***
Люциус был... впечатлëн. Его сын всегда был примерным ребëнком. Спокойным, рассудительным, ласковым. Он решал конфликты словами. В крайнем, случае — палочкой. Но чтобы избить пять гриффиндорцев голыми руками... до обморока и с переломами... и при этом выглядеть таким неудовлетворённым... Гонт, сидящий рядом, мирно пил кофе. Он взял с блюдечка пирожное, откусил, и спросил: -- Ты думал над тем, когда поведёшь его к женщинам? -- Люциус откинулся на стул, и скрестил руки, нахмурившись: -- Да... планировал в четырнадцать, сейчас думаю в тринадцать, но что-то я беспокоюсь, что моë чадо откажется... -- Том отпил кофе, выгибая бровь: -- Настолько смутиться? -- Малфой вздохнул, смотря на прибывших профессоров, помогающих избитым студентам. -- Нет. -- Том откусил пирожное, рассматривая начинку: -- Не нравятся женщины? -- Люциус, внезапно, довольно усмехнулся: -- О, не знаю как весь прекрасный пол в целом, но одна представительница точно крепко схватила его за сердце. И, зная своего ребёнка, я переживаю, что он чисто из-за своей дамы откажется идти в бордель. -- Гонт удивлённо посмотрел на Люциуса и задумчиво глянул в окно: -- Драко влюбился... как много я пропустил. Нужно будет как-нибудь поговорить с ним по душам... Кто это? -- Малфой недоуменно посмотрел на Тома и осмотрелся: -- Кто? -- Девочка, в которую твой сын влюбился. -- Люциус, внезапно, смутился. Он почувствовал себя как-то странно неуютно, собираясь рассказать что-то настолько личное для его ребёнка. Но всë же ответил: -- Гермиона Грейнджер. Маглорождëнная, одна из самых, если не единственная, умных на гриффиндоре. Драко соревнуется с ней по оценкам. И в любом нашем разговоре, практически на любую тему, умудряется упомянуть еë. Правда, в основном он говорит как она его бесит. -- Том засмеялся, и закинул в рот остатки десерта, запивая их кофе. Затем он оставил кружку, посмотрел на наручные часы, и встал, снимая оставленное на спинке стула пальто: -- Ладно, пошли. Пора и дела делать. С сыном твоим всë, судя по всему, хорошо. Гормоны, конечно шалят, но это ты не исправишь. Люциус грустно вздохнул, и тоже встал, накидывая плащ.***
Рей всегда был довольно активным в общении. Он также, при любом случае, пытался флиртовать с женщинами, хотя очевидно, не имел к ним никакого интереса. Смит выглядел как романтичный дурак, слишком напористый, из-за чего до сих пор не нашедший отношений, но только на первый взгляд. На самом деле никаких проблем с личной жизнью у Рея не было. Когда ему действительно хотелось провести с кем-то вечер — он мог сделать это на раз два, но никогда в любовном плане. С более глубокими чувствами. Том знал его достаточно, чтобы поражаться некоторым различиям. Смит и в правду порой выглядел как дамский угодник, но если дело принимало немного другой оборот... Он был очень неловок с мужчинами. Особенно с теми, кто хотел от него не просто одну проведенную вместе ночь, а нечто более... сложное. Реддл никогда бы не подумал, что Рей будет настолько неловким, и смущающимся в плане близости. Нет, серьёзно, он столько раз видел его за флиртом с очередной наëмницей, да и, по случайности, не только флирта, но никогда не замечал за Смитом хоть капли неуверенности. Действительно ли дело было в поле партнёра? Можно было подумать и так, но смотря на некоторых наëмниц, с которыми спал Рей... Их от мужчин отличало разве что отсутствие члена. Итак, когда Смит (наконец-то!) согласился с ухаживаниями Тома, для последнего было тихим шоком увидеть неловкость на лице партнёра. Типо... Он реально смущался когда Том начинал приставать к нему более активно, и Мерлин... Положить руку на колено, это определённо не то, что вообще можно был назвать хотя-бы слегка неприличным жестом, в их окружении. Но да. Рей был очень неловким. И видит магия, Реддл привык. Он смирился с этим, как с чертой характера, и даже начал находить довольно... милым. Ещё Смит никогда не пил. Это было более чем странно, если учесть то, что