Соучастник

— Это точно? — Да. — К черту! — повысив голос, Мирой вскочила с кровати, порывисто метнувшись на высокую фигуру хозяина дома в праведном негодовании и остановившись в полушаге от последнего. Горячая злость прорвалась наружу, расколов маску ледяного спокойствия. В ушах противно запищало от нервного перенапряжения. Франкенштейн наклонил голову, нисколько не напрягаясь и не двигаясь с места ни на дюйм. — Такео не ошибается в опознании оружия. — Это совпадение! — Вы знаете, что нет. Мирой издала протяжный звук, больше похожий на глухой стон, машинально заходив по своей комнате. Франкенштейн не стал ей препятствовать. Дети ушли, и время уже было глубоко за полночь, когда, размышляя в своей небольшой комнате, она услышала тихий стук и голос Франкенштейна за дверью. Еще больше удивившись, что он вообще утруждал себя такими мелочами в собственном доме, Мирой внимательно слушала все то, что удалось узнать. И не хотела верить. «Спитфайр MK II», британской сборки 2017 года — это определил снайпер, найдя на одной из крыш несколько металлических гильз. — Такео сказал: «Стреляли дважды издалека. Довольно метко. Однако, судя по расстоянию между пулевыми отверстиями в одной из стен комнат, он торопился закончить все как можно быстрее, а от того видна небрежность». «Спитфайр». Мирой прикрыла глаза, слушая слова ученого. Любимые пистолеты, которые Саймон всегда носил при себе. Он даже оружие подбирал под свой невыносимый характер. — Советую выпить воды. Волнение плохо сказывается на вашей нервной системе. — Саймон не виноват. Вы и представить себе не можете, через что ему пришлось пройти. — Мне жаль вам это сообщать. Эти дежурные слова всколыхнули в ней еще больший гнев. Она подняла взгляд на Франкенштейна, твердо смотря ему в глаза. — Мне не нужна ваша жалость! — И, тем не менее, мне действительно жаль, что так вышло, но мы ничего не можем сделать. Если КСА не предъявит обвинение вам, оно сделает это вашему брату, — Франкенштейна, казалось, совершенно не трогали ни ее эмоции, ни напряженный голос. Он говорил по существу, излагая сухие факты. И эта отстраненность задевала ее за живое. — Доказательств причастия Юрия к этому убийству, к сожалению, не было обнаружено. Тао сообщил, что, по официальным данным Союза, он сейчас находится в Бразилии. А значит, Двенадцатый не в курсе его последних операций. — Видимо, ему поступают приказы от кого-то другого, — бросила ему Мирой чуть невпопад. На лице Франкенштейна появилась легкая улыбка. — Наконец-то вы начали мыслить здраво. Именно. Юрий не может действовать в открытую, а руководство Организации не полные идиоты, чтобы позволить ему безнаказанно творить все, что вздумается. У нас есть доказательство, что один из ученых Союза, Доктор Кромбел, тоже был в этом замешан. — Доктор Кромбел… — Оу, я смотрю, это имя вам тоже известно. — Он нанимал отряд Альфа для того, чтобы мы… — Похитили М-21, это я прекрасно помню. Хм, любопытно, после успешно выполненного задание Кромбел приглашает наемников в свою лабораторию. После происходит утечка био-образцов. — Думаете, Кромбел знал? Но зачем ему подставлять нас? — Замести все следы. Я полагаю, если он рвется во власть и хочет получить пост одного из Старейшин, то уничтожение лаборатории — непростительная ошибка. И теперь, чтобы реабилитировать себя в глазах Совета, ему необходимо пошатнуть власть одного из его лидеров. — И вы это знаете… — О, просто мысли вслух, не перегружайте себя. Ха-ха, давно я не лез в большую политику. Это будоражит кровь. Но вернемся к делу. На данный момент у КСА есть только один выход… — Если Саймон и правда убил того человека, в таком случае правительство Южной Кореи предъявит обвинение нам обоим. Я не буду свидетельствовать против своего брата. — Даже чтобы спасти себя? Она уже слышала эту фразу. Мирой отвернулась. За спиной послышался тяжелый вздох Франкенштейна. — Мы еще