***
-- А ещё, по всему дому мы посадим цветы! Много-много! -- Рей прокрутился на месте, раскинул руки в стороны и поднял голову, охватывая взглядом Менор. На улице, несмотря на тёплое весеннее солнце, всё ещё было немного прохладно. Том подошёл сзади, обнял его за талию и уткнулся носом в шею, шепча: -- Да? А как же за всеми ними будет ухаживать бедный домовик? Они будут умирать, а ты будешь расстраиваться. Не стоит. -- Рей улыбнулся. И положил ладони на пальцы Тома. -- А ты наложишь на них заклинание. -- Гонт нахмурился: -- Какое заклинание? -- Смит выдохнул: -- Ну То-о-о-мми! То же самое что ты наложил на Зелёного. -- Том насупился, вспоминая цветок, потёрся носом о шею мужа и, поцеловав за ухом, осторожно прикусил мочку. --Ай! Что делаешь? -- Рей резко повернул голову, встречаясь с Реддлом взглядами. Они замерли на мгновение. Их лица оказались очень близко друг к другу, и Том не стал упускать такой прекрасный момент. Он поцеловал Рея осторожно, нежно, повернул к себе всем телом, и ненадолго оторвавшись от губ, уткнулся лбом в лоб Смита, говоря: -- Ладно, будут тебе цветы, любовь моя. Гарри резко подскочил на кровати. Проморгавшись, он понял, где находится, судорожно выдохнул, и устало упал обратно. Поттер изнеможённо провёл ладонью по лицу и, внезапно для самого себя, заплакал. Ничего. Он... он просто... Просто разнервничался. До утра ведь оставалась всего пара часов. Рей судорожно выдохнул, вытер мокрые дорожки со щёк, завалился на бок, и накрывавшись одеялом, закрыл глаза. Том ощущался живым и здоровым. Связь крестража усилилась. Супружеская всё так же прочно связывает их души, так что не о чем волноваться. Всё хорошо. Сейчас всё хорошо.***
-- В следующий раз, будь внимательнее. -- Сказал Рей. Пуффендуец кивнул, и сев на метлу, снова взмыл в воздух. Том смотрел на стройного, рыжеволосого парня, в синей мантии, одиноко стоящего на поле для квидича, и смотревшего на летающих детей. Вот к нему подбежал другой староста, и что-то радостно сказал. Смит приподнял бровь, и немного улыбнувшись, кивнул. Реддл в нерешительности остановился, не зная, стоит ли ему подходить. Однако, совершенно внезапно, Рей заметил его, и приветливо улыбнувшись, двинулся в сторону Тома. Мальчик судорожно вздохнул, сердце забилось в ускоренном темпе, и глухими ударами отдалось в висках. Мальчик, правда, пытался быть равнодушным к этим внимательным, цепким зелёным глазам, тонким пальцам, идеальной осанке, великолепному лицу, но... Смит был слишком прекрасен, слишком идеален для этого мира. Спокойный, умный, упорный и, по мнению Слизеринца, безумно красивый. Рыжие волосы, больше походящие Гриффиндору, находились в вечном беспорядке, лоб был открыт, а глаза, казалось, смотрели в самую душу. Рей подошёл к Тому, и ласковым голосом спросил: -- Всё хорошо? Ты что-то хотел? -- Мальчик молчал, пытаясь успокоить, бешено колотящееся сердце. Он боялся поднять взгляд, и так находясь слишком близко к своему идолу, что бы связно мыслить. -- Том? -- Когтевранец нахмурился, положил холодную ладонь Реддлу на лоб, и воскликнул: -- Мерлин! Ты весь горишь! -- А затем, он совершенно внезапно наклонился, и подхватил Тома на руки. Мальчик широко раскрыл глаза, и ему показалось, что теперь он точно потеряет сознание. Прямо перед Ним! Это будет просто ужасно! Он попытался успокоиться, не желая позорно падать в обморок: -- С... Смит! Я... я совершено нормально могу идти сам! -- Рей фыркнул и проворчал: -- К драклам Магию! -- Том недоумённо замер. -- При чём здесь магия? -- Рыжеволосый тряхнул головой, убирая с глаз упавшую прядь волос, и сказал раздражённо: -- Ни при чём. А вот ты, похоже, простудился. -- Реддл возмущенно заворочался на руках: -- Нет! Пусти! Я в порядке! -- Он был в ужасе от того, что Рей, посчитал его больным! Он ведь теперь будет думать что Том — слабак! Смит шикнул на него: -- Не вертись! Мы почти дошли до больничного крыла! -- Он замедлил шаг, и поцеловал Тома в лоб. -- Вот видишь, -- Победно ухмыльнулся Рей, -- Я же говорил. Ты весь горячий. Пожалуй, именно в этот момент, Том ненадолго умер.***
Реддл сидел возле могилы. Он редко давал слабину и позволял вспоминать, давно ушедшее. Это было слишком больно. Он осторожно провёл пальцами по гладкой поверхности камня, и очертил каждый символ, выбитый на могильном камне.Рей Томас Смит-Гонт 1921 - 1980
Том с печальной улыбкой вспомнил, как муж настаивал принять на себя род Гонтов, раз фамилия Реддл Тома не устраивала. Они тогда долго перепирались, и, кажется, даже поссорились. Мужчина не любил сегодняшний день. Это был единственный раз в году, когда он приходил на могилу и сидел, и сидел, и сидел... И, возможно, чуть-чуть, плакал. Совсем немного, он ведь уже не тот сопливый первокурсник, правда? Сейчас Том бы всё отдал, чтобы снова вернуться в то время, где Рей был жив, и опять побыть сопливым первокурсником, влюбившимся в старшеклассника.***
