***
Сметвик сидел в своём кабинете, уныло подперев голову рукой, и леново дописывая отчёты. Дракл бы побрал эту бумажную волокиту! Часы на стене тихо тикали, отмеряя время его рабочего дня. Через открытое окно доносился шум улицы, где-то за дверью быстро бегали целители. Суббота и воскресенье были ударными днями, с наибольшим приливом пациентов в реанимацию. На выходных, отдыхающие маги, открывали в себе экспериментаторов. Только тех, кто попытался разжечь барбекю бомбардой, сегодня штук шесть было. Как дети малые, в самом то деле. Мужчина вздохнул, и потер переносицу. Он очень надеялся что сегодня больше не будет никаких неотложных вызовов, и он просто уйдёт домой, на двое суток отдыха. Его смена почти закончилась. Он посмотрел на часы. Оставалось всего десять минут до конца его рабочего дня, и маг на полном серьёзе собирался просто аппарировать домой, не пользуясь камином. Чем быстрее он смоется — тем меньше вероятность влететь на, не дай Мерлин, какую-нибудь двенадцати часовую операцию по собиранию мозаики из неудачно перенесшегося человека. Или ещё чего похожего. Гиппократ сложил отчёт в папку, закрыл чернильницу, очистил перо и убрал его в футляр. Встал, задвигая стул, скинул с себя зелёную мантию, и небрежно бросил её на вешалку, потягиваясь. Внезапно он вздрогнул и резко потянулся к палочке: прямо перед ним, из синего всполохами пламени возник пергамент быстрого сообщения. Целитель нахмурился в недоумении, посмотрел на адресата и резко побледнел. Сообщение от заключённого в Азкабане Сириуса Блэка могло напугать каждого, однако его содержание вызвало ещё более сильную тревогу. Блэк-мэнор. Сметвик задумался на несколько секунд. Если Блэк сбежал из Азкабана, то первым делом об этом следует сообщить аврорам, и отправиться на место с нарядом. Это было бы правильно, но... Сметвик неплохо знал Сириуса. Они не были друзьями, но целитель молодого Блэка уважал, и за боевые навыки, и за характер. Гиппократ вздохнул. Ладно, не в первый раз он делает что-то противозаконное. Не хотелось конечно попадать в неприятности, а Блэк — это однозначно неприятности, но когда он останавливался? Тем более, раз уж Сириус рискнул написать ему, ещё и быстрым сообщением, то, скорее всего, он умирал. Смертвик быстро достал из пространственного кармана саквояж скорой помощи и проверил содержимое. Нет, если Блэк только что выбрался из Азкабана, то умирал он не "скорее всего", а "точно". С небольшим хлопком, мужчина исчез из кабинета. Вошедший в кабинет маг в зеленой мантии окинул пустую комнату взглядом и недовольно цыкнул: -- Уже смылся... пять минут до конца рабочего дня, вот же... , -- Он вышел, закрывая дверь, бурча что-то себе под нос.***
Сметвик появился на Гриммо, и посмотрел на мрачно возвышающийся перед ним дом. Он зашёл на крыльцо, и замер на несколько секунд, думая, точно ли ему всё это надо. Его сердце чувствовало гору проблем, секретов и интриг, в которые он совершенно не хотел ввязываться. Дверь перед ним распахнулась, и его буквально втащили в дом, лишая возможности отступить. Сириус Блэк, совершенно здоровый, с очень даже хорошим румянцем на щеках, почти что помолодевший, стоял перед ним, нервно теребя серёжку в ухе. В последний раз таким взволнованным Гиппократ видел его... да не видел никогда. И это здорово так напрягало. Коридор был мрачным, и довольно тусклым, маг нахмурился и отступил назад: -- Если не тебе, то кому? Парень, я не подписывался на кого-то кроме тебя, -- Он не просто так взволновался. В последнее время бывшие пожиратели подозрительно воодушевились, и это напрягало. Сметвик совершенно, абсолютно и полностью не желал никаким боком быть замешанным хоть в каких-то политических игрищах. Блэк закатил глаза и схватил его за руку: -- Непреложный обет: ты ничего никому не рассказываешь про то кого ты тут видел и лечил, и я ничего не говорю про то, что ты вообще здесь был. И никто другой не скажешь, гарантирую. -- Гиппократ прищурился, поджимая губы: -- Непреложный можно нарушить, будет только желание, -- Сириус нервно обернулся, явно торопясь, и дëрнул головой: -- Я, блять, клянусь, никому, ничего! Мы