вернемся к этому разговору, — отрезал он и, сделав пару шагов вперед, достал из лабораторного халата две капсулы, положив их на прикроватную тумбочку, — примите это перед сном. Мирой скептически уставилась на деревянную поверхность. Ярко-малиновые капсулы перед глазами не вызывали доверия. Франкенштейн хмыкнул. — Все еще не доверяете мне? — Как и вы. — Это всего лишь сильное успокоительное. Ваше психическое состояние сейчас очень нестабильно. Мирой кивнула. Спорить с хозяином дома ей сейчас хотелось меньше всего. Франкенштейн подозрительно прищурился. — Я прекрасно осведомлен, что это место вызывает у вас много вопросов, которые я пока не считаю нужным удовлетворить. Но у вас нет оснований мне не верить. Отдохните. Мы продолжим завтра. Он развернулся и, выйдя из комнаты, прошел по коридору. — Сейчас не лучшее время, — коротко заметил он поднимающемуся наверх по лестнице Такео. — Я могу понять ее, — тихо возразили ему, — потеря близкого человека — это тяжело. Еще тяжелее осознавать свою беспомощность. Я знаю, потому что я ощущал то же самое. — Я помню, — Франкенштейн чуть усмехнулся, — что вас объединяет с М-21 и Тао, так это ваше беспечное упрямство. Но здесь иной случай. Пока что советую вам всем выспаться. Завтра мы обсудим, что делать. К тому же, у меня еще есть, что вам показать. Оставив Такео в смятении переминаться в коридоре, Франкенштейн спустился вниз. Нужно было заварить вечерний чай для мастера. Такео бросил взгляд на закрытую дверь. — Все же, ты не всегда оказываешься прав, шеф — тихо пробормотал он себе под нос, разворачиваясь в свою комнату. За дверью Мирой сидела на кровати и, обхватив себя руками, бросала взгляд на тумбочку. Ей не спасти Саймона. Не спасти. Злость на свою беспомощность вперемешку с надвигающимся отчаянием пришли с сильным запозданием. «Я не хочу. Я должна справиться со всем сама». Взгляд метнулся на розовые таблетки. Вернувшийся Франкенштейн так и не ответил на ее вопросы, продолжая держать в неведении, сказав лишь, что спасти Саймона не предоставляется возможным. Повинуясь какому-то порывистому инстинкту, она открыла окно, швырнув две маленькие таблетки в темноту. Ей необходимо было поспать. — Это твоя вина! — зло прохрипел Саймон, смыкая сильные пальцы на ее шее. Мирой закашлялась. Слезы на глазах размывали изображение. Лицо брата исказилось, изменив свои черты, приобретя цвет смуглого загара. Зрачки изменились с темно-карих на яркое золото. Знакомая вежливая улыбка вызвала новый приступ тахикардии. — Интересно, как долго вы способны не дышать, — появившегося в ее сознании Юрия, казалось, забавляли ее попытки освободиться. В ярких глазах промелькнули искры садисткого любопытства. Мирой попыталась пошевелиться, когда его тяжелое колено опустилось ей на грудную клетку. — Обычный человек может обходиться без кислорода не больше минуты. Сколько же выдержите вы? Давление на грудную клетку и шею резко увеличились, лишая ее возможности вырваться из железных тисков. — Нет, — одними губами прохрипела Мирой, просыпаясь. Она подорвалась на кровати, машинально скидывая с себя сковывающее движения одеяло. Провела рукой по мокрым от слез щекам. «Проклятье». Она порывисто вскочила с кровати, бросившись к окну. Распахнула его еще шире, впуская ночной воздух и громкий шум осеннего дождя. Однако это не помогло. Руки все еще дрожали, а в горле, словно кость, встал противный ком. Кошмар был тягучим и болезненным, ощущаясь тихим звоном в ушах. «Проклятье!» Мирой снова обхватила себя руками. Она уже жалела, что не послушала Франкенштейна, выкинув предложенные ей таблетки. На что она могла рассчитывать? Что ее расшатанные нервы не дадут сбой после всего, что она пережила? «Какая же ты сейчас жалкая». Ей показалось, или изображение в зеркале на миг исказилось в садисткое лицо? Мирой моргнула, прогоняя наваждение. Смех Юрия все еще стоял в ушах вместе с настойчивым