Легче шепота, тише взгляда

      Ши Цинсюань напряженно замер, услышав за спиной шорох, но тут же с облегчением выдохнул, увидев, что это была пара мелких демонов. Что было совсем не удивительно для вечера в заброшенном питейном заведении. Мелкие демоны часто паслись в таких местах, питаясь остатками потраченной тут в пьяном загуле энергией посетителей.       Ветерок небрежно взмахнул наспех склееным веером. Генерал Пэй наполнил его под завязку энергией, но былую силу артефакту, разумеется, не смог вернуть.       В голове Ши Цинсюаня крутилось множество мыслей, и главная из них была о том, что могло понадобится Черному Демону Черных Вод в этом месте.       Цинсюань вздохнул, убирая веер. Он и боялся и ждал намечавшегося разговора. Теперь, когда тот был ожидаем, у Ветерка было достаточно времени подготовиться, но он все равно не знал, о чем говорить.       Что тут можно было сказать?       Снова извиняться, но кому нужны были эти пустые слова; им обоим это точно ничем не смогло бы помочь.       Убеждать Хэ Сюаня, что он, бывший повелитель Ветра, не держит зла и искренне пытается не оплакивать в сердце потерю горячо любимого брата? Но это была ложь, ведь он уже пошел на сделку с Пэй Мином, и теперь тот готовился проникнуть в новое жилище Черновода.       Ветерок окончательно запутался и в мыслях и в чувствах. Он не понимал, чего сам хочет в итоге и что от него ждет человек, судьбу которого он продолжал нести на себе. Все было очень сложно и не имело ответов.       Одно только Цинсюань знал наверняка. Он никогда не хотел смерти своему Мин-сюну, даже если теперь выяснилось, что тот называл себя совсем другим именем. В душе Ветерка это был по-прежнему Мин-сюн, тот, с которым они прошагали вместе не одну сотню ли, съели напополам пуд соли и пережили не одну сложную передрягу. И что бы кто ни говорил, тот ни тогда, ни потом ни разу не тронул Ветерка даже пальцем, что, учитывая вскрывшуюся правду, было само по себе удивительно.       Черновод кричал, обвинял, угрожал. Сыпал проклятиями. Требовал возмездия. Был всегда ужасно холоден и груб. Но никогда даже не пытался сделать ему, Ши Цинсюаню, ничего по-настоящему плохого. Все, что случилось с ними в тот злополучный день, было лишь отголосками прогремевшей над головой его брата бури. Бури, которую тот заслужил. Хотя Цинсюань и горевал по брату всем сердцем, он понимал, что Ши Уду получил заслуженное возмездие.       При этом вернуть брата, пусть и натворившего дел, было горячей мечтой младшего Ши. Его сердце разрывали противоречивые чувства и он не знал, как примирить в себе отчаянную жажду снова обнять брата и непреодолимое желание помириться с Мин-сюном или с Хэ Сюанем или с Черным Демоном Черных Вод. Старине Фэну было глубоко плевать на то, как отныне называл себя его потерянный друг.       Он просто хотел невозможного — чтобы снова все встало на свои места. Брат кричит и воспитывает, Мин-Сюн игнорит и следует за ним по пятам. И все они снова вместе. Вопреки всему и всем.       То, что раньше причиняло боль, теперь казалось смешным и глупым.       Нравоучения брата? Он дорого бы заплатил за то, чтобы их снова выслушать, прямо здесь и сейчас.       Холодный игнор Мин-сюна? Да пусть хоть вообще не разговаривает, только просто находится рядом.       Младший Ши рассеянно отмахнулся от еще нескольких демонов, как в былые времена своего сиятельного прошлого.       В задумчивости он постучал пальцами по деревянной поверхности стола и на автомате долил остатки вина, приготовленного ему Пэй Мином.       — Хмм, генерал Пэй уже, наверно, успел переместиться. — Ши Цинсюань рассеянно осмотрел поляну. Внезапно он осознал, что она заполнена демонами самых различных мастей и видов, которые словно чего-то напряженно ждали. Они не особо шумели, но при этом их количество было далеко за пределами нормального.       