— На самом деле это рано или поздно должно было произойти. Странно, что вы оба только сейчас это поняли!
Ши Уду медленно повернулся. Он прекрасно узнал голос говорившего, но никак не мог понять, что тот тут делал. Больше не пытаясь сдерживаться, демон рявкнул:
— Замолчи! Как ты посмел прерывать наш разговор?
Янг Джанджи непроизвольно отшатнулся, однако быстро взял себя в руки.
— Хмм, странно. Вообще-то эти покои выделили мне, чтобы я немного передохнул. А этот любезный небожитель, — он слегка язвительно склонил голову перед Ши Цинсюанем, — должен был не ругаться тут с тобой, а присматривать за мною. Ведь это по вине твоих бывших дружков я оказался в таком положении. Но вместо отдыха мне пришлось слушать, как вы орете друг на друга. Твои слова слегка несправедливы, не находишь?
Ши Уду нахмурился. Он уже начал приходить в себя и наконец вспомнил о причине, по которой тут оказался. Не желая терять лицо, с трудом взял себя в руки.
— Ты это заслужил. — Голосом Ши Уду можно было морозить лед, но Янг Джанджи в этот раз не повел даже бровью. Он спокойно и с усмешкой смотрел на бывшего приятеля, не обращая никакого внимания на его гнев. — Теперь, когда твой обман раскрыт, я больше не обязан приглядывать за тобой. Но твой хозяин просил за тебя. В память о днях, когда жил в его доме, я согласился помочь. Но на этом все. Не думай, что можешь вести себя нагло и развязно. Небесная столица — не место для таких как ты. Если ты пришел в себя, то пойдем, я тебя провожу. У меня нет времени снова и снова решать твои проблемы. Потрудись в будущем вести себя разумно.
Ши Цинсюань недоуменно переводил взгляд с одного на другого. Он еще ни разу не видел, чтобы брат так себя вел с другими людьми. Обычно Ши Уду редко давал себе труд хоть как-то объяснять свои поступки. Но сейчас, после их сложнейшего разговора, поведение Уду было странным. Бывший небожитель кидал демону обвинения, которые были для самого Ши Цинсюаня знакомой песней. Все эти слова в различных их модификациях он уже слышал сотни раз. Вот только адресатом был не Цинсюань, и это наводило на размышления.
Янг Джанджи пожал плечами. Даже после получения помощи от небесных целителей демон выглядел неважно. Его кожа была болезненно бледная, а широкие рукава одежды не могли скрыть подрагивающих рук. Ши Цинсюань неожиданно вспомнил тот день, когда они впервые встретились. И хотя это знакомство было весьма трагичным, он не мог отрицать, что в тот раз Янг Джанджи выглядел гораздо лучше. Сложно было поверить, что бледная тень, которая стояла напротив, была тем демоном, который не побоялся бросить вызов самому Черноводу.
— Можешь не напрягаться. Я все равно уже хотел уходить.
— Да как ты смеешь разговаривать со мной таким тоном?
Юный демон только усмехнулся.
— А с чего бы мне соблюдать правила вежливости? Может, ты и был великим небожителем, но сейчас такой же, как и я. Твое прошлое не дает тебе какие-либо заслуги в мире демонов.
Ши Уду гневно сжал кулаки.
— Мне нужно было оставить тебя твоей судьбе еще раньше. Моя доброта была потрачена зря на такого никчемного лжеца. А теперь ты решил, что твоя грубость будет сходить тебе с рук раз за разом!
Янг Джанджи скривился.
— Лжецом? Ты настолько привык сыпать обвинениями направо и налево, что потерял остатки разума? Я не твой мягкотелый братец. С чего бы я стал лжецом в твоих глазах? Только потому, что не хотел в сложной для себя ситуации делать ее еще хуже? Я не врал тебе. Мы уже выяснили этот вопрос, не так ли?
Ши Уду взмахнул длинными рукавами своего шикарного халата. Ши Цинсюань по опыту знал, что это последняя стадия гнева брата.
— Это ты выяснил для себя, а я не забывал ни на секунду о твоем обмане. С моей стороны было странно ждать достойного поведения от такого, как ты.
— Такого, как я? — юноша сощурил глаза. — Кто бы говорил! Ты, пресветлый небожитель, который обманом украл вознесение у ни в чем неповинного человека, стал причиной смерти всей его семьи и косвенной причиной страданий своего брата. Воистину, мне сложно с тобой тягаться!
Ши Уду побледнел и мгновенно вспомнил все слова, которые ему говорил Ши Цинсюань. Он перевел взгляд на брата и нахмурил брови.
— Хватит! Если ты не хочешь, чтобы я помогал тебе, это твое дело. Я больше не хочу иметь к тебе никакого отношения. Можешь идти.
Янг Джанджи пожал плечами и демонстративно уселся на единственный стул, который стоял возле небольшого столика.
— Какое великодушие! Я даже не знаю, что ответить. Но позволь мне самому решать, что и когда я должен делать.
Ши Уду отвернулся и схватил Ши Цинсюаня за руку.
— Пойдем, мы не договорили.
Ветерок вздрогнул и непроизвольно отпрянул. Он понемногу приходил в себя и, вспоминая свои слова, ужасно нервничал.
