только предполагать, с какой радостью за тебя возьмутся. Я, увы, только предполагаю, что будет дальше. Тебе следует связаться с Виктором.       Ах, если бы всё было так просто.       — Он не отвечает, не удивлюсь, если слишком занят разбирательством. Простите, что пропускаем занятия, но такая уж ситуация.       Директор заверяет меня, что главное — это чтобы мы в принципе вернулись, и ему важно, чтобы мы были в порядке, — я удивленно поднимаю бровь на такие слова, Айзаву печалит моя реакция, но сам явно не выглядит довольным от того, что пропускает уроки:       — Кого поставили к первогодкам?       — Временно за ними присматривает Полночь.       Айзава чуть кивает, спрашивает уже про другую свою подопечную:       — А Эри?       — Переживает, потому что тоже видела по новостям, как вы пытались остановить угнанный самолет. Вы ведь двадцать часов на связь не выходили.       Так уж и все двадцать? Я перекидываю взгляд на часы: три с небольшим… минус час разницы во времени… ну да, самолет же вчера часов в восемь угнали.       Айзава негромко кашляет в сгиб локтя, я перевожу взгляд на него. Помимо обветренной кожи лица он весь немного красный… понятно, значит, мой организм либо тоже скоро покажет признаки простуды, либо будет чуть более крепким. Надо будет взять ему чай, чтобы горло не першило хотя бы.       После Незу я звоню уже Виктору, параллельно заказываю чай, стоя рядом с прилавком и оценивающе глядя на пирожные — есть не хочется, но выглядят они красиво и привлекают взгляд.       — Наконец-то на связь вышла, — раздается раздраженное.       — Радуйся, что вообще вышла, я звонила ещё минут десять назад, старик, — отвечаю я старому черту. — Я в Дальнереченске со своим коллегой, которого сюда вместе со мной занесло. Злодеев мы упустили — нас выкинули из самолета в нагорьях Приморского Края. Нашли заброшенное село, там переночевали в более-менее сохранившемся доме, утром отправились по знаку в другое село, и один дедок оттуда подкинул нас в этот городок.       Виктор вздыхает:       — Юленька, солнце ты мое ясное, — о, я в опасности, ха-ха. — Вояки наши дорогие тебя уже похоронили. Так что сейчас ты очень тихо сидишь и ждешь, пока я за тобой отправлю кого-нибудь из своих ребят.       Я хмурюсь — даже если бы я пропала, меня не могли просто так списать — всё же, боевая единица. И поддельная смерть меня бы не спасла, эти из-под земли достанут, просто времени ещё не было на это.       — Злодеев вы упустили, но их перехватили в небе над Новопокровкой. Два летчика погибли. Поймали троих — два итальянца, ты должна их помнить, и один японец.       Вспоминаю, забирая готовый чай и чуть кивая бариста:       — Итальянцев должно быть четверо. Что они вообще в России забыли?       Не то чтобы мне не говорили этого раньше, но эти ребята запросто могли солгать:       — Хотели перехватить несколько людей. Работорговцы.       — Зачем вообще угонять самолет? Сели бы во Владивостоке…       — На них всё-таки завели уголовку, или как минимум сильно задержали бы в аэропорту, — возражает Афанасьев. — Плюс, насколько мне известно, там же на рейс садились те же, кто тогда был с тобой на миссии — они могли получить эту информацию перед самым вылетом, и из-за этого не продумали свой план до конца. Короче, план пока такой: вы с места не двигаетесь, посмотри, ходят ли из Дальнереченска автобусы. Если да, то поедете во Владивосток, — а если нет, будем ждать человека с машиной, вероятно… но меня снова удивили, — Если нет, вас обоих забирает кто-нибудь из моих и отвозит сторону Камчатки, там не слишком далеко есть военный аэропорт, оттуда отправим вас обоих к тебе. Вряд ли твой коллега сможет чем-то дельным поспособствовать, пока будут возвращать документы и оформлять все формальности, так что пусть не мешается. Ещё уточнения есть?       — Нет, поняла. Перезвоню минут через пять, когда про автобусы узнаю. Всё.       Виктор сбрасывает, а я перевожу взгляд на потягивающего чай Айзаву, потом пересказываю всё, что мне говорил Афанасьев.       — К твоей семье? — уточняет Шота в самом конце. — Мама, сестра, и напарник?       Ага, отличное знакомство с родителями, я считаю.       — Вася вряд ли там будет, у него сейчас работа. Их собирались куда-то закинуть в глушь, но это не факт, очень не факт… А так, я уверена, ты понравишься моей маме. Плюс, она знает японский на достаточно высоком уровне — это она мне помогала его учить, так что проблем с языком не будет.       — Буду рад познакомиться с твоей мамой, — кивает Айзава. — И, раз уж на то пошло, я не слишком об этом задумывался раньше, но сейчас… Я хочу познакомить тебя со своими родителями, когда мы вернёмся.       