При том они не проявляли особого интереса к младшему Ши, что уже само по себе было обидно.       Цинсюань уже было собрался сходить на разведку, когда быстрая тень метнулась через залитую луной поляну и, схватив за руку, поволокла за собою.       Ощущение было настолько привычным, что Ветерок на секунду забыл, кто он, где находится и зачем вообще тут оказался. Словно в это самое мгновение все его невысказанные чаяния вдруг исполнились и все встало на свои навеки потерянные места.       Ветерок бежал следом, как делал это сотню раз, чувствуя, как знакомые пальцы привычно сжимают запястье. До боли, как было всегда. Только сейчас они были ледяными, против обыкновенно обжигающе горячих.       Словно во сне, они взбежали на верхушку башни, и Ши Цинсюань, уже догадавшийся, что задумал Хэ Сюань, закричал изо всех сил:       — Скорее активируй мои заклинания, я когда-то тут часто их рисовал на стенах, в благодарность хозяину за добрый прием.       — Заткнись и не ори так!       Хэ Сюань, совершенно не слушая его крики, одним движением ноги завалил проход, перебив подгнившее деревянное перекрытие.       Ши Цинсюань с трудом переводил дух, опершись на колени, и отчаянно искал нужные слова, которые были бы уместны в данной ситуации. Не найдя ничего умнее, он произносит уже гораздо тише:       — Господин Хэ, что случилось?       Тот смотрит в ответ на Ветерка своими темными глазами, в которых не отражается ни света луны, ни отблесков горящих на террасе свечей.       — Это я тебя хотел спросить, — он наконец отводит пристальный взгляд, и Ши Цинсюань незаметно выдыхает. — Зачем ты ушел из столицы?       Цинсюаню вдруг становится смешно, впервые за много дней и ночей, и он, больше не обращая внимания на крики прорывающихся наверх демонов, сам активирует защитные заклятия, которые раньше рисовал на стенах башни от нечего делать или по глубокой пьяни. Ему тогда это казалось забавным.       Мог ли подумать когда-то Повелитель Ветров, Его Превосходительство Ши Цинсюань, что однажды эти наспех нарисованные заклинания станут его единственным защитным барьером.       Хэ Сюань кривит бровь, чувствуя поток божественной энергии, текущей через бывшего небожителя, но никак не комментирует происходящее. Пожав плечами, он деловито обходит небольшую террасу, убеждаясь, что наверх ведет только лестница, сейчас заваленная обрушенным перекрытием.       — Вы же сами сказали, чтобы я перестал жить в изоляции. Как видите, — Цинсюань разводит руками, и Черновод вдруг застывает, а потом резко развернувшись подходит ближе. Ши Цинсюань не хочет, но тело само отступает на шаг назад, и Черновод, увидев это, также резко останавливается.       Секунду они пилят друг друга взглядами, как в старые времена, открыто и без попыток отвернуться. Ши Цинсюань и сам еще до сих пор не верит в то, что его рука и нога могут двигаться без боли и так, как он того хочет.       — Скорее, скорее, хозяин велел торопиться, — крики заполонивших небольшую поляну демонов нарастают.       Перегнувшись вниз, Ветерок в попытке сгладить неловкую паузу, удивленно присвистывает.       — Что случилось, почему они преследуют вас и почему вы…., — осознав что снова забылся, Ши Цинсюань замолкает, но Хэ Сюань уже понял невысказанную идею и может только мысленно проклинать Хуа Чена. Будь у него сейчас хотя бы половина запечатанной силы, он бы и глазом не моргнув разделался со всем этим сбродом.       — Эхх, раз, — крики начинают нарастать, и, присмотревшись, Хэ Сюань видит, как демоны, складывая из собственных тел импровизированный помост, начинают в обход заваленного прохода и светящихся заклинаниями стен башни, подбираться к заветной площадке.       — Что вам нужно? — Черновод добавляет в голос холода, снова становясь Непревзойденным Князем Демонов.       — Простите, господин, но наш хозяин дал нам задание и мы вынуждены подчиняться. — Демоны суетливо укладываются друг на друга, то распадаясь на части, то снова собираясь в импровизированную лестницу.       — Вы понимаете, что я могу уничтожить всех вас, не сходя с места.       — Простите, простите, но вы не сможете. Иначе мы бы сейчас тут с вами не разговаривали.       Ши Цинсюань отходит в сторону от края площадки и присаживается на брошенные на холодный пол подушки, которые ранее принесли помощники генерала Пэя.       — Вы не можете сражаться? Что случилось? — он смотрит на Хэ Сюаня без ожидаемого тем злорадства. Наоборот на лице Ветерка искреннее недоумение.       — Дурацкий розыгрыш, все как ты любишь. Не удивлюсь тому, что это ты упросил своего дружка Се Ляня, чтобы он через Хуа Чена сыграл со мной такую глупую шутку.       — Нет! — Ветерок испуганно взмахивает руками. — Нет, я бы никогда, поверьте… я даже не знал, что….       Черновод отворачивается, оценивая остаток демонических сил, оставленных Хуа Ченом. Уровень не велик, и на всех демонов его явно не хватит. Они не сильные противники, но их много и они словно под воздействием зелья, отнимающего разум. Поэтому в текущей ситуации идти напролом будет равносильно самоубийству. А он еще должен вернуть должок одному Непревзойденному любителю розыгрышей.       — Через пару часов печать спадет и тогда я сам разберусь, кто решил мне все это устроить.       Черновод раздраженно садится на подушки напротив и отворачивается. Он понимает, что демоны могут попытаться прорваться наверх. Но сейчас тот, кто рискнет пойти первыми, умрет быстро, к тому же до полуночи не так уж далеко.       Некоторое время молчание, воцарившееся между бывшими друзьями, прерывается только криками демонов, пока неожиданно Ветерок не улавливает среди надоедливого гомона крик ужаса. Быстро вскочив, он подбегает к краю и, забыв обо всем, начинает тараторить:       — Нет, это просто невозможно. Мы должны им помочь!       Хэ Сюань недовольно подходит и тут же видит, как среди заброшенных павильонов испуганно жмутся друг к другу несколько плохо одетых мужчин, которые видать планировали использовать заброшенные павильоны для ночлега.       И если аура, которую источала божественная энергия генерала Пэя, отворачивала от Ветерка таких слабых демонов, то живые испуганные люди вызвали полный восторг.       — О какое свежее и вкусное мясо, наш ужин сам пожаловал.       Ши Цинсюань взволнованно забегал вдоль низкого барьера.       — Ты чего задумал, быстро сядь, — Черновод не видел ни одного шанса для попавших в западню мужчин.       — Что ты такое говоришь? — от волнения Ветерок снова перешел на ты, возмущенно всплеснув руками. — Мы обязаны им помочь, они же ни в чем не виноваты!       — Мы?! — Черновод очень внятно и выразительно поднимает брови и разводит руками. Полы его простого, но явно дорогого верхнего халата слабо колышет ночной ветер, и от этого едва заметные всполохи черных узоров становятся при свете луны почти осязаемыми.       — Конечно, их нельзя оставлять одних, они же погиб…       — Мне нет дела до судеб горстки жалких людишек. И тебе я тоже советую не вмешиваться, ты им ничем не поможешь.       Ши Цинсюань некоторое время прерывисто дышит, осознавая слова, произнесенные Хэ Сюанем, но решимости на его лице от этого не убавляется.       — Хорошо! Я вас понял, господин Хэ.       Ветерок слегка опускает голову, но потом решительно направляется к дальней стене, которая продолжает вверх саму башню, добавляя площадке элегантности.       Черновод уже осмотрел ее и знает, что там нет выхода и что без его помощи бывший небожитель не сможет покинуть безопасную зону, а потому презрительно хмыкает. Пока не замечает, как Ветерок, который провел здесь бесчисленное количество времени, поворачивает незаметную деталь в стене, которая тут же открывает небольшой проход.       Ну конечно же, ведь должны же были как-то официанты попадать наверх: не через главную же лестницу, предназначенную для клиентов.       