Легче шепота, тише взгляда

      — Тихо, не двигайся!       Ши Цинсюань не успевает понять, что происходит. В одно мгновение вместо полутемного и узкого прохода пещеры, по которой они шли с Му Цином, он оказывается втянут в незаметную боковую нишу. Его довольно болезненно впечатывает спиной в холодную стену.       Ошеломленно озираясь по сторонам, Ши Цинсюань может только произнести:       — Мин… ой…, господин Хэ Сюань???       Осознание, кто сейчас стоит рядом, плотно вжимая его рукой в камень пещеры, заставляет сердце Ветерка сделать опасный для жизни кульбит.       Они не виделись несколько месяцев, ровно с той ночи, когда он вознесся. Ши Цинсюань не мог без стыда вспоминать те события. Он тогда кричал во весь голос о том, что готов пожертвовать чужой судьбой. От понимания, как мог на это разозлиться ее настоящий хозяин, волосы Ши Цинсюаня вставали дыбом. Также, как и от того, что Черновод слышал его нелепые рассуждения о связанных судьбах.       Тогда он был уверен, что умрет. И не знал, что они давно уже шли каждый своей судьбой. Но, оставшись в живых и пройдя новое вознесение, новоиспеченный небожитель боялся даже представить себе их новую встречу.       Прежде Хэ Сюань только изображал из себя его друга, вынашивая в душе план мести. Потом он, правда, пожалел младшего Ши, но совсем не горел желанием снова когда-либо возобновлять общение.       Какие цели преследовал Хуа Чен, заставляя бывших друзей снова и снова оказываться рядом, Ши Цинсюань мог только догадываться, проводя нехитрые параллели с желанием Се Ляня вернуть ему утраченные здоровье и благополучие.       Его Высочество, конечно же, не настаивал в помощи и старательно не замечал новых условий жизни бывшего небожителя, но Ши Цинсюань знал, как остро и метко порой бывший мусорный бог подмечал мельчайшие детали его быта. Наверно, потому, что сам много столетий жил в подобных условиях.       А еще Се Лянь, конечно же, как никто другой, понимал, какой разлад происходит в душе честного и открытого юноши и кто является причиной подобного состояния.       Не надо было быть ученым мужем, чтобы свести несложные рассуждения в одно. И Ши Цинсюань не льстил себе надеждой, что вынужденный идти на поводу у интриг Хуа Чена Черновод появился бы на той злополучной поляне по какому-либо иному поводу.       Се Лянь хотел помочь ему, а Хуа Чен весьма прямолинейно вынуждал Непревзойденного Демона дать Ветерку возможность получить прощение. Сам же Ши Цинсюань до последнего надеялся, что его бывший друг, пусть и против воли, связан с ним судьбами, и потому у них есть, пусть и формальный, но повод для взаимодействия.       Они ошибались все, и провидение все расставило по местам.       Теперь, когда Ветерок убедился, что вознесся сам, он боялся навязываться Хэ Сюаню. Но при этом не мог перестать думать о нем. Иррационально он все время надеялся хоть краем уха услышать новости о Хэ Сюане. Даже несмотря на то, что решил для себя сделать все возможное, чтобы оправдать подаренный ему шанс начать все заново. И в глубине своей души молил небеса, чтобы Хэ Сюань тоже смог отпустить прошлое.       Ветерок даже не думал, что ему выпадет новый шанс повстречать Непревзойденного Князя демонов. И по-прежнему боялся даже самому себе отвечать на неизбежный вопрос о том, чего он, собственно говоря, ждет от этих отношений.       И вот теперь они снова встретились. Хэ Сюань вломился в его жизнь подобно урагану, заставляя сердце Ветерка отчаянно колотиться, и он не мог сдержать сиплого дыхания, чувствуя рядом знакомое плечо.       Черновод молчит и, не обращая внимания на замешательство бывшего друга, что-то внимательно высматривает, выглядывая из-за угла.       — Я…я… — Ши Цинсюань замирает, привычно ощущая, как его рот закрывает ладонь демона. Черновод делает это не глядя, отработанным до автоматизма движением.       — Я же сказал тебе - тихо!       Ветерок наконец немного приходит в себя, и, таким же автоматическим движением сняв с лица знакомую ладонь, тут же выглядывает следом. На долю секунды ему даже кажется, что Черновод поведет плечом, позволяя ему, как прежде, поудобнее устроить там свою голову.       Но в последний момент Ши Цинсюань все же слегка отходит в сторону, замирая рядом буквально в паре миллиметров. И с удивлением замечает, как непроизвольно вздрагивает рука стоящего рядом демона. Тот не реагирует, но и не пытается отодвинуться, что, в прочем, довольно сложно в узком и тесном пространстве.       Перед глазами Ветерка оказывается небольшая площадка, освещенная светом звезд, по которой деловито снуют демоны. Ши Цинсюань изумленно выдыхает, когда видит прямо в центре мерцающие линии заклятья для неведомого ритуала.       — Что это? — вопрос непроизвольно срывается с губ.       — Хуа Чен был прав, этот демон совершенно сошел с ума.       Проследив взгляд напарника, Ши Цинсюань вдруг замечает, что пространство в центре клубится темным, почти осязаемым дымом, буквально переполненным темной ци.       — Это же… — вопрос повисает в воздухе.       Ши Цинсюань узнает знакомую энергию демона, которого не забудет никогда.       — Именно, мелкий ублюдок.       Ши Цинсюань припоминает имя, Янг Джанджи.       — Но что все это значит?       Черновод снова предупреждающе сжимает запястье. Каждый его жест, тон речи, черная простая мантия - все это поднимает в душе Ветерка бурю чувств, которую он больше не в силах сдерживать. Словно все отложенные ранее «на потом» осознания решили проявиться здесь и сейчас одновременно.       Глаза Ши Цинсюаня начинает щипать, и он пытается не дышать громко, но так долго сдерживаемые эмоции лезут наружу, не обращая внимания на неуместность момента.       Тем временем на площадку выбегает взъерошенный Му Цин, и, прежде чем Ши Цинсюань успевает отреагировать, из клубящейся в центре субстанции вырывается мерцающий красным светом кнут.       Только мгновенная реакция спасает генерала Сюанчженя от удара, и он, достав свою знаменитую саблю, некоторое время ожесточенно сражается с противником. Но силы явно неравны, и случайное касание кнута мгновенно парализует жертву.       Демоны-приспешники мигом приковывают потерявшего сознание Му Цина к скале, и, будто успокоившись, клубящийся шар затихает.       Некоторое время в пещере стоит гробовая тишина, прерываемая только тихими всхлипами Цинсюаня.       — Ты чего? — Черновод наконец поворачивается к бывшему другу, и их глаза впервые за все время встречаются.       — Ему… ему надо помочь, пусти меня! — Ветерок не в силах остановить рвущиеся наружу чувства и от этого ведет себя еще более безрассудно, чем обычно.       — Тебе жить надоело? — Черновод раздраженно хмурится, снова припечатывая Ветерка к камню.       Ши Цинсюань пытается оттолкнуть чужую руку.       — Пусти меня!       — Замолчи и послушай, — глаза непревзойденного демона вдруг оказываются совсем рядом и Ветерок замирает, отчетливо понимая как давно он не видел лицо бывшего друга настолько близко.       Черновод тем временем продолжает.       — Сейчас ты ничем не поможешь ему, но только навредишь себе. Надо дождаться начала ритуала и помешать довести его до конца. Скоро тут будет Хуа Чен, он точно знает, как и откуда этот демон черпает свою силу. Лезть туда сейчас просто безумие.       Ши Цинсюань некоторое время пытается осознать информацию, полученную от Черновода. Потом решительно отталкивает демона и снова выглядывает за угол.       Му Цин до сих пор не пришел в себя, но ему ничего не угрожает, да и сам генерал практически никак не пострадал.       — Но почему они схватили Му Цина?       Черновод пожимает плечами.       — Скорее всего демону сейчас важнее провести ритуал, чем отвлекаться на полноценную битву с небожителем. Он еще довольно слаб и некоторое время будет набираться сил. Тебе лучше уйти именно сейчас.       — Уйти?       — Да, не вмешивайся, это не твое дело!       — Но Му Цин?       — Твой приятель не пострадает, если не будет вести себя опрометчиво. Сейчас он обездвижен, но его жизни ничего не угрожает. Уходи, я открою тебе портал.       Черновод начинает рисовать заклинание перемещения прямо на стене.       — Нет, — Ветерок усилием воли берет себя в руки и рукавом вытирает текущие слезы.       Черновод не реагирует на его протест, но, продолжая вычерчивать сложные символы, спрашивает:       — Кто-то обидел тебя?       Вопрос простой и даже немного неуместный в их ситуации, но почти успокоивший бурю в душе Ветерок снова проваливается в океан охвативших его воспоминаний из прошлого.       — Нет, с чего ты взял? — слезы ручейками стекают по щекам, отказываясь слушать своего хозяина.       — Ты плачешь!       — Это не твое дело!!!       Черновод наконец отрывается от рисунка и внимательно смотрит на Ши Цинсюаня.       — Готово, давай руку.       Ши Цинсюань знает эту уловку. Когда нет подходящей двери или прохода, а нужно срочно переместиться, опытный заклинатель может сам стать дверью, разместив рисунок заклятия на любой удобной поверхности.       Не обращая внимания на попытки небожителя спрятать руки, демон хватает его ладонь и дергает на себя. Через секунду они оказываются в другом месте.       Ши Цинсюань испуганно озирается по сторонам. Вокруг темно, но в открытом окне видно ночное небо с редкой россыпью звезд. Тихий шорох волн наполняет воздух умиротворением и покоем.       — Где мы?       Черновод раздраженно пожимает плечами и отходит в сторону.       — Почему ты не можешь просто помолчать и постоянно задаешь свои глупые вопросы?       Ши Цинсюань замирает.       — Немедленно верни меня назад!       — Немедленно прекрати рыдать и объясни мне, кто тебя так расстроил!       Они выкрикивают эти слова почти одновременно, и тут же оба замолкают.       Ветерок чувствует странное, совершенно ничем не объяснимое смущение, словно требование Хэ Сюаня по поводу его слез является чем-то большим, чем просто привычным раздражением.       Черновод усиленно моргает, словно не веря в то, что только что произнес. Но он быстрее берет себя в руки.       — Так что? Сколько мне еще повторять?       Ши Цинсюань смущенно отводит глаза.       — Мне просто соринка в глаз попала.       — В оба глаза? — Черновод вдруг делает шаг навстречу. — Давай я посмотрю.       Дыхание небожителя прерывается, и он тут же делает шаг назад. Брови Черновода моментально выстраиваются в одну недовольную линию.       — Я не причиню тебе вреда.       — Нет, я не… я… — Ветерок что-то лепечет, и делает шаг вперед. Но, не рассчитав усилия, почти врезается лбом в грудь демона. Тот резко выдыхает.       — Что «не ты»? — холодная ладонь бесцеремонно поднимает подбородок небожителя и черные глаза снова сверлят испуганного не на шутку Ветерка.       Некоторое время палец второй руки демона неожиданно бережно гладит ресницы Ши Цинсюаня, словно пытаясь вытрясти из них несуществующий песок. Это так знакомо и привычно, что глаза Ветерка снова наполняются слезами.       — Я…. хватит, — он всхлипывает и, оттолкнув обе руки демона от себя, обессиленно опускается на пол. — Нам нужно немедленно вернуться, там остался Му Цин. Со мной уже все в порядке.       Ветерок это говорит почти себе под нос, но Черновод, присев следом, внимательно смотрит в ответ.       — Я и планировал вернуться. Если бы ты тут сейчас не устраивал истерик, я уже давно был бы на месте.       — Истерик??? Ты хочешь сказать, что я истеричка?!       От прежней меланхолии не осталось и следа. Теперь горло Ши Цинсюаня душит ярость, хотя, возможно, это просто грани одного и того же чувства. Чувства, которое он испытывает так давно, но отчаянно боится признаться в нем даже самому себе.       — Конечно, — Черновод вдруг хмыкает, глядя в яростно сверкающие в темноте глаза. — Это мой дворец, подожди меня здесь. Когда вернусь, я помогу тебе попасть обратно в Небесную столицу.       Он еще несколько секунд просто смотрит на ошарашенного Ветерка, кривя губы в непривычной улыбке. Потом встает и отряхивает полы своего халата. Мгновение, и перед Ши Цинсюанем снова непревзойденный демон Черных Вод, холодный и мрачный.       Больше не глядя на него, Черновод делает один шаг вперед, попадая в нарисованный круг заклятия перемещения.       — И кстати, даже не пытайся сбежать, у тебя все равно ничего не выйдет.       Слова повисают в воздухе, но сам демон уже за тысячу ли от этого места.       Ветерок смотрит ему вслед, еще не в силах поверить в происходящее. Потом, тяжело вздохнув, поднимается на ноги.       Его глаза уже немного привыкли к темноте, и он может разглядеть почти аскетичное убранство комнаты. Ветерку, по идее, должно быть страшно, но он не может себя заставить бояться. Скорее, ему любопытно, и, щелчком засветив на кончиках пальцев шарик божественного света, Ши Цинсюань медленно выходит в коридор. Ветерок не знает, представится ли ему еще один шанс побывать в доме своего… кого? Он не в состоянии дать название характеру их текущих взаимоотношений.       Черновод ведет себя так привычно, каждый жест и даже слово знакомы Ветерку, как свои собственные. При этом между ними нет больше нераскрытых тайн. Они не друзья и даже уже не враги. Их судьбы не связаны между собой и все долги закрыты. Ши Цинсюань снова небожитель, а Черновод — непревзойденный демон, которого боятся ничуть не меньше, чем Хуа Чена.       Черновод не обязан ему даже такой малости, как обычная вежливость, так почему он, черт возьми, снова ведет себя с ним, как ни в чем не бывало?       От мыслей, которые разрывают душу и сердце на клочки, хочется убежать, и потому Ши Цинсюань, не обращая внимания на детали интерьера, быстро проходит анфиладу комнат.       Везде царит аскетичная и мрачная обстановка, а редкая мебель неудобна даже на вид. По наитию выбрав практически среди одинаковых комнат одну, более-менее обжитую и имеющую в наличии кушетку, Ши Цинсюань устало замирает.       Ему нужно возвращаться, спасать Му Цина, он снова находится в доме своего главного недруга. Но неожиданная встреча с тем, кого он уже и не надеялся когда-либо увидеть, настолько вымотала Ши Цинсюаня, что он, прикрыв глаза, ложится на неудобный валик и мгновенно проваливается в сон.