Легче шепота, тише взгляда

      — Ваше Высочество? — голос Ши Цинсюаня звучит непривычно виновато.       — Я хотел поговорить с вами, Ваше Превосходительство.       На другом конце божественной связи слышится тяжелый вздох.       — Я… эммм, я снова вернулся во дворец господина Хэ. Мне важно было сюда вернуться, хотя я… я….       — Не нужно объяснений, Ваше Превосходительство, — Се Лянь может только догадываться о том, какая внутренняя борьба сейчас происходит в душе всегда прямого и открытого Ши Цинсюаня. — Я понимаю, что вам сейчас важно пройти курс лечения. А лучше, чем это может сделать непревзойденный демон, в совершенстве владеющий знаниями об устройстве внутренних меридианов, не справится никто. Поправляйтесь, Ваше Превосходительство!       Се Лянь пытается найти нужные слова для них обоих, избавляя старого друга от ненужных оправданий. Ветерку и так было непросто в последнее время. И сейчас даже робкая надежда на счастье могла как привести его к исцелению, так и разбить окончательно сердце Цинсюаня.       — Ваше Высочество! — в голосе Ветерка сквозит отчаяние. — Я не только поэтому… я ….       Се Лянь молчит, внимательно разглядывая носки собственных сапог. Их ему на днях презентовал Сань Лан, и они были исключительно удобные и красивые. И при этом не контрастировали с простой белой одеждой Се Ляня. Но сейчас Его Высочество интересует не изящная вышивка, он мучительно пытается объяснить Ветерку, что тот не обязан перед ним оправдываться или отчитываться. И что он, Се Лянь, хочет только одного: чтобы все его старые друзья наконец обрели свою толику счастья.       — Я все понимаю, Цинсюань, — Се Лянь наконец отвечает на не заданный вопрос. Почти незаметно переходя на «ты» и на обращение по имени, он таким образом пытается снизить градус напряжения в разговоре. — Не нужно сейчас ничего говорить.       Ши Цинсюань молчит, и больше не пытается оправдываться.       — Ты принял решение, это хорошо. Теперь у тебя будет время взвесить все за и против. Тебе стоит очень тщательно обдумать то, что ты будешь делать дальше. От этого будет зависеть не только твое спокойствие, но и много чего другого. В таких вопросах стоит быть предельно аккуратным и честным. Прежде всего с самим собой.       Сказав наконец то, о чем думал с момента своего разговора с Хуа Ченом, Се Лянь чувствует облегчение. Тема и так деликатная, но в случае Сюаней она была еще и болезненной. Оба прошли непростой путь, и сам факт, что Черновод забрал к себе своего бывшего недруга, уже говорил о многом.       Когда до Се Ляня дошел доклад разгневанной не на шутку Лин Вэнь, он не знал, смеяться ему или плакать. Та рвала и метала, рассказывая, как под покровом ночи в Божественную Столицу наведался демон рангом не менее свирепого. Укутанный туманом, он походя сломал временно восстановленные после побега Ши Уду ворота, усыпил стражу, пронесся по улицам столицы и в итоге скрылся из виду. Никто не знал, кто это был. Лин Вэнь, все мысли которой вертелись вокруг того, как сэкономить на восстановлении, требовала наказать нарушителя. Она потрясала огромным счетом, который теперь следовало заново оплачивать за разрушенные здания. Она требовала, чтобы Хуа Чен нашел и наказал виновного. В довершение ко всему, она снова ругалась на генералов Юга, которые недавно устроили очередной погром. В лучших традициях прошлых лет.       Когда еле сдерживающий смех Се Лянь уточнил, все ли это новости на сегодня, Лин Вэнь внезапно успокоилась и уже почти ровным голосом сообщила, что Его Превосходительство Повелитель Ветров Ши Цинсюань в очередной раз пропал.       Се Лянь, который был вынужден весь прошлый день заниматься Ин Юем и успокаивать Циина, быстро сделал нехитрые выводы. И наконец решился поговорить с Цинсюанем, пусть и не лично, как хотел.       — Я знаю, — голос Ши Цинсюаня звучит глухо. — Вы думаете, я поступаю правильно, цепляясь за прошлое?       Се Лянь пожимает плечами, забыв, что Ши Цинсюань не может этого увидеть. А тот тем временем продолжает.       — Я ничего не понимаю и ни в чем не уверен, это правда. Но… но я только тут по-настоящему могу почувствовать себя снова прежним Цинсюанем. Это глупо, Ваше Высочество? Брат, наверно, никогда бы не понял моего решения.       — Нет, Цинсюань, это не глупо.       — Но брат…       — Ши Уду скоро будет найден, не сомневайся. И вас скорее всего ждет непростой разговор. Но вы уже никогда не станете прежними, все изменилось. Ему придется смириться с твоим решением. Я уверен, что он любит тебя сильнее, чем ненавидит Хэ Сюаня.       Произнесенное наконец имя демона звучит, словно раскат отдаленного грома.       — Господин Хэ… Хэ-сюн и я… мы решили попробовать перевернуть страницу прошлого, и я ему очень благодарен. Но брат… я не знаю, сможет ли он понять и простить мой выбор.       — Если ты уже все для себя решил, то тебе остается только довести эту информацию до тех, кто тебе важен. И оставить им возможность сделать собственные выводы. Ты не можешь повлиять на их выбор. Но поступать так, как важно именно для тебя самого, твое право.       — Вы, как всегда, очень мудры, Ваше Высочество. В этот раз я все постараюсь сделать правильно. Я больше уже не тот Цинсюань, которого помнит брат. А он теперь сам стал демоном. Это разрывает мне сердце, — Ветерок вздыхает, — я не могу поверить в то, что он сейчас где-то есть, делает какие-то дела, думает о чем-то. Что он однажды снова сможет поговорить со мной, вспомнить наше прошлое. Я так… я так хочу, чтобы все стало как прежде. И сам себе не верю.       Повелитель Ветра говорит последние слова почти шепотом, но Се Лянь все слышит.       — Я не сомневаюсь, Ваше Превосходительство, что все именно так и будет. Ваш брат всегда ставил ваше счастье превыше своего, он поймет ваш выбор. А уж если Хэ Сюань сумел перебороть свою ненависть и гнев, то вы сможете со временем наладить общение. Позаботьтесь о себе и не стесняйтесь просить помощи. Я скажу Лин Вэнь, куда теперь следует направлять все просьбы и обращения.       Их разговор снова становится таким, как и положено между двумя небожителями высокого ранга.       — Спасибо вам, Ваше Высочество! Но я, мне, наверно, нужно попросить кого-то из служителей Лин Вэнь разбирать мою почту и приглядывать за дворцом.       Неожиданная мысль приходит в голову Се Ляня почти одновременно с просьбой Ветерка.       — Ваше Превосходительство!       — Что? — голос Цинсюаня звучит удивленно.       — Я могу порекомендовать вам помощника? Он довольно долго служил Сань Лану, и тот характеризовал его как надежного и ответственного человека.       На другом конце божественной связи очередной раз воцаряется молчание. Ши Цинсюань напряженно осмысливает слова Се Ляня, ведь ему прекрасно известно о том, кто был помощником Хуа Чена и какая за ним стояла история.       — Вы хотите сказать, что у Циина получилось оживить Ин Юя?       Се Лянь хмурится, вспоминая растерянного и расстроенного Циина. Тот был страшно обрадован тем, что Ин Юй очнулся. Но шисюн наотрез отказался говорить со своим спасителем, и, с головой закутавшись в плащ, ушел из дворца Циина не оглядываясь. К большому удивлению Се Ляня, Циин не стал закатывать скандал, а просто молча и почти отупело смотрел в спину удаляющегося нетвердой походкой человека.       Се Лянь успел только кивнуть на прощание и пообещать присмотреть за Ин Юем. Глаза Цюань Ичженя напоминали глаза брошенной хозяином собаки, и Се Лянь не в силах был найти слова утешения в подобной ситуации. Он мог только ободряюще похлопать по плечу расстроенного небожителя.       И вот теперь ситуация с Цинсюанем давала надежду всем. Ин Юю, который мог под благовидным предлогом снова поселиться в Небесной столице. Самому Ши Цинсюаню, который нуждался в надежном и немногословном помощнике. Се Ляню, который искренне переживал за судьбу каждого из них. И главное для Циина, который смог бы приглядывать за Ин Юем и даже, возможно, попытаться с ним наладить нормальное общение.       — Да, Ваше Превосходительство. Циин оживил Ин Юя посредством своих духовных сил, но тот очень слаб и не может вернуться ни на землю, ни, тем более, в Призрачный город. Это его просто убьет. Ему нужно получать поддержку от целителей небесной столицы, и хотя бы временно найти себе пристанище. Пожалуйста, рассмотрите его кандидатуру.       — Конечно, Ваше Высочество, о чем речь! Я готов, но разве… – Ветерок снова мнется, — разве Циин не может позаботится о нем? Что-то случилось между ними?       — Ин Юй просто пока не готов к общению с Ичженем.       — Я понял. Хорошо. Я сообщу Лин Вэнь, что Ин Юй станет моим помощником, и дам ему доступ к моему дворцу. Уверен, что он отлично справится со всеми задачами.       — Спасибо, Ваше Превосходительство! — облегчение в голосе Се Ляня можно потрогать руками. — Я вам очень благодарен.       Как в давно ушедшие времена, серебристый смех Ветерка нарушает напряжение после сложного разговора.       — Ах, Ваше Высочество, я так вам благодарен, вы не можете себе даже представить, как! Это я должен говорить вам спасибо, вы столько сделали для всех нас.       Се Лянь довольно улыбается и заканчивает беседу. События последних дней поставили ему много вызовов, но странным и необъяснимым образом поднятая волна начинала спадать. И все сложные вопросы постепенно находили свое решение.       Кроме одного: что теперь делать со своими бывшими помощниками, которые, разрушив в очередной раз улицу Небесной Столицы, уже второй день не выходили на связь ни с ним, ни с кем бы то ни было. Их не могли найти ни в их божественных дворцах, ни в одном из их многочисленных храмов. Два бога войны словно испарились, и Се Лянь начинал всерьез опасаться за то, чтобы они не поубивали друг друга в порыве выяснения собственных чувств.       А то что эти чувства имелись в избытке, Его Высочество даже не сомневался.

***

      Янг Джанджи порой шутил, что это не он нанял себе работника, а Тао-гэ сделал его своим помощником.       Новый работник довольно споро взялся за приведение механизма старой мельницы в порядок. На удивление это не вызывало у него никаких затруднений. Словно новоявленный работник каким-то седьмым чувством понимал механику устройства. А его великолепная магия воды только дополняла восхищение.       За годы, пока ручей мелел, наемные помощники постоянно модифицировали механизм, который в итоге стал похож на запутанную систему рычагов и противовесов, большая половина которых уже давно не имела никакого смысла, а только усложняла работу. Тао-гэ довольно быстро разобрался в причинах, и в своей излюбленной повелительной манере потребовал себе пару демонов в помощь.       Далее изумленный Янг Джанджи мог только наблюдать, как споро под грозным присмотром Тао-гэ два помощника перебрали огромное колесо и заменили детали. Сам же Тао-гэ, быстро разобравшийся с затруднениями в механизме, принялся наводить порядок в русле мелкой речушки. Как всегда с размахом и далеко идущими намерениями.       Покорная его магии стихия быстро вернулась в утраченное русло, а нанятые удивленным Янгом Джанджи дополнительные рабочие споро прокопали небольшую траншею. Которая и довела задумку водяного шисюна до своего логического финала. Жизнь постепенно возвращалась в пересохшее русло, и это не могли не заметить соседи.       В итоге к новоявленному работнику быстро выстроилась цепочка просителей. Он, совершенно не обращая внимания на сыпавшийся на него дождь из золотых монет, довольно споро и привычно разбирал прошения, запрашивал дополнительные данные и выносил свой вердикт.       Властность и суровый характер Тао-гэ быстро остудили любителей халявы, а доля прибыли от получаемых демоном денег за работу составляла теперь приличную добавку к доходу мельницы. Янг Джанджи вскоре даже не пытался контролировать нового работника, потому что он словно все превращал в деньги одним своим прикосновением. При этом совершенно ни на секунду не выходя из образа надменного и самодовольного демона.       