Легче шепота, тише взгляда

      Дни пролетали быстро. Гораздо быстрее, чем Тао-гэ успевал привыкать к новым реалиям своей жизни.       Они сбежали и теперь благодаря личинам довольно успешно скрывались от шпионов Хуа Чена. Понятно, что оставаться и дальше в такой опасной близости от Призрачного города было просто безумием. Но он не мог уйти и не попытаться выяснить правду о своем прошлом. Они спорили об этом каждый день, и каждый день он снова и снова убеждал Янг Джанджи подождать еще немного.       Тао-гэ мало помнил о том, что с ним было до момента, когда он очнулся. В его памяти постепенно проявлялись обрывочные сцены прошлой жизни, бессистемные и не дающие ответов ни на один вопрос. Но он уже точно понял, что самым неприемлемым для него всегда было именно неведение. Его просто выводила из себя невозможность действовать, невозможность хоть как-то повлиять даже на собственную судьбу.       Несмотря на все обстоятельства появления в Призрачном городе, Тао-гэ не сомневался, что прежде он не был демоном. Слишком многое в привычках, манерах и речи отличало его от местных. Вот только кто мог совершить такое вопиющее преступление, как убийство небожителя? И, главное, зачем? Ответов Тао-гэ не знал.       С недавних пор у него начались сны, в которых он то до потери сознания что-то писал в странной книге собственной кровью, то из последних сил отражал атаки неведомой силы, которая грозилась уничтожить само его существование. Самым ужасным был сон, в котором мрачный демон отрывал ему голову на глазах у заплаканного юноши, который из последних сил кричал «брат» и умолял демона остановиться. Юноша как две капли воды был похож на небожителя, который кричал ему «брат» при побеге. Выводы было сделать не сложно. Тао-гэ совершенно не пугала собственная смерть, он находил ее даже забавной, но отчаяние неведомого «брата» приводило в замешательство. Он ощущал его боль, словно свою, и был готов на все, чтобы защитить от опасности. Это заставляло искать ответы с удвоенной силой.       Вернуться в Небесную столицу в качестве демона он не мог. Идти на поводу у Хуа Чена не хотел. К тому же, он серьезно опасался за судьбу своего напарника, который наотрез отказывался обсуждать с ним свое прошлое.       Тао-гэ не лез к юноше с расспросами. Сейчас ему было важнее другое. Тао-гэ приходил в ярость от мысли, что не может обезвредить демона, который стал причиной его смерти. И что тот, возможно, строит планы убийства его брата. Им с братом следовало как можно скорее встретиться, и тогда он смог бы понять, что делать дальше.       Тао-гэ подозревал, что в прошлом совершил много ошибок, которые привели к столь плачевным результатам. Мужчина не любил, когда его загоняли в тупик. К тому же, теперь от его действий зависел и его невольный спутник. И хотя мальчишка жутко раздражал своим поведением, в целом он оказался очень полезен. А Тао-гэ ценил полезные знакомства.       Мужчина уже точно знал, что Янг Джанджи не так прост, как хочет казаться. Несмотря на обстоятельства их побега, юноша проявил себя весьма достойно. Его смекалка, быстрая реакция, бесстрашие и хладнокровие в сложных ситуациях, с которыми им пришлось столкнуться, невольно вызывали уважение. Янг Джанджи помог ему, а Тао-гэ умел быть благодарным. Но это все не отменяло того, что мальчишка был ужасно заносчив. Вся эта гремучая смесь уязвимости и упрямства действовали на Тао-гэ странным, совершенно необъяснимым с точки зрения логики образом. Он все чаще затруднялся ответить даже самому себе на вопрос, зачем так возится с этим демоном. Но глубоко внутри себя понимал, что оставить юношу на произвол судьбы ему с каждым днем становилось все труднее и труднее. Тао-гэ рассчитывал, что после обретения памяти и воссоединения с братом, он сумеет разговорить упрямца и помочь ему.       — Ты закончил?       Голос Янг Джанджи прервал его размышления, и мужчина недовольно открыл глаза.       — Сам посмотри.       Нарисовать портрет брата было не лучшей идеей, но выхода у них не было. Рука его собеседника замирает, но уже через секунду юноша скептично смотрит на корявый рисунок.       — Неплохо, надеюсь прокатит, — его голос звучит глухо.       Тао-гэ никак не реагирует на критику, предпочитая сосредоточиться на результатах. Его немного удивляет реакция демона.       — Ты знаешь, кого я нарисовал?       Янг Джанджи пристально смотрит на рисунок. На его лице не отражается ни одной, даже самой завалящей эмоции.       — Нет.       — Хорошо. — Тао-гэ не верит ни одному его слову. Он доверяет собственному чутью, которое говорит, что юноша явно что-то скрывает. — Когда назначена встреча?       — Посланник приедет завтра, он не в курсе, что мы скрываемся. Это какой-то новый чиновник из Небесной столицы. Прежде этим заказом дядюшка Лян занимался лично. Он просил быть особо внимательным к его исполнению. Я назначил встречу в пригороде Призрачного города еще до нашего побега, а лекарство взял с собой, поэтому есть шанс, что все получится.       Тао-гэ усмехается. В этом был весь Джанджи. Невзирая на сложившиеся обстоятельства, он не хотел подводить своего хозяина. По сведениям, которые передавал демоненок Сюань, тот еще не вернулся. И Янг Джанджи планировал все уладить сам, даже несмотря на опасность быть пойманным.       — Ты уверен, что он сможет нам помочь?       — У нас не будет другого варианта пообщаться с жителем Небесной столицы, и узнать, как зовут…твоего брата, — запинка в голосе слишком явная.       — Тебя что-то беспокоит?       Юноша опускает голову.       — Скорее я не уверен в том, что твой брат захочет нам помогать. Небожители очень высокомерны и слишком трясутся за свою шкуру. Возможно, вам лучше больше не встречаться. Давай я сам передам лекарство, а на вырученные деньги мы сможем неплохо укрыться и переждать опасность.       Тао-гэ молчит. В словах юноши много скрытого смысла и главный вывод особенно неприятен. Янг Джанджи явно не хочет, чтобы он встречался с братом. Хотя, возможно, демон просто не доверяет жителям Небес и боится потерять своего единственного на данный момент союзника.       — Думаю, мой брат не такой. Если я не ошибаюсь, именно он способствовал моему воскрешению и, скорее всего, сейчас меня ищет. Полагаю, он сумеет помочь и тебе тоже.       Янг Джанджи отводит глаза.       — А ты уверен, что так необходимо ворошить прошлое? Твои воспоминания могут... не принести радости.       Тао-гэ пристально смотрит на собеседника.       — Если тебе есть, что мне сказать, то скажи прямо сейчас. Обещаю, что постараюсь выслушать и понять.       — О чем ты?       — Не ври мне, Джанджи, ты явно что-то скрываешь.       Юноша поджимает губы.       — Не делай поспешных выводов. Возможно, когда-то мельком встречал его, поэтому удивился.       Янг Джанджи грубо сминает разложенный на столе лист и, свернув его в трубочку, направляется к выходу. Тао-гэ не пытается его остановить. Их текущие личины поддерживают его силы, без которых Янг Джанджи будет опознан в два счета. Поэтому он не боится, что тот сбежит или пойдет на встречу один.       Гораздо важнее сейчас понять причину такого странно поведения юноши. Между Призрачным городом и Небесной столицей лежит непреодолимая пропасть, и опасения Янг Джанджи вполне объяснимы. Тао-гэ хочет надеяться, что после выяснения личности брата ему не придется делать сложных выборов.       К тому же причина, по которой сам Янг Джанджи находится в розыске, тоже не ясна. Сколько бы Тао-гэ не пытался выяснить, демон отвечал всегда односложно и весьма скупо: был неосторожен, вызвал гнев непревзойденного демона, теперь нужно временно скрыться и переждать опасность. Ни причин конфликта, ни, тем более, обстоятельств своего прошлого он не называл. Все, что знал о нем Тао-гэ, было почерпнуто у местных работников на мельнице и говорило о том, что демон довольно много времени проводил неизвестно где.       «Завтра…» он снова откидывается в кресле и закрывает глаза. Если их завтрашний посетитель назовет имя брата, он сможет связаться с ним и заодно понять, кем в прошлом был сам. Выяснить все остальное дело пары дней. После этого он уже не будет безымянным демоном, который вынужден, как преступник, скрываться на окраине Призрачного города. Он получит в свои руки право распоряжаться собственной судьбой и тогда постарается больше не совершать прежних ошибок.

***

      Ин Юй медленно шел по знакомым улицам. Шум и гомон Призрачного города навевали непрошенную ностальгию по дням, которые теперь тоже канули без возврата.       Он много лет служил Градоначальнику Хуа и никогда прежде даже не задумывался о том, что ему удастся снова вернуться в Небесную столицу. Но его судьба в очередной раз все переворачивала с ног на голову, а он по-прежнему не знал, радоваться ему или огорчаться.       — Пожалуйста, проходите.       Ин Юй кивает на приветствие зазывалы и заходит внутрь. Его мало кто видел без маски, и он не опасался быть узнанным. Слава незаменимого и верного помощника градоначальника выходила далеко за границы дворца Хуа Чена, но теперь это могло сыграть с ним злую шутку. Ин Юй вовсе не хотел создавать проблемы и планировал в самое ближайшее время найти предлог и навестить бывшего хозяина. Чтобы поблагодарить и подвести итог их сотрудничеству.       Окинув взглядом помещение, он легко находит вход в приватную комнату. Там уже сидят два демона, и это скорее всего те, с кем у него назначена встреча. Один из них приветливо машет рукой.       — Здравствуйте, надеюсь вы без проблем добрались до места встречи.       Младший демон вежливо улыбается и отодвигает свободный стул. Старший только хмуро кивает.       — Спасибо, мне было не сложно.       Ин Юй, не желая тратить лишнего времени, достает заранее приготовленные описи и деньги.       — Вот, это лекарство и ингредиенты по списку. Все, как вы просили, господин.       Молодой демон демонстрирует еще более широкую улыбку.       — Хорошо. Я сверюсь со списком.       — Конечно-конечно. Вы, как я вижу, впервые приходите на встречу.       Ин Юй хмурится.       — Да, прежде мои обязанности временно исполняли другие. Теперь я буду все делать сам.       Молодой демон понимающе кивает.       — Конечно, господин. Все ли в порядке с заказом?       Демон начинает утомлять. Ин Юй недовольно поджимает губы, но сосредотачивается на перечне лекарств. Ему важно понять и сразу на месте уточнить все вопросы.       — Я как раз изучаю список, подождите еще несколько минут.       Младший демон наконец замолкает, и Ин Юй с облегчением выдыхает. Он методично сравнивает надписи на выложенных на стол свертках и указанных в списке названиях. Через пару минут, убедившись, что все на месте, переходит к самому лекарству.       — Есть ли какие особенности в его употреблении?       — Нет, все как обычно. Инструкции были переданы ранее.       Ин Юй не хочет показаться неосведомленным, но все-таки уточняет:       — Вы имеете в виду господина Хэ Сюаня?       При звуках этого имени младший демон немного потрясенно застывает, а старший вдруг заинтересованно поднимает голову.       — Хэ Сюань, почему мне знакомо это имя?       Некоторое время за столом стоит тишина. Ин Юй чувствует себя очень странно, но не может пока определиться с тем, кто из этих двоих его беспокоит больше. Скорее из вежливости он поясняет:       — Господин Хэ Сюань непревзойденный демон, разумеется, вы прежде могли слышать его имя и не раз.       Старший демон вдруг кривится и обхватывает голову руками. Словно пребывая в трансе, он что-то шепчет себе под нос, совершенно не обращая внимания на застывших от удивления собеседников.       — Простите, господин. Мой напарник сегодня плохо себя чувствует. Просто не обращайте на него внимание.       Младший демон широко улыбается, в то время как старший продолжает сидеть, низко опустив голову. Ин Юй пожимает плечами. Ему нет дела до проблем своих странных собеседников, и он планирует как можно быстрее все закончить.       — Все в порядке, вот оплата. Следующая партия должна быть готова через месяц.       Ин Юй с облегчением выдыхает и уже собирается встать, когда старший демон вдруг резко поднимает голову.       — Я еще не закончил, — он властно смотрит на юного демона.       Его напарник немного бледнеет, но потом, словно смирившись с неизбежным, покорно достает свернутый с трубочку лист бумаги.       — Что вы хотели?       На стол перед Ин Юем ложится портрет, нарисованный неумелой рукой. Черты Ши Цинсюаня немного искажены, но это несомненно он. Ин Юй замирает.       — Это изображение Его Превосходительства, зачем оно вам? Это как-то связано с лекарством?       Звук его слов оказывает небывалый эффект. Младший демон на секунду замирает, в то время как старший вдруг резко встает со своего места.       — Его Превосходительства? Как зовут вашего хозяина? Скажите полное имя!       — Тише, успокойся, — младший демон еще пытается придать их разговору видимость нормальности.       Не обращая внимания на их странное поведение, Ин Юй резко встает и быстро идет на выход. Он уже забрал лекарство и больше не планировал оставаться в этом месте ни одной лишней секунды.       На выходе из комнаты он налетает на стоящего возле стены крупного мужчину. Коридор довольно узкий, и обойти внезапное препятствие довольно затруднительно. Проклиная всех богов за свою невезучесть, Ин Юй пытается сообразить, есть ли у этой забегаловки запасной выход для слуг. За его спиной уже слышится звук тяжелых шагов, и в коридор следом за ним быстро выходит старший демон. На его лицо страшно смотреть.       — Ин Юй, а ты что тут делаешь?       Знакомый голос немного приводит в чувство. Ин Юй поднимает голову и облегченно выдыхает.       — Генерал Пэй!       Мингуан сильно пьян, но это не умаляет его достоинства как Бога Войны Севера. Не обращая внимания на разгневанного демона, он вальяжно подхватывает Ин Юя под руку и затаскивает обратно в комнату.       — Я смотрю, ты уже пришел в себя, раз начал таскаться по подобным злачным заведениям, ха-ха-ха, — генерал Пэй лениво поднимает пару опрокинутых стульев и сначала усаживает туда онемевшего от подобной бесцеремонности Ин Юя, а потом садится сам. — Давай выпьем!       Младший демон, увидев нового собеседника, мгновенно теряет свое радушие и, схватив за руку вернувшегося было старшего, что-то гневно начинает ему говорить. Даже не пытаясь выслушать спутника, мужчина упрямо продолжает продвигаться в сторону Ин Юя.       — Мы, пожалуй, пойдем, — младший демон настойчиво тянет за собой старшего, но тот резко вырывает руку. Совершенно игнорируя присутствие генерала, он настойчиво повторяет свой вопрос.       — Как зовут этого небожителя, скажи мне его полное имя, — кинув свиток на стол, он ждет ответа.       Ин Юй в ответ смотрит на генерала, но тот молчит. Пэй Мин внимательно оглядывает сначала демона, потом рисунок, но даже не пытается ему помешать. Наоборот, он вдруг цокает языком и опускает глаза, словно что-то разглядывая на грязному полу. Все остальные непроизвольно смотрят туда же, но под ногами нет ничего, кроме мусора.       — Какой интересный тут намечается разговор, — Пэй Мин пьяно ухмыляется и затем тыкает в изображение пальцем. — Это Его Превосходительство Ши Цинсюань, Повелитель Ветра. Зачем ты так настойчиво им интересуешься?       Демон некоторое время молчит, словно пребывая в прострации. Его глаза удивленно распахиваются, когда встречаются с немигающим взглядом собеседника. Он замирает и потом со стоном опускается на колени, а затем обессиленно закрывает лицо руками. Вся его поза выражает страшную муку, но генерал Пэй совершенно не обращает на это внимания. Вместо этого он несколько раз трясет головой словно в попытке выйти из-под воздействия алкоголя. Его глаза безотрывно разглядывают застывшего напротив мужчину.       