непрекращающимся звоном. В горле было сухо. «Вода. Нужна вода». Все еще дрожа и пытаясь избавиться от назойливого звона, она тихо выскользнула из комнаты, тенью пробежав по коридору, даже не надев вездесущие розовые тапочки. Мягкий ворс ковра скрадывал ее быстрые шаги. Спустившись вниз, она нервно забегала по кухне. Открыла напор воды, подставив под тонкую струю дрожащие руки. Накативший страх, подстегнутый ночным кошмаром, мешал собраться. «Не смогла спасти Саймона. Даже себе помочь не можешь. Миру было бы лучше, если бы тебя не стало». Пару лет назад, если бы кто-нибудь сказал ей, что ее разум будет страдать от панических атак, Мирой бы рассмеялась ему в лицо. Все это бред и нежелание взять себя в руки. Это можно было контролировать. «Успокойся». Однако сейчас что-то внутри нее не желало успокаиваться, держа внутренности стальным хватом. Она попыталась избавиться от навязчивых мыслей, однако это не помогло. Воздуха катастрофически не хватало. «Всем было бы лучше, если бы умерла на том складе!» — Мирой, ты что здесь… Она обернулась, услышав знакомый голос Такео за спиной сквозь непрекращающийся звон, словно из-под воды. — Что с тобой? С нескрываемой тревогой он приблизился к ней. Мирой опустила голову, сомкнула руки, пытаясь остановить усилившуюся дрожь. Однако Такео заметил и это. — Эй, — он тихо окликнул, осторожно касаясь ее дрожащих пальцев, — все хорошо. «Нет, не хорошо. Ничего не хорошо!» — хотела было сказать она и закусила губу, подавляя рвущийся наружу всхлип. Такео обхватил ее ладони в свои и спокойным голосом произнес: — Считай. — Что? — Мирой даже не сразу поняла, что он имеет в виду. Знакомое тепло волной растекалось по коже. — Глубоко вдохни и считай, — терпеливо повторил ей Такео, — до десяти. Это поможет. Сосредоточься на цифрах. Не поднимая головы, она последовала его совету, с шумом вдохнув свежий воздух, тянущий из окон. Один. Тихий выдох. Два. Не думать ни о чем. Три, четыре. В мозгу вспыхивали яркие цифры. Вспыхивали и тут же гасли. На пятом счете Мирой ощутила, как давление в голове медленно отступило. На седьмом расслабились плечи, мышцы рук и живот. Последними перестали дрожать пальцы. — Посмотри на меня, — Мирой подняла голову, встретившись с мягким взглядом голубых глаз. Его тревожное выражение лица чуть разгладилось. — Ты молодец. — Откуда ты знаешь? — Базовое обучение снайперов. Перенести фокусировку в своей голове на что-то простое. Главное выровнять дыхание, позволив своему телу расслабиться. Если будут дрожать руки — сделать идеальный выстрел уже не получится, — он грустно усмехнулся. Затем, вдруг что-то вспомнив, отпустил ее руки, отойдя от Мирой на полшага. Та тихо выдохнула, кожа все еще хранила его тепло. — Прости, я не должен был срываться после всего, что с тобой случилось, — Такео мотнул головой. Только сейчас она заметила, как привычный конский хвост сменился на распущенные длинные волосы, каскадом падающим на широкие плечи, — тогда у шефа в кабинете я… — Не уходи. Ее слова заставили его остановиться. — Пожалуйста, — Мирой опустила глаза, потирая руки. Бешеный стук сердца от панической атаки постепенно проходил, — я… не хочу быть одна. Даже не глядя на него, она могла поклясться, что Такео нахмурился. Он явно раздумывал над чем-то. Спустя мгновение она почувствовала, как его ладонь снова коснулась ее пальцев. — Идем. — Что? — она подняла голову. Даже в темноте она увидела, на лицо Такео легла тень смущения. — Если честно, я не думаю, что стоять на кухне и разговаривать — хорошая идея, — он чуть отвернулся от ее вопросительного взгляда. Теплая ладонь осторожно потянула ее за собой, — но если ты… — Нет, — Мирой качнула головой, последовав за ним по лестнице, — я согласна. Такео выдохнул уже с явным облегчением. Они остановились в одном из закутков коридора второго этажа. Толкнув дверь, Такео отошел в сторону, ожидая, что Мирой сама