в большинстве группировок, в которые они вступали, алкоголь практически заменял воду. В прочем, однажды, на одном очень долговременном и тяжёлом задании, было объединение нескольких команд, в каждой из которых они с Реем когда то состояли. Это был день передышки, все собрались у огромного костра, и как-то разговор зашёл о Рее, вечно пьющим апельсиновый сок. Никто никогда не видел, чтобы он хотя-бы нюхал алкоголь. Это было таким странным и неестественным для наëмника, который входил в четвёрку лучших бойцов... И как-то, слово за слово, маги внезапно задались идеей его споить. Видит Мерлин, это была не самая лучшая идея. Потому что Рей, как оказалось, становился совершенно неадекватным. Да, это было ожидаемо, но никто не думал что его настолько долбанëт. Раньше, никто никогда не задумывался над тем, насколько опасным может быть мастер рун. Ну, серьёзно, что он может сделать? Нарисовать несколько массивов для замедления? Проблема рун была в том, что чертить их было слишком долго. В принципе, если заморочиться можно соорудить охуенно опасные круги и цепочки, но на это уйдëт чуть ли не весь день. Ага. Только вот как оказалось, мастер рун, это тот, кто ебашит эти гребаные цепочки буквально за секунды. Тот, кто чертит их не на поверхности, а буквально, блять, в воздухе. Некоторые до сих пор с содроганием вспоминают зависшие в воздухе, светящиеся руны. Их было так много. И если бы Рей, перед тем как сигануть в поселение, забыл бы снять свои массивы, они, вероятно, так бы и просидели там до утра, неспособные двигаться, замороженные и избитые. Никто больше не пытался его спаивать, и тем более заводить с ним какой-то спор в таком состоянии. Хуже эту историю делало только, то, что пьяный в стельку Смит (Мерлин прости, он выпил только одну кружку огневиски, какого хуя), решил что его заебали эти танцы с веерами, и вырезал к чëртовой матери всех потенциальных врагов. Точнее всë поселение. Да, там не было гражданских магов, да, все они были "вражеской стороной", но половину из них нужно было взять живыми. Нужно было узнать очень много информации, которую потом пришлось вытаскивать из жопы мира, потому что Рей устроил грëбанный геноцид, успев убить всех живых существ до того, как за ним прибежали союзники, и чуть не сдох от потери крови и ран. Потому что даже с его силой, идти в одиночку на, около пятидесяти боевых магов, это полный идиотизм. Итак... Да. Он был очень неловким в отношениях, и никогда не пил. Но. Это произошло. Том сидел в палатке, и перечитывал условия контракта. У них возникли небольшие... сложности с выполнением задания, и он хотел найти какую-нибудь лазейку, чтобы обойти штрафы. Это была третья миссия где его выбрали лидером отряда, и ему совершенно не хотелось получать штрафные, пока он лидер. На улице уже стемнело, и магические сгустки, висящие над потолком, неплохо освещали помещение. В палатке не было окон, был один стол, стул, кровать и санузел совмещённый с ванной. Не было смысла брать палатку большего размера. Это было непрактично не только по цене, но и по магическим затратам. Палатки, как и большинство артефактов брали магию из вне, или от мага. Но когда они черпали магию от хозяина... для боевых магов такое жилище было соразмерно паразиту. Те, что питались только внешней магией, стоили дороже. И пусть эту палатку делал Рей... Но затраты на материалы всë равно были довольно обширными. А возможно Реддл просто скупердяй, кто знает. Том услышал шорох отодвигаемой ткани и повернулся в сторону в входа, чтобы в следующий момент, быть придавленным тяжёлым телом. Рей навалился на него, обнимая и тихо пробормотал, уткнувшись носом в шею: -- Ты у меня такой красивый, Том... -- Реддл удивлённо раскрыл глаза и схватил Смита за плечи отодвигая, смотря ему в лицо. Рей улыбнулся и потëрся щекой о его руку. Реддл наклонился, с мрачным подозрением, принюхался и воскликнул: -- Мерлин! Кто дал тебе алкоголь? Почему ты вообще его выпил?! -- Смит пьяно