Чужие планы

Когда я проснулась, вокруг было еще темно и тихо. Настолько темно, что, даже открыв глаза, я видела все ту же темноту. Обожаю так просыпаться: сердце сразу греет мысль, что можно еще очень долго спать. Да, после таких ночных подъемов утро обычно бывает более тяжелым, но ради непередаваемого счастья от того, что ты со спокойной совестью снова ложишься и никуда не опаздываешь, по-моему, можно перетерпеть очень многое. Я, кажется, каждой клеточкой тела чувствовала приятное тепло одеяла и мягкость подушки. Они засасывали меня в свои объятья. Отчего-то сразу вспомнилось "царство Морфея", которое одно время было до боли популярно на фикбуке. Хотя, может, и сейчас популярно, кто его знает. Я довольно давно перестала читать плохо написанные макси, а в остальных до "царства Морфея" обычно не доходит. До разных других ужасов доходит, а вот хорошо поспать все почему-то забывают. А стоило бы помнить. Я вот помню...

***

- Хачимасу о окосу, - раздался прямо-таки рекламно-нежный голос. Вокруг все еще было темно, разве что ночник зажгли. А меня касалась дохрена огромная штука. Я бы даже усмехнулась от этой формулировки, если бы эта штука не продолжала двигаться. Я сжалась и постаралась максимально выровнять дыхание, но ничего не вышло. Внутри меня словно образовался огромный, давящий на каждое нервное окончание ком. Он все разрастался и разрастался; слезы уже начали жечь глаза, а горло рефлекторно сжималось в такт прорывающимся всхлипам. Страх изо всех сил сдерживал подступившую истерику. Каждая мышца моего тела сжалась и одеревенела, чтобы через секунду разорваться в диком крике. Мой собственный голос напугал меня еще больше: он был хрипловатым, гнусавым и пронзительно звонким. Я самозабвенно орала не в силах остановиться, мотала головой и дергала руками и ногами. Огромные ухватки попытались меня поднять, но я кричала еще громче, дергалась еще агрессивнее, пыталась кусаться и уползать. Но тело не слушалось. Я была практически парализована: могла дергать руками и ногами, крутить головой, но подняться на руках и хотя бы сесть было невозможно. Это ввергло меня в абсолютно неконтролируемый ужас. Такой верхний уровень ужаса, который обычно заставлял меня замереть и через пронзительную головную боль страха искать выход. Но мозг меня не слушался. Словно слетели все ограничители, не осталось ни одной соломинки, зацепившись за которую, я могла бы вернуть контроль. Меня подхватили более крупные и жесткие лапы. Они сжали меня и начали раскачивать. - Аа-аа-аа-а, аа-аа-аа-а... Я попыталась заорать еще громче, но громче не получалось. Горло болело, да и сил на активное сопротивление больше не оставалось. И я резко сдалась. К черту, просто к черту. - Субете ва джунхоодесу, Тсунаеши, субете ва джунхоодесу, - этот голос был явно мужским. Обладатель огромных штук продолжал меня укачивать и шептать что-то непонятное. Женщина рядом сначала испуганно, а затем все более спокойно говорила на японском. Я прислушалась, и оказалось, что мужчина тоже говорит на японском, но с акцентом. Хотя, это может быть и какой-то другой язык, кто его знает. Вообще без разницы. Когда я уже начинала проваливаться в сон, мужчина передал меня на руки женщине, и она сунула мне в рот.. Что, простите?! Грудь она мне в рот сунула. Какой мрак. Еще больший мрак в том, что мой рот, совершенно независимо от меня, начал сосать. Вот оно торжество животных рефлексов. Черта с два я бы сейчас добровольно такое делала. А так вот, сосу. Я перевела взгляд максимально высоко и увидела обеспокоенное, но улыбающееся лицо. Обыкновенное лицо человека. И аккуратно держали меня вовсе не ухватки и не лапы, а самые обыкновенные человеческие руки. Просто эти руки принадлежали взрослому. Я часто пыталась представить мир глазами своего младшего брата. Это казалось забавным, ведь и без того огромный мир для него должен был быть еще больше. Да я и по своим немногочисленным настоящим детским воспоминаниям знала, что все вокруг выглядело огромным. А сейчас я снова оказалась в этом положении. Удивительно. Вот только какого хрена?! Я так возмутилась, что даже перестала сосать, из-за чего женщина снова начала говорить и поглаживать по спине: - Таберу, такусан таберу хитсуйо га аримасу. Соного, аната ва кенкооде тсуйл акачан ни сейчоо шимасу. Я понимаю, что ничего не понимаю. Уровень сложности: выучить мышцы за ночь. То есть выпутаться из ситуации не невозможно, но спасет тебя только перенос коллоквиума. В данном случае сознания. Желательно обратно в Россию. В мое тело. Вообще, я читала, что для того, чтобы понять, где сон, а где не сон, нужно задать себе вопрос: "Как я здесь оказался?". И если вы не можете вспомнить, то это сон. Я совершенно точно не помню, как здесь оказалась. Более того, это все столь сюрреалистично, что реальностью не воспринимается совершенно. Так что я либо сплю, либо это глюки. Предпочтителен, конечно, первый вариант, но и второй не смертелен. - Нэннэко сяссяримасэ, Нэта ко но каваиса. Окитэ наку ко но, Нэнкороро, цураникуса. Нэнкоророн, нэнкоророн. Девушка тихо начала петь колыбельную, и я почувствовала, что меня клонит в сон. - Нэннэко сяссяримасэ, Кё: ва нидзю:го нити са. Асу ва коно ко но, Нэнкороро, мия-маири. Нэнкоророн, нэнкоророн. Мия э маитта токи, Нан то ю:тэ огаму са. Иссё коно ко но Нэнкороро, мамэ на ё: ни. Нэнкоророн, нэнкоророн. Нэнкоророн... Кажется, теперь я знаю, как по-японски будет баю-бай...