зайдет к нему. И она зашла. В комнате снайпера пахло свежестью и чистыми простынями. Видимо, и в жизни он придерживался привычного для себя армейского порядка, предпочитая держать каждую вещь на своем законном месте. Мирой осторожно села на край кровати, поднимая голову. Такео отпустил ее, отходя на полшага, возвращаясь к двери. — Посиди здесь, — он быстро кинул взгляд на огромный оружейный шкаф у стены, но, видимо решив, что ничто не представляет для Мирой опасности, кивнул сам себе, — я сейчас. Она не ответила. Такео чуть более тревожно заглянул ей в глаза. — Сиди здесь, — снова более настойчиво повторил он, — я вернусь через минуту. Не теряя больше ни секунды, он быстро скрылся в коридоре, прикрыв дверь. Мирой огляделась. Новое помещение заставило ее больше сфокусироваться на реальности. Отрешенность и растерянность постепенно сменились нарастающим интересом. Взгляд скользнул по прикроватной тумбочке с будильником и наручными часами, прошелся по книгам и паре журналов. Судя по названиям на корешках, все касалось оружейной тематики. «Историческая стрельба», «Охотничьи истории», «RifleShooter: винтовки и карабины» быстро читала Мирой, механически запоминая названия. Она повернула голову на большой закрытый шкаф с непрозрачными дверцами, подпиравший потолок и больше напоминавший сейф. Наверняка Такео предусмотрительно разрядил все имеющееся в комнате оружие, иначе не стал бы оставлять ее здесь. Она была уверена: снайпер вряд ли пускал к себе кого-то постороннего, а потому идея прийти сюда и поговорить показалась ей хорошим способом удовлетворить свое любопытство. Ее взгляд упал на массивный деревянный стол с ложементными пазами для сборки и чистки оружия. Зацепил фото-рамку, стоящую на полке над столом. С фотографии, сделанной на школьном дворе, на нее смотрели донельзя серьезные М-21, Такео и Тао в черных официальных костюмах. Точнее, серьезный был только М-21. Бывшие ДА-5, в свою очередь, улыбались в камеру. Каждый на свой манер. Тао — открыто и жизнерадостно, Такео же спокойно и умиротворенно. Она еще не видела у него настолько приятной улыбки. Мирой опустила голову, снова уставившись на свои руки. — Больше не дрожат, — прошептала она. Дверь открылась, впуская Такео внутрь. Теплая кружка опустилась ей в пальцы, и она чуть вздрогнула. — Ты как? — чуть более обеспокоенно тихо произнес Такео. Мирой подняла голову, отвлекаясь от плавных кругов в чашке. Что бы там ни было, оно пахло приятно. — Это… — Это обычный чай, — ей показалось, что в его голосе промелькнула нота смущения, — зеленый. Он успокаивает. Откровенно говоря, я мало что в этом понимаю. У Франкенштейна на полках порядка пятидесяти банок стоит. А еще в лаборатории… — Как ты оказался внизу? — она поднесла кружку к лицу. Теплый чай согрел горло. — Услышал? — Нет. По правде говоря, мне не спалось, — признался Такео. Он сел рядом с ней на кровать, поправляя на себе свободную черную футболку, — тебе, судя по всему, тоже. Мирой стыдливо промолчала. Признаться в своей слабости оказалось труднее, чем она себе представляла. Рей был прав. Гордость и страх. Эти два чувства сидели в ней сорняками, подтачивая изнутри. Она посмотрела Такео в глаза и не увидела в них ничего, что себе придумала в голове. Лишь сочувствие и понимание. Мирой выдохнула, не зная, с чего начать. «С правды. Этого будет достаточно». — Я… — Если тяжело, можешь ничего не говорить, — мягко напомнил ей Такео, — знаю по себе: нужно время. — Но у нас его нет, — горько заметила она. Аромат зеленого чая и правда успокоил. А может это был его голос в ночной тишине. — Моего брата забрали и используют, как живое оружие. А я не знаю, что мне делать и как исправить все то, что с нами случилось. Такео не стал ее перебивать. Мирой продолжила. — Ты был прав. Мне следовало рассказать все тебе раньше. Я сделала глупость в ту ночь. — Наоборот, — ответили ей, — если бы