Легче шепота, тише взгляда

      Один день наплывал на другой, словно волны, бьющиеся о берег.       Ши Цинсюань давно перестал следить за ходом времени, справедливо рассудив, что в его текущем положении это бессмысленное занятие. Он просто искал, что поесть, где укрыться от ненастья или злых людей, и это не требовало знания дня недели, месяца или года. Впрочем, некоторые корректировки вносила непогода.       К тому же, оказалось, что коммуникации важны не только на Верхних Небесах.       Как это было ни странно, но ни одно из его многочисленных умений, прежде полученных, чтобы избавиться от нотаций брата, не пригодились бывшему небожителю больше, чем его врожденный навык заводить знакомства.       Все его новые приятели уже привыкли, что со стариной Фэном даже самый банальный поход за объедками становился интереснейшим приключением, полным опасностей и таинственных событий. Потому что неприятности липли к отзывчивому пареньку, словно мухи.       Он прослыл просто королем неудачников, но это не мешало ему заводить себе друзей, натыкаться на необычные находки и вести за собой. Он звал и люди шли, он улыбался и на душе каждому становилось теплее.       А еще он любил рассказывать сказки про людей, про Небожителей, про Демонов. Вот только иногда его глаза при этом тускнели, а сам рассказчик словно погружался в ведомый только ему одному сон.       Но окружавшие его люди были не привередливы. А потому старине Фэну прощали его чудачества, периодические странные речи и тотальную невезучесть. Он мог и давал в обмен всегда гораздо большее. А нищие умели ценить то, что в другом обществе считалось скорее недостатком.       Вот только сам старина Фэн не хотел видеть своих достоинств, упрямо отказываясь от любых улучшений своей участи. Ни предложения устроиться на месте поудобнее, ни попытки нищих привести ему местного знахаря, чтобы поправил неправильно сросшиеся конечности, ничего не вызывало в его душе отклика. Добродушный и легкий на подъем парень в этом вопросе проявлял железную волю.       Он действительно не хотел помогать себе ни в чем. И не давал этого делать другим, как бы они не хотели.       Упрямо ковыляя своей криво сросшейся ногой и раз за разом опрокидывая на себя неловко поданную еду, старина Фэн только смеялся и шел в очередной раз отстирывать свой засаленный халат. Он во всем находил повод для смеха, никогда не показывая своих слабостей.       Только иногда, по ночам, он страшно кричал и звал поочередно то брата, то неведомого Мин-сюна. И потом, по утру, отказывался отвечать на вопросы, что же с ним произошло. Утерев слезы, он снова и снова натягивал на лицо счастливую улыбку и звал за собой. И нищие, пожав плечами, просто шли следом.

***

      Он стоит немного в стороне, словно простой учитель, ждущий своих учеников. Вот только полы его рукавов не колышет легкий ветерок, а грудь не вздымается в унисон ударам его сердца. Его кожа бледная и наверняка ледяная на ощупь.       Черный Демон Черных Вод не считает нужным скрывать свое присутствие.       С того раза, когда он швырнув веер бывшему Повелителю Ветра, вернул тому часть потерянных духовных сил, они больше не виделись.       Сам Ши Цинсюань не пытался искать этой встречи, а дороги непревзойденного демона никогда не пересекались с окраиной королевской столицы, облюбованной нищими.       Теперь же, увидев на своем пути бывшего друга, Ши Цинсюань замирает на мгновение.       — Старина Фэн, что случилось? Ты его знаешь?       Окружающие его люди громко переговариваются, не утруждая себя вежливым поведением.       — Я… нет… то есть, немного…. — Ветерок мнется, то краснея, то бледнея. Он стоит, опустив голову, даже не пытаясь подойти ближе.       — О, ты и среди демонов имеешь знакомства, — нищие отнюдь не дураки.       Ши Цинсюань пожимает плечами. Он медленно, словно во сне, идет к ожидающему его мужчине. Неловко прихрамывая, он старается расправить плечи и незаметно отряхнуть свой грязный халат. Вот только сломанная рука выдает его намерения с головой, и он, грустно усмехнувшись, оставляет попытки придать себе хотя бы видимость приличного вида.       Они долго стоят друг напротив друга, не делая даже шага навстречу. Пока, наконец, Хэ Сюань кивком головы не указывает в сторону небольшой, полуразвалившейся пристройки бывшего храма, среди развалин которого нищие и обитают.       