Ведьма

      — Мы их нашли, — радостно прошептала Очако. Вход оказался сдвинут метров на десять, и микроавтобус тронулся вперед, проехал немного и вскоре остановился. — Мы не будем давать им шанс выйти наружу без наручников.       Я удовлетворенно кивнула.       — Постарайтесь не забираться сильно глубоко, я не знаю, как поведут себя наушники в толще породы.       Девушки медленно продвигались вглубь пещеры, не торопясь и не издавая лишних звуков — кажется, даже стали тише дышать. Вскоре точки на моем экране замерли.       — Я их слышу, — на гране слышимости прошептала Тсую. — Они недалеко от нас.       — Отлично, действуйте, как посчитаете нужным, — дала я им небольшой карт-бланш.       Через некоторое время напряженного ожидания и наушники уловили звуки шагов — я немного подкрутила настройки и слышала теперь всё немного громче. Неприятно шипели помехи — на такой чувствительности было слышно даже сердцебиение девушек, на разный ритм забивающих эфир. Для первого самостоятельного задания вполне неплохо — сердцебиение Асуи чуть замедленно, что логично с её причудой, а у Очако сердце по сравнению с ней вообще вот-вот из груди выскочит. Но потом что-то происходит вместе с небольшим движением маяка лягухи — и Урарака собирается с силами, тихо выравнивая дыхание.       Внезапная отрезвляющая боль пришла со стороны руки — я сильно сжала ручку кресла от волнения за своих девочек, пришлось успокаиваться. Обучение кого-то всё ещё было не моим старым навыком, и чувство волнения за кого-то было мне непривычно.       Вернуло меня в реальность также резко, как и выкинуло — но за доли секунды шаги подошли совсем близко и начали утихать. Мимолетное предположение о засаде оказалось верным, потому что стоило шагам оказаться между точек Асую и Урараки, как началась атака.       — Семь человек, три кейса, у одного причуда мутация, — оттарабанила Урарака вперемешку со звуками потасовки, будто учила этот текст.       Маячок Тсую резко рванул вперед, я прищурилась, открыла наружную камеру — толку от этого в глухой безлунной ночи было мало, даже несмотря на то, что она, сука, ночная.       Переключение на инфракрасную тоже дало мало информации, но я оставила на всякий — на тепло-то она реагирует отлично, и заметить среди голубого и зеленого оранжевую вспышку на тепловизоре я точно сумею.       Драка продолжалась — я слышала удары, недоуменные и бранные возгласы. Девчонки сражались по большей части молча, стараясь всех по максимуму обездвижить или вырубить. Первой жертвой стал тот самый причудный через пять минут, а потом злодеи начали сдавать позиции — героини, во-первых, были «свежие», а эти мудилы таскались в горе не первый час, да и до этого вряд ли уделяли достаточно времени тренировкам. Улица, конечно, многому учит, но в основном травмирует, что не способствует ведению долгого, изматывающего боя.       В итоге вырваться удалось только одному через двадцать минут. Тем временем мне на телефон пришел смайлик от Ястреба — понятно, он уже рядом. Я попросила водителя пару раз моргнуть фарами.       И — о чудо — злодей побежал к нам, решив, что мы — обещанная подмога. Рвани он в сторону побережья, его бы достал и вытащил Ястреб, но говнюк (и я не про курицу) решил свою судьбу. Урарака и Асуи этой тропой уже ходили и в темноте уже меньше осторожничали, тем более, что я им подсказывала, куда идти.       В итоге метров за пятьдесят от нас парня догнали — Урарака отправила в небо, Тсую схватила языком и тащила, как воздушный шарик.       Ещё двадцать минут ушло на «перегонку». Свалив всех на задний ряд, под мою ответственность пренебрегая ПДД, мы отправились навстречу скотовозу, которому Асую и Урарака благополучно передали преступников, получив в ответ кучу комплиментов их способностям. Офицер, отправив своих подчиненных разбираться с укомплектовкой, ненадолго отвел меня в сторонку:       — То есть вы не принимали никакого участия в поимке?       Я покачала головой, улыбаясь:       — Ну почему же? Я сидела в грузовике, координировала действия моих героинь, всё же, на такой операции они впервые. Но в целом я старалась по максимуму им не мешать.       Офицер кивнул, сурово нахмурив брови — кажется, на этот ответ он не рассчитывал:       — Спасибо за ваш вклад. Можете передать мою благодарность девушкам, их небольшая группа оказалась эффективнее, чем десяток профессиональных героев.       Мне оставалось только философски пожать плечами:       — Для разных целей разные группы.       