— Брат, пожалуйста. Давай не будем сегодня больше ругаться. Я правда…
— Замолчи, Цинсюань! Я достаточно слушал тебя. Теперь ты послушай меня. Я не позволю никому встать между нами. И что бы ты ни говорил, я знаю, что ты тоже не допустишь этого. Все, что ты сейчас сказал мне, это морок, наваждение. Ты так сильно поверил в обман этого демона, что не видишь его конечной цели: сделать нам еще больнее. Как ты вообще мог поверить в то, что он желает тебе добра? Да ты спятил? Он просто еще не до конца насладился своей местью и раз за разом использует твою наивность, чтобы еще сильнее ударить меня. Разве ты не видишь?
От этих слов Ши Цинсюань покачнулся.
Перед его глазами мелькали картинки их недавнего прошлого: первая встреча среди нищих, Башня Пролитого Вина, дворец Черновода, картина, камушек, их первый поцелуй. Все это было совершенно правильным, не таящим в себе ни капли обмана. Но слова брата словно поднимали из глубин души Ветерка прочно похороненный там страх: а вдруг это снова не по-настоящему? А вдруг это снова часть игры непревзойденного демона, в которой он просто играет роль ловушки для Ши Уду.
— И кто тут из нас больший лжец? — слова Янг Джанджи, словно клинок, разрезали надвигающийся туман липкого страха. — Я был в Башне Пролитого Вина, когда хотел убить Черного демона Черных Вод. Тот был готов умереть, только чтобы твой драгоценный братец не жертвовал собой. Это тоже часть игры? Что за чушь ты несешь сейчас, Тао-гэ?
Ветерок с трудом пришел в себя. События этого дня сильно поколебали его внутренний баланс, который с таким трудом восстанавливался. Заботливые объятия Черновода, лекарства, которые демон требовал пить с неумолимой настойчивостью. Все те слова, что демон говорил ему недавно, а еще важнее те, оставшиеся несказанными.
Ветерок внезапно вспомнил их разговор про голову Ши Уду. Черновод вернул ее, но ни словом не обмолвился об этому самому Ши Цинсюаню. Он не хотел, чтобы Ветерок знал о том, что демон сам принял такое решение. Наоборот, всеми силами пытался оттолкнуть его, пока Ветерок не ушел следом за генералом Пэем.
По правде говоря, Ши Цинсюань еще не дал себе времени, чтобы обдумать их ситуацию с Хэ Сюанем в деталях. Он просто плыл по течению, реагируя больше на обстоятельства, чем на доводы разума. Но сейчас, когда жестокие слова брата чуть не пошатнули его уверенность, Ветерок осознал, что до сих пор сомневается в ответных чувствах своего Хэ-сюна. И, не ставя под сомнение себя, он способен поколебаться в этом от первых же слов другого человека. Пусть это и был его родной брат.
— Не вмешивайся, Джанджи. Ты достаточно испытывал мое терпение, — Ши Уду сделал несколько шагов вперед, словно рассекая зрительный контакт между братом и бывшим напарником. — Не тебе судить в этой ситуации. Что вообще может знать о родственных чувствах такой изгой?
Глаза Янг Джанджи распахнулись. Ветерок увидел на их дне промелькнувшую боль. Но она мгновенно исчезла, скрытая ярко вспыхнувшим гневом.
— Возможно я и не знаю ничего о родственных чувствах, тут ты прав. Но я очень хорошо знаю, что такое быть рабом. Когда каждое твое действие контролируется кем-то другим.
В комнате воцарилась тишина. Ши Уду, словно потеряв дар речи, переводил взгляд с брата на демона и обратно. Но Ветерок молчал, осознавая, как ужасно и в то же время правдоподобно звучат слова совершенно чужого ему демона. Внезапно все слова и поступки брата будто поменяли свою привычную окраску, высвечивая перед ошарашенным Ветерком неприглядную истину.
— Рабом? О чем ты?
Янг Джанджи прикрыл веки. Но уже в следующее мгновение снова посмотрел на Ши Уду.
— Знаешь, когда я был пленником в лампе Цзюнь У, всегда с завистью смотрел на глупого небожителя, который забавлялся со светлячками, пока его серьезный брат обсуждал с моим хозяином свои дела. Мне казалось, что нет ничего важнее, чем то, чтобы за тобой приглядывали и день и ночь. Но потом, когда хозяин надел на меня проклятую кангу, я понял, что особой разницы тут нет. Цзюнь У не изображал заботу, но давал мне все необходимое. Мне не следовало ждать от него особой милости, но он и не требовал от меня обманываться на свой счет. И вот скажи мне, прославленный небожитель, а чем, собственно, вы отличаетесь? Только тем, что ты разрываешь сердце брата мнимой привязанностью? Цзюнь У хотя бы не требовал любви. Он просто использовал меня. А что делаешь с братом ты? Какое ты имеешь право так распоряжаться его жизнью? Что, кроме слез и отчаяния, ему принесла твоя так называемая забота?
От этих слов лицо Ши Уду приобрело сложное выражение. Он некоторое время молчал, словно собираясь с мыслями.
— Брат, не слушай его! — Ветерок робко взял Ши Уду за руку. — Я люблю тебя и верю, что ты тоже меня любишь. Все это сложно. Но…
— То есть, ты утверждаешь, что я отношусь к Цинсюаню как к рабу?