уже долго сотрудничаем, я не буду херить единственного нормального целителя в своих знакомствах! -- Сметвику это всё совершенно не нравилось, но он всё же качнул головой. Внезапно, из-за угла вынырнул Северус, и, тоже немного нервно, сказал вытягивая палочку: -- Я закреплю клятву. Когда они закончили, и целителя наконец вывели в гостинную, Гиппократ осознал что да, это была херовая идея. Он вообще не понимал что происходит. Он, блять, был в полнейшем ахуе от действующих лиц. Какая-то девочка, трое Уизли, Невилл Лонгботтом, Теодор, блять его, Нотт, Забини, Драко, что за хуйня, Малфой и вишенкой на торте был Гарри, мать его, Поттер собственной персоной, который и был его пациентом, судя по оторванной руке. Оторванной руке. Руки, у Гарри, мать его, Поттера, не было. -- Что за хуйня здесь происходит, -- В полном непонимании прошептал целитель, но раскрыл саквояж, подлетая к раненному и начал накладывать на его диагностические чары. Драко осторожно подошëл к нему, протягивая оторванную руку: -- Нам бы, её обратно приделать, по возможности, -- Гиппократ замер на несколько секунд, смотря на руку, на Малфоя, и на Поттера. Покачал головой, и прошептал, убирая остатки окровавленной рубашки Рея: -- Пиздец. Его можно было понять. Компания собралась более чем не совместимая. Представить что слизеринцы переметнулись на сторону Дамблдора было просто невозможно. Тогда получалось что Гриффиндорцы пошли по тёмной дорожке? Но Уизли — самые преданные сторонники Дамблдора, а Лонгботтом... он родителей потерял по вине пожирателей, и представить, логически понять... Ладно, ладно. Это ладно. Но Гарри Поттер...? И, при всём, святом, почему у него нет руки!? Как это произошло в вообще?! Маг осмотрел рану и покачал головой: -- Северус, Сириус, не знаю кто из вас накладывал заклинания, но вы правильные использовали, очень хорошо, -- Он что-то колдовал, высматривая в ошметках, периодически посматривая на смирно лежащего Поттера. Снейп сложил руки: -- Не мы. Драко и Перси, -- Гиппократ удивлённо посмотрел на парней: -- Второе заклинание многие боевики знают, а вот первое только целители учат, кто из вас решил пойти мне на смену? Уизли? -- Перси покачал головой и посмотрел на молчаливого Драко. Малфой криво улыбнулся, Смертвик присвистнул и покачал головой: -- Нет блять, это какой-то дурдом. Малфой в целителях, что с этим миром, -- Он ещё несколько минут делал небольшие пассы палочкой, затем нахмурился, взял оторванную конечность, с одобрением отмечая чары стазиса на ней, и посмотрел на Сириуса: -- У парня жуткая потеря магии. В ноль вся мана ушла, и ещё дополнительно из организма ресурсы вытянула, потому что, видимо для того, чем он занимался, его резерва маловато было, хотя резерв у пацана его возраста охуеть не встать какой огромный. И я из-за этого не смогу ему обезбол нормальный наложить, опасно это при таком сильном упадке сил, поэтому ему либо на живую руку пришивать буду, либо, недельки через четыре будем подбирать протез. -- Поттер подал голос: -- Сейчас шей, мне рука пиздец как нужна, -- Сметвик аж отшатнулся: -- Ох блять, ты ещё и разговариваешь!-- Рей закатил глаза и расслабился, готовясь к нескольким часам всепоглощающей боли. Но ничего, справится. Не такое переживал. Целитель посмотрел на него скептически, но вздохнув, достал нитки с специальными иголками разных размеров, зелья, светящуюся сферу, которая зависла над ним, лучше освещая место операции, и сел удобнее.***
Прошло уже больше чем пол часа, а единственным признаком боли, показавшимся на лице Гарри были сжатые челюсти и утробное шипение. Периодически он замолкал, вздыхая через нос, и вжимался в подушку, но довольно быстро расслаблялся. Дети, за всё это время отходившие только на несколько минут, продолжали сидеть кто где, но рядом. Драко стоял ближе всех, внимательно наблюдая за работой целителя. Гермиона, отпоенная зельями восстановления и чаем, долго смотря за Сметвиком не выдержала и тихо всхлипнула. Рей перевёл на неё свой усталый взгляд, и вздохнул. Его голос был тихим и хриплым, но звучал на удивление оптимистично: -- Чего