рассмеялся и притянул Тома к себе, утыкаясь носом ему в живот: -- Ммм... Ты так вкусно пахнешь. -- Реддл покраснел. Смит делал множество комплиментов всем подряд, но ему — практически никогда. И точно ни таким тоном. Том попытался отстранить его от себя, упираясь рукой в рыжую макушку: -- Рей, я думаю, тебе стоит пойти спать, -- Смит пробурчал что-то ему в рубашку. Реддл вздохнул, чувствуя как его горячее дыхание пробирается сквозь ткань. Нужно уложить его в постель, пока он не решил пойти убивать. Кого-нибудь. Том собирался что-то сказать, но внезапно, Рей зарычал ему в живот, и резко встал, смотря Тому прямо в глаза. Это выглядело... Опасно. Смит явно был не в себе. Реддл осторожно улыбнулся: -- Рей, я... -- И вздохнул когда чужая, грубая ладонь сжала его шею. Не болезненно, но достаточно сильно, чтобы затруднить дыхание. Том рефлекторно схватил его за руку, но Смит этого словно не заметил. Другой рукой он схватил Реддл за волосы, и потащил назад, заставляя откинуть голову. Рей поставил между его ног колено, нагнулся, смотря Тому прямо в глаза, и поцеловал, болезненно оттягивая губу, не прерывая зрительного контакта. Колено вжалось в промежность, и Реддл тихо вздохнул, чувствуя, что воздуха начинает не хватать. Смит провëл носом по его подбородку, шее и уткнулся в местечке за ухом, замирая на несколько секунд, чтобы дальше, болезненно прикусить чужую мочку. Том содрогнулся всем телом, когда Рей прорычал ему прямо на ухо: -- Я трахну тебя. Сейчас. -- Реддл даже не успел ничего сказать, когда Смит с лëгкостью подхватил его, закидывая на плечо, чтобы через несколько секунд кинуть на кровать. Том почувствовал, что ему резко стало жарко, а внизу живота образовался приятный узел возбуждения. Было что-то завораживающее и опасное в том, что Смит был пьян. Реддл, однако, всё же слегка опасался своего, временно невменяемого любовника. Он попытался приподняться на локтях, но Рей поставил колено между его бëдер, и взяв за ногу, подтащил поближе. Смит схватился за горло футболки и ловким движением стянул её с себя, открывая вид на покрытое шрамами и татуировками, крепкое тело. Рея можно было назвать накаченным, но в отличие от многих знакомых Тома, в полном объеме его мышцы можно было увидеть только, когда он двигался. Реддл судорожно вздохнул, и расслабился. Ладно... ладно. Он был совсем не против заняться этим сейчас, его смущало лишь то, что его партнёр был немного не в себе. А ещё, было очень непривычно видеть Рея таким... напористым и активным. Смит залез на кровать полностью, скинув ботинки на пол, и потянул руки к рубашке Тома, пытаясь расстегнуть пуговицы непослушными пальцами. Реддл невольно улыбнулся. Было что-то милое в том, что несмотря на своë состояние, Рей пытался быть аккуратным. Реддл очень ценил свои вещи, и не любил, когда их портили. В прочем, хватило Смита только на три пуговицы, потому что дальше он, с недовольным рыком разорвал рубашку, открывая себе доступ к обнажённой коже Тома. Реддл вздрогнул от резкого холодка, и дëрнулся, когда пальцы Рея, еле касаясь, прошлись по его бокам. Том судорожно вздохнул и со стоном откинул голову, когда Смит надавил большими пальцами на паховую складку, проводя пальцами к краю штанов. Реддл дëрнулся, от лëгкой щекотки, когда маг ещё раз помассировал кожу пальцами и принялся стягивать с него штаны. Том взволнованно поднялся на локтях, смотря как оголяется собственная кожа: -- Только не кидай, там зелья в карманах. -- Рей фыркнул, но всë же осторожно отложил их в сторону, тëмным взглядом рассматривая полувставший член Реддла сквозь ткань трусов. Том никогда не думал, что это будет его так смущать. Смит, в прочем, смущëн не был. Он пробурчал себе что-то под нос, стянул с Реддла последний элемент одежды, и подтянув его за ноги поближе, начал расстёгивать свои ремни от креплений для топоров, чтобы освободиться от штанов. Том смотрел на него с восхищением. Он никогда в жизни не видел ничего более