Наконец, будто сделав какой-то важный вывод, на несколько секунд грозный генерал отключается, но, когда спутник старшего демона пытается незаметно отойти в сторону, реагирует незамедлительно.       — А ну стой, куда собрался? — Генерал Пэй одним движением перекрывает выход.       — Господин, нам уже пора.       — Садись и не мешай мне, — генерал нетерпеливо толкает младшего демона обратно за стол и сосредотачивает все свое внимание на старшем спутнике.       Ин Юй с ужасом наблюдает за разворачивающейся драмой, понимая, что снова влип в историю, которая не имела к нему ровным счетом никакого отношения.       — Так что, Ши Уду, ты не узнаешь меня?       Старший демон медленно поднимается, отнимает голову от ладоней и впивается в Пэй Мина холодным взглядом. Все остальные просто потрясенно молчат.       — Ты был тем, кто связал меня и пытался убить?       Пэй Мин пьяно усмехается.       — Ха! Я тебя воскресил, о чем ты? Вместо благодарности ты чуть не прибил нас с Цинсюанем и разрушил половину Небесной Столицы.       — Ши… Уду…?       — Ну да, это твое имя. А мое ты помнишь?       Генерал Мингуан панибратски хлопает демона по плечу и тот почти привычным жестом хватает его за руку.       — Пэй… Пэй-сюн?       — Ага, — генерал довольно разваливается на стуле, — выпьем за встречу?       Ши Уду растерянно оглядывает всех сидящих. На его лице отражается множество самых противоречивых эмоций. Ин Юй не может прийти в себя. Если он не ошибается, то причиной недавнего разрушения столицы стало именно воскрешение Ши Уду, и генерал Пэй явно в курсе произошедшего. Мысли в голове Ин Юя скачут одна за другой. Он совершенно не понимает, что делать. И поэтому пока решает просто наблюдать за происходящим.       Но вот спутник Ши Уду явно не намерен ждать у моря погоды. Одним плавным движением он отодвигает стул и, воспользовавшись тем, что Пэй Мин отвлекся от него, почти бежит к выходу. Уже на пороге он оглядывается и поэтому не замечает, как в двери заходит Ши Цинсюань. Небожитель очень взволнован, но гораздо важнее то, что он держит за руку мрачного демона.       Тут дыхание Ин Юя окончательно прерывается, и мужчина на секунду забывает, как дышать. Потому что рядом с его новым покровителем стоит непревзойденный демон Хэ Сюань, который и стал причиной смерти Ши Уду, а также низвержения Ши Цинсюаня. И если в то, что два бывших «друга» все-таки сумели найти общий язык, Ин Юй и мог с трудом поверить, то в то, что Черновод простил Ши Уду, поверить было сложно. Сейчас перед глазами недавно воскрешенного небожителя разворачивалась самая настоящая драма.       — А вот ты наконец-то и попался!       Совершенно не обращая внимания на Ши Уду, непревзойденный демон спеленал заклинанием его спутника.

***

      Хэ Сюань щелкает пальцами, и с застывших демонов мгновенно слетают их личины. Сила непревзойденного гораздо больше, чем простенькая магия бывшего небожителя. Ши Цинсюань забывает как дышать.       — Брат!       Ши Уду медленно поворачивает голову. Его лицо искажено мукой, словно он претерпевает пытку, но глаза смотрят внимательно и вполне осмысленно.       — Ши… Ши Цинсюань? — голос демона хрипит, но Ветерку плевать. В одно мгновение он крепко обнимает стоящего напротив Ши Уду и заливается слезами.       — Брат! Брат!!! Ты жив, ты снова рядом! Я так ужасно рад тебя видеть, — он продолжает нести привычную околесицу, совершенно не обращая внимания на окружающих. Все, что ему сейчас важно, это то, что Ши Уду вспомнил его.       — Что ты тут делаешь? Почему рядом с тобой этот демон? Он держит тебя силой?       Ши Уду властно берет Ветерка за руку и начинает грубо тащить в сторону от Хэ Сюаня.       Тот некоторое время хмуро смотрит то на одного, то на другого брата. Никак не комментируя происходящее, он сосредотачивает свое внимание на пойманном демоне, который безуспешно пытается вырваться из накинутого на него заклятия.       — Подожди, — Ши Цинсюань с усилием вырывает ладонь из рук демона. — Ты все вспомнил? Как ты себя чувствуешь?       Он все еще продолжает разглядывать лицо мужчины, словно не в силах поверить, что тот реален.       — Веди себя прилично, Цинсюань!       Голос Ши Уду дрожит от гнева. Он резко хватает брата за запястье и затаскивает за свою спину. Хэ Сюань наконец поднимает глаза и впивается взглядом в замершего от ужаса младшего Ши.       — С тобой все в порядке? Я же говорил тебе не отходить от меня так далеко!       Он протягивает руку, и Ши Цинсюань даже успевает сделать пару шагов навстречу Черноводу.       — Стой, куда это ты собрался?       Ши Уду хватает его за ворот, продолжая удерживать подальше от непревзойденного. Хэ Сюань, совершенно не обращая внимания на его слова, продолжает смотреть только на Ветерка.       — Я… — Ши Цинсюань разворачивается лицом к брату, — я пришел с ним сам. Он помогает мне.       Небожитель начинает медленно пятиться в сторону Черновода. Ши Уду мгновенно приходит в ярость.       — Пришел с ним? Ты в своем уме???       