ты сопли развела? Нормально всё будет. Сметвик — лучший в своём деле. Он как-то парню одному ногу за час обратно прихерачил, и ничего. Тот жив, здоров, живёт нормально. -- Девочка немного улыбнулась, а вот Гиппократ на несколько секунд замер. Это было... Давно это было. Когда война только началась. Он был на поле боя, помогал раненым и иногда отбивался. Это была самая странная битва в его жизни. Никто не умирал, и не получал серьёзных ранений. А противники, союзники пожирателей, наёмники без масок очевидно игрались с ними, но не серьёзно. В той группе авроров основном молодняк был, и противники так, чисто мелочь по жопе побить пришли. Тогда то он и встретился с печально известным Катастрофой впервые. Рей Смит был... странным человеком. Он стольких отправил в нокаут, хотя мог просто убить, что авроров становилось жалко. И страшно от того, насколько велика была сила этого мага. Однако, произошла досадная случайность: один парнишка отправил в него какое-то сильное режущее, и Смит, ясное дело просто отразил его щитом, но не поглощающим урон, а зеркальным. Кто же знал, что несчастный паренёк не увернется от рикошета, а словит его прямо в ногу. Они были в далеке от последних оставшихся в сознании Авроров. Бедный парень без ноги, Катастрофа, и Сметвик. Рей Смит с таки искренним удивлением смотрел на этого парня, в миг потерявшего ногу. Нельзя было понять, чувствовал ли он разочарование от того, насколько никчёмным был этот пацан, или сочувствие к скулящему от боли, но он подлетел к раненому даже быстрее чем Гиппократ. Наложил на него несколько заклинаний, подхватил под руки, с такой лёгкостью, словно вообще не почувствовал, и посмотрел Смертвику прямо в глаза: -- Куда? -- Целитель растерялся на несколько секунд, но затем быстро махнул рукой: -- За анти-аппарационный купол выйти надо, и к палаткам, -- Рей кивнул, схватил его за руку и в следующий момент Гиппократ, совершенно ошеломлённый стоял возле палаток. Этот человек... Ему было насрать на анти-аппарационные купола. Это пугало. Но и восхищало одновременно. Гиппократ смутно помнит эту операцию. Но он одно помнил точно: кроме них троих никто об этой операции не знал. Парень, очнувшийся после болевого шока слёзно умолял никому не рассказывать про этот инцидент, и Смит, выглядя совершенно искренне, пообещал что не будет. Он даже пробормотал что-то про то, что всё равно забудет об этом через несколько недель. Однако... Откуда этот мальчик, Поттер, знал об этом инциденте? Почему почти не звука не издал, когда его зашивали на живую уже больше сорока минут? И из-за чего Блэк и Снейп смотрят на него таким взглядом? Так дети в приёмной смотрят на старших, когда те переживают страшные моменты — с уважением, восхищением и ужасом. Не так, как на своих детей смотрят родители. Не так, как смотрят на детей. Сметвик не хотел знать. Не хотел. Но порой догадки делают куда хуже, чем реальное знание. Он задал вопрос, внимательно следя как сращиваются ткани и кость: -- Душа настоящего Поттера ушла на перерождение? Или всё ещё в этом теле? -- Все подобрались. Рей же только фыркнул и поморщился от резкой боли: -- Я и есть настоящий. Хватит..., -- Он зашипел, -- ...хватит считать меня гнусным захватчиком. Просто так получилось что переродился в охуеть каком подходящем месте. Гиппократ устало покачал головой. Слишком много потрясений за вечер. На годы вперёд. После того раза он ещё часто встречал Смита. На поле боя, в Мунго, просто на улице. В нём многое было совершено нормальным, и многое заставляло усомниться в его, а иногда и в своей адекватности. Сметвик хотел бы сказать что дальше банального знакомства у них не дошло, но к его сожалению, он был куда прочнее связан с Реем, чем ему хотелось. Он... пытался лечить его от болезни, о которой ничего не знал. Месяцы в исследованиях. Бывало время, когда они проводили в компании друг-друга по несколько недель, совместно пытаясь понять что же с Реем не так. Гиппократ был гениальным врачом. Не было практически ни одной болезни, с которой он не смог справиться. Но.... Но. Рей Смит-Гонт стал его самой главной неудачей. Никого