Никто не сможет заменить меня!

      Через два дня, как и говорил Алексей, вернулись войны в Слободу. Встречали их с громкими криками, благословляли, поклоны низкие дарили, но Басмановым не нужна слава среди народа крестьянского, а нужен был почёт в глазах самого Государя. Ничего боле. Фёдор шёл первым, за ним отец. Федя почти бежал во дворец, почти летел туда, летел к царю своему, да помешал ему его брат Пётр.       - Федька! Батька! Живые! - накинулся Пётр с объятиями на отца, а потом на Фёдора. Федька быстро отмахнулся от брата, не желая тратить время на его объятия.       - Нечего, Петя, кидаться на уставшего с дороги брата. - Петька виновато опустил голову. - Полно. Лучше скажи, царь то где? Здоров?       Алексей решил оставить сыновей, а сам направился к боярину Адашеву, что ждал их неподалёку.       - Ой, Федя - протянул Пётр и подошёл к брату ближе, наклонился к его уху и прошептал тихо, от чужих ушей оберегая весть важную. - Говорят, у царя невестка новая, Марией кличут. Уж видать не видал, но говорят красотой славится, черноволосая, черноглазая, а кожа то, словно первый снег выпавший.       В груди Фёдора что-то неприятно кольнуло, а разум по щелчку отключился. Как же так? Ведь поклялся Государь дождаться Фёдора с победой великой, наградить его ласкою своей. Но что же это получается? Царь всея Руси и Государь сердца Фёдора, солгал? Так жестоко отбросить своего любимца от ног, как пса не нужного и приютить рядышком под сердцем кошку облезлую? Больно стало на душе Фёдору, горько было это в голове держать. Разрыдаться хотелось прямо перед всеми, но ему стоит собраться с мыслями и всё же направиться к царю. Через боль и обиду смотреть в его глаза.       Подозвав отца, они направились прямиком во дворец, в приёмную Государя. Алексей недоумевал: почему его сын так молниеносно поменялся в настроении? Несколько минут назад он был весел, жаждал скорой встречи с царём, а сейчас будто камнем стал, и даже сгорбился. Но расспрашивать у сына причину всего этого он не стал да и не успел бы дослушать объяснения. Деревянные двери распахиваются и взоры бояр, восседавших за столами, направились прямо на Басмановых. Царь, что разговаривал с Григорием Лукьянычем, замолчал и смотрел прямиком на младшего Басманова. Тот встретившись со взглядом Государя, отвел взор в пол, не хотев больше его поднять вновь. Басмановы прошли к столу царя и низко поклонились. Алексей пихает локтем Фёдора, чтобы тот смотрел на Государя, а не в полы. Федька же, через все его внутренние преграды, поднял свой пустой, полный печали, взгляд. Иван Васильевич не понимающе глядел на своего опричника, у которого пуще не горели глаза, да и казалось ему, что причина в этом - он сам. Но, откинув эти мысли, царь встал с трона, а за ним все бояре.       - Я рад видеть своих доблестных Войнов, что вернулись с победой над врагами нашими! Пусть кличут Ваши имена ото всюду. - в приёмной послышались громкие крики «Ура» и поднятые руки с бокалом медовухи.       Царь взглянул на Фёдора, а тот всё смотрел в полы и лицом был похож на камень. Иоанн не хотел расспрашивать о его состоянии именно сейчас, поэтому после пира, под вечер, позвал Фёдора к себе.       Тем временем, Басманов никак не хотел идти к царю. Он ходил из угла в угол в своих покоях, думая, как ему уйти от уединения с Государем, но его думу прервал внезапный приход Вяземского.       - Афоня? Что то срочное ? - Князь стоял в дверном проёме, поглядывая из под лба на опричника.       - На тебе лица нет. Весь день ходишь, как обиженная баба. Что случилось? - Фёдор вздохнул. Не очень хотелось рассказывать Афанасию о всех его «проблемах».       - Прости, Афонь, но меня Государь позвал. Я и так уже задержался. Давай завтра перекинемся словами? - Басманов похлопах Вяземского по плечу и вышел из своих покоев.