я был на твоем месте, то поступил бы точно так же. Страдания близких — это не то, что я бы мог пережить. Поймав ее уже более заинтересованный взгляд, Такео тяжело вздохнул. — Знаешь, больше полугода назад, когда я ещё работал в Союзе, у меня была сестра. Во всяком случае, так я думал. Доктор Айрис, ученая, создавшая ДА-5, была весьма убедительна, играя эту роль. Настолько убедительна, что я был готов пойти против Франкенштейна, когда тот хотел ее убить. Даже зная, что у меня нет шансов против такого, как он. Это заблуждение чуть не стоило мне жизни, но все же… Он сделал паузу. — Моя сестра была единственной, ради кого я жил. Конечной целью и поддержкой. Я долго размышлял над этим. Помимо способа контроля, Айрис не учла одной детали. Возможно, именно благодаря ее игре я смог продержаться в Союзе так долго, не впадая в безумие от того, что происходило вокруг. И потому ради нее я был готов сделать… — Все, что угодно, — негромко закончила Мирой за него. Внезапное признание стало для нее откровением. Сестра, значит. «Знакомая тебе печаль, да? Ты увидел все задолго до того, как все случилось», — подумала она, но вслух сказала иное. — Выходит, и у тебя была когда-то своя слабость. Что ж, надеюсь, тебе стало легче, едва она исчезла из твоей жизни. — И да, и нет. С недавних пор я вижу, что она никуда не исчезла, но я… не могу снова тратить время на сожаление, — что-то переменилось в его ровном тоне. Поколебавшись лишь миг, он аккуратно протянул руку к ее волосам, почти невесомо отодвигая нависшую на лоб прядь. Остановился, опасаясь, что в ее состоянии она испугается еще больше. Он хотел убрать руку, но Мирой остановила его, желая задержать ласку, накрыв своей и прижав ее к щеке, ощущая, как кожа напитывается теплом. Вся жизнь летела в ад, в то время как ее сейчас интересовал только один человек, чем голос успокаивал, придавал сил. — Я не знал, что мне делать, — прошептал Такео на грани слышимости, — тогда на складе я почувствовал то же самое… такой же страх, разрывающий сердце. А ты… Его голубые глаза блеснули в полумраке. — Почему? — прохрипел он, — почему тогда ты… "Пошла против Юрия?" Явственно читалось в голубых глазах. От его слов сердце забилось быстрее. Она поставила кружку в сторону, не отводя взгляд. — Из-за тебя. Я не могла по-другому. Признание, так легко вылетевшее из самой глубины души, поразило женщину своей простотой. Она хотела было сказать что-то еще, но не успела. Такео замер от ее ответа, чуть отстранился, затем порывисто выдохнул, наклоняясь вперед и прижимая губы к уголку ее рта. Осторожно, словно боясь нарушить ту трепетную хрупкость, что существовала между ними. Однако Мирой сама потянулась к нему ближе, ощущая обволакивающее ее тепло. Тогда, в первый раз, все, что она видела, была ярая, почти животная страсть. Сейчас же перед глазами предстало совершенно другое. Нежность. Долгая и открытая, она влекла за собой, заставляя ощущать каждый стук сердца, которое билось о ребра. Ответное чувство заполняло ее изнутри, растекаясь плавящей болью в груди. На миг Мирой сбилась с дыхания, не в силах сдерживать эти щемящие эмоции. — Я не хотела, — слова застревали в горле, — не хотела, чтобы ты стал таким же… не хотела, чтобы ты испытал ту же самую боль. Ты не заслужил подобного. — Я крепче, чем ты думаешь, — горький смешок вырвался из его рта. — После того, как я стал причиной гибели стольких невинных людей и уничтожения ДА-5… после того, что я узнал об Айрис и ее экспериментах, я дал себе слово стать сильнее, чтобы защитить своих товарищей и то, что мне дорого. Какой бы ни была цена. «Цена?» Она хотела задать ему еще один вопрос, когда Такео отстранился, но лишь затем, чтобы продолжить касаться ее лба, висков и щек, легко задевая пряди волос. Снова остановился на губах. Повторный поцелуй вышел еще более глубоким. Ощущая на себе сухие губы, Мирой прикрыла глаза, чувствуя: еще немного — и ее грудная клетка разорвется от всепоглощающей нежности. Но именно это чувство и подталкивало Мирой к чему-то большему. Желание, вязкое и тягучее, медленно зарождалось где-то внутри солнечного сплетения. Она хотела продлить этот момент. Рассматривать его лицо, дотрагиваясь кончиками пальцев до чуть впалых щек, очерчивая прямые скулы. Опускаясь вниз к ключицам, захватывая длинные пряди, ощущая их мягкость. Мысль о том, что даже с длинными волосами Такео выглядел очень мужественно, проскользнула в ее сознании. Раньше ее не интересовали подобные детали. Их взгляды пересеклись. Несколько секунд Мирой пристально вглядывалась в него, стараясь запомнить как можно больше. Каждую черту лица, которой раньше она не придавала значения. Теперь все эти мелочи стали слишком важными, чтобы она могла ими пренебрегать. Из-за своего сбившегося дыхания ей не хватало воздуха. Прильнув к его груди, она позволила себе расслабиться. Такео тут же заключил ее в объятья, опуская ладони на спину. Даже сквозь ткань она чувствовала жар там, где он касался ее, лаская шероховатыми пальцами. Мирой казалось, что она плавится под этими прикосновениями, подобно восковой свече. Она изогнулась в его руках, неосознанно сокращая расстояние межу ними до минимума. Прикрыла глаза, забираясь пальцами под футболку. Стянула ее, прижимаясь к твердому торсу, наслаждаясь жаром от его кожи. Впервые за долгое время к ней вернулось забытое чувство безопасности. Широкие ладони поддели край длинной туники, погладив живот в продолжительной ласке. Мирой зажмурилась от удовольствия, когда Такео вдруг замер. — Прости, — услышала она его низкий хрип и открыла глаза. Такео аккуратно придерживал ткань, неотрывно смотря на светлую кожу на левой стороне, где раньше располагалась продольная рана, тянущаяся от низа живота, доходя до ребер. В голубых глазах мелькнул страх и что-то еще. Что-то похожее на ледяную тщательно сдерживаемую ярость. — Эй, — Мирой улыбнулась ему, поглаживая вмиг напрягшиеся плечи, — все хорошо. Мне уже не больно. Такео нахмурился. — Я не позволю, чтобы подобное повторилось. Он снова поцеловал ее более жадно. — Не позволю… Эти слова вызвали в ней возбужденный трепет, Мирой прижалась к нему, обхватив за шею. Не сопротивляясь овладевшим ее эмоциям, она потянула его на себя. Такео поддался следом. Они растянулись на кровати, смяв под собой одеяло. Едва Такео отстранился, она явственно увидела, как на его шее бьется тонкая жилка. — Ты должна меня остановить, — прохрипел он, нависая над ней, — ты должна… — А ты хочешь остановиться? Короткий вопрос. Такео чуть прищурился. Внимательный взгляд прошелся по ее ногам, животу, груди, плечам. Остановился на глазах. На миг у Мирой замерло в районе солнечного сплетения, когда на лице проступила мягкая улыбка. «Та самая…» — Нет, — отозвался он уже более серьезно, — не хочу. Их губы снова встретились, когда он склонился к ней. Часть волос упали с его плеч тяжелой ширмой, заставляя Мирой сконцентрироваться лишь на том, что она видела перед собой. И то, что она видела, ей очень нравилось. Сильные пальцы прошлись по коже, задевая все еще одетую на ней тунику. Поколебавшись всего секунду, Такео смял ткань. Потянул наверх, снимая ее полностью. Казалось, на этот раз он подходил к своим действиям более выверено, невесомо дотрагиваясь до ее тела и контролируя силу, словно боясь причинить боль. Он аккуратно коснулся ладонью обнаженной груди, пройдясь по ореолу сосков, чем вызвал ее стон. Мирой тут же прикусила губу. Мысль о том, что заниматься сексом в доме, полном народу — идея не самая лучшая, пришла к ней с сильным запозданием. — Если… — Плевать, — прохрипел Такео, склоняясь над ней и повторяя предыдущие движения пальцев уже языком. Не отрывая восхищенного и пронзительного взгляда, он опустился вниз по животу, целуя каждый сантиметр ее кожи, — это стоит того. Жар от