Но благодаря ему старая мельница получила новое дыхание. И только за это юноша готов был прощать новичку и замашки «небожителя», и самодовольный вид. Янг Джанджи сильно привязался и к месту и к его хозяину. Размеренный быт, изготовление лекарств – все эти простые радости наполняли его сердце покоем. Он с трудом приходил в себя после событий кровавого ритуала, а силовое удаление канги далось ему большой ценой. Его тело до сих пор было очень нестабильно и требовало много отдыха и сложного лечения.       И с тем, и с другим проблем бы не было, но сгущающиеся над головой тучи настойчиво говорили, что нужно уходить дальше. Что выбранная им тихая гавань в любой момент может быть разрушена из-за малейшей его неосторожности.       Янг Джанджи не хотел доставлять мельнику проблем. Он поставил себе срок ухода сразу после возвращении того из поездки. И сейчас, глядя на сноровистого работника, не мог не радоваться, что оставит после себя хорошего помощника старому упрямцу. Он почему-то был уверен, что два гордеца найдут общий язык.       Они были странно похожи: оба не особо разговорчивые, заносчивые при поверхностном знакомстве. Оба большие мастера своего дела, которые дотошно лезли во все детали. Оба равнодушные к деньгам, но привыкшие их иметь много и без ограничений.       Только в одном они различались. Старый мельник, хоть и был довольно богат, всегда одевался просто и неброско. Тао-гэ же на первую свою получку купил себе роскошный халат, дорогую заколку и кучу мелочей, которые стоили, наверно, целое состояние. Как он умудрился убедить продавцов в своей платежеспособности, было не понять. Но первое время всю долю получаемых им денег тот отдавал торговцам, которые теперь уважительно именовали его не иначе как господин Тао.       Единственной вещью, которую демон не поменял, были его довольно дорогие сапоги, в которых он и был обнаружен на стоянке нищих Призрачного города.       Янг Джанджи не хотел уходить. Теперь, когда все наладилось и ему больше не было нужды воевать с непревзойденными демонами, он был готов все объяснить и попытаться исправить ситуацию. Но вердикт градоначальника Хуа был однозначен. И если он хотел насладиться с таким трудом заработанной свободой, то ему следовало бежать. Поэтому он не спорил с новоявленным работником, тем более что тот говорил только по делу и умудрился завоевать авторитет у местных.       Янг Джанджи мог доверить этому демону свою мельницу. Тем более, что выхода у него не оставалось.       — Я закончил, — Тао-гэ как обычно не утруждается вежливыми церемониями. — Сходи расплатись.       Янг Джанджи недовольно морщится, но покорно идет в сторону ворот. Сегодня они завершили перестройку обновленной мельничной плотины, и теперь, благодаря исправленному руслу и небольшому затону, колесо могло крутиться быстрее. К тому же, с помощью доработок Тао-гэ ход колеса стал более плавным, что позволяло делать помол тоньше и равномернее.       — Ты куда-то собрался? — Янг Джанджи обращает внимание, что новый работник уже переоделся из одного своего роскошного халата в другой.       — Да, у меня еще есть дела.       Тао-гэ равнодушно смотрит куда-то мимо него, и это немного подбешивает. Не то чтобы Джанджи было важно, был тот внимателен или вежлив. Но эта такая знакомая манера игнорировать кого бы то ни было так явно напоминала ему Цзюнь У, что у демона мороз бежал по коже. И от этого невеселые мысли о скором уходе охватывали еще сильнее.       — Хорошо, иди.       Тао-гэ хмыкает в ответ. Этот его равнодушно-презрительный смешок окончательно выводит Янг Джанджи из себя.       — Хотя постой!       Тао-гэ надменно кривит бровь.       — Ты еще хотел сегодня помочь мне с ингредиентами. Это довольно срочный заказ.       Некоторое время демон молчит, но через секунду, пожав плечами, все-таки разворачивается в сторону небольшой пристройки.       — Один час, не более.       Янг Джанджи только морщится. Несколько минут они сосредоточенно разбирают сложные ингредиенты зелья, которое нужно приготовить. Все это время Янг Джанджи пытается подобрать нужные слова, чтобы объяснить свой уход и попросить этого странного демона присмотреть и за мельницей, и за ее хозяином.       — Ты вообще смотришь, что и куда сыпешь?       Из задумчивости его выводит слегка удивленный вопрос напарника.       — Что?       Янг Джанджи некоторое время оторопело смотрит на перепутанные снадобья. Они не сильно дорогие или редкие, но их подготовка заняла немало времени.       Тао-гэ презрительно кривится, но все же взмахивает рукой. У него есть поражающая наповал способность работать и с жидкими, и с сыпучими веществами, одним движением разделяя их на составляющие компоненты.       — А…спасибо.       Янг Джанджи делает глубокий вздох, пытаясь подобрать нужные слова.       — И когда ты собрался уйти отсюда?       От негромкого вопроса в помещении воцаряется звенящая тишина.       — Как ты догадался? — годы работы на Цзюнь У дают возможность быстро прийти в себя, но хаоса в голове от этого не убавляется.       — Это было не сложно. Ты отобрал и отдал в стирку простые и удобные вещи, которые подходят больше для дороги, а не повседневной носки. Ты тщательно доводишь до конца все нерешенные прежде вопросы, но не вникаешь в детали, словно понимаешь, что тебя это уже не касается. При этом ты очень внимателен к этому месту, и тебе явно не все равно. Ты с нетерпением ждешь возвращения хозяина, но при этом вздыхаешь, как больной осел, каждую свободную минуту. К тому же, ты уже который день внимательно наблюдаешь за мной, словно оцениваешь каждое мое слово или действие. Если бы я не заметил других деталей, заподозрил, что ты хочешь меня убить или проявляешь интерес. Но думаю, это не то и не другое. Ты просто хочешь уйти и примериваешь меня на свое место.       Янг Джанджи некоторое время оторопело переваривает полученную информацию. Заподозрить за поглощенным исключительно собственной персоной демоном подобную наблюдательность было сложно. Еще сложнее было поверить в предложенные тем варианты выводов.       — А что не так с твоей первой или второй теорией?       Янг Джанджи может только попытаться все перевести в шутку.       — Убивать меня было бы глупо, а интересоваться мной еще глупее.       Янг Джанджи удивленно приподнимает бровь.       — Это еще почему?       — Я зарабатываю этому месту хорошие деньги и про меня многие знают. Убей ты меня сейчас, и проблем не оберешься. Да и причины я не вижу.       — А что со вторым вариантом?       Разговор быстро переходит в странную фазу, в которой они то ли угрожают друг другу, то ли флиртуют.       — А я тебе понравился?       Тао-гэ говорит это удивленно-недовольным тоном.       — Нет, но что не так?       Тао-гэ некоторое время кривит свои идеальные губы. Потом все же продолжает.       — Ну не удивительно, начни ты проявлять свой интерес, я довольно хорош собой. Но тебе не стоит обнадеживать себя. Безответные чувства, что может быть печальнее.       Горло Янг Джанджи некоторое время сводит судорога возмущения, но Тао-гэ и тут делает свои неоднозначные выводы.       — Не стоит сильно переживать или брать что-либо на свой счет. Дело не в тебе.       — Хватит, — Янг Джанджи некоторое время откашливается, стараясь привести себя в чувство. Он не уверен, что лишняя пара слов не сломает окончательно его терпение и не заставит его достать кнут и проучит наглеца.       — Так чего ты хочешь от меня?       — Да ничего из того, что ты себе навыдумывал. Ты прав, мне нужно уходить. И ты вдвойне прав, что я хотел бы оставить тебя вместо себя.       — А ты не так глуп, как могло бы показаться.       Янг Джанджи мог только закатить глаза, но внезапно лицо стоящего напротив демона стало предельно собранным и серьезным. Легкая ленца, привычно смягчающая точеные черты демона, теперь растаяла, как утренний дым, и его облик моментально начал источать невидимую угрозу.       — Но послушай меня внимательно, мне тут тоже не место.       — Да? А где же тебе, по-твоему, место?       