он не изучал так сильно, как его. Но так и не смог ничего сделать с его памятью. Сметвик был в ужасе, когда узнал его вторую фамилию. Смертвик был в двойном ужасе, когда тот-кого-нельзя-называть, тогда ещё просто Воландеморт, пригласил его к себе, и они вместе, часами пытались понять, что же делать с болезнью Рея. Эти встречи очень хорошо закалили его характер. И подняли боевую силу, чего уж. У пожирателей почему-то вместо приглашения попить чай, было приглашение поспаринговатся. Тоже не плохо, но иногда, после многочасовой работы хотелось просто спать, а не протирать собой площадку для тренировок. К великому удивлению Гиппократа, когда Воландеморт проиграл, и начались суды, его имя ни разу нигде не всплыло, хотя в какой-то год, он в поместье Розье (тогдашняя база Пожирателей) практически жил. Том Гонт действительно сдержал своё слово о том, что их встречи останутся в секрете. Гиппократ был далёким от политики человеком. Он не хотел выбирать ничью сторону. Ему было совершено наплевать на то, кто стоит у власти. Единственное, чего он хотел — это без внезапных вызовов проводить выходные, иметь возможность на свою зарплату жить, а не выживать, и без всяких запретов и ограничений лечить людей. Поэтому, подобные внезапные "сотрудничества" с резко выраженными сторонами общества, его знатно так напрягали. Не дай Мерлин его к ним причислят. Сметвик никогда бы ни никому не признался, но он действительно расстроился, узнав о смерти Смита. Этот человек порой казался ему совершенно неубиваемым, и его внезапная смерть заставила вернуться с небес на землю, вспомнив, что всë смертно. В той или иной степени. Осталось пришить совсем немного, и Гиппократ, видя что пациент вроде не собирается падать в обморок и очень даже живо себя чувствует, спросил: -- Как так получилось? Что ты делал? -- Рей закатил глаза, и посмотрел на Северуса с Сириусом, которые тоже заинтересованно навострили уши. Пусть Снейп и понял, что именно Смит делал, но деталей так никто и не узнал. Дети тоже затихли в ожидании пояснений. Рей вздрогнул от резкой боли, зашипел, но вскоре разжал челюсть и устало выдохнул: -- Да бля, я просто решил ребятам ритуал показать, -- Сметвик хмыкнул, сосредоточенно управляя иглами, и сращивая магией сухожилия: -- Пошёл с козырей? -- Смит, будь его вторая рука в состоянии подняться, обязательно бы его стукнул. Однако сейчас он лишь недовольно поерзал на подушке и уставился в потолок: -- Нет. Простой ритуал был, закрепление рун на оружии. Ничего сложного, просто... просто я забываю, что теперь у меня другое тело, и нет больше той силы, из-за которой вы все с меня уссывались, -- Он нахмурился, явно не очень желая признавать что стал гораздо слабее, -- и в итоге... Ну, по факту я просто не удержал магию. Влил дохуя, а вот правильно закрутить из-за этого не смог, она начала вырываться, и я побоялся ребят задеть, пришлось остатками маны принудительно её схлопнуть. Но! -- Он резко поднял голову и посмотрел на Гиппократа, -- Ритуал я закончил. Всё нормально бы было, просто я же всю магию слил, а когда в конце излишки разошлись, щит уже поставить не смог — не из чего. Вот и рвануло руку. Если бы не это, то я бы просто с магическим истощением слёг. Сметвик тяжело вздохнул, и магией отвесил Гарри подзатыльник, Смит вскинулся: -- Ай...! Бля, за что!? -- Гиппократ откупорил одно из зелий, налил в рану, что-то сделал, затем убрал бутылек, и продолжил шить: -- Твой организм, истратив всю магию схватил недостающую из твоего тела. Весь жир, которого у тебя итак с гулькин нос было, и немного крови, -- Он взял целую руку Рея, и поднял её, показывая остальным. Всё побледнели, Гермиона ахнула: конечность выглядела так, словно Смит был в очень тяжëлой стадии анорексии. Сметвик тяжело покачал головой: -- Да. Ещё через несколько часов он весь будет выглядеть как ходячий скелет, потому что когда магия за секунды что-то забирает, последствия начинают показывался только через несколько часов. Рей пожал плечами: -- Ничего страшного, отъем обратно, -- Гиппократ кинул на него скептический взгляд: -- Ты же вроде в Хоге учишься? За