Ши Цинсюань мнется, но все же идет следом.       В помещении сыро, так как оно, в отличие от основного здания, почти никем не посещается.       Ши Цинсюань, неловко пройдя в приоткрытую дверь, ежится от холода и, достав невесть откуда ветхую накидку, укрывает ею свои худые плечи.       Непревзойденный демон внимательно наблюдает, но никак не комментирует, продолжая хранить молчание.       — Я вам зачем-то понадобился, ....молодой господин Хэ? — заминку в голосе трудно скрыть, когда Ши Цинсюань наконец решается заговорить первым.       От голоса, которого он не слышал так долго, почти вечность, все тело непревзойденного демона охватывает странная истома, словно он напился крепкого вина или надышался паров отравленного дыма.       Вопрос задан самым нейтральным и вежливым тоном, но от непривычного «господина Хэ» Черновода коробит. Он еще никогда не слышал к себе настолько вежливого обращения из уст бывшего друга. Даже в самый первый день их знакомства Повелитель Ветра быстро сгладил неловкость формальных фраз своей улыбкой. А позже кроме как Мин-сюн к нему и не обращался.       Черного Демона Черных Вод раздражало то, чужое, он думал, что ненавидит его всеми фибрами своей демонической души.       Но, услышав впервые из уст бывшего небожителя свое настоящее имя, он неожиданно понял, что не в обращении было дело.       Вот только в чем? Он не мог ответить на этот вопрос даже сам себе.       Впрочем, рядом с Повелителем Ветра он всегда был не на своем месте. Даже сейчас, когда между ними больше не оставалось никаких тайн.       Хэ Сюань морщится и наконец решается заговорить.       — Ты теперь живешь тут? В этой дыре?       Ши Цинсюань вздрагивает. Накидка, прежде укрывавшая его плечи, сползает к ногам, но бывший небожитель этого даже не замечает.       — Да, господин Хэ.       Его голос тих, а сам вид Повелителя Ветров выражает полную покорность своей судьбе. И вроде бы Черноводу надо радоваться этой новой ипостаси своего заклятого врага.       Вот только он не может.       Ему не нравится грязный и оборванный Ши Цинсюань. Он не получает никакого удовольствия, наблюдая за неловкими и полными скрытой боли движениями бывшего прекрасного небожителя.       И он уж точно не хочет постоянно видеть его опущенную голову.       — Кто покалечил тебя?       От этого вопроса Ши Цинсюань еще ниже опускает свою грязную макушку.       — Простите, господин Хэ, мой неопрятный и отвратительный вид. Я не хотел им оскорбить вашего взгляда.       Демон недовольно смотрит в сторону, забывая о том, что Ветерок не может увидеть его выражения лица.       Это непривычно — понимать факт того, что Ши Цинсюань больше не смотрит на его лицо безотрывно. Не улыбается. Не пытается шутить или задавать глупых вопросов.       Он вообще ничего не пытается теперь сделать, даже поднять свою упавшую на пол накидку.       — Я не об этом. Я спрашиваю о людях, которые сделали это с тобой.       Хэ Сюань внимательно смотрит на замершего Ветерка.       Демон, конечно же, лукавит, задавая вопрос, на который бывший Повелитель Ветра не может ответить. Ведь Черновод хорошо помнил, в каком состоянии тот был, когда в первый же день своего лишения духовных сил подвергся жестокому избиению.       Ши Цинсюань неловко пожимает плечами.       — Я заслужил это. Не стоит даже упоминать.       Его голос сух и равнодушен. Словно он говорит не о собственных покалеченных ноге и руке, а о разбитой чайной плошке, купленной за бесценок на местном рынке.       — Ты отказываешься возвращаться на Небеса, отказываешься от помощи друзей твоего брата, отказываешься от поддержки Се Ляня и стоящего теперь за ним Хуа Чена. Ты даже не хочешь вылечить свои сломанные конечности, хотя любой из них мог бы сделать это без труда. Это такая форма демонстрации своего жалкого положения? Ты надеешься, что я пожалею и прощу тебя?       От собственных слов Хэ Сюаню становится тошно и он отчаянно хочет чего-нибудь съесть, немедленно.       После свершившейся мести он с интересом осознал, что теперь его пищевое поведение в корне изменилось. Пожирающая его прежде пустота больше не требовала заполнять ее пищей. Он отныне вообще не испытывал потребности есть. Все его прошлые человеческие привычки испарились, словно первый снег на утреннем солнце.       