возбуждающего. Рей, снимающий с себя обмундирование был слишком горячим. Реддл закрыл лицо ладонями и со стоном откинул голову назад. Его член, истекая от желания, требовал хоть какой-то стимуляции, но Том предпочитал изводить себя желанием, потому что всерьез опасался кончить от одного только прикосновения. Он изнывал от любви и желания к Рею на протяжении практически десяти лет. С самой первой встречи, и теперь, дорвавшись, сходил с ума даже от самых простых поцелуев. Смит наконец стянул с себя несчастные штаны вместе с бельем, прошептал парочку заклинаний для безболезненного продолжения, и резким движением подтянув Тома поближе, вошëл в него осторожным толчком. Реддл замычал, прикусывая губу, и судорожно вздохнул, чувствуя как горячий член внутри приятно распирает стенки, и резко проходится по простате. Рей не ускорялся, предпочитая поддерживать один ритм, однако сильнее сжимал пальца на чужой талии. Том выгнулся, когда Смит слишком удачно попал по приятному месту, и протяжно застонал. Он чувствовал как всë тело охватывает сладкий жар, тело плавиться под пальцами Рея, и все звуки исчезают. Смит слегка замедлился, наклонился, и поцеловал Тома, до крови прикусывая его губу, приподнимая его бëдра. Реддл замычал сквозь поцелуй, отчаянно пытаясь побороть чужой язык: -- Ммм... Осторожнее, ты меня сломаешь, -- Рей недовольно выдохнул, и резко наклонился к его шее, впиваясь зубами, одновременно с этим делая особенно глубокий и сильный толчок. Том вскрикнул и сжался, кончая. Смит, однако, продолжил кусать его шею, набирая скорость. Реддл вцепился пальцами в его спину, надрывно шепча: -- Рей, Рей... Помедленнее, легче, я... -- Том расслаблено выдохнул, когда с очередным толчком, Рей наконец замер и глубоко вздохнул. По его коже медленно стекали капельки пота, мышцы заметно перекатывались под кожей, когда он напрягал руки, отстраняясь от чужой шеи. Он вышел, глаза, всë ещё поверженные дымкой алкоголя, нежно обгладывали обнажённого любовника. Том, наконец отдышавшись, хотел сказать что-нибудь язвительное, или как-то поддразнить партнера, но Рей, совершенно внезапно закрыл глаза, и грохнулся на кровать рядом с Реддлом. Том в недоумении посмотрел на него. Потом наклонился близко к лицу, и осторожно прошептал: -- Ты уснул? -- Но Рей не ответил, не открыл глаза и никак не пошевелился. Реддл улыбнулся и мягко посмеялся, -- Дурачок, и зачем ты пил? Он осторожно встал с кровати, морщась от липкости на животе, и найдя скомканное, скинутое на пол одеяло, накрыл им посапывающего Смита. Затем собрал разбросанную одежду, аккуратно сложил еë на тумбочке, и пошëл в ванну. Утром Рей точно не сможет смотреть ему в глаза.***
Гонт открыл глаза. Полежал молча несколько минут, рассматривая потолок своей комнаты и глубоко вздохнув, встал с кровати. Иногда ему хотелось выпить на ночь зелья сна без сновидений, чтобы не страдать из-за внезапных воспоминаний, но с таким же желанием он хотел видеть их чаще. Пусть на короткий момент, но он был там, с мужем. С живым. Иногда ему просто хотелось выпить. Том не стал ограничивать себя в этом желании. Нотт-мэнор не был похож на родовое поместье Малфоев. Если там, посреди ночи, ты мог сидеть в шикарно обставленной гостинной с бокалом дорогого вина, и смотреть на чарующую гладь воды в пруду сада, отражающую свет Луны, то здесь всë было по-другому. Нотты были боевыми магами. Они умели видеть красоту, но не в искусстве. Их дом был крепостью, большим каменным замком, способным удерживать многогодовые осады, и скрывать в себе огромное количество людей. Здесь, посреди ночи можно было сидеть в мрачной гостинной, единственным украшением которой являлись ковры с гобеленами, и смотреть на потрескивающие поленья в камине, глотая огневиски, дай Мерлин, хоть какого-то качества. Чем Том сейчас и занимался. Он сидел в тишине, и пил прямо из бутылки. Рубашка его была расстегнута, волосы не причёсаны, а штаны, наспех накинутые, были сегодня на нëм во время