— А чем, по-твоему, кроме внешних признаков, отличается твое отношение?
Ветерок гневно повернулся к демону.
— О чем ты говоришь? Замолчи немедленно! Как ты можешь так думать о моем брате?
Янг Джанджи грустно улыбнулся.
— Даже теперь ты не хочешь увидеть своего настоящего положения в его глазах. Давай, защищай его дальше. Ты не успеешь оглянуться, как он вырвет из твоей жизни единственного, кого полюбило твое сердце. А ты еще благодарить потом будешь.
Ветерок замотал головой, все еще продолжая удерживать руку брата.
— Ты просто ничего не понимаешь. Брат не такой.
Янг Джанджи пожал плечами.
— Я видел тебя в Башне. Я слышал ваш разговор в трактире Призрачного города. Даже сейчас, хоть я и не хотел этого, но был вынужден слушать ваши крики. Неужели ты оглох или ослеп? Сколько бы ты ни кричал ему о том, что чувствуешь, он не услышит тебя. Мне знакомо это чувство. Просто там не было места для самообмана. Но, думаешь, я был настолько глуп, чтобы желать себе смерти и выступать без причины против непревзойденного демона? В моем случае это был единственный шанс стать услышанным, добиться права распоряжаться собственной жизнью. Ты сам видишь, чем я заплатил за это. Мое тело и духовные меридианы разрушены, и я не знаю, смогу ли восстановиться. Но по крайней мере я понимаю, за что расплачивался жизнью и здоровьем. А ты? Ты готов заплатить за право быть рядом с братом сердцем того, кого любишь?
Ши Цинсюань медленно разжал пальцы. Ши Уду не произносил ни одного слова. Ветерок отчетливо видел струйки запекшейся крови на коже и одежде брата. И чувство безысходности снова охватило его. Не в силах унять охватившую его дрожь, небожитель беспомощно посмотрел Ши Уду в глаза.
— Брат, — его голос дрожал, — пожалуйста, скажи, что это не так. Что ты не будешь требовать от меня невозможного. Я прощу тебе все, я уже простил! Я не буду ждать, что ты примешь мои отношения с Хэ-сюном. Но ты ведь не будешь мешать мне жить мою жизнь так, как я решил? Ты правда откажешься от меня, если я останусь с ним?
— Останешься с ним? Ты серьезно говоришь мне об этом? Я уверен, что ты еще не до конца определился в своих чувствах. Тебе просто нужно время.
— О чем ты? Мне не нужно время, чтобы понять, что я испытываю к Хэ-сюну.
Ши Уду сжал кулаки. Ветерок с мольбой посмотрел на брата. Ши Уду вздрогнул, но не отступил.
— Итак, ты хочешь разорвать со мной окончательно все отношения? Ты готов верить кому угодно, только не мне? Ты доверяешь свои жизнь и здоровье демону, убившему меня? Вот каким я предстаю в твоих глазах?!
Ветерок бессильно потер глаза ладонью.
— Я не желаю этого. Но если ты продолжишь требовать от меня невозможного, отрицать серьезность моего решения, то я буду вынужден это сделать. Господин Янг прав, мое положение в твоих глазах мало чем отличается от положения раба. Я всегда должен был думать и чувствовать только то, что одобряешь ты. Общаться с теми, кого мне разрешил ты. Делать то, что требуешь ты. Если посмотреть на наше прошлое, то после первого вознесения в моей жизни не было ничего, что ты бы не знал. И да, я не носил канги, но тебе это было и не нужно. Ты контролировал меня гораздо более сильным заклятием. Заклятием моей любви к тебе.
Ши Уду нахмурился.
— Перестань, Цинсюань! Это же просто нелепо.
— Нет, — Ветерок грустно вздохнул, — не нелепо. Нелеп был я, когда верил в то, что ты сможешь меня понять. Но теперь я вижу, что ты просто позволял мне мои протесты. Оплачивал мои развлечения. Подкупал моих друзей. Закрывал глаза на то, что я, как мне казалось, делал втайне от тебя. О нет, ничего не укрывалось от твоего всевидящего ока. Мин-сюн был единственной моей вольностью, которую ты не смог взять под свой контроль. И ты бы так и создавал иллюзию моей жизни, если бы он не раскрыл мне истину. Даже мое вознесение не обошлось без твоего участия. Скажи, было ли у меня хоть что-то в жизни, чего бы ты не знал и чем бы не распоряжался?
Некоторое время Ши Уду молчал, словно не желая продолжать. Оба брата понимали, что их разговор зашел в тупик. Им не было выхода из ловушки, которую они устроили сами себе. И в то же время никто не был готов все закончить здесь и сейчас.
— Я предлагаю сделку.
Слова Янг Джанджи прозвучали внезапно, как взрыв петарды.
— Что? — Ветерок не верил своим ушам и привычно посмотрел на реакцию брата.
— Мы поспорим, что через три года, когда Ши Уду вернется из ссылки, я смогу победить его в поединке. И если я выиграю, то он смирится с твоими отношениями. А если проиграю, то ваши пути разойдутся навсегда.
— Ты сошел с ума?
— Отчего же? Мне кажется, что из нас троих я тут самый нормальный.
— Но зачем тебе это? — Ветерок настолько был ошарашен словами юноши, что даже не стал комментировать условия его предложения.