Янг Джанджи не может сдержать язвительный тон. Этот демон порядком подбешивал его уже довольно долгое время, и теперь, в момент, когда его еще и нужно было о чем-то просить, у юноши внезапно начали всплывать все ранее не пережитые эмоции.       Цзюнь У, который столетиями его ценил не более ржавой медной монеты под ногами. Небожители, которые при случае не уставали подчеркивать свое превосходство над юным помощником Верховного Владыки. Собственная семья, которая всегда знала как и что ему надо делать.       Только этот старый мельник был единственным в его жизни, кто ценил именно самого Янг Джанджи. Его талант, смекалку и упорство. Ему понадобилось много времени, чтобы уговорить упрямого демона принять его в качестве помощника. Но когда это произошло, то невидимая забота словно пеленой окутала каждое мгновение, которое Янг Джанджи проводил в этом месте.       Он это очень ценил. По сути, это было, наверно, единственное, за что он держался много лет своего беспросветного существования. И именно желание навсегда вернуться сюда подтолкнуло его к поиску выхода из сложившихся обстоятельств.       А сейчас этот задавака говорил, что ему тут не место. Да что он возомнил о себе?       — Я не говорю, что это неподходящее место в целом, просто это неподходящее место именно для меня. Ты не так все понял.       Лицо юноши удивленно вытягивается.       — Что ты имеешь в виду?       Тао-гэ вздыхает и снова возвращается в привычную для себя роль вечно недовольного старшего, который учит неразумного младшего.       — Ты хотел бы тут остаться, но не можешь. Я вижу, как ты нервничаешь каждый раз, когда на мельницу приходит кто-то незнакомый. При этом я часто бываю на площади. Там окраина и живут нищие, но это не значит, что туда не доходят руки Хуа Чена. Вот, держи.       Во внезапно ставшую влажной ладонь юноши ложится пачка помятых свитков. Янг Джанджи медленно разворачивает лист и некоторое время отупело смотрит на свое слегка искаженное, но довольно реалистично нарисованное изображение. Ниже написано, что в случае обнаружения демона, похожего на рисунок, следовало незамедлительно сообщить во дворец градоначальника. Еще ниже шла строчка о вознаграждении.       — Это ведь ты?       — Тут просто даны общие приметы. Мы похожи.       Янг Джанджи пытается рассмеяться, но выходит плохо.       — Сюань срывал их в последние дни. Тут все объявления, которые только могли попасться на глаза местным. Но в самом городе твой портрет висит прямо на воротах. И уже пошли слухи.       Янг Джанджи некоторое время потрясенно молчит. Он не ожидал, что Хуа Чен будет настолько настойчив и быстр.       — Не глупи, Джанджи. Это ты. Любой, кто с тобой пообщался хотя бы пару раз, узнает тебя на этом изображении. Но это еще не все.       На стол ложится дополнительная пачка бумаги.       — Сюань на самом деле собирал это из-за меня, ты просто пошел за компанию, так как он боялся, что это может мне повредить.       Янг Джанджи уже знает, что изображено на свитке, но все равно разворачивает дешевую бумагу.       — А ты получился не очень удачно, но все равно довольно похож.       Тао-гэ пожимает плечами.       — Имя не указано, но за меня дадут награду только в случае поимки меня живым, чего не скажешь о тебе, Джанджи.       Два демона некоторое время смотрят друг на друга.       — Нам нужно уходить.       — Нам? — Джанджи не может поверить собственным ушам. — С чего бы нам прятаться вместе? Я думал, что ты сможешь присмотреть за мельницей, но теперь это все больше не имеет никакого смысла. Раз ты потерял память, то тебе лучше сдаться градоначальнику. Он явно пытается тебе помочь. Мне на такую милость не стоит и расчитывать.       — Я не хочу сейчас возвращаться. Я…моя память пока не вернулась ко мне полностью. А то, что я вижу в своих снах, подсказывает, что вряд ли встреча с Хуа Ченом будет мне полезной.       Янг Джанджи пожимает плечами.       — Это твои проблемы. Я тут не причем.       — Ты поможешь мне, как я помог тебе!       Лицо Тао-гэ приобретает угрожающее выражение.       — Ничем не могу помочь тебе. Я, как видишь, беглый преступник, за которого готовы заплатить как за живого, так и за мертвого.       — Да, но ты провел тут много времени и все знаешь. Ты поможешь мне спрятаться, а когда моя память окончательно вернется, я, так и быть, замолвлю за тебя словечко.       — Ты? С чего ты взял, что тебя вообще кто-то будет слушать.       Янг Джанджи больше не хочет продолжать этот бессмысленный разговор. В его душе поселился хаос.       Ему срочно нужно было бежать и желательно сменить внешность, но его тело было еще так ослабленно снятием проклятой канги. Оно с трудом выдерживало и обычный облик, что уж было говорить о наведенном мороке. К тому же, он был расстроен, что ему не удастся попрощаться с хозяином. В довершении всего, нанятый работник, на которого он возлагал столько надежд, сам оказался беглым преступником. Янг Джанджи скрипит зубами.       — Постой, — Тао-гэ внезапно крепко хватает его за запястье. — Нам лучше держаться вместе. Я все устрою, не переживай. За фермой присмотрит Сюань, он умный мальчишка, не смотри, что молод и беспечен. Это верный и преданный помощник. Я уже обсудил с ним, он согласен. Нам же незамедлительно нужно уходить. И я возлагаю на тебя заботу о моих безопасности и комфорте. С обликом не переживай, я обучился этому заклинанию, оно несложное. Я помогу тебе, ты поможешь мне. После того, как я вспомню свое прошлое, постараюсь все исправить. Небожитель, которого я ищу, судя по всему, не последний в небесной иерархии.       Глаза Янга Джанджи изумленно округляются.       — Ты… ты уже все продумал? Но почему не обсудил это со мной?       — А зачем? Ты бы только создавал проблемы. Даже сейчас, когда у тебя нет особого выбора, ты суетишься, вместо того, чтобы сотрудничать. Я наблюдал за тобой и сделал эти выводы не за одно мгновение.       Юноша некоторое время переваривает полученную информацию. В словах его невольного напарника много правды. Очень жесткой и отрезвляющей правды. Он расслабился, забыл как все происходит в мире демонов и людей. Ему просто хотелось немного пожить простой и обыденной жизнью. Но за удовольствия всегда приходится платить. И теперь он был вынужден принять помощь от этого странного демона. Не то что бы Янг Джанджи сомневался в словах Тао-гэ, напротив. Именно потому, что в глубине души подозревал, что новый работник не так прост, он старательно обходил его десятой дорогой, стараясь общаться только по делу. Он хорошо помнил вероломство и надменность жителей Небес, и, будучи пусть и свирепым, но демоном, больше не хотел наступать на привычные грабли.       — А с чего ты взял, что я буду тебя слушать?       — Не глупи, Джанджи. Ты не такой дурак, каким пытаешься казаться. Вдвоем нам будет проще. У тебя мало сил, и ты явно еще долго будешь их восстанавливать. У меня сил в избытке, но я ничего и никого тут не знаю. Моя память стерта, а узнавать свое прошлое от Хуа Чена у меня нет никакого желания. Мне нужно будет встретиться с одним небожителем, думаю, ты его знаешь.       — А как его имя? — Янг Джанджи плохо знал небесный пантеон в лицо, так как его редко допускали во дворец Цзюнь У. Но за сотни лет он заимел множество знакомств на Средних небесах и через свои старые связи мог выйти практически на любого жителя небесной столицы.       — Я пока не вспомнил. Но я сразу его узнаю.       Янг Джанди задумывается. Описаний сил и навыков небесных божеств было в избытке, но их реалистичных изображений не так много. Верить статуям, поставленным в храмах, было бы совсем глупо. Поэтому истинное лицо божества было очень плохой подсказкой.       — Его описание вряд ли сможет нам быть полезным, нужно имя. И с чего ты решил, что он нам будет помогать?       Тао-гэ некоторое время молчит. Его лицо становится непривычно мягким, словно сглаживаются хищные черты и пропадает знакомая надменность.       — Я вспомню его полное имя, когда вспомню свое.       — Да? Странное рассуждение.       —Не сомневайся, он нам поможет. Потому что это мой родной брат.