день массу обратно не наберешь. Как ты это, -- Он указал на костлявую руку, -- Собираешься объяснять? Смит вздохнул, чувствуя, что хочет спать: -- В этом теле я метаморф, -- Смертвик аж замер, но, не от удивления, как все подумали, а от, практически какого-то по детски искреннего, недоумения: -- То есть ты, потратив весь свой резерв, до такой степени, что твоему организму пришлось использовать ресурсы тела, и схлопотав магическое истощение нихуя себе какой стадии, действительно собираешься ходить целыми днями используя грёбанный метаморфизм? Хуйню, которая за несколько минут работы сжирает магию как при использовании адского пламени? -- Рей задумался на несколько секунд, затем уверенно ответил: -- М-м-м... да! -- Во взгляде целителя за несколько секунд проскользнуло искренне разочарование в чужих умственных способностях, и полное смирение с тем, что его пациент полный дегенерат-суицидник. Он вздохнул: -- Пизда. -- И сильнее затянул шов, заставляя Рея захрипеть, -- Нахуя я вообще тебя сейчас зашиваю? Рей ему не ответил, почувствовав, что веки начинают слипаться. Когда он наконец заснул, Гиппократ довольно покачал головой: -- Ну наконец-то дергаться не будет. Так сказать, естественная анестезия. Парень, -- Он посмотрел на Драко. Малфой послушно подошёл, -- На, дезинфицируй руки, и бери вот эту вон иголку, буду показывать как штопать. Она сама шьёт, ты только правильно направлять будешь.***
Том устало вздохнул и поморщился. Левую руку, вот уже несколько часов нещадно ломило и кололо. Он уже показал её целителю, но тот ничего не обнаружил. Гонт скидывал всё на отдачу от крестража, но даже представить не мог, что такого Поттер сделал с рукой, чтобы она даже у Тома так болела. Сломал что-ли? Он отложил записи, и вышел в коридор, направляясь в столовую. В Нотт-мэноре пахло камнем и сыростью, но ему этот запах вполне нравился. Сквозь окна проникали рыжие лучи заката, и Гонт слегка морщился, когда они попадали ему на лицо. Сегодня нужно было успеть заглянуть на маггловскую сторону, и проверить как там обстоят дела. Раньше с маглов мало что можно было взять, но времена менялись, и теперь с той стороны можно было получить неплохой доход. Как раз то, что нужно для надвигающейся войны. Мужчина вздохнул и поморщился: у него начиналась мигрень. Розье уже прописал ему зелья, но они в последнее время не очень помогали. Том слегка замедлился, через окна смотря на тренирующихся перед замком магов. Он наколдовал темпус, и взглянув на время, убрал его. Скоро ужин, и в столовой поднимется такой шум, что зайти будет тяжело. Нужно было быстрее взять еды и уйти обратно в комнату. В виски стрельнуло, и Гонт приложил к ним пальцы. Нет, пора взять выходной, иначе он снова с ума сойдёт. Рука опять заныла и мужчина вздохнул: -- Мерлин... когда всё это пройдёт? Помимо стандартных проблем и дел, совершенно внезапно нарисовалась ещё одна: младший Флинт с кого-то хуя решил выйти замуж. Вот прям этим летом, и вот прям совершенно серьёзно. Но главной головной болью была не сама свадьба, а его жених — Перси Уизли. Вот уж внезапно, так внезапно. И спрашивается, как проверять его на вшивость, если он, блять, буквально ребёнок самой преданной Дамблдору семьи? Конечно, без веритасерума не обойдётся. Ещё с него придётся взять кучу обетов, и ни в какой степени не подпускать к делам. Но даже эти методы не обещают полной уверенности в том, что парень не сможет им навредить. С другой стороны... вряд ли Уизли самостоятельно согласились бы подложить своего ребёнка под слизеринца, но кто их знает... одно слово Дамблдора — и они сделают , что угодно.***