тренировки, и извозились в пыли. Гонт сделал глоток. Раньше у него были цели. Были желания и понятие важности смены власти в Англии. Но сейчас... Не было ничего. Он больше не знал, чего хотел. Его муж был... Неотъемлемой частью всего. Кусочком механизма, после выпадания которого, всë в Томе развалилось. Потом он ещё больше разломал себя сам, разрывая душу на части. Затем, несостоявшееся убийство младенца и собственная смерть вправили ему расшатанные мозги. Гонт собрал все крестражи, и поглотил их, собирая себя заново, буквально по кусочкам. Но... Одна часть, так и не встала на место. Утерянная навсегда. Смена власти — это совсем не лëгкое дело. Как бы ты не пытался, что бы ты не делал, тебе в любом случае нужно признание хотя-бы двух групп общества. Итак, у него были аристократы. А этого не хватало. Раньше он пытался двигаться только с этим, но... Как показала практика, не очень удачно. Его проблема была в том, что изначально он не планировал захватывать власть силой. И вот когда остался только этот вариант — ничего не вышло. Не было подготовки. Да, многие аристократы на его стороне были очень сильными боевыми магами, но... Что сделают двадцать, пусть и хороших магов, против целой страны? Против более двух тысяч боевых магов аврората, которых готовили к сражениям. Несомненно, далеко не все из них стоили хоть мизинца, допустим, Нотта, но их было много. Слишком много, потому что насколько сильным бы не был Нотт, или любой другой хороший боевой маг — пятьдесят, пусть и слабеньких магов на одного, это не хорошо. Возможно, Рей бы справился. Но в момент, когда действительно началась бойня, он уже был мëртв. Все молодые маги, ставшие в те годы пожирателями, совершенно не годились. Да, они были упëрты, талантливы и сражались за идею, но невозможно полностью, с нуля обучить хоть сколько талантливого мага всего за пол года. Каждый молодой человек в рядах Тома, был совершенно беспомощен против трëх, самых слабеньких Авроров. Потому что те учились в Академии несколько лет. Их готовили убивать. А молодых пожирателей — нет. Сейчас Гонт исправил это. Он больше не собирался играть в праведную борьбу. Он сразу начнëт с силы. Молодые Авроры учатся в Академии три года. Восемьдесят процентов новых пожирателей обучались с пелëнок. Они боевые связки начали раньше учить, чем произошел их первый магический выброс. Эти дети были машинами для убийства. Да, грубо, жестоко, но как эффективно. Конечно, родители ругали своих отпрысков практически на каждом спарринге, указывали на ошибки, но... Том смотрел на этих детей, и гордился. Потому что сейчас, даже двенадцатилетние маги, уже могли держаться как минимум против десяти неплохо обученных авроров. Особенно выделялись несколько ребят: младший Нотт, Забини и, что удивительно, Драко. У Гонта были особенные, семейные отношения с Малфоями, и Драко он считал практически племянником. Ох, ладно, он был лучшим другом его деда, и был крëстным его отца. Ни у кого из этих двух никогда не было таланта к боевой магии. Но Драко... показывал действительно удивительные результаты. Том думал что после попадания в Хогвартс его навыки замедлят своё развитие. Он понимал это: новое место, учëба, друзья, личная жизнь. Какого же было его (и не только его) удивление, когда мальчик приехал с Хога не только не потеряв навыки, но слегка приподнявшись. Однако, дракл с ними, с навыками — его магический резерв показывал такие результаты, что впору было ужасаться. Том мог поклясться: до Хога, этот мальчик с трудом мог поставить щит после третьей цепочки. После Хога, он, чëрт возьми, даже не замечал, когда ставил защиту после пятой. Гонт бы понял, если бы весь тот год с Драко лично занимался сильный боевой маг. Достаточно сильный и взрослый, чтобы иметь возможность держаться с Ноттом, Долоховым, Беллатрис или Флинтом на равных. Но в Хогвартсе, из похожих людей, были только Дамблдор и Флитвик. Ах, ну и Снейп, но он сам говорил, что не прикладывал к тренировкам