Он хочет снова схватить брата за руку, но в этот момент между ними пролетает небольшая, но вполне ощутимо опасная водяная молния.       — Я же говорил тебе, что в окрестностях Призрачного города полно проходимцев. Иди ко мне и не отходи больше так далеко!       Хэ Сюань одним шагом преодолевает расстояние между ними и невозмутимо берет Ветерка за руку. На лице Ши Цинсюаня калейдоскопом меняются эмоции. Он смотрит поочередно то на своего спутника, то на брата не в силах произнести ни слова.       — Отпусти моего брата, он тут не причем! Хочешь мстить, мсти мне. Его же оставь в покое!       Ши Уду, забыв обо всем, хватает Ветерка за другую руку и некоторое время два демона тянут его на себя, как дети, не поделившие игрушку.       Сидящий все это время в стороне генерал Пэй вдруг решает, что сейчас лучший момент, чтобы вмешаться. Он тяжело поднимается со своего места, но, пьяно зацепившись ногой за ножку стула, вдруг довольно грузно оседает на пол.       Все изумленно смотрят на то, как грозный генерал Севера нелепо пытается встать с грязного пола, пока наконец окончательно не вырубается.       — Стойте, — Ши Цинсюань наконец вырывается из захвата и подбегает к лежащему на полу Мингуану. — Нам нужно помочь ему.       Он с трудом пытается приподнять тяжелое тело, но его сил хватает только на то, чтобы немного приподнять вверх его голову.       — Ты, помоги мне дотащить его, — Черновод удивленно моргает, но покорно выполняет требование небожителя. — А ты попроси хозяина принести антипохмельный суп.       Пока Ши Уду переваривает смену ролей, Ин Юй наконец немного приходит в себя. Оглядев всех присутствующих, он решает, что нужно срочно сообщить обо всем Его Высочеству. Пока вся эта ситуация окончательно не вышла из-под контроля. Поднятая суета на некоторое время отвлекает всех от проблем, но не надолго.       Вскоре Пэй Мина укладывают на ближайшую лавку. Он неразборчиво бормочет что-то об ошибке, просит дать ему новый шанс и без устали повторяет, что он был не прав. Но его бессвязная речь не интересна даже приглядывающему за ним Ин Юю.       — Цинсюань, как ты тут оказался? Почему рядом с тобой этот ублюдок?       Ши Уду быстро берет инициативу в свои руки.       — Не говори так, брат. Мы оба сильно виноваты перед господином Хэ!       — Да что ты такое говоришь? — не в силах выслушивать от младшего брата подобные обвинения, Ши Уду грубо толкает Ши Цинсюаня в сторону. — Впрочем, сейчас от тебя все равно мало толку.       — Пожалуйста! Ты можешь хоть раз в жизни меня послушать?       От громкого, исполненного боли и отчаяния вскрика Цинсюаня Ши Уду наконец замолкает. Он мрачно смотрит на искаженное слезами лицо брата, но больше не произносит ни одного слова.       — В прошлом ты ужасно поступил с этим человеком, отнял его судьбу, обманом вознес меня на небеса. За эти проступки мы оба получили заслуженную кару. Ты умер, а я два года провел в мире людей среди нищих.       От слов Ветерка лицо Ши Уду становится немного растерянным. Ветерок же продолжает:       — С момента твоей…— Цинсюань запинается, но потом решительно продолжает, — с момента твоей смерти прошло уже несколько лет. Все вокруг сильно изменилось. Та Небесная столица, которую ты помнишь, разрушена. Цзюнь У оказался одним из бедствий. Все мы теперь другие. В настоящем я снова вознесся, а Хэ-сюн больше не будет тебе мстить. Твоя смерть искупила твою вину, а твое текущее воскрешение во многом его заслуга. Хватит ненависти, я больше не могу слышать то, как ты проклинаешь Хэ-сюна. Опомнись и наконец признай что ты был не прав.       От слов Ши Цинсюаня в небольшой комнате воцаряется гробовая тишина. Ши Уду ошеломленно переводит взгляд с брата на застывшего напротив демона и обратно. Лицо Черновода мрачнее тучи. Он больше не пытается перетянуть Ши Цинсюаня на свою сторону, но тот сам подходит и берет его за руку.       — Хэ-сюн и я многое пережили за это время, и сейчас для меня нет более близкого друга, чем он. Пожалуйста, брат, постарайся понять мои чувства.       Ши Уду потрясенно замирает. На его лице отражается смесь ужаса и отвращения, но он тем не менее быстро берет себя в руки.       — Вот как ты заговорил? Мой ли это брат сейчас так любезничает с демоном? А может Ши Цинсюань уже давно мертв, и теперь со мной говорит только его пустая оболочка?       Ши Цинсюань изумленно ахает.       — Да что ты такое говоришь? Хватит, прекрати оскорблять всех подряд! Ты уже больше не небожитель из первой десятки. Ты умер, и это результат только твоих поступков. Я так долго искал любую возможность вернуть тебя снова, что забыл, каким жестоким и неблагодарным ты можешь быть.       Лицо Ши Цинсюаня заливают слезы, но он даже не пытается их стереть.       — Брат, я люблю тебя! Только небеса знают, что я пережил в момент, когда ты умер на моих глазах. Но гораздо большую боль мне принесла правда, которую я узнал прежде. Я хотел вернуть тебя и попытаться дать шанс нам всем начать все заново. Шанс исправить свои прошлые поступки. Но сейчас я вижу, что был полным глупцом. Глаза мои были слепы. Ты совершенно не изменился, и даже ни на секунду не допускаешь мысли о собственной вине в произошедшем.       