Обосновавшись в новом, недоступном теперь даже Хуа Чену месте, он больше не пытался имитировать человеческую жизнь. Там не было ни столовой, ни спальни. Ни уютных гостиных, ни мягких кресел. Пустые холодные коридоры сменялись такими же мрачными, торжественными залами.       Но вот сейчас, рядом с Ши Цинсюанем, ему как прежде жутко захотелось сесть за стол и перекусить. И послушать глупое щебетание вечно отвлекающего его небожителя. И даже скрипя зубами распить с ним пару чарок «этого чудесного вина».       Ветерок молчит, словно не находя ответных слов.       — Ты думаешь, что таким вот способом сможешь все исправить?       Хэ Сюань и сам не знает, зачем говорит все эти жестокие слова. Ему совсем не доставляет удовольствия видеть, как горбится и мнется бывший Повелитель Ветра. Но он упрямо продолжает:       — Кем же ты считаешь себя теперь, строя невинную жертву перед всеми? Делаешь из меня чудовище?       Ши Цинсюань отмирает. На миг он поднимает свои прежде так ярко сверкавшие глаза, теперь словно подернутые легкой дымкой.       — Вы — непревзойденный демон, а я… — Ши Циньсюань молчит немного, но потом, неловко улыбнувшись, продолжает. — Я посредственный, обыкновенный смертный, укравший чужую судьбу, наслаждавшийся чужим величием, возомнивший себя небожителем, не имея на это никакого права.       Хэ Сюань ничего не говорит в ответ. На его бледном лице не отражается даже тени охвативших его эмоций.       Ши Циньсюань снова опускает голову и отворачивается.       — Мне пора идти.       Черновод хмурится.       — Ты хочешь вернуться к своим нищим?       Бывший Повелитель Ветра пожимает плечами:       — Там мне теперь самое место.       Не дожидаясь ответа от непревзойденного демона, старина Фэн поворачивается и нетвердой походкой ковыляет в сторону выхода.       — Постой! — голос Черного Демона Черных Вод сквозит льдом и сталью. Но нищий словно не слышит властного окрика. Он упрямо продолжает идти вперед, шаркая ногами и сутуля спину.       — Я сказал тебе остановиться. — Хэ Сюань не может поверить в то, что прежде мягкий и покладистый Ши Циньсюань теперь его игнорирует.       Человек замирает. По-прежнему не поднимая головы и отказываясь развернуться, он стоит, опустив плечи.       — Твоя судьба во многом была обычной, но не обреченной на нищету. Так почему же ты выбираешь это жалкое существование, которое и жизнью-то назвать сложно?       От каждого слова демона нищий вздрагивает, как от удара, но упрямо продолжает хранить молчание.       — Ответь мне, Ши Цинсюань! — Господин Хэ начинает терять терпение.       Ветерок медленно оборачивается назад. Сейчас все его тело скрючено в неудобной позе, и сам он выглядит жалко и нелепо. Но рьяного в прошлом ценителя красоты это тоже, судя по всему, отныне мало волнует.       — По крайней мере, это мой собственный выбор, — и, помолчав, совсем тихо добавляет, — а эту судьбу уж точно никто не предъявит мне к оплате.       От этих негромких слов, сказанных хриплым, совершенно не похожим на прежний, голосом, в комнате воцаряется звенящая тишина. Словно туман, набежавший на утренние поля, она расползается зловещим пятном, заполняя собой все пространство между человеком и демоном.       Ши Цинсюань, словно не замечая угрожающе сощуренных глаз и сжатых в кулаки ладоней своего бывшего закадычного друга, снова отворачивается. Согнувшись, он медленно и очень осторожно подходит к дверям. Неловко опершись на косяк, с трудом открывает тяжелую створку.       Хэ Сюань больше не пытается его останавливать. И уже через минуту о присутствии бывшего Повелителя Ветра напоминает только упавшая грязная тряпка, которой тот укрывался ранее.       Непревзойденный Черный демон Черных Вод медленно поднимает кусок ветхой материи, словно в попытке прочесть ответы на свои вопросы.       Но что может сказать ему старая вещь, давно выброшенная на помойку предыдущими хозяевами?       Сузив глаза, Черновод концентрирует в ладони шар силы. И уже через секунду яростный, чуть голубоватый огонь превращает тряпку в кучку пепла.       Дверь хлопает и помещение снова погружается в вязкую тишину.