крестника своей руки. Драко никогда в жизни бы не показал ни директору, ни Флитвику своих реальных навыков. И, скорее всего, убился бы, предложи ему Дамблдор что-то подобное. Что остается? Ничего. Конечно, с мальчиком провели разговор, и даже посмотрели воспоминания, но ничего не нашли. Драко клялся что понятия не имеет как это получилось. Либо он говорил правду, либо врал. И Том искренне надеялся что первое, потому что второе означало бы что Драко превосходный актëр. Пугающе хороший. А еще, то, что он, возможно... Гонт одëрнул себя. Он не хотел даже думать о том, что этот ребëнок может оказаться предателем. Да и как? Что ему такого могли пообещать, чтобы он сломал все свои ценности, стиль мысли его семьи, себя в конце концов, и решился на предательство? Том задумался, сделал ещё одна большой глоток и грустно улыбнулся, сгорбившись. О, он знал за кем бы Драко пошëл. Если бы Рей был жив, то мальчик точно посвятил бы ему свою жизнь. Даже если это означало уход из семьи. Гонт не знал почему Драко так... обожал его погибшего мужа. Мальчик много кем восхищался, но почему именно на Смита его так пришибло? Рядом раздался шорох, и кто-то осторожно взял бутылку из его руки. Послышался скрип кресла рядом, пришедший сделал щедрый глоток, и вернул огневиски Тому. Гонту не нужно было поднимать голову, чтобы узнать кто к нему пришëл. Абраксас тихо закашлялся, поперхнувшись: -- Где ты раздобыл такое поило? Это вообще не опасно пить? Там сколько градусов? Сто? -- Том фыркнул, и отпил, смотря на огонь в камине. Ненадолго повисла тишина. Малфой вздохнул, снова забирая бутылку. Они так и сидели, молча, допивая огневиски, пока огонь в камине окончательно не затух.***
Бывают такие вещи, которые человек не может забыть. Это что-то обыденное, приевшееся, но такое родное, что становиться частью тебя. К примеру походка лучшего друга, или привычка кусать губы когда нервничаешь. Однако большую часть привычек других людей ты порой даже не замечаешь. Они просто остаются у тебя в подсознании, и именно эти мелочи создают твоё восприятие человека. Стиль речи, движения и прочее, прочее... Пусть Рей и выглядел как кто-то, умеющий только драться, но это было очень странное предположение, если знать о его профессии артефактора. Смит действительно много времени из своей жизни потратил на писанину и разбор документов. Особенно грустно было от того, что он находился... можно сказать в "Высшей лиге". Типо... много важных людей, и не менее важных задач, и зачастую, документы находящиеся в его руках, нужно было писать в ручную, потому что это всë след магии, защита от подделок и так далее. Поэтому, писать много он привык. Снейп сидел за своим столом и читал книгу. Редко когда он тратил время на себя, но иногда всё же позволял себе такую роскошь. К сожалению, сегодня, никто не предсказал ему, что к вечеру к нему на отработки придет наказанный Поттер, из-за чего все котлы уже были вымыты, ингредиенты на следующий урок разложены и никакой работы не осталось. Поэтому Северус, недовольно оторвавшись от книги, кинул Гарри учебник по зельеварению, и сказал переписать десять страниц. Ученик покорно достал перо, чернильницу с пергаментом, и уселся за парту. Снейп не собирался жертвовать своим отдыхом, поэтому он заварил себе чаю, достал свои любимые конфеты, и с удобством уселся дочитывать книгу. По началу всё было хорошо. Он был полностью погружён в рассказ, и лишь изредко отвлекался, делая небольшой глоток чая, но постепенно... что-то начало ему мешать. Снейп всё никак не мог понять что. Он отвлекался осматривая класс, но Поттер всё также молча писал, и никаких других раздражителей Северус не видел. Постепенно книга была забыта, и мужчина держал её уже чисто для вида. Он молчал, пытаясь понять, что же его волнует. В кабинете было тихо, и тишина эта нарушалась лишь потрескиванием пламени в свечах и... Снейп почувствовал как его сердце болезненно сжимается. Скрип пера. Он мог слышать, как