его тела проникал везде, теплом прогревая внутренности. Мирой провела руками по широкой спине, ощущая каждую напряженную мышцу под пальцами. Захватила несколько прядей волос, чувствуя удивительную мягкость. Парадокс, но в этом был сам Такео, состоящий из парадоксов. Она рассматривала его лицо с таким упоением, будто видела его впервые, не веря, что в ледяном сердце таится столько любви. Любви, которую Такео держал в себе и теперь жаждал отдать ей в эту ночь. Она едва заметно вздрогнула, когда почувствовала горячее дыхание на внутренней стороне бедер. Такео опустился вниз. Остановился, но лишь на миг, чтобы получить ее молчаливое согласие. В ту же самую секунду Мирой сжала простыни, когда он припал к чувствительной коже, накрывая нежные половые губы и проводя языком по клитору. Как бы она ни старалась сдерживать себя, ее дыхание сбивалось всякий раз, когда Такео прижимался к ней ртом, снова и снова повторяя свои движения. Возбуждение, томившееся внизу живота, стало невыносимым. Ей показалось, что все в этом мире перестало существовать, сводя ее разум на одной точке концентрированного удовольствия. Она пропустила момент, когда к горячему языку присоединились теплые пальцы, оглаживая стенки влагалища, проникая внутрь нее снова и снова. Лишь сжала бедра сильнее, не замечая выступившие слезы на глазах. Комната вокруг Мирой исказилась, смазалась в одно сплошное пятно, когда яркая вспышка удовольствия сковала низ живота крупной дрожью. Она вжалась затылком в кровать, не в силах остановить тихий стон, задыхаясь от приятных спазмов. Такео оторвался от нее, шумно дыша и припав щекой к внутренней стороне бедра. Они замерли на несколько долгих мгновений, слушая тяжелые, барабанящие по отливу капли дождя. — Так какова цена? — тихо спросила Мирой, разглядывая белый потолок. Разум, казалось, превратился в желе, перезагрузив ее нервную систему, однако волнение больше не тревожило. Яркая вспышка молний освятила его глаза. Она сама потянулась к нему, приподнимая бедра и ощущая горячее возбуждение по всем местам, где их кожа соприкасалась друг с другом. — Как я и говорил, — Такео склонился над ее лицом, — это стоит того. К тому же, сейчас у нас есть более важные дела. Ее лоно приятно напряглось, принимая его в себя. На миг Такео прикрыл глаза, прижимаясь к ее груди, Казалось, он не хотел спешить, наслаждаясь самим фактом пребывания в ней после испытанного оргазма. Он замер. Затем поднял ее с кровати, усаживая к себе на бедра и придерживая за спину. Дальнейший поцелуй погасил новый стон, едва Мирой ощутила каждое медленное движение члена внутри себя. — Мне тебя не хватало, — прошептала она ему на ухо и тут же почувствовала, как сердце волнительно забилось внутри нее, услышав ответ. — Мне тоже. Ливень шел плотной стеной снаружи, стуча по крыше. Часы показывали почти три ночи, когда Мирой коснулась головой подушки. Она удовлетворенно потянулась, ощущая приятную усталость. Центр кровати чуть прогнулся рядом с ней. Такео лег рядом, оглаживая пальцами между обнаженных лопаток. Затем прикрыл глаза, расслабленно выдохнув. В какой-то момент, едва Мирой задремала, ее перевернули на бок, зажимая между горячим телом и стеной. Такео сомкнул руки у нее на груди, уткнувшись носом в затылок. Мирой попробовала пошевелиться, однако хватка не ослабла. — Эй, не обязательно меня так сильно сжимать, — она повернула голову, увидев его усталую полуулыбку. — Искать тебя снова посреди ночи сегодня в мои планы не входит, — Такео лениво приоткрыл глаза, вдыхая запах ее волос. Она чуть повела бедрами, пытаясь устроиться, как Такео вдруг добавил. — Если хочешь поспать, то прошу, не ерзай слишком сильно. — А тебе мало? — Я слишком… жадный в этом плане. Мирой тихо рассмеялась, почувствовав, как он улыбнулся. — Спи, — коротко произнес он, обнимая ее крепче, — ни о чем больше не волнуйся. Я не оставлю тебя одну. Это я обещаю.