Я энергично киваю, мне резко хочется посмотреть на женщину, про которую мне рассказывал Шота.       — Дальше только ждать, — вздыхает он, переводя взгляд на потолок кофейни. Увы, так оно и есть, и сейчас, когда опасности для жизни не предвидится, можно вроде как отдохнуть, но легче не становится.       Интернет отвечает на запросы, и автобусы действительно есть, ближайший через три часа, о чем я и сообщаю Афансьеву через пять минут.       — План меняется, — отвечает он. — Поедешь писать объяснительные на свою основную базу, сегодня же едете в аэропорт, оттуда к твоей матери. Оставляешь там своего коллегу и едешь в свою часть.       Я хмурюсь, Шота мягко берет меня за руку, легко отследив перемену настроения.       — А то, что он гражданин другого государства, это ничего?       — С ним можно позже разобраться, лучше за свою тушку побеспокойся. Не удивлюсь, если твои найдут, до чего докопаться, начиная от того, что ты там геройствуешь нехило, и заканчивая тем, что упустила злодеев. Учитывая, что произошло это на территории РФ, вина на тебе.       Хмурюсь сильнее, понимая что виновата действительно я, надо было доделать, раз взялась.       Впрочем, если бы пилот тогда мне помог, а не попытался сбить, ничего бы не случилось.       — Почему самолёт вообще попытались сбить? Я дала понять, что мы готовы следовать за самолётом, если мне расскажут, как им управлять.       — Решили, что тебе угрожали, и у тебя нет контроля над ситуацией. После этого поняли, что вести такой самолёт в изначальный пункт назначения небезопасно, ровно как и в другой аэропорт. Тебя недооценили, так что вина руководства в том, что они отдали приказ пилоту стрелять на поражение.       Из-за таких приказов погиб пилот, пострадали я и Айзава, двое преступников сбежали, и неизвестно сколько солдат было ранено или убито при попытках схватить злодеев.       — Диктуй адрес, вас заберут часов через пять.       Я назвала адрес кофейни, и Виктор, проверив, что услышал верно, отключился. Написала сообщение маме с предупреждением о том, что сегодня заеду ненадолго, ближе к вечеру, попросила пустить Шоту максимум на неделю и спросила, нужно ли что-то купить.       Я пересказала основную часть диалога Айзаве, и тот больше возмутился именно тупостью обвинения:       — Что нам было делать? Позволить этим уродам увести самолёт и самим потом вскрыться?       — Устав требует, чтобы я сказала «да».       Шота раздражённо смахивает пальцами челку:       — В другом месте будешь «да» говорить.       Несмотря на не располагающей к смеху ситуацию, это всё равно заставляет меня коротко рассмеяться, на что Шота сверкает темными глазам на секунду, как будто спрашивая, мол, отказываться собираешься, и я не могу не рассмеяться снова, потому что его реакция слишком умиляет и, ну будем честны, на возможность моего отказа так никогда не реагировали, так что это, скорее, нервное.       Так, один важный момент…       — Надо пробежаться до ближайшего магазина, — вздохнула я, — Мы вроде как дальше машинами-самолетами, но не факт, что и там будет всё в порядке, так что лучше воспользоваться парой часов, которые у нас есть. Заодно купим тебе другой телефон.       — Не SIM-карту? — поднял бровь Шота.       — Слишком много мороки, проще сразу телефон купить, есть дешевые и качественные модели. Всяко проще.       После пары запросов в бодром темпе отправились в ближайший магазин одежды, который представлял из себя типичный магазин в небольшом городе — товары с ужасными принтами, и не факт, что замечательного качества — в котором надо провести минимум час, чтобы найти что-то толковое. Поняв, что в женском меня ждет одно разочарование, я отправилась вместе с Шотой в мужской отдел, правда, перед этим пришлось послать продавщицу, которая упорно утверждала, что это — мужская одежда. Пока за неё я плачу, это моя одежда, идите нахуй.       Где-то через полчаса нужные вещи были найдены. Я люблю ходить по магазинам, но: во-первых, не по таким, во-вторых, не в таких ситуациях. Айзава был подозрительно розовым, меня напрягал этот румянец, потому что обычно он был чуть бледноватый из-за недосыпа, да и румянец этот был не особо здоровый. Походу, всё-таки заболеет.       После того, как мы обзавелись темными горнолыжными костюмами, нормальными ботинками, а Шота, больше из упрямства, — шапкой-ушанкой, мы отправились в ближайший салон связи. Небольшая кнопочная раскладушка за смешную цену была дешевле, чем сама SIM-карта отдельно, так что спокойно её и взяла, сразу забив туда несколько номеров — мамин, свой, директора и Васи, потому что мало ли что.       Изменив язык в настройках, объяснила:       — Клавиатура тут только на русском и английском, так что придется пользоваться вторым. Из всех твоих контактов только Вася не знает японского, а ещё не факт, что сейчас выйдет до него дозвониться.       