тонкое, железное основание, болезненно поскрипывает, когда его ведут в верх по бумаге. Немного понаблюдав, Снейп заметил что Поттер неправильно держал его, и слишком сильно давил при движении вверх, однако руки мальчика двигались с наработанной годами манерой. В Хогвартсе, детей, незнакомых с перьями, учили правильно писать. Стиль письма всех детей делился на два типа: либо чистокровные и полукровки, обученные дома, либо маглорожденные, обученные одинаково по школьной программе. Стиль Поттера, к его ужасу и недоумению, входил в первую группу. И... Когда-то давно, по вечерам, Северус сидел вместе со Смитом в кабинете, помогая ему разбираться с документами. Пока он читал, Рей писал, периодически отвлекаясь, на разложенные вокруг него книги. Снейп часами слушал звук его слегка скребущего пера, которое он держал не правильно, и слишком сильно давил при движении в верх. Северус ни у кого, никогда в жизни не встречал такого стиля. Он спрашивал, почему Смит не может переучиться, почему он пишет неправильно? Рей отвечал, потягиваясь от долгого сидения на месте: "Чистокровных и полукровок учат дома, маглорождённых учат в Хоге, а я вошёл в магическое общество раньше, чем поступил. Ты знаешь, я рассказывал. В Лютном, видишь-ли, никто не стал бы меня учить, и я выучился самостоятельно. А толку мне переучиваться? Почерк понятный, и то ладно." Почерк действительно был очень неплохим. Только вот знак вопроса у Рея никогда не получался. Съезжал в право, и был слишком резким. Снейп тихо вздохнул, чувствуя как сильно стучит его сердце. В голову сразу же пришли все прошлые его наблюдения за мальчиком. Он, стараясь выглядеть максимально естественно, открыл нижний ящик, и достал папку с конспектами детей. Сейчас Поттер пользовался самопишущим пером, Северус это знал. Но на первом курсе, в Сентябре... Тишина класса прервалась тихим шорохом бумаги. Гарри скользнул по профессору взглядом, и потряс уставшей рукой, продолжил писать. Снейп, коря себя за безумные мысли, скользящие у него в голове, достал первые работы мальчика. Его руки начали слегка дрожать, когда он очень внимательным взглядом просматривал конспекты, пытаясь найти нужное ему предложение. Он помнил про ту контрольную работу, в которой дети должны были записать вопросы. Взгляд мужчины наткнулся на искомое, и его руки застыли. Такой... кривой знак вопроса... скошенный в право, ломанный. Он не обращал на это внимания раньше, когда в его голове не было безумных догадок. Северус тихо вздохнул, чувствуя что в носу начинает щипать, и дрожащими руками убрал конспекты обратно. Несколько минут он просидел молча, без движения. Затем, наконец осмелился снова посмотреть на Поттера, сидящего за партой. Гарри выглядел... увлечённым. Снейп сглотнул, беря в руки конфету. "Что за бред ты себе выдумал... точно пора в отпуск..." Северус сосредоточил внимание на руке мальчика, быстро выводящей буквы, неровно повёрнутой, и на слишком мягком пере, которое никто не предпочитает. "Но если..." Снейп слишком хорошо знал своего учителя. Единственный способ заставить его что-то рассказать... Мужчина посмотрел на конфету в своей руке. ...Это застать его врасплох. Северус вспомнил бесчисленное количество вечеров. И решился. -- По логике вещей, маг, несколько часов работающий над документацией сходит с ума в пять раз быстрее. Может, хоть перекус сделаем? -- Снейп сказал это, и кинул в Поттера конфету. Следующий момент, мог разломить его пополам. Рей, не глядя, рефлекторно поймал конфету левой рукой, устало вздохнул, и откинулся на спину, потягиваясь: -- К драклам логику. Чем быстрее мы закончим тем... -- Но замер, резко вспомнив где, и с кем он сейчас находиться, переводя взгляд на Северуса. -- ...тем быстрее станем свободны от рабства бумажек... -- Практически прошептал Северус, сломавшимся голосом, и сжал челюсти, чувствуя как слёзы застилают глаза. Рей глубоко вздохнул, запуская пальцы в волосы, и с чувством выдохнул: -- Бля-я-я-я-я.... ㅤ