От переполняющих его чувств Ши Цинсюань почти не держится на ногах, но внезапно Черновод, который до этого момента никак не вмешивался в разговор друх братьев, одним движением привлекает Ветерка в свои объятия.       Не обращая внимания на остальных, он прижимает к себе Ши Цинсюаня, и тот, как маленький ребенок, нашедший свою мать, утыкается в его грудь, захлебываясь от собственных слез и рыданий.       Ши Уду потрясенно молчит. Все его тело, будто под ударами молний, сотрясают сильные толчки, словно демон задыхается.       — Цинсюань…ты…ты… — не в силах произнести даже одного слова, Ши Уду может только повторять имя брата. — Немедленно отпусти его!       Отчаявшись найти нужные слова для Ши Цинсюаня, Ши Уду мгновенно переключается на обнимающего его демона. Его лицо снова искажается от ярости, но отчетливо проступающее выражение отчаяния и растерянности не могут быть скрыты ни от кого из присутствующих в комнате.       — Ты! Ты обманул его и теперь хочешь вбить клин между нами?       Черновод мрачно усмехается, но только крепче прижимает к себе зареванного Ши Цинсюаня. Всем своим видом он показывает, что отказывается разговаривать с бывшим заклятым врагом.       — Зачем тебе это, Черновод? Чего ты добиваешься? Зачем ты его мучаешь? Ведь он же ничего тебе не сделал. Это полностью была моя идея, да ты и сам это прекрасно знал и тогда, и сейчас!       Хэ Сюань бережно отстраняет от себя Ветерка и молча достает платок, помогая тому вытереть опухшее от слез лицо.       — Пойдем, Цинсюань! Я думаю, тебе больше тут нечего делать.       Ветерок растерянно оглядывается на застывшего за его спиной брата.       — Нет!       Черновод пожимает плечами, но покорно опускает руки.       Глядя на эту картину, Ши Уду вдруг со стоном опускается на колени.       — Брат, что с тобой?       Ши Цинсюань, мгновенно забыв о прежних словах, подбегает к замершему на полу демону.       — Брат??? Ты все еще смеешь называть меня своим братом?       Все тело Ши Уду, словно скомканная в сильной руке бумага, замерло в совершенно неудобной коленопреклоненной позе. Но глаза бывшего небожителя сверкают прежним, неумолимым блеском.       Ши Цинсюань как заведенный повторяет раз за разом привычное обращение к самому в прошлом близкому человеку, но тот только отмахивается от него, словно от назойливой мухи.       — Ты действительно изменился! Мой брат никогда не стал бы оправдывать моего убийцу. Мой брат никогда не опустился бы до того, чтобы искать утешение в объятиях ублюдка, который разрушил всю его жизнь. Посмотри на себя, на кого ты стал похож? Ты обвиняешь меня лишь в том, что я любил тебя сильнее, чем даже себя самого?       Ши Цинсюань опускается на колени, но больше не пытается его перебивать. Он только отрешенно хватается за плечи мужчины, продолжая смотреть на Ши Уду взглядом, полным боли и отчаяния.       — А что ты, Цинсюань? Ты говоришь, что любишь меня, но продолжаешь оставаться с ним. Разве это любовь? Ты должен был выбрать меня! Но и тогда и сейчас ты на стороне этого ублюдка, который никогда и пальцем не пошевелил, чтобы позаботиться о тебе. Ты думаешь, я не видел, как он обращался с тобой? Какие говорил слова? Как вел себя в твоем присутствии? Мы были с тобой друг для друга единственной семьей долгие века. Я доверял тебе, а ты доверял мне. Никто не мог встать между нами. Так почему же сегодня ты больше не хочешь меня послушать?       Оттолкнув в сторону Ши Цинсюаня, Ши Уду опускает голову. Но Ветерок снова обнимает его, продолжая словно в забытьи повторять «брат, брат».       Черновод вдруг усмехается. Он подходит к застывшему Ши Уду и, не обращая внимания на испуг Ши Цинсюаня, подносит к виску бледный палец.       — Не бойся, Цинсюань. Я пообещал тебе, что не причиню ему вреда. Но я не говорил, что буду щадить его чувства. Он должен сам все увидеть и сделать собственные выводы.       Ши Уду только молча закрывает глаза. Ветерок знает, что сейчас он видит картины прошлого. Все те неприглядные дни его нищенского существования, его попытки найти для брата способ воскреснуть, смерть и новое воскрешение.       На лице старшего Ши больше не отражается никаких эмоций. И когда Хэ Сюань прерывает контакт, Ши Уду медленно поднимает глаза.       — Брат?       Ветерок испуганно смотрит в ответ, не в силах понять что делать и что говорить. Ши Уду отводит в сторону его руки и встает. Следом он поднимает Ши Цинсюаня. Все молчат, никто не хочет начинать новый виток сложного разговора.       — Хммм, Водяной Шисюн, — Пэй Мин, который уже давно пришел в себя, вдруг решает вступить в диалог.       Ши Уду оборачивается в его сторону.       — Чего тебе?       — Ты все так же суров к Цинсюаню, а ведь он так старался помочь мне с твоим воскрешением.       Пэй Мин уже немного протрезвел, но его речь все еще довольно бессвязна.       Ши Уду пожимает плечами и, отвернувшись от Ши Цинсюаня, подходит к лавке.       — Так это ты так старался вернуть меня, Пэй-сюн? Я был не прав, когда думал, что тебе плевать. Теперь я вижу, кто мой настоящий друг, а кто только делал вид. А что с Лин Вэнь?       — Оооо, эта Наньгунь-цзе без тебя совсем от рук отбилась. Никакого сладу с ней нет! — Слегка покачнувшись, Пэй Мин встает и вдруг сжимает Ши Уду в крепком объятии. — Ты так громко орал тут, у меня болит от тебя голова. Но я рад, что ты вернулся.       Некоторое время два старых друга молчат. Потом Ши Уду немного отходит в сторону и неодобрительно качает головой.       — А чего ты так напился, Пэй-сюн? Тебя кинула очередная любовница?       Пэй Мин немного меняется в лице.       — Нет, с чего ты взял? Мне уже и выпить нельзя немного? Мой лучший друг мертв, его братец треплет мне нервы. Дражайшая Цзе меня игнорирует. А Юйш…. А, впрочем, это не важно!       Он резко рубит рукой воздух и переводит взгляд на замерших Черновода и Ши Цинсюаня.       — Смотрю, у тебя тоже проблем полон рот. Как же так вышло, что ты и я оба облажались?       Он грубо смеется, но, не выдержав сильного напряжения, снова опускается на лавку. Лицо генерала морщится, и через секунду содержимое его желудка оказывается прямо на полу. Ши Уду мрачнеет и переводит взгляд на Ин Юя.       — Ты, как тебя там? Быстро позови сюда уборщика.       — Брат, — Ши Цинсюань быстро подходит к Ши Уду и снова берет его за руку.       Ши Уду некоторое время молчит, но потом решительно вырывает ладонь. Его взгляд отыскивает замершего в углу комнаты Янг Джанджи. Тот за все время не произнес ни слова, а только тихо сидел на стуле, скованный заклинанием Черновода по рукам и ногам.       — Ты знал?       Янг Джанджи пожимает плечами.       — Я не подозревал, что он твой брат, пока не увидел рисунок.       — И тем не менее ты понял, кто он. Но ничего не сказал мне, и даже попытался оставить меня в неведении.       Янг Джанджи опускает голову.       — Ты все равно догадался бы рано или поздно.       — Тогда почему ты не признался, когда я просил тебя об этом?       — Я просто пытался выжить любой ценой. Разве теперь, когда ты знаешь всю правду, тебе стало легче? Ваш разговор стал для тебя спасением?       Ши Уду вдруг усмехается.       — Нет. Тут ты был прав. Я не хочу знать такого брата и верить в то, что он мог так просто довериться лгавшему ему сотни лет демону.       Лицо Ши Цинсюаня бледнеет.       В комнату, испуганно кланяясь, входит сам хозяин, а следом за ним заходят Се Лянь и Хуа Чен. В небольшом помещении сразу становится очень тесно. Владелец заведения что-то лопочет об угощении, пока хмурый взгляд Хуа Чена не выпроваживает его восвояси. Следом за хозяином уходит слуга, который уже успел быстро прибрать и поставить перед Пэй Мином антипохмельный суп.       Некоторое время все напряженно переглядываются, никто не хочет брать на себя инициативу говорить первым. Наконец Се Лянь, смущенно прокашлявшись, прерывает гнетущее молчание.       — Итак, мы все собрались тут и, наверно, пришло время все обсудить. Во-первых, генерал Пэй.       Пэй Мин, который уже немного пришел в себя, хмуро поднимает голову. Его взгляд тут же натыкается на мрачное лицо Хуа Чена, но небожитель невозмутимо пожимает плечами.       — Я вас слушаю, Ваше Высочество! Готов понести любое наказание за свой проступок.       Се Лянь вздыхает.       — Мы уже с вами успели обсудить ситуацию вокруг воскрешения Его Превосходительства Ши Уду. Теперь же, когда все заинтересованные стороны собрались здесь, я, прежде всего, хотел бы поговорить о будущем.       Хуа Чен усмехается и, подтянув рукой пару стульев, вежливо предлагает сесть своему спутнику. Тот жестом приглашает остальных разместиться за небольшим столом.       Ши Уду, который уже успел благодаря воспоминаниям Черновода немного восстановить текущую картину событий, морщится.       — Ваше Высочество Се Лянь имеет в виду мое будущее как демона? Мне нужно принести присягу Хуа Чену или, может, сразу разрешить Хэ Сюаню убить себя снова?       Хуа Чен опасно хмурит брови, а Се Лянь незаметно сжимает руку своего спутника.       — Ваше Превосходительство Ши Уду. Я не это имел в виду. Я только хотел сказать, что, хотя генерал Пэй и воскресил вас вопреки всем правилам и порядкам Небесной Столицы, я не планирую предавать ни его, ни, тем более, вас небесному правосудию.       Ши Цинсюань облегченно выдыхает.       — Спасибо большое, Ваше Высочество!       Се Лянь снова откашливается.       — Это решение не простое, но я понимаю, что ситуация, которая сложилась здесь и сейчас, довольно деликатная. Поэтому я просто хочу обсудить новые правила нашего общения.       Хуа Чен надменно выгибает бровь и, положив ногу на ногу, небрежно кладет руку на спинку стула Се Ляня. Черновод же в ответ презрительно кривит губы и произносит:       — Если вы таким вот заковыристым образом интересуетесь, что я планирую делать, то могу ответить очень просто: ничего.       Хэ Сюань скрещивает руки на груди и бесстрастно смотрит на Хуа Чена, который мрачнеет все больше и больше.       — Спасибо большое, господин Хэ.       Се Лянь вежливо кивает демону и переводит взгляд на Ши Уду.       — Ваше Превосходительство! Вы теперь демон, этого не изменить. Но я ни в коем случае не хотел бы ограничивать вашу свободу. Напротив, я готов максимально посодействовать вам в том, чтобы вы могли найти себе новое призвание. Я только прошу вас больше не причинять вред никому. Давайте оставим все разногласия в прошлом.       Ши Уду пожимает плечами.       — Мне ничего не нужно. Я просто хочу, чтобы Ши Цинсюань был счастлив.       — Брат! — Ветерок порывисто хватает Ши Уду за руку, но тот с каменным лицом вырывает ладонь.       — Но это не значит, что я готов терпеть твое непослушание, Цинсюань.       Черновод хмурится, но никак не комментирует слова бывшего небожителя.       — Вот и хорошо! — Се Лянь примирительно улыбается. — Значит, наш второй и главный вопрос тоже снят.       Ши Уду на секунду замирает, но потом говорит:       — А он?       — Что он?       Се Лянь удивленно смотрит в угол, куда указывает Ши Уду. Там по-прежнему сидит связанный заклинанием Янг Джанджи.       — Что такого натворил этот демон, что сам Хуа Чен повсюду его разыскивает?       Его высочество наследный принц Сяньлэ переводит взгляд на своего мужа.       — Разве ты объявил его в розыск? Ведь мы же выяснили, что за покушением на тех людей стоял Цзюнь У.       Хуа Чен усмехается.       — Да, но это не отменяет факта, что этот проходимец умудрился изрядно потрепать всем нам нервы. Я просто хотел его немного проучить.       Ши Уду мрачно смотрит на непревзойденного демона. Но Хуа Чен совершенно не обращает на это внимания. Он смотрит только на Се Ляня.       — Ты был так взволнован, когда узнал его судьбу, я помню. Одно твое слово, и я отпущу его. Хотя не могу обещать, что при случае не пришибу, как букашку.       Се Лянь опускает глаза.       — Сань Лан! Мы оба были удивлены тем, сколько всего ему пришлось вынести, пока он служил Цзюнь У. Я, — голос Его Высочества прерывается, — я как никто другой могу понять всю глубину ужаса, который мог вызывать тот в окружающих.       Некоторое время Хуа Чен ничего не говорит, и только очень нежно смотрит на своего супруга. Все тоже молчат, никому не хочется вспоминать время, когда бывший Владыка чуть не погубил и небо, и землю.       — Значит так тому и быть!       Хуа Чен одним щелчком снимает путы, окутавшие тело демона.       — Иди, но будь очень осторожен. Как только ты попытаешься снова взяться за старое, я не оставлю от тебя даже мокрого места.       Черновод внимательно смотрит на Ши Цинсюаня. Они оба прекрасно помнят, какую роль сыграл Янг Джанджи в их истории. Ши Цинсюань отводит глаза. Этот демон слишком явно напомнил ему время, когда они с Хэ Сюанем были уверены в том, что их дороги больше никогда не пересекутся. Но именно благодаря его выходке они, пусть и вынужденно, сумели немного понять друг друга. И именно с той ночи началось их сближение. Замершая было в протесте рука Черного Демона Черных Вод медленно опускается.       Янг Джанджи сноровисто встает, поправляя сбившуюся на теле одежду. Его руки еще немного дрожат, но в целом он уже пришел в себя.       — Благодарю, Ваше Высочество! — Он вежливо кланяется Се Ляню, упрямо игнорируя обоих непревзойденных. — Я много слышал о вашем великодушии и мудрости. Теперь убедился в этом лично.       Се Лянь кивает в ответ.       Все это время сидящий напротив Ши Уду не произносит ни слова. Не удостоив своего бывшего напарника даже взглядом, он больше не пытается ничего выяснять.       Янг Джанджи слегка прикрывает веки.       — С этого момента ты свободен, — Хуа Чен прерывает затянувшееся молчание. — Я уже распорядился, чтобы твой розыск был прекращен. Но нужно время, чтобы информация разошлась по Призрачному городу. Пока тебе лучше держать личину.       При этих словах Ши Уду внезапно встает со своего места.       — Мне тоже пора.       Ши Цинсюань мгновенно оказывается рядом.       — Но нам еще столько всего нужно обсудить.       Ши Уду внимательно смотрит на младшего брата.       — А ты уверен, что нам есть что обсуждать? Пока ты выбираешь подобную компанию, я не знаю, о чем мы можем разговаривать.       Медленно обойдя Цинсюаня по периметру, он некоторое время смотрит на брата. Потом его облик, как и облик Янг Джанджи, начинает дрожать в тусклом полумраке комнаты. Через секунду их личины ничем не напоминают прежний вид. Не произнося больше ни слова, Ши Уду выходит из комнаты. Следом за ним бредет Янг Джанджи. Ши Цинсюань обессиленно падает на свой стул.       Се Лянь внимательно смотрит на убитого горем Ветерка, но понимает, что пока ничем не может ему помочь. Братьям нужно будет много времени, чтобы примирить реальность с тем, что отныне чувствовал каждый из них в своем сердце. Сам пройдя в свое время множество разнообразных переживаний, Се Лянь был уверен, что они сумеют преодолеть барьер. Но пока что каждому из них нужно было многое обдумать.       — Ладно, нам тоже пора. Сань Лан, я пока отлучусь ненадолго в Небесную столицу, — Се Лянь кивком головы указывает на расслабленно сидящего на стуле генерала Пэя. Его глаза прикрыты, и Се Лянь понимает, что один Ин Юй явно не справится с пока еще окончательно не пришедшим в себя небожителем.       Ему остается только горестно вздыхать.       Проблемы одна за другой так и сыпались на его голову все последние дни. Истории, которые много лет оставались скрытыми от глаз, неутомимо выходили наружу, всякий раз заставляя всех вовлеченных в них лиц проживать давно похороненные в сердце чувства. Поэтому сейчас Се Ляню оставалось только надеяться, что все самое сложное осталось позади.