— Мне нужно будет убедиться, что я вернул свою форму. К тому же, я немного задолжал тебе. Та сделка против этой, закроем вопрос раз и навсегда.
Ши Уду в упор посмотрел на юношу.
— Ты так в себе уверен? Не слишком ли много на себя берешь?
— Не больше, чем в прошлом. То, что ты был величайшим небожителем, ничего не значит в мире демонов. Тут все живет по своим законам. А, победив тебя, я получу нужную мне силу и восстановлю свой ранг свирепого.
— Учти, если ты проиграешь, я тебя не пощажу.
— То есть, ты согласен на мои условия?
Ши Уду гневно смотрел на юношу из-под нахмуренных бровей. Казалось, будь его воля, он убил бы Янг Джанджи прямо здесь. При этом все трое понимали, что предложенный им выход был шансом для братьев.
— Я верну себе брата, рано или поздно. Никто не посмеет встать между нами и разрушить нашу семью. Через три года я вернусь и сокрушу тебя. А потом докажу, что Ши Цинсюань ошибается, доверяя свою жизнь демону, который обманывает его.
С этими словами Ши Уду развернулся и пошел к выходу. Весь его вид говорил о том, что он отказывался продолжать их текущий разговор. Ши Цинсюань было последовал за ним, но, вспомнив слова брата, остановился.
Эмоции на его лице сменяли одна другую. Не в силах совладать с чувствами, он повернулся к демону, который продолжал расслабленно сидеть на своем месте.
— Что ты наделал? Он же может убить тебя!
— Я знаю. Но это один из вариантов развития событий. Ведь я могу и победить. Тогда у него будет повод смириться с твоим выбором.
Глаза Ши Цинсюаня распахнулись.
— Смириться?
— Ну разумеется. Он не сможет отказаться от себя и своих принципов. А ты сегодня ясно и однозначно дал понять ему, что изменился. Вы оба зашли в тупик, из которого нет выхода. Я всего лишь предложил вам возможность. Если вы возненавидите меня, это полбеды. Но если ваше противостояние не будет разрешено, вы со временем возненавидите друг друга. Ваше прошлое будет отравлять вашу жизнь капля за каплей.
Сердце Ветерка колотилось так сильно, что он с трудом мог дышать. В словах Янг Джанджи было много правды. Так же, как и его жестокие слова, всколыхнувшие их самую болезненную и никогда ранее не обсуждаемую тему контроля, так и его текущая выходка переводила их противостояние в разряд игры.
— Но зачем тебе это? Хэ-сюн не стал бы преследовать тебя, как и я. Вопрос был закрыт, и тебе не стоило так рисковать.
Янг Джанджи ухмыльнулся. Встав со стула, он потянулся всем телом и слегка покачнулся. По его лицу пробежала тень недовольства.
— Тебе не понять меня.
— А ты все же попытайся! — Ветерок недовольно всплеснул руками. — Я не игрушка в твоих руках, прояви немного уважения.
Демон хмыкнул.
— Ты уже слышал, что я сказал. Какие тебе еще нужны объяснения?
— Ты называл его Тао-гэ. Расскажи мне про брата, какой он был, когда потерял память?
Юноша пожал плечами.
— Самодовольный, язвительный. При этом весьма одаренный и смекалистый. Он умеет вдохновлять и знает то, что делает. Это было хорошее время.
— Но ты не думал, что вы сможете наладить отношения?
— Наладить? С каждой секундой Ши Уду убивает Тао-гэ. Ты разве не слышал, как он говорил со мной? Через три года, когда он вернется, его рука не будет знать пощады, уж поверь мне.
Губы Ветерка дрогнули.
— Три года? Почему брат должен уйти на три года?
— Ши Уду изгнали вместе с Генералом Мингуаном. За то, что тот воскресил друга и пошел наперекор смерти. Что сказать, порядки в Небесной столице всегда вызывали у меня множество вопросов. Я думал, что это мой бывший хозяин так влияет на других. Но теперь вижу, что дело было не во Владыке.
— Подожди, так брат не шутил, когда говорил, что уходит? Но как же так? Ведь я с ним даже не успел попрощаться.
— Мне кажется, вам сейчас было бы сложно договориться. Ему нужно много времени, чтобы смириться.
— Ты прав, — плечи Ветерка поникли. — Но постой, теперь ты рискуешь своей жизнью. Он ведь и правда может убить тебя.
Янг Джанджи рассмеялся.
— Для нас, демонов, нет ничего лучше хорошей драки. Через битвы мы обретаем силу. Я не боюсь твоего брата и не боюсь смерти.
— Не смей шутить с этим вопросом! Пообещай, что не допустишь опасной ситуации. Я верю, что он одумается, когда вернется. Я не хочу чтобы вы дрались. Я просто хочу, чтобы брат принял мои чувства, а Хэ-сюн был рядом. Неужели это так много?
— Возможно. То, что ты воспринимаешь как данность, для другого может быть недостижимой мечтой.
— Но я не хотел этого.
— А кто хотел?
Демон и небожитель посмотрели друг на друга. Наконец Янг Джанджи недовольно цокнул.
— Не нужно считать меня негодяем. Я не желаю Тао-гэ смерти.
— Но чего же ты хочешь от моего брата?