Шота кивнул, хмуро уточняя:       — А твоя мама?       — Хоть английский, хоть японский. Отвечает в любое время, но я стараюсь не беспокоить или предупреждать о звонках, чтобы она не беспокоилась.       — А как мне к ней обращаться?       Я на секунду впала в ступор. Как и любой человек, для меня мама была без имени, я так и забила в контакты автоматически, потом чуть по лбу себя не хлопнула.       — По фамилии, если тебе так привычнее. Тоже Вольф. А зовут её Наталья.       Шота кивнул, переименовывая контакт.       Вернулись в кофейню, но перед этим я сняла в банкомате несколько тысяч налички и отдала их Айзаве, мол, на всякий случай.       Наебут ли его? Не знаю, не факт, держится он вполне уверенно, несмотря на то что страна ему не знакома совсем, разве что оглядывается иногда и засматривается на непривычные вещи.       Не маленький, разберётся.       Вторая кружка мокко приятно грела подмерзшие пальцы, которые успели снова озябнуть, когда мне позвонил Виктор:       — Никита уже в городе, он вас подкинет до аэропорта. Номер у него старый, не удалила?       — Нет, — хмуро отвечаю я и, выждав, для приличия секунду, бросила трубку. Не знаю, специально старый черт вызвал этого мудака или нет, но выбесить меня все равно не выйдет. Не так, по крайней мере, как могло бы.       Через пару минут мне пришла смс-ка, мол, выходите, сколько мне вас ждать.       — Выглядишь напряжённой, — выдал Айзава, вставая и подхватывая клетчатую сумку, в которой лежали наши вещи.       — Не люблю чувака, который нас повезет, — пожимаю плечами. — Он дико тупой, и мне с ним скучно. Ему не нравится мое равнодушие, и он пытается вывести меня хотя бы на гнев. Увы, я на простые провокации не ведусь.       — Но злишься? — скорее утверждает Шота.       — Да, — киваю я. — А предпочла бы отдохнуть.       — Просто засни и всё.       — Ага, а он мне перманентным маркером член на лбу нарисует, — фыркнула я. — Знаем, проходили.       Шота приоткрывает мне дверь из кафе и отвечает:       — Прослежу, чтобы не нарисовал. Отдыхай, ты и так, считай, за нас двоих думаешь.       — А как иначе? Выкинь они нас где-нибудь на севере Японии, разбираться, скорее всего, пришлось бы тебе.       — И то верно, — хмыкает Шота, а я иду к знакомому черному гелику.       Позер.       Не особо беспокоясь о мнении водителя, закидываю сумку с вещами на переднее, игнорируя наличие багажника, и забираюсь следом за Айзавой на сиденье.       — Какого это быть лузером, упустившем злодеев? — ухмыляется громила с водительского.       — Как раз у тебя спросить хотела, — отвечаю я самым недружелюбным тоном.       — А этот — япошка твой?       Айзава переводит хмурый взгляд на одного из моих многочисленных сослуживцев, понимая, что говорят, очевидно, про него.       — Мой, — отвечаю не терпящим возражения тоном.       — О, кто-то нашел силы с тобой связаться, Ведьма, — хмыкает злобно, сворачивая на главную улицу. — Как он ходит с такими стальными яйцами?       — Ну, тебе точно не понять, — хмыкаю я. — Я спать. Будешь меня будить — вырву хребет нахуй.       Парень вздрагивает, обычно я не отвечала угрозами, потому что я их выполняла. Две извилины, завёрнутые в причудливый бантик, решали, стоит ли веселье того и, видимо, решили, что лучше не надо.       Кладу голову на мягкое из-за толстой куртки плечо, она немного съезжает, но Шота мягко ее поправляет, я вижу в зеркале заднего вида нежный взгляд и почти плавлюсь от такого количества тепла.       Сквозь дрёму и тряску заметила, как Шота напрягся и перетащил меня ближе, чуть приоткрыв глаза, увидела, как Айзава серьезным и жестоким взглядом смотрит вперёд, в зеркало заднего вида. Не знаю, что сделал Никита, вряд ли что-то хорошее, он на это не способен, но чувствовать себя защищённой было… приятно и тепло.       Через несколько часов меня мягко растормошили и странно молчаливый Никита проводил нас в аэропорт. Небольшое здание администрации, подтверждение личности — мои жетоны, лицензия Шоты, и полет в небольшом ТУ-шнике до конечной цели.       До города меня подкинул сослуживец, а там я взяла машину напрокат, понимая, что это явно на сутки затянется. Заехала ненадолго в супермаркет за какими-то мелочами, и после этого путь лежал прямо в деревню.       Айзава благополучно уснул, пока я ехала до деревеньки, не слишком разгоняясь на поворотах. Зацепилась глазами за дорогу, ведущую к кладбищу — на обратном пути, может, заеду, но сейчас мне точно не до того. Меньше чем полчаса, и вот я уже возле знакомых ворот голубого цвета с рисунком, изображающим море и красивые корабли — Настина развлекуха.