Полицейский, услышав треньканье телефона, спешно и коротко попрощался, и ушел к своим. Вскоре небольшой грузовик тронулся, и я вернулась в то подобие Газели, которое нас катало сегодня туда-сюда.       — Можете принимать благодарности от полиции города, — помахала рукой я, потом уже менее радостным тоном передала водителю. — Можем ехать в UA.       — Мы настолько хорошо справились? — наклонила голову Урарака.       Я кивнула:       — Более, чем отлично. Не все профессионалы в нужный момент могут взять себя в руки, — я посмотрела в одни конкретные карие глаза. — Справляться с тревогой и нервами — тоже часть работы героя. Бесстрашный герой — псих, у которого крышу распидорасит рано или поздно. А сами вы что-то для себя поняли? Я-то могу вас хоть весь день хвалить.       Девушки, казалось, были удивлены и моей похвалой, и такой просьбой, хотя я знала, что разбор полетов они всегда проводят.       — Я не ожидала, что мы сможем осилить такую нетипичную для нас миссию, — по существу высказалась Асуи. — Мы больше ориентированы не на выслеживание, а на быстрое прямое взаимодействие. Я теперь лучше понимаю, зачем нам постоянные тренировки на выносливость и пробежки.       Урарака активно закивала:       — Да-да, там у одного злодея просто дыхания не хватило, чтобы до конца добежать, хотя остальные были в приличной форме. Ладно те, которые с усиливающими причудами, но обычные, как бы сказать, дохлые.       О, узнаю свои выражения.       — Вам хоть понравилось?       Девушки единодушны согласились.       — Я как будто почувствовала всю ответственность этой профессии, — пробормотала Урарака, глядя в пол. — До этого я всегда на миссиях была с кем-то рядом, с кем-то старшим, который всегда мог дать приказ и можно было положиться…       Незаметно для себя кивая, я дождалась, пока она закончит делиться впечатлениями и спросила:       — И как тебе такая самостоятельность?       Очако призналась:       — Это одновременно пугает и… не знаю, обнадеживает, что ли? Мы смогли справиться с превосходящим по количеству противником, и я полагалась на себя и Тсу.       Асуи кивнула и добавила:       — Раньше было ощущение, что мне необходим кто-то умнее и старше непосредственной близости, но сейчас есть ощущение, что я могу справляться с некоторыми вещами самостоятельно.       Я показала ей большой палец:       — Это именно то, что вам надо запомнить. Вы достаточно профессиональны, чтобы справляться со злодеями. У вас есть право принимать решение и нести за них ответственность… напугала? — девочки рассмеялись. — Суть в том, что самая главная опора для вас — это вы сами. У вас наверняка будет тот, с кем вы можете посоветоваться, или тот, чьи приказы нужно будет соблюдать, но, как видите, вы прекрасно можете положиться и на самих себя. Это дорогого стоит.       Тсую сделала неожиданный вывод:       — То есть это всё было для того, чтобы мы верили в свои силы?       — Слушай, «верить» — это в Бога.       Урарака прыснула:       — Вы вот иногда скажете что-то такое, а мы потом голову ломаем…       Я только покачала головой:       — Это тоже, но тут скорее проверка — вы сами себя проверили, сами дали положительную оценку. Это всё, как ты сказала, было скорее для того, чтобы в нужный момент вы не ждали божественного пенделя сверху, а шли решать проблемы, потому что вы знаете, как это делать, и можете это сделать.       Очако, сжав кулаки, бойко кивнула — боевой дух из них прямо-таки хлестал. Мне нравилась в ней эта вдохновленность. В обычное время и на теории она была булочкой-булочкой, но стоило ей ступить на поле боя, как она становилась серьезной. Этот профессионализм и умение выделить время и на то, и на другое, очень выгодно в моих глазах ее отличал.       Обычно этому со временем учатся, и не факт, что это «талант» с рождения. Остаётся лишь задаться вопросом, что заставило её этому научиться.       Тсую же, как образцовый флегматик, имела крайне взвешенный взгляд в целом, не выбирая отдельные для этого дни или минуты. Я бы, пожалуй, ещё добавила сюда меланхолика, но в малой доле. Оно и понятно — чистых темпераментов не бывает.       Трезвая на голову Тсую и — не побоюсь этого слова — креативная Урарака уже были отличным дуэтом, и в перспективе могли стать отличными напарниками по ремеслу. Впрочем, это уже лирика. От размышлений меня отвлёк поворот в сторону Академии. Пробежавшись взглядом по серому салону, я попросила вернуть на место оружие, ибо казенное, нечего таскать где попало в неположенное время. Продремав оставшиеся пять минут (выжимаю время на сон когда могу), проводила девочек до общежития, снова их похвалив от обилия гордости — девочки засмущались, ведь на тренировках я куда суровее, а тут они внезапно «умнички мои самые лучшие» и достойные всех добрых слов. А я что, виновата, что они действительно делают куда лучше и больше, чем от них требуется?       