Янг Джанджи скривился.
— Мне пора, пребывание в Небесной столице забирает последние силы.
— Подожди. Ответь мне, демон! Почему ты вмешался в наш спор и теперь так рискуешь?
— Бывай, небожитель!
Не обращая внимания на слова Ши Цинсюаня, демон пошел в сторону двери.
— Ведь ты же делаешь это не потому, что боишься Хэ-сюна. И не потому, что считаешь меня рабом брата. Ты говорил это ему не для того, чтобы оскорбить. Что ты хотел сказать ему на самом деле?
Янг Джанджи повернул ручку и приоткрыл тяжелую створку. Ветерок почти догнал его и теперь стоял за спиной, словно планируя остановить уходящего демона силой.
— Ответь, пожалуйста. Мне… мне важно это знать. Я был готов отпустить брата сегодня. Ты не мог не понимать, куда все шло. Но ты решил все по-другому, и брат послушал тебя. Скажи, зачем ты так поступил?
Демон пожал плечами и наконец повернул голову.
— Я и сам не знаю. Тут много всего: и мое прошлое в роли слуги Цзюнь У, и время, когда я знал Тао-гэ. Наша с тобою встреча в Башне Пролитого Вина. Ты, возможно, не узнал меня, но я успел хорошо изучить тебя за годы, когда ты игрался со светлячками в лампе, которую твой брат подарил Владыке. Моя судьба все это время так тесно переплетена с вашими, что, может быть, я тоже хочу ее развязать, как в свое время сделал это ты. А, может быть, хочу, чтобы Тао-гэ просто сумел принять правильное решение. Я не убью его, не волнуйся. Через три года мои силы восстановятся, и благодаря нашему поединку я снова обрету статус свирепого, а, может, и непревзойденного. Это хороший шанс. На этом все.
Ветерок смотрел вслед уходящему от него демону долго, даже когда его фигура уже давно скрылась за поворотом. Сегодняшний разговор должен был поставить точку, но не вышло. Наоборот, теперь в сердце небожителя теснилось множество новых страхов и опасений. И он не знал, как унять поднимающееся в душе беспокойство.
Каким будет решение брата, когда он вернется из ссылки?
Почему этот странный демон так поступил?
Почему брат позволил простому пари решать такой важный для себя вопрос?
И главное, где опять в этом всем он сам?
Что за странные повороты подкидывает ему судьба там, где он, как ему казалось, вышел на прямую дорогу.
Вопросы, вопросы и ни одного ответа. Вздохнув, Ветерок инстинктивно потянулся по духовной связи к Хэ-сюну. Робкое касание принесло моментальный отклик:
— Ты где? Почему так долго?
Ветерок задумался на минуту, но понял, что не может пока обсуждать этот разговор ни с кем. Поэтому он вытер лицо и улыбнулся.
— Хэ-сюн! Я только освободился. Сегодня столько дел навалилось, но я со всем справился. Ты уже дома?
Произнеся эти слова, он вдруг запнулся. Прежде он никогда не называл дворец Хэ Сюаня домом. На другой стороне повисло неловкое молчание. Ветерок уже мысленно ущипнул себя, когда Черновод вдруг усмехнулся.
— Конечно, я дома, где бы мне еще быть. Это только ты бродишь неясно где. Немедленно возвращайся, скоро подадут ужин.
— Хорошо, — Ветерок мог только слушать, как гулко бьется его пульс в висках. Он чувствовал себя страшно измотанным, но от мысли, что скоро увидит Хэ-сюна, ему становилось легче. — Я уже иду.
— Где ты? Я нарисую для тебя заклятие сжатия тысячи ли.
— Не… не нужно! Я во дворце Его Высочества.
— Хмм, неужели ты думаешь, что я не справлюсь с заклинаниями Хуа Чена?
Ветерок испуганно осмотрелся по сторонам.
— Я уже бегу к себе во дворец. Хэ-сюн, пожалуйста, давай не будем привлекать ненужное внимание.
Черновод на другой стороне промолчал, но Ветерок, словно наяву, видел его недовольно сжатые губы. От этой простой мысли настроение его сразу поднялось, и с каждым шагом он словно сбрасывал с себя тяжелые оковы.
«Все будет хорошо! Брат вернется, мы помиримся. Я уговорю его и господина Джанджи помириться тоже. И в конечном итоге все наладится».
Повторяя эти слова, как молитву, он поставил себе мысленную пометку посетить мельницу. Благо даже повода не нужно было искать, ведь его лекарства делались там.
Ветерку было любопытно место, где жил его брат. Демоны, с которыми свела его судьба. А главное, ему позарез было нужно понять, что за причина побудила брата и господина Джанджи заключить такое странное и нелогичное пари, ценой которого были их с Уду отношения.
Ветерок всегда думал, что Ши Уду никогда бы не стал даже обсуждать подобный вариант развития событий. Но теперь он был уже ни в чем не уверен. И до ужаса хотел во всем разобраться.
***
Ши Уду шел по коридору дворца, не разбирая дороги. В нем кипели довольно смешанные чувства, и он не мог понять, рад такому развитию событий или нет. Дело было даже не в потрясении от слов брата или потере крови. Просто ему необходимо в первую очередь понять себя самого.
