Бестиарий

Сестрёнка продолжает кашлять. Ты следишь из-за печи, как матушка готовит очередной пахучий отвар: тебе запретили подходить ближе, того гляди и ты заразишься. На второй визит знахарки у вас денег точно не найдётся. — Мам, — говорит сестра хриплым голосом, — а скажи дяденьке, чтобы он не приходил. Она снова за своё. Вы уже которую ночь не можете спать спокойно, потому что она утверждает, что по ночам кто-то приходит в дом. — Он снова будет щекотаться, — жалуется она наперебой с кашлем, — а от щекотки кашлять хочется сильнее. Мам, а можно он не придёт? Ты вчера всю ночь не смыкала глаз, но кроме кошки, с улицы никто не приходил. Вы с матушкой переглядываетесь: знахарка сказала, что галлюцинации — очень плохой знак. Это значит, что конец уже близок. — Он не придёт сегодня, доченька, — говорит матушка, пытаясь звучать убедительно. — Ты и вчера так говорила, а он пришёл, и сегодня обещал прийти… Верни одеяло, а? Мне очень-очень холодно. Несмотря на зиму в доме тепло, жарковато даже: вы не жалеете дров. Тебе от духоты почти дурно, а сестра всё мёрзнет. Матушка кладёт ей ладонь на лоб и сокрушённо вздыхает: видимо, жар так и не унялся. Знахарку всё равно приходится звать. Ты тихо доедаешь свой ужин и весь оставшийся вечер стараешься не путаться под ногами у взрослых. Этой ночью тебе всё же удаётся уснуть, но ненадолго. Ты просыпаешься от того, что лунный свет падает прямо на лицо, но разбудило тебя скорее всего не это: даже с другой стороны комнаты слышно громкое, идущее хрипами болезненное дыхание сестры. Ты поворачиваешься по-привычке, чтобы проведать сестрёнку, но… Она не одна: над изголовьем кровати стоит дядечка в длинной мантии и с седой головой. Ты хочешь закричать от ужаса, но он замечает тебя и подносит указательный палец к своим губам, призывая тебя молчать. Глаза у него пустые, страшные. Как у смерти. Ты глубоко вдыхаешь, чтобы набрать в грудь побольше воздуху для крика, но, внезапно, чувствуешь странную щекотку прямо внутри грудной клетки. Ты от неожиданности выдыхаешь и вдыхаешь снова, но щекотка никуда не девается. И на следующем вдохе тоже. Жуткий дядечка только ухмыляется, когда у тебя начинается первый приступ кашля.