Абраксас Малфой знал, что вообще-то, рассказывать про это не стоит, но как он мог отказать внуку? Драко увлечённо подтаскивал к камину мягкие подушки, плед и сладости. В комнате царил полумрак, и мальчик в предвкушении сел рядом с дедушкой, готовясь слушать. В этот день, его родители, и родители некоторых его друзей, уходили из дома и собирались где-то, молчаливо оплакивая того самого Сэра Смита. Они никогда не рассказывали сыну про этого человека, и только дедушка приоткрыл тайну завесы, когда Драко исполнилось семь. С того самого момента, рассказы про Рыжеволосого-воителя, стали его любимыми. Старший Малфой, наигранно кряхтя, уселся на подушки, и, вздохнув, спросил: -- Ну, про что на этот раз, юный наследник? -- Драко нетерпеливо поёрзал, и с придыханием сказал: -- Про всё что угодно связанное с Мистером Смитом. -- Абраксас посмеялся, и, прокашлявшись, начал: -- Я тебе уже всё по сто раз рассказал. Ну ладно. Ходили мы за ним с Томом как два прилипучих хвостика, и по-тихому восхищались. Рей всегда был строгим, но справедливым, и мы никогда не видели его таким, каким он был на самом деле. Сначала он казался нам самим совершенством! Я уже рассказывал, насколько сильно мы его обожали. Он был умным, одарённым, лучшим учеником школы! И только когда мы подросли, поняли, насколько тяжело ему было. У него не было таланта к большей половине дисциплин, и чтобы получать хорошие оценки, Рею приходилось днями и ночами готовиться к занятиям. Он ужасно страдал, но продолжал быть лучшим во всём. Единственное, что ему действительно давалось и нравилось это Трансфигурация, Чары, ЗОТИ и Руны. Всё остальное ему приходилось буквально вымучивать из себя. Он родился на Магловской стороне, в приюте, но из-за сильного магического выброса попал в Лютный, где и вырос. У него не было семьи, не было друзей. Его желанием было стать артефактором и путешествовать по миру. Рей собирался найти себе Мастера, который согласился бы обучать его. А так как у Смита не было вообще ничего, то единственное что он мог приобрести и показать Мастеру — это идеальные оценки, которые, в дальнейшем и в правду помогли ему. Мы с Томом восхищались им безумно. Нам казалось, что каждый его вздох, каждый жест - идеальный. Он был на пятом курсе, когда мы только поступили в Хогвартс. Знаешь, возможно, ты не поверишь, но Реддл начал подражать ему. О! Том полностью копировал поведение Рея. Из-за того, что Смит выпустился гораздо раньше нас, все, кто не застал его в школе, считали, что Том всегда был таким... Идеальным, но на самом деле большую часть своего поведения он просто скопировал, а потом это прижилось и стало частью характера. Я понял, что не соперник Тому в борьбе за любовь Рея, когда он купил цветок. Сукулент, достать который в то время было очень сложно. Денег тогда было не очень много, Гриндевальд, сам понимаешь. Так вот, он купил цветок и придумал какие-то сложные, заковыристые чары, не позволяющие растению умереть. Том подарил его Рею, а тот назвал его Зелёным. Я бы вряд ли стал так утруждаться, ради призрачной надежды получить внимание от того, кто смотрит на тебя как на младшего брата. Самое важное, что всегда поражало меня до глубины души, это то, что Рей учившийся в Хогвартсе, и Рей выпустившийся — это два разных человека. Когда ему не нужно было целыми днями выглядеть самым прилежным учеником на свете, он, наконец, отпустил себя и стал тем Реем, которым восхищаются твои родители. Но всё-таки, даже в школе его характер иногда просвечивался. Это случилось всего один раз и с этого-то наше обожание и началось. Дело было в октябре, мы только поступили, и с интересом исследовали школу. Именно в этот раз произошла наша первая встреча. Мы с Томом зашли в, как мы думали пустой класс и увидели Его. Рей, высокомерно возвышался над чьим-то стонущим телом. Рукава у него были закатаны, костяшки сбиты, все ладони в крови, которая бурыми каплями падала на пол. Он стоял к нам спиной, но когда дверь за нами захлопнулась, заставив вздрогнуть, обернулся. О, я никогда не забуду эти глаза, горящие дьявольским зелёным огнём! На щеке, была небольшая капля крови. Он улыбнулся нам уголком губ, и прижал окровавленный палец к губам, призывая хранить молчание. Во взгляде горели весёлые искринки. Смит плавно, словно плывя, прошёл к двери, и вышел, оставив нас наедине с чьим-то бессознательным телом. Как мы потом узнали, этот мальчик очень нехорошо проклял девочку, которой не понравились его ухаживания, и Рей, почему-то решил, что словами этому ученику, объяснить ничего нельзя. Я думаю, он был хорошим старостой. -- Драко, до этого молча слушавший восхищённо выдохнул: -- А ещё он умел ловить заклинания руками! -- Абракас улыбнулся. -- Да. И это была одна из причин, почему его боялись по всему миру, и только безумец желал сразиться с Кукольником. -- Драко набрал в грудь воздуха, собираясь что-то спросить, но дедушка остановил его, подняв ладонь: -- Нет. Про него — как Кукольника, я расскажу как-нибудь в следующий раз. И нечего хмуриться. Ты уже всё наизусть знаешь. Если твои родители вернутся и не обнаружат тебя в кровати, Нарцисса мне плешь проест. Пойдём-ка спать. -- Драко вздохнул, и покорно поплёлся в сторону комнаты, даже не споря, хотя прекрасно знал, что Мамы с Папой, как обычно в этот день не будет дома ещё как минимум сутки.