То, что ему сказал Ши Цинсюань, потрясло его не столько своей откровенностью. Он подозревал, что между братом и демоном могут возникнуть чувства. Но Ши Уду был всецело уверен, что при необходимости Ветерок сделает правильный выбор. Сам же бывший небожитель даже не рассматривал ситуации, в которой брат предавал их общие интересы. Его собственное разочарование в самом себе не шло ни в какое сравнение с пониманием, что Цинсюань отказался от него. Что выбрал кого-то другого.
В свое время, добившись вознесения и подтянув к себе младшего брата, Ши Уду четко разделял приоритеты. Статус, богатство и власть были для него не целью, а средством. Ши Уду привык ставить себе сложные задачи. И он всегда ждал от брата таких же достижений, не разделяя свои и его успехи, воспринимая Ветерка как продолжение себя самого. Все, что они делали, было для общего блага и пользы. Их общего блага и общего будущего, в котором не было места кому-либо еще.
Он не отказывал себе в развлечениях, ценил дружбу с Пэй Мином и Лин Вэнь, соперничал с Цзюнь У. Привязанности, влюбленности, дружба — все это было для Ши Уду лишь фоном.
Он ненавидел Черновода не за то, что тот сумел отомстить. И даже не за собственную смерть. Ненависть бывшего небожителя коренилась гораздо глубже. Она начиналась там, где его брат тайком сбегал со своим новым другом из Небесной столицы. Укоренялась в невозможности контролировать действия Мин И, а, значит, и в отсутствии влияния на собственного брата.
Это постоянно подавляемое недовольство копилось много сотен лет. Ши Уду всегда знал внутри себя, что предпочел бы делить брата с кем угодно, и неважно, какие это были бы по факту отношения, если бы сам объект чувств Ветерка был под контролем у Ши Уду. Контроль — вот что всегда волновало бывшего небожителя. Он ничего не мог с собой поделать, когда не чувствовал в своих руках всю полноту власти.
И сейчас, когда брат открыто признался ему в своих чувствах, с одной стороны, Ши Уду стало легче. Ведь ему больше не нужно было искать причин, чтобы следить за братом. Но с другой, он осознавал, что эта ясность отнимала у него возможность влиять на судьбу Ши Цинсюаня.
Он, который в свое время пожертвовал всем, теперь мог только стоять на обочине жизни брата. А тот не просто требовал признать свой выбор, но и дал понять Ши Уду, что все для себя решил. И именно это потрясло Ши Уду. Именно это так мучительно переживал в собственном сердце. К тому же, пройдя собственную смерть и воскрешение, он больше не мог отрицать и собственных изменений.
Его жизнь, много столетий сфокусированная исключительно на их общих с братом интересах, внезапно обрела новые смыслы. Он вдруг осознал глубину своей дружбы с Пэй Мином, солидарность с Лин Вэнь. Не мог отрицать своей привязанности к Сюаню и внезапно вновь обретенной радости от полноценного труда над тем, что интересно. Даже паршивец Янг Джанджи, который обманывал его, и тот в глазах Ши Уду был не пустой тенью на глади реки.
Когда Ши Уду кричал на брата, он с ужасом понимал, что за всеми гневными претензиями лежала его собственная, глубоко скрытая и оглушительная растерянность. Он впервые не знал, что делать. Он не понимал, как реагировать. Он чувствовал всю боль Ши Цинсюаня, его отчаяние и решимость. Он был ужасно зол на него. Но Ши Уду и правда не мог здесь и сейчас найти нужных аргументов. И от этого отказывал и себе и брату в возможности снова сблизиться.
Ши Уду до отвращения не хотел признавать, что брат прав. Что он сделал множество выборов, которые в итоге утянули на дно их обоих. Он хотел, чтобы его смерть искупила его ошибки. Но по факту выходило, что она просто ускорила события. И теперь, в новой реальности, все изменилось. А он по-прежнему продолжал жить прошлым.
Дерзкая выходка Янг Джанджи дала ему пространство для вдоха. Вот только он не просил об этом. Он пришел в Небесную Столицу, чтобы указать наглому выскочке его место. Но в итоге тот только усилил внутренний раздрай Ши Уду. И заставил Цинсюаня увидеть то, что он так долго скрывал и не хотел признавать даже для себя самого.
Контроль — это слово определяло всю его жизнь, каждый его шаг и каждое действие. Он не мыслил себя без статуса, денег и возможности управлять всем, что было ему важно. Но сейчас весь его мир рухнул, и их разговор с братом только подтвердил новую реальность.
Ши Уду не хотел больше проигрывать. Но и терять брата тоже не собирался. Понимал ли Янг Джанджи, что сделал, или просто хотел потешить свое самолюбие, но благодаря этому у Ши Уду появлялся шанс вернуть все на место. Через три года многое изменится, а он умеет ждать.
— Шисюн?
— Пэй Мин, ты уже собрался?
Генерал Мингуан невесело усмехнулся.
— Вот еще! Я военный и путешествую налегке. Ты еще можешь отказаться от своего решения, не думаю, что кто-то, кроме Лин Вэнь, сможет выследить тебя.
Ши Уду нахмурился.
— Ты думаешь, что я шутил?
— Нет. Но, шисюн, это будет не увеселительная прогулка. Места там глухие, удобств никаких. Мои храмы там бедные и очень простые. Тебе будет непросто с твоими привычками к комфортной жизни.