Руфус, в очень приподнятом настроении, зашёл в Мунго, и подошёл к дежурной медсестре: -- Здравствуйте! Гиппократ на месте? -- Слегка пухловатая женщина с очаровательными ямочками на щеках улыбнулась, и отрицательно кивнула головой: -- Здравствуйте, сэр! Нет, он уже отчалил. Рабочий у него день кончился часа полтора назад, -- Она подтянула к себе записную книжку, -- Ему что-то передать? Руфус в досаде цыкнул, и махнул рукой: -- Нет, мэм, не нужно. Вот же пройдоха... порядочные люди на работе ещё часа два задерживаются, -- Женщина засмеялась: -- Да что вы! Гиппократ у нас ещё минут за десять до конца смены уходит, да не камином, а аж аппарирует! Любит он нас сильно, конечно, -- Скримджер со вздохом слегка хлопнул ладонью по стойке, за которой сидела медсестра, и достал из кармана шоколадку, протягивая ей: -- Спасибо за помощь, но надеюсь, что господин Сметвик не узнает о моём визите, а то, боюсь, я его вообще больше никогда не увижу. Не понимаю: вроде ничего противозаконного не делает, долгов нет, а бегает от моих каждый раз так, слово из азкабана сбежал, -- Женщина взяла шоколадку и мягко засмеялась: -- Он боится что вы его к работе приставите, а для Гиппократа лишняя работа — сущий ужас. Не трудяга он у нас, -- Руфус вздохнул, и задумчиво покачал головой, думая, где его можно найти: -- Не трудяга... ну ладно, спасибо вам, -- Он вышел из Мунго, отправляясь к дому Сметвика. Гиппократ был знаком с очень обширным количеством людей, и, как бы не старался ничего не знать, как правило знал даже больше чем те, кто стремился узнать всё. Руфусу нужно было подтвердить некоторые свои предположения, и лучше него, никто не мог это сделать. Целитель помогал всем, и пусть это нигде не афишировалось, но он имел очень крепкие связи с не очень светлыми личностями Англии. В том числе, и с большинством бывших пожирателей.***
Флинт нервно качал ногой, смотря на камин. Они с Перси договорились встретится сегодня в одном из коридоров подземелья, но Уизли не пришёл. Пьюси взволнованно посмотрел на друга, и прикрыл книгу: -- Не волнуйся ты так. Просто появились дела, он же староста. -- Маркус вздохнул, смотря на полудописанный конспект по трансфигурации: -- Его нет в Хоге, я это знаю, -- Эдриан слегка нахмурился, и пожал плечами: -- Ну... домой резко пришлось отправиться, у него же ебанутая семейка, может, понадобился зачем-то? -- Флинт сжал челюсти, и повернулся, смотря на Пьюси настолько взволнованным взглядом, что в нём можно было утопиться: -- Вот этого я и боюсь! Домой... да его там, в доме этом... бля, я не могу! Всё, как только встретимся — забираю его к себе. И похуй на всё эти ваши Хогвартсы и прочую дичь, -- Эдриан приподнял бровь: -- Ты думаешь он согласиться съебаться не доучившись? -- Маркус нахмурился, и вздохнул: -- А может... а может и согласится? -- Пьюсь пожал плечами: -- Флаг тебе в руки, и удачи.***
Перси икнул, и отпил ещё чая. Уснувшего Рея перенесли в комнату на второй этаж, а Смертвика и остальных Блэк решил накормить. Драко, бледноватый, но всё-таки дошивший свою часть раны, подсовывал кусочки своей порции Гермионе. Девочка, потерявшая больше всех маны, старательно игнорировала поведение Малфоя, и без каких-либо вопросов принимала еду. Близнецы рассматривали ритуальных нож, выпросив таки его у Северуса. Невилл молчал, набивая рот едой, явно собираясь восстановить потерянную за день энергию. Снейп разговорился о чём-то с Гиппократом, а Сириус следил за тем, чтобы у всех было что нужно. Блейз и Теодор уже поели, и не дожидаясь остальных, ушли в выделенные им комнаты, заваливаясь спать. Перси икнул ещё раз, и нахмурился. Блэк улыбнулся: -- Вспоминает кто-то? -- Уизли посмотрел на него, затем замер, и побледнел. Он совсем забыл об оговоренной встрече с Маркусом. Парень невольно потер скрытое магией кольцо на пальце и почувствовал что ему вот прямо сейчас, очень очень нужно в Хог. -- А вы... -- Он прокашлялся, не зная током что хочет сказать. Сириус улыбнулся: -- Ты говори, говори что хочешь. Я тебя не побью, -- Перси неловко улыбнулся, и передернул плечами: -- Мне... мне в Хог нужно. Сейчас прям. Я умею аппарировать, но я много магии потратил и... -- Блэк встал, хлопая в ладоши: -- Так чего молчал? Вставай, погнали! На площадку для аппарации выйдем только, а то Кричер ворчать будет, -- Уизли поспешно подорвался за ним, закидывая в рот кусок какого-то пирожного. И никто его за это не наругал. Вот почему у него дома так никогда не будет? Уизли нахмурился, равняясь с Сириусом, быстро идущим к нужной комнате. Будет. Когда он станет Перси Флинтом, у них дома всё будет. ㅤ