Черновод раздраженно шипит и бежит в сторону уже скрывшегося в проходе мужчины. Нагнав того почти на выходе, он рывком возвращает Цинсюаня внутрь, не обращая внимания на попытки оттолкнуть его руку. С магическими силами или без них, Хэ Сюань гораздо сильнее, и ему не нужно много времени, чтобы с ним справиться.       — Отпусти, позволь мне помочь им! — Черновод наслаждается вернувшимися на лицо Ветерка красками гнева.       — Еще чего, глупец, ты им не поможешь, но и нас погубишь.       — Нас?! Какое еще нас? Нет никакого нас и никогда не было!!!       — Оставь этих людей их судьбе, Цинсюань, хватит делать одну глупость за другой.       Они некоторое время ожесточенно прожигают друг друга глазами, пока Ветерок вдруг хитрым движением не бьет по лодыжке и Черновод больше от удивления, чем от боли, наклоняется вниз и отпрыгивает в сторону.       — Эй, демоны, посмотрите сюда, — поняв, что убедить не удастся, Цинсюань в последний раз пытается перевести внимание на себя, отвлекая демонов от сбившихся в кучу людей. — Все ко…апхмм….       Черновод мгновенно зажимает ему рот, оттаскивая внутрь. Он не знает, как закрыть проход, времени совсем мало, а обрушить каменную башню целиком у него просто не хватит сил.       Демоны, увидев новую возможность, мгновенно забывают про людей и уже через секунду их волна накрывает узкий проход полностью. На небольшой каменной лестнице быстро становится шумно, и Черновод, одной рукой волоча за собой упирающегося Ветерка, второй сыпет остатками магических сил на самых наглых и быстрых нападающих. Все происходит одновременно, и в куче-мале уже сложно понять, что и кто делает.       В последнем усилии он протискивается на площадку и поворачивает вытянутый Ветерком рычаг вниз. Тяжелая каменная дверь с неприятным хрустом закрывает проход, а оба оставшихся наверху мужчины некоторое время еще мутузят друг друга, словно пытаясь донести ударами то, что не могут так долго высказать словами.       Наконец Черновод, оседлав кричащего и брыкающегося Ветерка, прижимает того к каменному полу.       — Ты что, совсем разум потерял, — Хэ Сюань с трудом сдерживает себя, — зачем ты все это сделал?       Оттолкнув Черновода, Ши Цинсюань откатывается в сторону и, приподнявшись на колене, смотрит вниз, где на уже опустевшей поляне демоны пытаются привести себя в порядок, разыскивая в куче, лежащей перед башней, свои оторванные в пылу драки конечности.       — Они убежали, это главное.       — Ты рисковал всем ради незнакомых тебе людишек!       — Да, ведь они такие же жалкие людишки, как и я! — Одежда на Цинсюане в полном беспорядке, волосы взъерошены, но он совершенно не обращает на это внимание.       — Доволен теперь? — Черновод яростно оправляет сбившийся халат и поднимается на ноги.       — Ты мог бы просто закрыть дверь и не рисковать всем ради такого жалкого и ничтожного меня.       Ши Цинсюань еще тяжело дышит, но уже понемногу начинает успокаиваться.       — Я сделал это исключительно потому, что не хотел потом неприятностей от твоего дружка, которого защищает Хуа Чен.       Ши Цинсюань растерянно смотрит в ответ, но потом отворачивается.       — У тебя ведь всегда должна быть причина, чтобы сделать мне то или это? И всегда есть план, четкая последовательность действий. Даже сейчас ты находишь новые и новые отговорки, чтобы просто поговорить со мной. Ты, кстати, так и не сказал, зачем вообще пришел сюда сегодня.       Хэ Сюань на мгновение застывает, пораженный словами бывшего друга, но быстро приходит в себя.       — Это было условием для снятия печати, которая сдерживает мои магические силы, не более.       Ши Цинсюань опускает голову:       — Да, конечно.       Он больше не произносит ни слова и даже не пытается подняться на ноги вслед за Черноводом. Ши Цинсюань так и сидит на холодном каменном полу, не обращая внимания на ласковый ветерок, который аккуратно перебирает его спутанные пряди.       — Господин, господин, нам, кажется, удалось, — крики демонов внизу нарастают.       Удивленно подняв голову, Ветерок смотрит снизу вверх на Черновода, и вдруг его лицо вытягивается.       — Господин Хэ, вы, кажется… вы, кажется, потеряли свою нефритовую подвеску.       Черновод замирает и с совершенно опустевшим лицом опускает руку на свой пояс. Там, где раньше висело единственное украшение, затейливо вырезанное в виде морского дракона, теперь пусто.       Ши Цинсюань словно чувствует, что эта вещь важна для бывшего друга, и, подскочив вверх, перевешивается через стену.       — Эй вы, быстро верните чужую вещь на место, иначе я завтра попрошу Хуа Чена с вами разобраться!       Жизнь с нищими приучила его к тому, что просто угроза порой действеннее самого сильного удара.       — Ну зачем же кидаться такими опасными именами, — внезапно на поляне появляется еще один демон, который явно и затеял все это представление. При его появлении остальные расступаются, а тот кто кричал громче всех, почтительно поклонившись, передает прямо в руки утерянную вещь.       От прикосновения к пальцам юноши подвеска начинает испускать странный свет, и тут до Ветерка начинает доходить.       — Это ведь… — он изумленно поворачивается к замершему Черноводу, — это ведь не то, о чем я думаю? Пожалуйста…       — Откуда я могу знать, о чем думает твоя пустая голова, — Хэ Сюань раздраженно перебивает растерявшегося собеседника.       Демон же, деловито подняв вверх хрупкое на вид украшение, ухмыляется и, не обращая внимания на остальных, продолжает:       — Ты ведь знаешь прекрасно, что случится, если я разрушу эту милую вещицу, так что выбора у тебя нет.       Черновод скрипит зубами, но отвечает:       — Так чего же ты ждешь?       — Так не интересно, — юноша вдруг обиженно дует губы, становясь похожим на обиженного подростка. — Я предлагаю тебе честный бой. Победитель получает все.       Хэ Сюань ухмыляется.       — Честный бой?       — Да, твой опыт и хитрость против моих умений.       Черновод кривится:       — Умений? Да если бы я не был под воздействием магической печати, то от тебя бы уже и мокрого места не осталось!       Юноша деланно расширяет глаза:       — Да, но пока у меня еще есть время, и к тому же теперь твоя жизнь и смерть тоже в моих руках. Ну же, Непревзойденный Демон, чего ты так боишься?       Хэ Сюань отворачивается:       — Слишком много чести. Хочешь развоплотить меня, так чего тратишь время на пустые разговоры?       Ши Цинсюань испуганно выдыхает.       — Стой, погоди, зачем тебе это? Что он тебе сделал?       Юноша ухмыляется,       — О, Ваше низвергнутое превосходительство, приветствую. Вы, как всегда неподалеку, даже становится завидно. В этом мире осталось всего два непревзойденных и около каждого уже заняты все места. Что же делать нам, простым демонам, которые не успели побывать на Тунлу до того, как она была разрушена.       Он высоко поднимает руки вверх, словно играя театральную пьесу.       — Заткнись, к чему все это представление?       — К тому, — юноша внезапно становится очень серьезным, — что теперь путь на верхнюю ступеньку стал заказан. И я не имею другого выбора, кроме как кинуть вызов кому-то из вас.       — Ты хочешь тоже стать непревзойденным?! — Ветерок изумленно смотрит то на юного демона, то на бывшего друга.       — Да! Почему это так тебя удивляет, бывший небожитель, укравший чужое вознесение? Я, по крайней мере, делаю это честным способом.       Ши Цинсюань слегка бледнеет, но выучка, полученная среди нищих, не прошла даром:       — Честным?! Ты украл чужой прах и теперь шантажируешь его владельца!       — Он все равно развоплотится рано или поздно. Я даю ему шанс сделать это достойно.       — Хватит, — Хэ Сюань перебивает молодого демона на полуслове. — Назовись сначала, раз уж просишь у меня поединок.       — Нет! — Цинсюань испуганно вцепляется в руку непревзойденного Князя Демонов, забыв как сам пару минут назад бил по ней.       Черновод удивленно смотрит в ответ, но, помедлив, отходит в сторону.       — Меня зовут Янг Джанджи, и я жду тебя внизу, на поляне.       Черновод пожимает плечами, но идет в сторону выхода.       — Нет, — Ветерок снова пытается его остановить, но Хэ Сюань легко преодолевает слабую попытку человека.       Спорить бессмысленно, и он, скорее всего, проиграет, но смерть в бою будет всяко лучше банального развоплощения. Хэ Сюань даже не чувствует злости на то, что это из-за порыва младшего Ши он снова попадает в передрягу, чувство такое знакомое и почти родное. Сейчас, на пороге смерти, Черновод с облегчением может признать: ему реально не хватало этого глупого, порывистого и совершенно не умеющего держать язык за зубами человека.       Ветерок был тем, кем он был, независимо от своего положения или статуса, и Хэ Сюань подумал, что даже рад, что у него больше не было выбора. И что этот молодой демон наконец-то все сделает так, как надо.       Единственное, что раздражает Непревзойденного демона, это то, что он хочет, чтобы Ши Цинсюань перестал смотреть ему вслед таким растерянным взглядом. Для которого сегодня нет, и не может быть никаких оснований.       Бой не длится долго, и вскоре кнут юного демона сковывает по рукам и ногам потерявшего силу непревзойденного, впрочем Хэ Сюань даже не видит смысла сопротивляться, он и вправду очень устал.       Демоны гогочут, а Черный Демон Черных Вод смотрит в небо и думает о том, что сегодня так хорошо видны столь любимые Ши Цинсюанем звезды, которые тот часто перечислял, лежа на коленях у своего Мин-сюна. Ничего больше не повторится, их дружба была ложью, а их судьбам пришло время расплестись. Он уходит легко, без лишних слов или раскаяния.       — Подожди, — огненный кинжал в занесенной руке замирает буквально в сантиметре от грудной клетки Черновода. Таким можно убить даже непревзойденного, где только мальчишка его раздобыл.       Хэ Сюань недовольно поворачивает голову, видя, как сверху на него почти в упор смотрят огромные заплаканные глаза младшего Ши. Он видел того таким всего один раз, когда убивал его брата. Как так могло случиться, что теперь причиной оказался он сам?       — Чего тебе? — Янг Джанджи недовольно поднимает голову.        — Так ты не получишь и половину его силы, ведь она сейчас запечатана. Ты ведь хочешь сам стать непревзойденным, я прав? — Ветерок пытается перекричать галдящих вокруг демонов.       — Ну допустим, только что с того? Мне просто надо поглотить его, и не важно, какой силой он сейчас обладает. Его потенциал перейдет ко мне, и тогда то, что гора Тунлу закрылась, больше не будет иметь фатального значения.       — Но ведь ты же знаешь, что стать непревзойденным можно еще одним способом?       Юноша удивленно приподнимает брови.       — Когда-то мой брат, Повелитель рек Великий Ши Уду, подробно изучал этот вопрос в попытке разгадать источник силы Хуа Чена. Так вот, — Ветерок делает трагическую паузу и все вокруг затихает. — Сила Красного Демона не в том, что он победил в той схватке, а в том, что он был готов пожертвовать всем ради этого.       Демон усмехается:        — И как мне должна помочь эта информация?       Ши Цинсюань подходит совсем к краю и снова кричит:        — Судьба этого демона и моя были заменены между собой, этого ты не можешь не знать. Но вот только никто не знает, что наши судьбы до сих пор не вернулись к своим хозяевам.       Эти слова производят эффект взрыва петарды.       — Замолчи, — Хэ Сюань пытается приподняться и разорвать ненавистный кнут, но демон уже встал и, наступив на него ногой, придавил к земле снова.       — Судьба этого непревзойденного демона в моих руках, убив его, ты получишь только мою жалкую человеческую участь.       Демон усмехается.       — Ничего не помешает мне убить вас вместе, раз ты так настаиваешь.       — Постой, — Хэ Сюань и Ши Цинсюань выкрикивают это слово почти одновременно. — Убив меня, ты не выиграешь ничего. Только моя осознанная готовность передать его судьбу тебе, принесут силу и удачу непревзойденного демона.       Ши Цинсюань стоит на самом краю стены, и ветер треплет полы его простой светлой одежды.       — Но зачем ты все это мне сейчас рассказываешь?       Юный демон никуда не торопится, рассматривая Ши Цинсюаня так, словно только что его увидел.       — Затем, что убивать его тебе не нужно. Достаточно принять мою жертву, и тогда моя судьба останется навсегда с ним, а его судьба и все ее потенциальные возможности перейдут к…       При этих словах Черновод почти ревет:       — Заткнись и сиди смирно наверху, он не сможет тебя там достать!       — Нет, — Ветерок упрямо качает головой. — Я не хочу, чтобы ты умер.       — Твое мнение никто не спрашивает, глупец! — Если бы Хэ Сюань мог, он бы сейчас, как много раз в прошлом, хорошенько бы огрел упрямого Ши по макушке.       — Хватит, — демон прерывает перепалку и на рот Черновода ложится заклятие молчания. — Я спрашиваю тебя о том, почему ты готов пожертвовать собой ради этого демона. Разве он столько лет не обманывал тебя, не убил твоего брата? Разве не он сделал тебя нищим бродягой? Ответь!       — Я никогда так не думал. На самом деле он подарил мне сотни лет счастливой и безоблачной жизни, он всегда заботился обо мне и никогда не врал. Это я ошибался, раз за разом, называясь его другом. Мне нравилось обманывать себя тем, что он просто такой человек. Но я не потрудился ни разу поговорить с ним об этом. Судьба же моего брата тебя не касается, как не касается тебя то, по каким причинам я хочу вернуть свой долг перед ними обоими. Просто прими, чего так жаждешь и поклянись отпустить его.       Юный демон некоторое время молчит. На освещенной луной поляне воцаряется почти гробовая тишина, и только порывы яростного ветра развевают полы верхнего халата застывшего на краю башни человека.       — Но ведь ты больше не небожитель, и подобная замена судьбы для тебя означает…       — Я знаю что это означает, ахахахаха... — Ветерок начинает громко смеяться, не в силах справиться с охватившими его чувствами. — Ты можешь выбрать заполучить себе то, чего так жаждешь, но ты поклянешься собственной душой и прахом, что отпустишь Хэ Сюаня. А можешь сейчас просто убить его, и не получишь ничего, кроме почти исчерпанной силы и судьбы обычного, жалкого человека. Выбирай быстрее, пока я не передумал.       Демон колеблется еще пару секунд, не обращая внимания на разъяренного Черновода, но потом медленно кивает.       Ши Цинсюань вдруг улыбается, легко и непринужденно, как всегда улыбался раньше всем, кто имел удовольствие с ним говорить.       — Вот и хорошо, теперь поклянись.       — Клянусь своим прахом и душой, что, если судьба и сила этого Непревзойденного Демона перейдет ко мне после твоей смерти, я отпущу его живым и невредимым.       — И вернешь ему его прах.       Демон смеется:       — Хорошо. Кому он после этого будет вообще нужен.       Он кидает нефритовый кулон прямо на грудь лежащего у его ног Черновода.       — Я выполнил свой уговор, дело за тобой!       Ши Цинсюань взмахивает рукавами.       — Благодарю... и прощай, — он шагает вперед уверенно, словно наступая на видимую только ему одному ступеньку.       Ветер яростно обрушивается на опустевшую площадку, закручивая вокруг своего блудного повелителя ураган из листьев. И на долю секунды Черновод почти верит в то, что Ветерок что-то придумал, солгал вопреки обыкновению. И сейчас случится то, что поставит все на свои места.       Но вихрь задерживает Ши Цинсюаня только на мгновение, не в силах помешать потерявшему божественную силу человеку преодолеть земное притяжение, и словно в замедленном сне тот падает...       ...и падает,       ...и падает.       