Позвонив маме и сестре по дороге в общагу, я мягко отвязалась от вопросов про свадьбу и похвасталась, какие у меня замечательные ученицы.       — Такие обучаемые, что я не могу, просто загляденье. Как оказывается просто учить людей, которые хотят учиться. Это педагогический момент! Я педагог…       Дражайшие родственники смеялись в трубку, впрочем, я была не в обиде — настроение в кои то веки было радостным, несмотря на напряжение и сгущающиеся краски, наверное, потому и ощущалось куда контрастнее.       Увы, завалиться спать я не могла — а так хотелось — надо было разобраться с отчетами, записать всё по тем ученикам, с которыми уже прошли тренировки, предоставить дополнительные бумажки по Бакуго и Тодороки, прочитать высланные Ксюшей статьи, из которых она выделила самое главное, благо, суд всё-таки согласился взять дело на рассмотрение. Шумиха, поднявшаяся в январе, сейчас, в марте, уже улеглась, и было то ли затишье перед бурей, то ли долгожданный штиль. Увы, из-за отсутствия такой силы огласки теперь можно было только надеяться на помощь всех, кто об этом кричал. Ожидаемо, но всё, что можно, Ксения достанет, в ней я уверена. В отличии от своего напарника она куда упорнее была в своих делах и твердо была намерена выиграть дело с приличной компенсацией уже не только работы и заработка ради, а из светлых чувств и спортивного интереса.       Меня она попросила изложить общие условия труда, которые не были запрещены к разглашению, но не афишировались и не выкладывались.       Прикрыв глаза, я убрала в сторону планшет, помассировала виски, прогоняя усталость, и взялась за отчет по итогам года — несмотря на мою «формальную» должность, преподавать психологию мне нравилось, и повышать потом квалификацию будет куда проще, если я буду в этом направлении работать. Мне нравилось и геройствовать в Японии, и заниматься немного с учениками, но упорное желание помочь некоторым преступникам, разобраться хоть немного с этими чертовыми причудами не столько ради материальной выгоды, а любопытства ради… ведь так не хватает данных. Как найти решение проблемы, в которой ничего не понятно?       Поэтому этот отчет был важным — я могу, конечно, попросить, чтобы меня оставили на этой должности, но ведь можно сделать так, чтобы директор Незу сам мне это предложил. Это и безопаснее для меня, и приятнее. Одно дело это прикрыться профессиональной деятельностью, а другое — действительно этим профессионалом быть и иметь подтверждение. Нужно ещё у Шоты будет небольшой комментарий взять относительно учеников, его же класс один из основных… Черканув ему СМС-ку, я продолжила продираться через чистый лист.       Когда условный план был готов, я перешла к одному из последних на сегодня чтиву — мне отправили записи матери Тоги о поведении и личности деятельности её дочери. Рассказ начинался с самого детства, и первым звоночком был воробей, которого девочка убила и принесла матери, испугав её этим до полусмерти.       Увы, дальше всё пошло не так интересно, и я задремала, проваливаясь в ночную темноту и игнорируя свет экрана — впрочем, он вскоре погас, позволяя мне погрузиться в теплую тьму кухни…       Разбудили меня шаги у входа в комнату — я подскочила, тут же об этом жалея, потому что виски будто тисками сжали. Знакомый запах коснулся меня, и только тогда я более-менее успокоилась.       — Ты себя не бережешь, — устало сказал Шота, наливая в свою уродливую кружку кофе.       Взбодрившись от одного запаха, я фыркнула:       — Сам сколько не спишь? Вторые сутки?       — Я, в отличии от тебя, сплю.       Я закатила глаза:       — Твои внезапные получасовые перерывы на сон в спальном мешке на любой условно-горизонтальной поверхности не считаются.       Шота рассмеялся, приобнимая меня:       — Предлагаю тебе выпить чашечку зеленого чая и пойти спать. Ты всё ещё не восстановилась, а нагружаешь себя просто непомерно.       — Тебе про твою напомнить?       — Но я не получал дозу радиации, мало совместимую с нормальным функционированием организма. И не мне приходится выкуривать пачку в день, чтобы не свалиться, — раскидали меня по фактам. Я вздохнула, принимая поражение — всё же, он бы прав, и работа сможет подождать. — Или пойдем курить?       — Кури-ить, — слабо отозвалась я. Может, отлив сил в том числе был из-за продолжительного отсутствия никотина в организме.