— А я и не собираюсь все оставлять как есть.
— Ты о чем?
— Увидишь!
Глаза Ши Уду решительно вспыхнули. Весь его гнев и все невысказанные страхи отступали на второй план. Перед ними стояла сложная задача, но он был уверен в себе и уверен в своем друге. Даже хорошо, что они на какое-то время могли взять паузу. Им обоим это было нужно. Ши Уду подозревал, что за решением Пэй-сюна тоже все было не так просто.
«Вот и отлично! Я дам время брату, чтобы он осознал свою ошибку. А когда вернусь, еще посмотрим, как все обернется».
— Тогда лови координаты. Встретимся на месте.
— Хорошо. Я буду немного позже.
Ши Уду больше не хотел сложных разговоров. Он планировал вернуться в гостиницу, забрать свои вещи. Послать курьера на мельницу и оставить для Сюаня немного денег. Он не сомневался, что мельник позаботится о демоненке, но не хотел, чтобы тот думал, что Тао-гэ бросил его.
Это имя: Тао-гэ.
Оно раздражало до зубного скрежета, но именно под ним его знали в Призрачном городе и именно так к нему обращался Сюань. Когда Янг Джанджи снова так его назвал, он испытал странную ностальгию по тем беззаботным дням. Словно, если он соглашался так себя называть, его прошлое теряло власть. И сам он мог разрешить себе измениться.
Это было сложно. Это было странно и ужасно непривычно.
Именно поэтому он был рад ссылке. И даже благодарен Пэй Мину за возможность отложить любые решения в сторону. Его не пугали сложности, наоборот, он был им только рад. И, несмотря на острую боль в сердце, отправлялся в путь налегке. Им всем было, о чем подумать.
***
— Господин Янг!
Джанджи недовольно обернулся. Возле ворот резиденции его уже ждали. Вот только он не ожидал, что его сопровождающим будет…
— Посланник Убывающей Луны, какая неожиданная встреча!
Ин Юй на секунду замер, но потом нервно оглянулся.
— Замолчите! Как вы догадались?
Янг Джанджи усмехнулся. Взяв сопровождающего за локоть, он позволил ему спустить их в мир людей. Теперь, когда их не могли подслушать чужие уши, Джанджи ответил:
— Это было несложно. Ведь мы с тобой пересекались, и не раз.
Ин Юй нахмурился.
— Сейчас это все в прошлом. Я бы хотел попросить вас не распространять эту информацию.
— Стыдишься того, что служил Хуа Чену?
— Не смейте так грубо говорить о градоначальнике! Вы не стоите даже одного его мизинца, — Ин Юй резко вырвал руку и отряхнул рукав. — В прошлом вы доставили всем нам немало хлопот, но он все равно отпустил вас целым и невредимым.
Янг Джанджи рассмеялся, даже не пытаясь скрыть собственный сарказм.
— Отпустил? Только потому, что Его Высочество напомнил ему о собственном решении. Если бы не его заступничество, то твой бывший хозяин не стал бы даже разбираться.
В ответ на эти слова Ин Юй промолчал. Но не спешил уходить. Янг Джанджи внимательно посмотрел на небожителя.
— Чего тебе еще нужно? Дальше я доберусь сам.
Ин Юй никак не реагировал и словно снова и снова прокручивал в своей голове доступный только самому себе диалог.
— Эй? С тобой все в порядке?
Янг Джанджи внимательно посмотрел на собеседника. Тот поднял глаза, но снова не сказал ни слова.
— Ладно, я пошел.
— Нет, подожди. Я хотел обсудить одно дело.
— Дело? — Янг Джанджи был заинтригован. — И какое же у тебя ко мне дело?
Ин Юй вздохнул. На его лице сменялись различные выражения, от решимости до неуверенности. Все это немного насмешило Янг Джанджи, но он не спешил помогать.
— Господин Янг!
— Называй меня Янг Джанджи. Я же буду звать тебя Ин Юем и покончим с формальностями. Говори быстрее, чего хотел?
Ин Юй недовольно поджал губы, но не стал комментировать предложение демона. Наконец он собрался с мыслями.
— Его Превосходительство сказал позаботиться о тебе. Он сказал, что ты болен и нуждаешься в лечении.
— А как это касается тебя?
— Я тоже в свое время пережил низвержение и довольно долго носил проклятую кангу. Как и ты.
Повисла тишина, которую нарушал только шум небольшой рощи, что располагалась неподалеку от места их разговора.
— Я прекрасно понимаю, как тебе сейчас сложно, и сам только недавно получил возможность вернуться к жизни. Нам нужно объединить наши усилия.
— Ты плохо себя чувствуешь? Какие усилия мы можем объединить?
Янг Джанджи раздраженно нахмурился.
— Нет! Я говорю совершенно серьезно. У нас на самом деле много общего и это возможность каждому из нас обрести утерянное.
— Но ты не можешь помочь даже себе, как ты собрался помогать мне?
— Это не сложно. Мы могли бы тренироваться друг с другом. А с учетом нужных заклинаний, каждый из нас сможет продвинуться на своем пути. В итоге ты снова станешь свирепым, а я смогу претендовать на новое вознесение.
— А ты не подумал, что, если кто-то узнает о твоем сговоре с демоном, то тебя могут изгнать повторно?