И в этот миг для Хэ Сюаня все становится совершенно ясно.       Все их прошлые отношения, и вся лежащая между ними с некоторых пор пропасть. Все чувства, что так сложно было обозначить прежде, складываются в обжигающее понимание, которому больше не нужно никаких дополнительных наименований.       Вот только где-то за его спиной раздается глухой стук, и в это мгновение замолчавшие демоны начинают громко кричать, чувствуя завихрения мощной силы, которая так долго будто спала, но теперь снова ожила, заставляя все вокруг себя сгибаться под своей тяжестью.       — Нет! — в ярости Черновод вдруг обретает второе дыхание и, больше не обращая внимание на обжигающую боль кнута, разрывает его голыми руками. — Нет... — произносит он, вставая на ноги.       Где-то в далекой деревне раздается стук полночных колокольчиков и, повинуясь своему хозяину, грозная сила Черных Вод собирает окруживших его демонов в один скомканный шар, размазывая каждого почти до кровавого месива.       Сила высвобожденной души кружит над их головами, словно сомневаясь в том, кто теперь ее хозяин. Но Черноводу плевать на собственную судьбу, он давно уже привык жить сам по себе и поэтому, даже не пытаясь помешать творящемуся вокруг хаосу, он бежит к лежащему в нескольких шагах от него неподвижному телу.       — Нет!!! — снова повторяет Хэ Сюань, не в силах смотреть на бледное лицо, под которым ярким пятном расползается кровавая лужа. — Что же ты натворил, придурок! Ты забыл, что ты теперь человек? Смертный!? Зачем..., — он трясет безжизненное тело, словно не может поверить в то, что произошло.       Крик юного демона наполняет опустевшую поляну, но Черновод не хочет ждать завершения процесса.       Усмехнувшись, он встает и протягивает руку. Демона мгновенно скрючивает в три погибели, и вот уже теперь он стоит на коленях перед мрачным Князем Демонов.       — Ты..., — кровавые пузыри вырываются изо рта юноши, но он их словно не замечает, — если ты меня убьешь, то твоя судьба навеки уйдет вместе со мной.       Черновод криво ухмыляется.       — Ты так ничего и не понял? Глупец! Моя судьба и судьба этого смертного, уже давно поменяли предначертанные им при рождении линии.       — Как? — юный демон с трудом опирается о землю, — я не понимаю, он ведь…       — Он свято верил в то, что говорил. Но ни его судьба, ни моя больше не идут по заданному нам при рождении курсу. Нам нечего делить или менять, так как каждый получил то, что сам выбирал или делал, и потому...       Порыв ветра вдруг начинает снова отчаянно бить деревья, кружить листья, сгибая стволы до основания. Черновод щелкает пальцами, перекрывая внутренние энергетические меридианы стоящего у его колен демона. Тот падает, окруженный потоком сжигающего его пламени, но непревзойденный не обращает на умирающего юношу никакого внимания.       Он ждет.       И вот в порывах бушующего ветра, окруженный золотыми и багровыми листьями, Ветерок под грохот молний и раскаты грома возносится на Небеса. Через пару секунд на поляне ничего не напоминает о случившейся трагедии.       Демоны уже давно разбежались, и под полною луной остался только один Черновод, который все еще смотрит на место, где недавно лежал Ши Цинсюань. Молодой господин, проливающий вино, отныне уходит в прошлое, отдавая почтение молодому господину, пролившему здесь свою кровь.       Юный демон, обгоревший и обессиливший, вдруг хлопает в ладоши. Его тело мгновенно растворяется в тумане, а над поляной теперь летает крохотный, еле мерцающий огонек. Но он не исчезает, явно ожидая последнего, смертельного удара от своего противника.       Черновод усмехается.       — Это будет тебе хорошим уроком на будущее.       И пожав плечами уходит в единственный доступный здесь портал. Над поляной воцаряется тишина, и только слабый огонек безутешно мечется между деревьями, озаряя их мерцающим холодноватым свечением. Конец первой части.