От этих слов по всему телу Ин Юя прошла неконтролируемая дрожь. Но он упрямо продолжал.
— Узнают, если ты выдашь меня. А так ни у кого не вызовет подозрений, что я периодически хожу сюда, чтобы получать лекарства для своего господина.
Янг Джанджи задумался. Слова Ин Юя были разумны, но демона смущал сам факт того, что тот захотел иметь с ним дело. Ин Юй не создавал впечатление легкомысленного или глупого человека. Скорее, он был похож на того, кто никогда и ни под каким предлогом не будет рисковать.
— Но почему ты решил, что я именно тот, кто тебе нужен? У тебя разве нет другой возможности практиковать свои искусства?
Ин Юй вздохнул.
— Мне некому довериться. В Небесной столице многое изменилось со времени моего изгнания. Его Превосходительство там почти не бывает. Другие небожители игнорируют меня. Служители Средних Небес смеются. Тебе ли не знать, какие Небеса могут быть жестокими.
Янг Джанджи промолчал. Он взвешивал за и против предложения Ин Юя. С одной стороны, это было очень вовремя. Он как раз думал, где взять себе напарника по тренировкам. В прошлом, когда сталкивался в помощником Хуа Чена, он отметил высокий уровень его мастерства. И понимал, что им будет, чему научить друг друга.
С другой стороны было странно, что тот вдруг решил с ним связаться. Ин Юй был очень осторожным человеком, несклонным к авантюрам. Но его предложение было чистой воды безумием. И Янг Джанджи не понимал причины своего беспокойства.
— К тому же, — Ин Юй решил перейти в наступление. — Мне удалось достать копию свитка, который ты украл у градоначальника. Если мы используем указанные там техники, то это нас сильно продвинет в наших целях. Ты сможешь поднять свой статус, я снова стану богом Войны.
От этих слов небожителя нехорошие звоночки в голове Янг Джанджи зазвенели с новой силой. Но сама мысль, что он снова сможет получить в свои руки свиток, согревала сердце. Это был отличный шанс подготовиться к схватке с Ши Уду. Доказать ему, что он тоже чего-то стоит. Получить возможность вернуть себе утраченное могущество без контроля со стороны Цзюнь У.
Янг Джанджи внимательно посмотрел на Ин Юя. Тот беспокойно переминался на месте, словно и сам был не особо уверен в собственном решении. Заключать договор с небожителем было довольно опасно. Но риск того стоил. Поэтому Янг Джанджи решительно подавил беспокойство.
— Ладно. Договорились.
Ин Юй еще некоторое время с недоверием смотрел на демона.
— Ты правда согласен?
— А что мне остается делать. Ты дашь мне копию, и мы оба изучим техники, которые там указаны. Следующая наша встреча через месяц. Запланируй время, чтобы мы могли начать тренировку.
Небожитель с сомнением кивнул.
— Хорошо.
— Тогда я пошел. Когда ты передашь мне копию свитка?
Ин Юй задумался.
— Мне нужно его переписать. Сделать это я могу только сам. Не раньше, чем через неделю.
— Ладно. Это не потребует много времени. Встретимся в том же трактире, где были раньше.
С этими словами демон развернулся и, махнув рукой, растворился в воздухе.
Уже подходя к мельнице, Янг Джанджи все еще обдумывал их разговор. Это выглядело странно и нелогично. Но при том Ин Юй был прав. У них действительно было много общего и это давало возможность помочь друг другу.
Янг Джанджи сегодня пережил полный спектр эмоций и чувствовал опустошение. Поэтому он отбросил в сторону все тревожные мысли и зашагал навстречу выбежавшему из ворот Сюаню.
***
Му Цин нервно прошелся по комнате. В незнакомой обстановке он всегда чувствовал себя немного неловко. К тому же сама причина для его нахождения здесь была довольно деликатной.
— Добрый день, генерал. Я так рада, что вы пришли.
Му Цин замер, но тут же нацепил на себя привычную маску равнодушия.
— Приветствую вас, госпожа.
— К чему нам лишние церемонии, называйте меня просто Сюин.
Му Цин уважительно поклонился.
— Госпожа Сюин.
Небожительница слегка приподняла брови, но ничего не ответила.
— Пожалуйста, проходите. Я все приготовила, как вы и просили.
Генерал Сюаньчжэнь покосился на стол, стоящий в центре комнаты. Он уже столько лет этим не занимался и даже подумать не мог, что однажды по своей воле снова захочет к такому вернуться.
Му Цин вздохнул и вспомнил их последний разговор с Фэн Синем. Это было привычное чувство, когда он поступал из лучших побуждений. Но в итоге оказывался в ситуации, когда его подозревали в самых нелепых проступках. Теперь сама задумка уже не казалась Му Цину такой уж грандиозной.
— Чем бы вы хотели сегодня заняться?
Му Цин внимательно смотрел на улыбающееся лицо своей собеседницы, но перед глазами стояли только разочарованно опущенные плечи уходящего от него Фэн Синя. В любом случае что сделано, то сделано. Возможно после Фэн Синь поймет для чего Му Цин так поступил. Улыбнувшись своей самой вежливой улыбкой, генерал решительно взял себя в руки.
— Я предлагаю начать с самого простого.
